bannerbannerbanner
Островитянка. Трилогия «Материализация легенды». Том 1

Геннадий Анатольевич Бурлаков
Островитянка. Трилогия «Материализация легенды». Том 1

Полная версия

Лайнел и Сеон. 001

Лайнел восседал в глубоком кресле, попивая виски из огромного стакана. Кресло было намного больше чем он сам, и его собеседник занимал место напротив, в таком же кресле. Они изредка поглядывали друг на друга, но казалось больше были заняты своими бокалами, чем разговором. Сеон около столика с фруктами и напитками курил дорогую сигару, и ее раскуривание, а затем курение по всем правилам занимало довольно много его внимания, но нить разговора текла настолько же плавно, как и клубы дыма выпускались из-за рта. Они обсуждали ту работу, в которую сейчас превратилась занятость большой части образованных и умных людей нынешнего времени. Они обсуждали нажимания кнопок, а точнее работу на компьютере. Лайнел был практически и полностью сторонником того что работа с компьютерами на самом деле не является интеллектуальной работой, в то время как Сеон, уже весь последний час старался убедить его в обратном.

Лайнел: – Вы должны понимать, что никакая обезьяна не сможет выполнять того что может человек. Человек способен на творческий подход, имеющий в основании весь опыт своей жизни, все знания о человеке и человеческом обществе, что немало влияет и на саму суть и форму компьютерных операций. С обеих сторон компьютерного экрана находятся люди. Это и те, которые пишут программы, и те которые, их используют. И если с одной стороны вдруг сменить уровень интеллекта, то противоположная сторона обязательно это заметит.

Сеон: – Дорогой мой, вы чересчур возвышенно относитесь к человеку. На самом деле человек это ни что иное, как тот же компьютер, и вся его память и весь его опыт не более чем данные на жестком диске моего компьютера. Воссоздать подобную память, сымитировать ситуации для накопления необходимого опыта и склада, так сказать характера, тоже ничего сложного не составит. А Ваш, с дозволения сказать, творческий подход, ничто иное, как правильно выполненная работа компьютера с выбором из большего количества вариантов, чем способен себе представить среднестатистический обыватель. И ведь вы не сможете мне отказать, что Монну Лизу автор мог нарисовать и как-либо иначе. И Ван Гог мог не отрезать себе ухо, сложись у него жизнь по-другому. Это все брожение серого вещества между двумя ушами человеческих существ, в ходе которого в голове, как в калейдоскопе, складывается разнообразные комбинации из накопленных образов, из накопленного опыта. Причем, скажу я вам, чем больше у человека жизненного опыта, тем меньше этих разнообразных мысленных комбинаций может у него сложиться. Опыт сам по себе закрепляет константный взгляд на ситуацию с обязательным выводом правильного поведения и обязательной закостенелостью ума и поступков. Лишь постоянные тренировки живости ума могут этому помешать. Но ненадолго.

Лайнел: – Хотите сказать, что можете сымитировать творческое поведение компьютера?

Сеон: – Мне ничего не нужно доказывать. Все уже доказано задолго до меня. Рассмотрим, например шахматы. Они являются непосредственным сосредоточием стратегии, математического расчета, и если можно так выразиться, творческого подхода. Ведь. несомненно невозможно все время играть одну партию и выигрывать. Один из талантливейших шахматистов, Хироси Иноуе сыграл в 1980 году свою первую партию с компьютером, и конечно победил, ведь на тот момент мощность компьютеров, как и программы, были далеки от совершенства. Вариативность компьютерного анализа была намного ниже, чем воображение человечества. Но спустя всего 9 лет, повторный матч реванш был уже серьезным показателем достижений компьютерной индустрии. На мой взгляд, особо серьезных изменений в программе не произошло. По той простой причине, что скачок в производительности самого железа был в сотни и тысячи раз, а вот программная часть увеличивала производительность всего лишь в десятки раз, и на самом деле лишь упрощала логику, что непосредственно связано с железом. И, несомненно, главным показателем был матч в 1989 г. Пять программ обыграли пятерых профессиональных игроков (трое из них входили в мировой топ-4) со скромным счетом 12:8. Компьютер, несомненно, одержал верх над человеком. Самым недалеким умам будет ясно, что такая прогрессия результатов игр, несомненно, связана с прогрессией изменения мощности компьютерной техники в эти годы. И также если немного поразмыслить, можно понять, почему увеличение вычислительной мощности компьютерной техники отклонились от почти канонического закона …. В последнее время Человеку уже не нужны настолько громадные вычислительные мощности. Ну что он с ними будет делать? Вычислять смысл жизни? Опровергать или доказывать существование творца?

