Геннадий Авласенко
Космическая богиня охоты
Космическая богиня охоты
1
– К вам посетитель! – весело объявила мне молоденькая сиделка (или сестра милосердия… я постоянно их путаю!), заглядывая в палату. – Впустить?
– Ни в коем случае! – просипела я, тщетно пытаясь придать искалеченному своему голосу хоть какой-то элемент властности. – Не хочу никого видеть!
– Как скажете! – несколько растерянно произнесла сиделка (или всё же сестра?), осторожно прикрывая за собой дверь.
– И не вздумай впустить! – собрав последние силы, крикнула я ей вслед. – Поправлюсь – убью!
Я уже догадывалась, что это за посетитель, а через мгновение убедилась, что ни на йоту не ошиблась, ибо он уже входил в палату.
Тот, видеть кого мне хотелось сейчас меньше всего.
Мой уважаемый шеф.
Выглядел он на удивление элегантно и жизнерадостно. Впрочем, он всегда так выглядел. А ещё он был чертовски обаятелен.
Не привлекателен, а именно обаятелен. От него так и веяло обаянием, он буквально очаровывал чёртовым своим обаянием всех глупеньких и наивных особ противоположного пола, и очаровывал до такой степени, что глупенькие эти простушки (а как их ещё величать?!) просто теряли голову. Я сама прошла через это в своё время, и посему великодушно раздумала убивать молоденькую сиделку (а может, сестру милосердия?), осмелившуюся, несмотря на категорическое моё запрещение, впустить в палату этого гнусного типа.
– Салют! – донёсся до моих ушей такой знакомый сочный баритон (впрочем, в данный момент я предпочла бы ему зловещее змеиное шипение). – Слушай, а ты молодцом!
Стараясь держать себя в руках (что мне далось, ох, как непросто) я тотчас же высказала обладателю сочного баритона всё, что я о нём в настоящий момент думаю. Мысленно, разумеется.
Впрочем, я совсем забыла, что мой шеф, если верить ходящим о нём слухам, способен читать мысли. Не знаю, правда это или очередной миф, но мои мысли о собственной своей персоне шеф и в самом деле «прочитывал» превосходно.
– Скади, Скади! – вздохнул он, подходя к кровати вплотную. – Ты прекрасна, как Фрейя, но почему в тебе нет её способности к жертвенной всепрощающей любви?
Наш шеф – знаток и восторженный поклонник скандинавской мифологии. Но его любимый герой – не Один и не Тор, а хитроумный и коварный Локки. Что, впрочем, и не удивительно.
А ещё шефу очень нравится Фрейя, богиня любви и красоты…
Но я не Фрейя, я – Скади. Так, между прочим, звали скандинавскую богиню охоты…
– Вспомни, как Фрейя однажды, чтобы заполучить ожерелье Брисингамен, провела четыре ночи любви с уродливыми карликами! – продолжал развивать свою любимую тему шеф. – А я вроде и не урод, и предложить тебе могу куда больше, чем какое-то там древнее ожерелье. Это, не то, чтобы намёк, но…
– Ты лучше вспомни, что сотворила настоящая Скади с твоим любимым Локки, когда он её окончательно достал! – перебила я шефа. – Это тоже, не то, чтобы намёк…
– Ладно, не будем о грустном! – тотчас же сменил тему шеф. – Кстати, возможно тебе будет интересно узнать, что только за сегодняшний день к нам, в Центр, поступило более десяти тысяч электронных посланий с пожеланиями тебе скорейшего выздоровления. Это, если не считать…
– А не пошёл бы ты… – яростно просипела я, отбросив к чертям собачьим всяческую дипломатию. – Думал купить меня на такую дешёвку?!
– Да нет же… – немного смутился шеф (или, скорее, мастерски разыграл смущение). – Просто я решил, что тебе будет приятно слышать, как ты нужна людям и как все они искренне желают скорейшего твоего возвращения в строй…
– Никакого возвращения! – из последних сил рявкнула я и сразу же едва не заорала от дикой боли в травмированном черепе. – Так что, можешь уматывать!
