Генри Ким
Девушка в розовом платье
– Не создавай проблем. Иди и спроси, – не соглашался он.
Меня это уже начинало злить. Я действительно собирался принести деньги, если бы он дал мне отсрочку до завтра. Не жулик же я какой!
– Слушай, я понимаю, что это неудобно, но дай мне шанс уйти достойно. Вот, смотри, – я достал из кошелька пятёрку с Линкольном. – Это рублей четыреста по курсу. Возьми, как залог, я завтра привезу рубли. Мне пятёрку отец с войны привёз, будь уверен, я за ней приеду.
– Я не работаю завтра.
– Господи, да как же ты не понимаешь?! – возопил я. – Ну, будь ты человеком! Говорю же, девушка много заказала, я не рассчитал. Вот, смотри, – я раскрыл кошелёк, показывая ему купюры, – три с половиной, мне 150 рублей всего не хватает. Хочешь часы возьми в залог?! Дай мне уйти нормально, ну!
Официант развернулся и направился в зал. Его дерзость и моя ярость затуманили моё сознание сильнее волос девушки, и я дёрнул его за плечо и замахнулся. Официант развернулся, но присел, и мой кулак на полной скорости чиркнул по кирпичной стене, словно спичка, стесав слой серы. От боли я скорчился, и официант, промахнувшись, ударил мне коленом в плечо. Я завалился на мешки с мусором, и он ударил меня ногой в живот, после чего ушёл за управляющим, пока я продолжал корчиться среди кожуры от бананов и протухших помидоров.
– Какая кошмарная кухня, – скривился я, обнимая кулак и чувствуя запах гниения. – Сколько же этот мусор здесь лежит?
В ногах у меня лежал кошелёк, который я в порыве ярости уронил. Упав, у него открылся отдел с мелочью, и она вся рассыпалась. Лёжа в мусоре, с ободранным кулаком и с болью в набитом животе, всё ещё не до конца осознав, что только что произошло, я насчитал два десятка десятирублёвых монеток, разбросанных у меня в ногах. В свете фонаря, висящего над входом, они ярко блестели, и я вдруг громко засмеялся. Логист, три года занимающийся планированием и расчётами, не смог посчитать мелочь в кошельке! С трудом поднявшись, я стал собирать монетки из пыли, и затем, даже не отряхнувшись, поспешил в зал, где меня ждала моя волнующуюся спутница.
Когда я подошёл к столику, возле него стоял официант и управляющий, по крайней мере, так значилось на его бейдже. Подойдя к столу, я вывалил нужную сумму, и с вызовом посмотрел в лицо официанту, в его гнусные зелёные глаза.
– Обсчитался, пардон, – сказал я ему в нос, наблюдая, как капельки моих слюней остаются у него на лице. – Вот вся сумма, даже на чай будет.
– Девушка за всё заплатила, – не обращая внимания на слюни, чуть не рассмеялся мне в лицо официант, – и вышла где-то минуту назад.
На секунду оторопев, я схватил купюры со стола, пальто, и поспешил к выходу.
– Приятного вечера, сэр, – съязвил он мне вдогонку, и, наверное, стал собирать оставленные мной на столе монеты. Управляющий, наверное, удручающе покачал головой, а я, наверное, никогда больше не увижу зелёных глаз официанта. Наверное, мне было плевать на них. Но наверняка я знал, что боюсь больше не увидеть карих.
Когда я выбежал на улицу, она ещё стояла на светофоре. Перед ней мелькали брызжущие светом машины, и свет падал на её туфли, а ветер отбрасывал волосы с лица. Я припустил за ней, на бегу натягивая пальто, и догнал уже на набережной.
– Нина, прости, такое недоразумение! – стонал я, пытаясь успеть за её быстрым шагом. – Я отошёл, чтобы расплатиться, а когда вернулся, тебя уже не было.