Лайнел: – Но ведь и программы компьютера писал человек. Таким образом, получается, что гроссмейстер играл не с компьютером, а с человеком, – а точнее с группой людей, написавшими программу.

Сеон: – Вот тут-то вы и попались. Вы сами сейчас заявили, что программа есть ни что иное, как опыт, переданный человеком. Опыт в виде вариантов логического подхода отделенный от ограниченности человеческого сознания стал творческим подходом. Знаменательно отметить, что после поражения человек-шахматист опротестовал результат, заявив, что его поражение было из-за подсказки человека-оператора, и, мол, техника никогда бы не смогла додуматься до такого хода. Вот здесь то и проявляется начинающаяся закостенелость ума стареющего шахматиста, привыкшего видеть в компьютере лишь набор несложных прямолинейных рассуждений, и считающего творческим подходом нечто другое, чем неограниченность вариантов расчета. Не образное, а все просчитывающее мышление, охватывающее всю вариативность шахматной партии.

Лайнел: – Но все же вернемся к нашему вопросу. Я категорически считаю, что регулирование процессов происходящих в человеческом обществе компьютер не сможет регулировать, из-за отсутствия человеческих качеств. Из-за отсутствия человеческого опыта, и опыта жизни. Такую программу будут писать десятилетиями, а может сотнями лет.

Сеон: – И опять вы ошибаетесь, мой друг. Как вы и говорили, с обеих сторон от монитора сидят люди. Люди пишут программы, люди их используют. Компьютерные программы и их реакции, если на них смотреть в совокупности, ничто иное, как человеческие реакции на действия человека. Отклониться от этих ограничений они не смогут, – по той простой причине, что это в них не заложено. А уж программы по управлению обществом написаны давным-давно, и называются они законы. Законы общественные, законы государственные, законы экономики и т. д. И реализация их в виде программы уже практически завершена в нашем ведомстве. А Если еще точнее, то завершена полностью. Остается только практический эксперимент, что связано с определенными рисками. Поэтому я и прошу у Совета выделить мне несколько стран для опробования данного продукта (изменение человека и законов согласно необходимости).

Лайнел: – Не может быть и речи. Как минимум по одной простой причине. Придуманное Человеком не может быть придумано машиной, пока ей не внести эти данные. Но может быть придумано другим человеком. Ведь не зря во все времена говорили про идеи, которые «витали в воздухе»!

Лайнел отпил из бокала коричневатый прозрачный напиток, некоторое время смотрел сквозь завитушки дыма сигары своего собеседника. Не покидало ощущение, что им обоим лень говорить вообще, а не только на данную тему, в которой они оба не были великими специалистами.

Лайнел: – Хорошо. Я готов Вам поверить. Пусть ваша машина или ее программисты смоделируют мне исчезновение финансов, накоплений, закромов, – называйте это как хотите, – обратите внимание: МГНОВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ, – целой страны.

Сеон: – Вы имеете в виду…

Лайнел: (перебивая) – Да, черт возьми, именно ЭТОТ СЛУЧАЙ я и имею в виду. И объясните тем самым, – хотя бы как вариант, – куда и как их можно спрятать без должной подготовки и длительных приготовлений. И не в компьютерной игре, а в реальной жизни. Из банковских хранилищ, из музеев золотых украшений, со всех, даже самых секретных правительственных и частных счетов…

Сеон: – Да ладно Вам! Таких гениев хватает во всех странах! Или Вы хотите сказать, что в России или Украине их мало? Заранее введенный код, привнесенный вирусом или червем, запуск его работы по времени или по ожидаемому событию или паролю, отсечение и уничтожение логов по тому же коду… Мы это проходили.

Лайнел: – Да, проходили. Но не одномоментно с опустошенными банковскими хранилищами и музеями… И рано или поздно «концы» находили. Не всегда удавалось найти полностью финансы и всех людей, причастных к этому, но пути и средства почти всегда находили. Мне не дает покоя, именно это «почти»… Прошло столько десятилетий, а ни «концы», ни коды или исполнители, ни сами средства не поддаются изысканию, а событие объяснению. И дело даже не в том, что суммы просто не поддаются осмыслению, – дело в том, что МНЕ ЭТО НЕ ДАЕТ ПОКОЯ как проигрыш, как поражение!