Но шеф уматывать явно не торопился. Вместо этого, он прошёлся по палате, внимательно осматривая все её достопримечательности (в том числе и никелированную «утку» под кроватью), потом вновь повернулся в мою сторону.
– Какие ещё будут пожелания? – весело поинтересовался он. – Кроме того, чтобы я уматывал…
– Поцелуй меня в задницу! – тут же предложила я.
– Моя давняя и, увы, неосуществимая мечта! – вздохнул шеф, окидывая критическим взглядом то бесформенное нагромождение гипса, бинтов и ваты, коим я в настоящий момент и являлась. – Тем более, в данной конкретной ситуации… Кстати, тебе бы не хотелось максимально ускорить процесс своего выздоровления?
– Ни в коем разе! – злорадно ухмыльнулась я (впрочем, вряд ли шеф смог рассмотреть эту мою ухмылку под толстым слоем бинта, покрывавшего также и большую часть лица). – Имей в виду: я собираюсь лечиться медленно и основательно! А тотчас же после выздоровления смываюсь из вашей паршивой конторы! И не вздумай меня отговаривать!
– И не собираюсь даже! Незаменимых у нас нет!
Вот тут-то он был неправ…
Я – одна из тех, кого трудно заменить, ибо такие попадаются крайне редко. Где-то, один шанс на десять миллионов. Причём, не все из потенциальных кандидатов способны на эту дьявольскую работу.
И не все из тех, кто способен – на неё соглашаются!
Так что я – одна из незаменимых.
Но что поделать, если я сломалась!
Не только физически, хоть одних переломов на моём теле врач насчитал более двух десятков, но и морально. Морально – в первую очередь!
Эта последняя схватка… она меня доконала!
– Ладно! – сказал шеф примирительно. – Нет – так нет!
Засунув руку во внутренний карман куртки, он вытащил оттуда плоскую стеклянную бутылку с таким знакомым искрящимся содержимым.
Коктейль «Звёздная пыль»… любимейший мой коктейль!
– Извини, что не предлагаю! – проговорил шеф, сделав один, но основательный глоток. – Но за твоё здоровье выпью!
Я гордо промолчала, ощущая, как пересохший рот мой медленно наполняется слюной.
– Да, кстати… – шеф сделал ещё один глоток, не менее основательный. – Ты в курсе, что твоя младшая сестрёнка подала заявление о переводе на другую линию?
– К чему ты мне это говоришь?! – просипела я, настораживаясь.
Настоящий разговор начинался лишь сейчас – это я отлично поняла. А всё, что было до того – так, разминка. Прелюдия, как говорят музыканты…
– На какую именно?
– На какую?
Шеф задумался. Или, скорее, сделал вид, что задумался.
– Точно не помню, но, кажется, на одну из внешних. «Земля – Титан» или «Земля – Ганимед»…
– Что?!
Именно на трассе «Земля – Ганимед» и произошла та, роковая для меня встреча с космозавром. И космозавр, как это не печально, едва не вышел из неё победителем…
– Вы это специально подстроили, да?! Вам просто необходимо в минимальные сроки вернуть меня в строй, а для этого все средства хороши, так?!
Вместо ответа шеф лишь молча приложился к «Звёздной пыли». Кажется, перед этим он самодовольно улыбнулся, что окончательно меня взбесило.