Она не останавливалась и не поворачивала головы, но молчала. Я хотел сказать как можно больше, чтобы оправдаться, но, увидев её красивое лицо, обмяк, поскольку даже в гневе оно радовало глаз. Ровные взведённые курком скулы топорщились обтянутой кожей, губы собраны в комок, глаза пылают. Под влиянием адреналина я полез в пламя.
– Ты опозорил меня, – услышал я гневный голос, – ко мне подошёл официант, и сказал, что ты не оплатил счёт. Я не стала дожидаться твоих объяснений и, краснея, ушла. Теперь я не смогу больше прийти в этот прекрасный ресторан.
– Не волнуйся насчёт этого, – я попытался коснуться её плеча, – я приглашу тебя в другой.
И слова и касание были ошибкой. Не успел я договорить, она резко повернулась, закричала и толкнула меня в больное плечо.
– Ты что, идиот! Никуда я с тобой не пойду, урод!
Когда смотришь на что-то прекрасное, не думаешь, что оно может быть настроено против тебя. Я ошибся, но её толчок мне помог. Я скривился, и она остановилась, чтобы взглянуть на меня. Наверное, совесть не позволила ей уйти.
– Не так уж я и больше тебя пихнула! – злопыхала она, но дымка злобы в её глазах подёрнулась. – Что у тебя с рукой?
Я понимал, что чем быстрее отвечу на её вопросы, тем быстрее она потеряет ко мне интерес, поэтому тянул и кривлялся до последнего.
– Официант…уффф….который тебе сказал…аааа…заплатить за меня….ааааах….я с ним, я с ним подрался.
– Господи, но почему?
– Он…он, не хотел помочь мне….аааааах….расплатиться….у меня деньги на двух кар…картах были…фуф…сказал, пусть девушка платит…э…мол, со мной сложно оплату провести. Ииии…ударил меня…ударил…когда я хотел доплатить наличными.
Она пристально смотрела на меня, потом отбросила волосы с лица, и выпалила:
– Не стал бы он тебя бить. Ты, наверняка, первый начал, а мне лапшу на уши вешаешь. Вот у тебя и рука разбита.
– Я защищался.
По её глазам было видно, что она не верила ни одному моему слову. По моим глазам было видно, что я лгу. Но она не бросила меня, и протянула руку к здоровому плечу.
– Пошли, присядем на скамейку.
Мы прошли метров пятьдесят до ближайшей остановки, где она помогла мне сесть на скамью. Затем присела на корточки, взяла мою разодранную руку и рассмотрела под уличным фонарём.
– Тебе нужно в больницу, – сообщила она.
– Я не могу, мне завтра на работу, – объявил я.
С силой она бросила мою руку мне на колено. От неожиданности удара боль показалась особенно сильной.
– Вот видишь, – объявила она, когда меня передёрнуло, и полезла в карман, – у тебя может быть перелом, и тебе нужно в больницу.
– Нет, у меня такое лицо, потому что я испугался, что ты уходишь.
Единственная хорошая реплика за вечер. Она даже заставила поднять глаза девушки от телефона.
– Просто ушиб, – увещевал я уже почти мокрыми от боли глазами, – нужно просто обработать и перебинтовать. У меня сидячая работа, я руку даже напрягать не буду.
Казалось, она озадачилась. Даже убрала в карман телефон.
– У тебя дома бинты есть?
– Нет, но сейчас зайду, куплю в аптеке.
Она помахала головой.
– Сейчас уже все аптеки закрыты. Чёрт, да ты и не перебинтуешь себя сам! Я вызову скорую.
– Нет, постой, – пытался остановить её я. – Скорая начнёт разбирательство, меня не дай бог, ещё положат…
– И правильно сделают.
– И вообще, скорая не так скоро приезжает. Я скорее кровью истеку, чем их дождусь.
Это было правдой. После удара об колено ранки вновь стали кровоточить. Даже подавленный и испуганный я понимал, что проще всего на женщину надавить кровавой жалостью.