Сеон: – Я помню, помню ВСЮ ту ситуацию. И помню, сколько сил Вы тогда потратили, сколько людей «почему-то» исчезли в наших разных подвалах, и…

Лайнел: – Хватит! Я Вам до сих пор не давал отбой по этой программе. Но Вы не продвинулись ни на шаг. И если Вы лично не исчезли, как Вы сказали «в подвалах», это не значит, что я забыл, или хочу забыть об этом.

Сеон: – Понимаете, уровень программирования и машинные языки…

Лайнел: – Меня не волнуют технические подробности, тем более что я в них ничего не понимаю и не хочу понимать. Я хочу, чтобы всё это золото, все эти деньги лежали У МЕНЯ В ПОДВАЛАХ И ХРАНИЛИЩАХ! Вы это понимаете?

Сеон: – Да, понимаю. Я и сам бы этого хотел, но пока не знаю ничего, что продвинуло бы нас ближе к этому…

Лайнел: – Я понял. Хватит об этом…

Собеседники смотрели друг другу в глаза, в которых постепенно остывал накал мгновенно вспыхнувших страстей. У них не было взаимной неприязни, – долгий совместный путь сквозь финансовое море и строй финансовых акул не сделал их врагами. Напротив, хорошо зная друг друга, они уже, наверно, и не могли стать врагами, – они были уверены, что у них нет достаточно оснований обманывать себя и друг друга ни в чем. Для них были доступны в этом мире все-все-все возможности. Они могли всё и всех купить. Они могли создать или уничтожить любую страну или группу стран, – и не с помощью своего оружия, а руками этих стран.

 

Запуск термоядерных ракет? Да не смешите моих подданных, мои тапочки и копытца! Этот дешевый и очень расточительный балаган совершенно неинтересен. Только клоуны в лице глав государств могут бряцать ядерными, бактериологическими и химическими арсеналами на потеху собственной публики. Это и старо, и не интересно.

Нет, Мы стираем не страны, и не их жителей. Мы всего лишь стираем границы нынешних государств, чтобы можно было начертить новые. Новые границы, пролегающие не вдоль или поперек, а поверх старых границ. Доллары, евро, иены, – это только верхушка айсберга. Для кого-то взлеты и падения курсов разных бумаг интересны, впечатлительны, – но не этим двум собеседникам.

С одной стороны, они как бы застряли своими взглядами и понятиями в прошлом, – ну а с другой стороны, совершенно хорошо они знали, что они неизвестны даже очень узкому кругу лиц, кто мог бы хотя бы верхушку ИХ АЙСБЕРГА заподозрить.

Они были вершиной этого Айсберга. Или его телом… Или сами были АЙСБЕРГОМ… Они правили миром и управляли негласно мировыми процессами. И считали, что все мировые процессы глобального масштаба были им подвластны.

Думали, пока не столкнулись с ЭТОЙ загадкой…

Молчание нарушилось.

Лайнел: – Так расскажите мне о том новом трейдере, о котором Вы рассказывали мне в прошлую встречу.

Сеон: – А ничего нового. Он возникает перед торгами, словно делает ставки на рулетке или ипподроме, временами проигрывает на малых ставках, потом сразу делает новые ставки и чаще всего выигрывает, многократно покрыв прошлые затраты. И исчезает. НА-ПРОЧЬ ИС-ЧЕ-ЗА-ЕТ.

Лайнел: – Ну как может исчезнуть человек, его канал связи, только что полученные ЧУЖИЕ деньги?!?

Сеон: – Не знаю до сих пор. Мы уже прослеживаем все его каналы связи, его IP-адреса, банковские переводы… «Черная дыра»! Всё упирается каждый раз в нулевые промежуточные узлы связи одноразового входа-выхода. Они схлопываются, как фантастические ворота межзвездных переходов, – знаете, как в «Звездных войнах»… Точнее, мы каждый раз стоим перед пустым пространством, щупаем его всеми имеющимися приборами и рецепторами… И мы видим только, что здесь «уже есть и всегда было кто-то или что-то» или «уже никого или ничего нет и даже теоретически быть не могло».

Лайнел: – Но ведь можно же что-то сделать?