– Имей в виду, – угрожающе просипела я, – если с моей сестрёнкой хоть что-нибудь случится…
– А если это случится с какой-нибудь другой стюардессой?! – совершенно неожиданно взъярился шеф. – Тогда всё в порядке, да?! Дочь моей сестры – второй пилот на трассе «Земля – Титан»! А мой внук – проходит стажировку на одном из патрульных кораблей в поясе астероидов! И да будет тебе известно, что сестра твоя сама вызвалась на внешние линии, и как её не пытались отговорить…
Шеф замолчал, так и не закончив фразы, а я молча смотрела на него и тщетно пыталась понять, что это было? Очередной шахматный ход… или…
Иногда мне так трудно понять своего шефа…
– Ладно! – проговорила (вернее, просипела) я на удивление спокойно. – Твоя снова взяла! Даю согласие на ускоренную терапию! Но сестрёнку мою вы вновь вернёте на линию «Земля – Венера»!
– Сегодня же вернём, как бы она не брыкалась, тем более, что их лайнер пока на перезагрузке! – заверил меня шеф, выхватывая из кармана и поднося к самому моему изувеченному носу портативный прибор под скромным названием «Нотариус-автомат». – А ты ещё раз повтори своё согласие на ускоренную терапию! Только чётко и внятно!
– Как умею! – огрызнулась я и принялась сиплым голосом повторять своё согласие.
Согласие на продление ещё на год той безумной жизни, из которой я, кажется, так никогда и не вырвусь!
До самой своей гибели…
2
Искусно маневрируя среди космических лайнеров и фрегатов, мой маленький кораблик медленно приближался к одному из главных выходов орбитального дока. Разумеется, это был совершенно другой кораблик… от прежнего осталась лишь мятая куча космического мусора…
И в то же время главная часть корабля сохранилась прежней, и эта часть…
Эта часть – я!
Я – это корабль, корабль – это я! Мы с ним – единое целое!
А ещё мы – самое мощное и самое совершенное оружие, из всего созданного хоть когда-нибудь человеческим разумом.
К примеру, я могу уничтожить любой из этих лайнеров и фрегатов всего за несколько секунд. А за несколько минут – сверхмощный боевой крейсер. Даже эскадру, если только поставлю перед собой такую задачу…
Впрочем, задачи у меня как раз то другие, ибо я…
Я – космический охотник на космозавров!
Впрочем, это не совсем охота. В то самое время, когда охотник пытается выследить очередного космозавра, космозавр, в свою очередь, активно выслеживает самого охотника. И довольно успешно, кстати…
В среднем, космический охотник успевает уничтожить двух-трёх космозавров, прежде чем очередной космозавр застанет его врасплох.
Но это «в среднем»…
Из пяти новичков, после первой же охоты (почти всегда безрезультатной), в живых остаются лишь трое. Редко – четверо…
И лишь после этого им торжественно присваивается звание «космического охотника».
И двое из каждых трёх, оставшихся в живых, категорически отказываются и от почётного этого звания и от всех привилегий, непосредственно с ним связанных.
Но зато остаются жить…
Те же, кто всё-таки отваживается на продолжение охоты, успевают за недолгую свою лётную жизнь уничтожить одного или двух (реже трёх) космозавров.
Такова статистика.
Но бывают и исключения.
На моём счету, к примеру, уже семнадцать этих космических тварей, а я…
Я ещё жива!
Последний из космозавров сделал всё возможное, дабы исправить вопиющее сие противоречие между мной и статистикой, но…
Но я всё равно осталась жива, а он…
Он стал семнадцатым моим трофеем…
Ибо я – Скади, богиня охоты у древних викингов! А также – гроза всех космозавров и последняя надежда человечества!
О космозаврах люди впервые узнали лет тридцать назад (ещё до моего рождения), когда на линиях внешних планет вдруг стали бесследно пропадать космические корабли. Впрочем, не совсем бесследно, ибо экипажи некоторых из них всё же успевали в самый последний момент передать в эфир панические сообщения о каких-то гигантских огнедышащих тварях, их атакующих. На этом, в большинстве своём, сообщения и обрывались.
Не зная, что и думать, на Земле сначала решили, что это очередной (после затяжного спада) всплеск пиратской экспансии. Поражала лишь беспримерная жестокость пиратов, не просто грабящих (как бывало и раньше), но полностью уничтожающих корабли вместе с людьми… а потом сюда прилетели, чтобы сдаться властям сразу несколько десятков пиратских фрегатов с насмерть перепуганными экипажами.
От них-то на Земле и узнали, с какой новой напастью пришлось столкнуться человечеству…
Учёные так до сих пор и не выяснили, откуда, из каких таких таинственных космических глубин явились к нам эти монстры, но облюбовали они себе для обитания пояс астероидов, что расположен, как известно, между орбитами Марса и Юпитера. Тут, среди тысяч и тысяч каменных астероидов, имеются и железо-никелевые… а именно эти два металла, как выяснилось, и привлекают космозавров. Именно из-за них космозавры на нас и нападают.
Они пожирают не самих людей, а всего лишь металл их кораблей. Впрочем, самим людям от этого никак не легче…
Кто такие (или что такое) космозавры – среди учёных в этом вопросе до сих пор нет единого мнения. Некоторые из них считают космозавров исполинскими роботами какой-то далёкой, неведомой нам цивилизации и полагают, что космозавры не питаются металлом, а всего лишь его… перерабатывают. А потом каким-то неведомым нам способом переправляют сверхчистые слитки того или иного металла своим непосредственным хозяевам.
Впрочем, полагают далее эти учёные, хозяева, посылая роботов-металлургов в наш сектор Галактики для поиска и разработки металлических астероидов, вовсе не намеревались причинять вред людям… и если каким-то образом установить связь с хозяевами космозавров и всё им хорошенько объяснить…
Эти учёные из кожи вон лезут, чтобы доказать свою правоту. А так, как живого (или, с их точки зрения, исправного) космозавра изучать довольно проблематично (во всяком случае, добровольцев на сие изучение пока не нашлось), учёные мужи тщательно подбирают все остатки космических тварей (после каждой успешной встречи с ними того или иного охотничьего кораблика). И тщательно изучают эти останки в своих лабораториях, как земных, так и космических, без всяких видимых результатов, впрочем.
Вот почему я больше доверяю тем из учёных, кто относит космозавров к какой-то своеобразной космической форме жизни. Небелковой и неразумной, разумеется, но не менее от этого опасной.
Этим объясняется, кстати, неодинаковость размеров космозавров, ибо среди них встречаются и особи километровой длины, и куда более скромные по размерам экземпляры. Я лично уничтожила трёх километровых гигантов (включая того, последнего, который едва не одержал надо мной викторию), ещё пять из трофеев немного не дотягивали до этих размеров. А самый «миниатюрный» мой космозавр едва перевалил за четыреста метров…
Сколько вообще космозавров находится в пределах Солнечной системы – это, как говорится, вопрос, и ответа на него не существует. Пока, во всяком случае. Известно лишь, что находящегося в состоянии покоя космозавра (это значит, свернувшегося в плотный клубок и не подающего никаких признаков жизни) невозможно отличить от обычного астероида даже на предельно близком расстоянии.
Кстати, именно благодаря этой их особенности и возникла ещё одна (довольно любопытная) теория внезапного появления космозавров на внешних космических трассах. Дескать, они долгие миллионы (а может даже миллиарды) лет находились в спячке в поясе астероидов, пока люди своим безрассудным выходом в космос их от оной спячки не пробудили. Теория интересная и, разумеется, имеет своих сторонников (крайне немногочисленных, правда)… но на главный вопрос – роботы это или всё же своеобразные живые существа – теория сия также ответа не даёт.
3
В открытом космосе мой кораблик может передвигаться длинными, стремительными «прыжками», а может и довольно медленно (по космическим меркам, разумеется) барражировать по определённому маршруту. Вот и сейчас, совершив перед этим целую серию «прыжков», я выбралась, наконец, на исходную позицию, о чём и сообщила незамедлительно на Центральную станцию наведения. В ответ мне посоветовали набраться терпения и, двигаясь с минимально допустимой скоростью, ждать напарника, а также дальнейших указаний.