Сеон: – Пока не знаю. Мы мгновенно проходим по всем цепочкам IP-адресов серверов, проверяем ВСЕ (!!!) сервера на пути прохода, но они оказываются пусты сразу после прохода. Вот команда на продажу или покупка у брокеров лежит, есть сумма, подтверждающая эту команду, а откуда команда или деньги поступили – неизвестно. Бумаги куплены, деньги потрачены, – и они опять исчезают. Потом появляются в других биржах, снова включаются в оборот… И так бесконечно. Нарастают только суммы. Знаете, но суммы нарастают непропорционально…

Лайнел: – Как это?…

Сеон: – В процессе участвуют суммы явно не пропорциональные выигранным ранее. У меня складываются ощущения, что суммы вообще не играют значение. И принципы проводимых операций не поддаются осмыслению. Знаете, как ребенок, играющий кубиками, который знает, что кубиков бесконечно много, что законы физики для него не писаны, – складывает их без счета и без известных всем нам законов силы тяжести и прочих им подобных… Если замок из этих кубиков упал, – неважно, – построим новый. Если выстоял, – то это тоже не принципиально. Новое строение можно начинать без учета нажитого опыта и без даже фиксации уже построенного ранее.

Лайнел: – Но если Замок построен, то…

Сеон: – …то он исчезает в «черной дыре», и если он рухнул, то обломки тоже исчезают там же. В результате мы не можем исследовать ни один элемент строительства. Вы не забывайте, что биржевые операции занимают секунды или доли секунды, как и переводы между банковскими счетами.

Лайнел: – Чудес не бывает. Какое Вам предлагают объяснение спецы? Ведь ситуация длится уже сколько?

Сеон: – Несколько лет. НЕСКОЛЬКО ЛЕТ!!! Но сначала на это никто не обращал внимание, а потом суммы начали увеличиваться и увеличиваться. Возможно, – я бы сказал «скорее всего», – начало этого процесса мы пропустили. Фиксировать стали тогда, когда суммы стали заметны и очень заметны. Знаете, как карлик в толпе трамвая: Он передал водителю плату за проезд сначала точно, без сдачи, потом в размере двойного билета, – получил сдачу и вышел. Никто даже не оглянулся. Карлика в толпе никто не заметил и не разглядывал. Он не интересен ни кондуктору, ни пассажирам. Так он «ездил» неизвестно сколько долго. В какой-то момент он передал банкноту – месячный или годовой доход кондуктора, – тот удивился и… скоро забыл об этом. Но потом он передал банкноту – сумму в размере годового дохода всего города. Кондуктор привстал, чтобы разглядеть, кто там с такими суммами ездит в трамвае, но карлика в толпе не разглядел…

Лайнел: – Скорее всего, он уже вышел…

Сеон: – Ну, да. Проезд он уже оплатил, к нему претензий нет и быть не может. Вот только как он получил сдачу с этой банкноты, когда и как вошел и вышел – непонятно.

Лайнел: – А кондуктор рассказал об этом водителю и другому кондуктору в парке. Возможно еще соседу или супруге. Или контролер увидел, как через кассу прошла МГНОВЕННО сумма, никак не соизмеримая со стоимостью билета… И….

Сеон: – …и понеслось! Каждый раз, как сумма, переданная теперь к оплате, стала достигать десятикратного или двадцатикратного уровня стоимости разового билета, в толпу стали кидаться ищейки. Но толпа «не отдавала» своего весельчака. А тот стал откровенно издеваться над контролером. Даже когда толпу просто не стали пускать для проезда в этом маршруте, то суммы на кассе кондуктора стали появляться просто «из воздуха» и туда же исчезать. Вот представьте себе, как в пустом трамвае на кассе появляется и исчезает фантастическая для кондуктора сумма, а в вагоне никого не видно. Нет, даже не так: во всех трамваях в мире, во всех странах и городах в пустом трамвае на кассе появляется и исчезает фантастическая для кондуктора сумма, а в вагоне никого нет.

Лайнел: (смеется) – Инфаркт кондукторам обеспечен!

Сеон: – (смеется) – Ну, да, ну, да… И паралич работы трамвайного парка… (смеется) Представьте себе, как по всем трамваям идет охота за этими суммами, но никто не видит пассажира. НИ ОДНОГО!

Лайнел: – А потом, пустыми начинают ходить и автобусы? (смеется)

Сеон: – Ну да! (смеется) И такси, и самолеты, и поезда… Как Вы понимаете, это образно.

Лайнел: – Конечно, понимаю. Никто не разрешит оставить пустыми залы бирж всего мира любой специализации… Даже ради такого одного платежа. Да, интересно… Как я понимаю, поставленные сети и ловушки ни разу не сработали?

Сеон: – Ни разу.

Лайнел: – Что говорят «контролеры и ищейки»?

Сеон: – (грустно улыбается) Гавкают, роют землю, скулят, отводят глаза…

Лайнел: – Понятно… И много таких случаев зафиксировано?