Высказав Центральной всё, что я думаю и о напарниках, и об указаниях, я всё же принялась ждать (не напарника, а, скорее, дальнейших указаний), замедлив движение своего кораблика до каких-то несчастных пяти километров в секунду. Возле земной орбиты скорость сия считается вполне приличной, здесь же, в пустом космическом пространстве – не более чем нудное топтание на месте…
За тридцать лет борьбы с космозаврами люди многое перепробовали и многому научились. Например, при помощи многочисленных устройств космического слежения (как стационарных, так и находящихся в свободном полёте) мы научились довольно точно засекать местонахождение активно двигающегося космозавра и передавать его координаты, скорость и направление движения на экраны охотникам. Но, увы, учёные так до сих пор и не в состоянии объяснить удивительную способность этих монстров внезапно исчезать в одной точке пространства и почти мгновенно появляться совершенно в другой, часто отстоящей от первой на сотни тысяч и даже миллионы километров.
Наши корабли тоже научились «пронзать» пространство (или, на космическом сленге, совершать «прыжки»), но в «прыжках» космозавров используется какой-то совершенно иной, непонятный нам принцип.
Способность космозавров внезапно выбрасывать из пасти длинные (иногда до нескольких километров) языки раскалённой плазмы, насквозь прожигающей сверхпрочную корабельную броню – это тоже пока никак не объясняется нашими учёными мужами…
В борьбе с новой космической напастью довольно хорошо проявили себя автоматические кораблики-приманки, способные привлечь к себе внимание космозавров и этим самым облегчающие охотникам их поиск. Но все попытки начинить сии приманки тем или иным видом взрывчатки (в том числе и ядерной) потерпели крах. После первого (и единственного) успеха (с большой помпой отмеченного на Земле) эти «заминированные» кораблики стали самопроизвольно взрываться, едва только к ним приближался очередной космозавр.
По этой же причине отменили, практиковавшуюся некоторое время, начинку взрывчаткой самих охотничьих кораблей.
Углубившись в собственные невесёлые размышления, я не сразу заметила, как ещё один кораблик-охотник, вырвавшись из последнего «прыжка», завис неподвижно совсем рядом, не более, чем в тысяче километров от меня. На левом экране тотчас же появилось его изображение и номерной знак.
Судя по номерному знаку, моим сегодняшним напарником был тот самый мальчик, с которым я познакомилась неделю назад, в первый же вечер своего возвращения на базу. Моё возвращение отметили с размахом: сначала грандиозный банкет, потом шикарный танцевальный вечер… и вот там-то мальчик этот осмелился пригласить меня на танец.
Как раз перед этим, возвратившись из первого своего полёта, мальчик не просто остался в живых, но чувствительно помог своему более опытному напарнику в уничтожении матёрого космозавра, и ужасно этим гордился. И только потому, наверное, осмелился на это приглашение.
Дело в том, что я была для мальчика не просто кумиром или объектом для подражания. Я и в самом деле была его божеством, и в охотники он пошёл не в послёднюю очередь для того лишь, чтобы хоть иногда, хоть издалека лицезреть меня вживую. Если бы не банкет, где горячительные напитки лились, что называется, рекой, и если бы не то обстоятельство, что я (по словам самого мальчика) оказалась даже красивее, чем на всех своих стереоизображениях – вряд ли он осмелился бы просто приблизиться ко мне, не то, чтобы…
Всё это я узнала от самого мальчика уже потом, ночью, когда мы лежали, крепко обнявшись, в постели. В моей роскошно обставленной спальне, которая поразила бедного мальчика даже сильнее, чем моя (сомнительная, как мне кажется) красота.
Но это было потом, ночью, а тогда, приглашая меня на этот танец, новоиспечённый «космический охотник» выглядел настолько перепуганным собственной дерзостью, что я просто не смогла ему отказать. Ну а провести совместную ночь – это была уже моя личная инициатива, вряд ли у бедного мальчика хватило бы духа на подобное предложение. Я даже опасалась, что он тронется рассудком от счастья, услышав такое от своего божества…
Ночь была неплоха… но утром я рассталась с мальчиком безо всякого сожаленья. Это моё твёрдое правило: расставаться с партнёром после первой же совместной ночи, и я это правило ни разу ещё не нарушала.
И вот теперь мне навязывают этого желторотика в напарники! Мне, космической богине охоты! Подозреваю, что без интриг моего глубокоуважаемого шефа тут не обошлось.
Я не очень-то люблю напарников, я их, если честно, терпеть не могу, ибо с самого первого полёта привыкла действовать в одиночку, ни за кого, кроме себя самой не отвечая и ни на кого (опять же кроме себя) особо не полагаясь. И если большинство (и притом, подавляющее даже большинство) наших предпочитает летать парами – это их личное дело. Многие, для вящей безопасности, путешествовали бы целыми эскадрильями, но, увы, даже три совместных боевых кораблика безнадёжно спугивают космозавра (к транспортам и лайнерам это, к сожалению, не относится)… так что, летать охотничьими эскадрильями теоретически возможно, но вот добыть хоть самого завалящего космозавра таким скопищем крайне проблематично.
Я не люблю напарников, но если мне всё же таковых навязывают (что случается не так и часто), я не протестую. Просто напрочь их игнорирую… и, понимая это, последнее время мне (единственной из всех) милостиво разрешали выходить в свободный поиск в гордом одиночестве.
Поэтому я не стала ни злиться, ни протестовать. Просто послала вызов шефу.
– Привет, Скади! – тут же отозвался он, появляясь на центральном экране и лучезарно оттуда мне улыбаясь. – И сразу же хочу ответить на твой незаданный вопрос: я тут совершенно не причём! Парнишка сам напросился! Со слезами на глазах, между прочим! Впрочем, можешь послать его куда подальше!
Мысленно я послала «куда подальше» самого шефа и отключила линию. Затем, немного поколебавшись, всё же связалась с напарником.
– Космический охотник К-22 на связи! – раздался в динамике дрожащий от волнения голос мальчика (никак не получалось у меня вспомнить его имя, хоть он и представлялся тогда, ночью). – Какие будут указания?!
Ответить я не успела. Мгновенно засветились, ожили все экраны, фиксируя появление космозавра. Совсем недалеко, не более трёхсот тысяч километров. На таком расстоянии космозавр способен учуять даже такую кроху, как охотничий корабль. А тут их целых два!
– А-3, я – К-22! – вновь раздалось из динамика. – Готов к бою! Какие будут указания?
– Оставаться на месте и не рыпаться! – рявкнула я в микрофон. – И не мешать мне!
Я тоже готовилась к бою. Чисто психологически, ибо во всём остальном мой кораблик был в полном порядке.
Вот только забыть бы, с каким противным хрустом ломаются кости собственных ног, под расплющенным в гармошку металлом. И как неприятно захлёбываться собственной кровью, в то время, когда стены корабля начинают прожигать снаружи плазмой в три миллиона градусов.
И это чудо, что в самый последний момент я успела-таки задействовать лазерный меч левой руки! Единственное, оставшееся ещё неповреждённым, своё оружие…
Я готовилась к бою, а космозавр по какой-то непонятной причине нападать явно не торопился. Более того, экраны вдруг зафиксировали несомненное увеличение расстояние между ним и моим корабликом.
Невероятно, но этот космозавр, по всему видно было, решил избежать схватки. И почему-то просто улепётывая восвояси, хоть вполне мог мгновенно переместиться на безопасное расстояние одним хорошим «прыжком».