Сеон: – Только зафиксированных – много. Вы же понимаете, когда затронуты интересы брокера, когда он получает процент от проведенной сделки, часть информации до нас может и не доходить. Мы можем рассматривать так же только те случаи, которые стали фиксироваться после обнаружения проблемы.

Лайнел: – А что же ваши хваленные вычислительные мощности?

Сеон: – Брошены в бой! Но безрезультатно. Пока на нашего «оппонента», – не хочется называть его пока беспричинно «врагом», – не заметили, видимо были отработаны большое количество, в том числе и неизвестных нам, вариантов входа и выхода из наших систем. Боюсь, что биржа, – только частность.

Лайнел: – Вы понимаете?…

Сеон: – Да понимаю я, что теперь обрушить наши биржи можно почти одномоментно, просто сделав несколько продаж-покупок на заоблачные суммы. Заоблачные даже для нас с Вами. Мы пробовали ставить ограничения на суммы сделок, но тогда сразу большая толпа брокеров в совершенно несвязанных отделениях бирж по миру, внешне не сговариваясь, начинала, как по команде, проводить однотипные операции на разрешенные суммы. Проводить одномоментно! Это как бы на кассу кондуктору вместо банкноты стоимостью дохода всего города стали поступать многие тысячи банкнот стоимостью его годового дохода, – но общей суммарной стоимостью дохода города… И операции все равно проводились.

Лайнел: – Есть мысли?

Сеон: – Ну, не знаю. Появился некий биржевой игрок, с фактическим неограниченным, – я бы даже сказал бездонным, – кошельком, который не хочет ни придерживаться общепринятых и законодательных правил, ни даже законов физики. Я не верю, что это группа лиц. Это молодой малоопытный игрок.

Лайнел: – Почему думаете, что малоопытный?

Сеон: – Начиналось, скорее всего, как мы предполагаем по частично считанным логам, все с 1—2 позиций на одной бирже. И с маленьких сумм. И, думаю, не потому, что денег не было… – Исключительно, чтобы посмотреть на те, типа «физические» законы, которые здесь работают. Ну, как человек, впервые в жизни вошедший в зал казино пробует постоять около покерного стола, делает маленькую ставку на рулетке, кидает жетон в «однорукого бандита». Или как ребенок, который впервые взял в руки кубики и, не зная их область применения, начинает складывать из них ЧТО-ТО, что ни он, ни другой ребенок еще не знает. Как-будто, и подсказать не кому…

Лайнел: – Изучает, ищет «вкусную» пищу…

Сеон: – Да, похоже… Потом выбрал один стол с рулеткой (как будто почувствовал там какую-то закономерность) и один из игровых аппаратов (как бы нашел к нему инструкцию). С этого момента этот стол и этот аппарат начинают работать по нарастающим ставкам и приносить игроку и – что «самое смешное» – казино баснословные прибыли. Или сразу срабатывают с самой заоблачной ставкой одноразово, – с тем же эффектом.

Лайнел: – А потом?

Сеон: – (грустно улыбается) При любом из этих вариантов течения событий собравшаяся «публика» видит табличку «Game Over!». Или просто сидит и оглядывается по сторонам у молчащего без движения игрового манипулятора. Но ни денег, ни игрока уже давно нет… Как Вы понимаете, эта аналогия с казино тоже образная… Хотя, боюсь даже загадывать, были ли такие случаи в казино. Они наверняка это скрывают. И знаете, почему?

Лайнел: – Поделитесь.

Сеон: – Потому что знают, что если в какой-то момент на всей площади казино заработали бы в таком режиме все (!!!) столы и все игровые автоматы, то подсчет расходов и доходов просто станет невозможен… И непонятен. Ведь на бирже играли тоже сначала, как я предполагаю, на нефти и на угле. Помните многократный беспричинный рост цен на энергоносители? А теперь нет такой позиции, на которой можно свободно жить и работать: золото, валюты, бриллианты, автомобили, любые строительные материалы, продовольствие, – словом, я даже не смогу сейчас назвать ни одной позиции, на которой не была бы задействована эта чума. К счастью, это происходит не непрерывно, а… Ну, скажем нечасто. Иногда к некоторым позициям не возвращаются никогда, не смотря на достигнутый огромный результат… Как ребенок: поиграл – и бросил надоевшую игрушку.

Лайнел: – Ладно, подумаем… Помощь надо?

Сеон: – Да какую? У нас и так есть всё необходимое…

Лайнел: – Расскажете потом продолжение истории?

Сеон: – Обязательно, мне и самому интересно.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru