Геннадий Алёхин
Спецоперация. Полтора года спустя
Существует несколько типов баллистических ракет, которые применяет украинская армия, в том числе и по Белгороду. Осколочно-фугасные сосредоточенного действия, осколочно-фугасные с пассивной радиолокационной ГСН и кассетные, представляющие наибольшую опасность для мирных жителей. В расчетах полетного задания при наведении «Точки» на цель используются цифровые карты местности, полученные по результатам космической или аэрофотосъемки территории противника. Ракета управляема на всей траектории, что обеспечивает высокую точность попадания. При подлете к цели для более эффективного использования энергии взрыва БЧ ракета совершает маневр (доворот по углу тангажа), что обеспечивает угол встречи заряда с целью, близкий к 90°. С этой же целью ось заряда осколочно-фугасной БЧ развернута вниз относительно оси корпуса головной части на определенный угол. Для достижения максимальной площади поражения обеспечивается воздушный подрыв на высоте 20 метров. Ракета с кассетным боезапасом может взрываться на высоте до 2 километров, чтобы максимально поразить объекты и людей в радиусе до 500 метров. И чем выше будет перехвачена «Точка-У», тем меньше осколков и фрагментов (болванок) окажется на земле.
И еще одна особенность: 12 октября, после первой массированной ракетной атаки, жители Белгорода находили осколки и фрагменты сбитой ракеты с необычной маркировкой. Специалисты определили, что это обломки AGM‐88, противорадиолокационной ракеты американского производства. Имеет на вооружении высокоскоростной боеприпас. Задача AGM‐88 HARM – вывести из боя радиолокационные станции противника, тем самым ослабив противоракетную оборону. Примечательно в описании AGM‐88 HARM и то, что ракета может поражать даже полностью выключенную РЛС, которая работает со сменой частот. Стоимость одной противорадиолокационной ракеты AGM‐88 – около 284 тысяч долларов. В конце сентября 2022 года сообщалось, что США поставили Украине порядка 72 ракет AGM‐88. Имеет дальность полета до 150 километров, минимальная дальность пуска – 25 километров. Противорадиолокационная ракета AGM‐88 может устанавливаться на различные типы самолетов, в том числе, как оказалось, на МиГ‐29. В тот день два украинских боевых самолета, один из них – Миг‐29, совершали вылеты в Харьковской области. По всей видимости, и произвели пуск ракеты в сторону Белгорода. Но на подлете на один из военных аэродромов Полтавы оба самолета были уничтожены нашими средствами ПВО.
Одновременно на белгородском направлении ведется настоящая охота на ударные дроны-беспилотники, такие как «Байрактар», «Орион» и т. д. Эти беспилотники достаточно крупные и плохо маневренные. Если первый заход может остаться как бы незамеченным, то при повторном заходе подобные БПЛА чаще всего сбиваются нашими современными системами ПВО. Иначе обстоит дело с беспилотниками-камикадзе, такими как «Куб» и «Ланцет», а также американский Switchblade. Они имеют компактные размеры, плохо засекаются средствами РЛС, при этом движутся практически бесшумно. Такие дроны предназначены для одноразового использования, так как представляют собой летающий снаряд. Еще их принято называть «барражирующими снарядами». Но, судя по работе наших современных комплексов «Панцирь» и «Тор», с этой задачей экипажи и расчеты ПВО справляются.
Ситуация в целом напряженная, скажем прямо. Но паники среди местного населения не наблюдается. Озабоченность и тревога, конечно, присутствуют. А еще больше – вера в силу духа, как в той песне о поручике Голицыне.
25 октября
Восемь месяцев противостояния
Спецоперация начиналась стремительно. В течение нескольких дней подразделения Российской армии, действуя по всем правилам военной классической науки, с нескольких направлений вклинились в ряд областей юго-востока Украины и вплотную подошли к Киеву. Процесс денацификации и демилитаризации, казалось, с каждым днем набирает обороты. Одновременно наносились ракетно-артиллерийские удары по опорным пунктам противника, военной инфраструктуре (складам, базам хранения, аэродромам, местам сосредоточения личного состава и боевой техники), активно работала авиация. Армейские корпуса ДНР и ЛНР начали наступление на Донбассе. Боевые действия развернулись на фронте свыше 2 000 километров. Уже в марте многим специалистам и аналитикам стало понятно, что быстро спецоперация не завершится. Взять хотя бы соотношение сил и средств противоборствующих сторон. С нашей стороны в боевых действиях было задействовано свыше 100 тысяч человек, действовавших в составе батальонно-тактических групп (БТГ). Это приблизительно до 700 человек в каждой, с приданными подразделениями танкистов, артиллеристов и других родов войск.
В составе украинской армии насчитывалось к тому времени свыше 300 тысяч военнослужащих сухопутных сил плюс националистические батальоны и спешно укомплектованные резервисты теробороны. Всего приблизительно 700 тысяч человек. Даже в таких условиях союзные войска до середины лета владели тактической инициативой, вели наступательные действия на всем направлении Донбасской дуги и на юге.
Украинской стороной за восемь лет в Донбассе была создана глубокоэшелонированная оборона. Многие укрепрайоны – в городах и агломерациях. Если бы применялась методика военных действий Второй мировой войны или американской армии сегодня, населенные пункты давно были бы стерты с лица земли огнем артиллерии и бомбардировками авиации. Но военно-политическим руководством было принято решение беречь мирное украинское население и нанести как можно меньше ущерба гражданской инфраструктуре. К тому же вполне разумным и верным решением в той ситуации являлось минимизирование потерь с нашей стороны.
Огневое поражение противнику большей частью наносилось высокоточными ударами. Прицельно, с разведкой и доразведкой. Да, это было медленно. Приходилось буквально проламывать заранее подготовленные ВСУ оборонительные рубежи. Противник терял лучшие, хорошо обученные войска, вынужден был отправлять на передовую отряды теробороны. В военном отношении это не бойцы, а «средства для затыкания дыр» на линии фронта. Тем не менее украинская армия не запаниковала и не разбежалась, как предсказывали многие политологи и эксперты. Начиная с апреля и по август включительно в учебных лагерях Польши, Великобритании, а также на полигонах, расположенных на Западной Украине, проходили ускоренную подготовку и обучение резервисты из числа мобилизованных. Преимущественно сержантский состав, младшие офицеры, штучные, так сказать, специалисты.
С весны страны НАТО, в первую очередь США, стали поставлять на Украину не только беспилотные летательные аппараты, противотанковые средства и экипировку. Пусть и небольшими партиями, стали перебрасывать бронетехнику, крупнокалиберные и дальнобойные артиллерийские гаубицы и пушки, реактивные системы залпового огня, включая модернизированные и новые образцы. Кстати, на мой взгляд, не стоит преувеличивать влияние получаемой украинцами с Запада техники на ход боевых действий. «Джавеллины» и «стингеры», как оказалось, российские войска не останавливают. Танки, самоходки, беспилотники для эксплуатации и боевого применения требуют высококлассного персонала. Наспех его не подготовишь, хотя такие попытки сейчас в соседних с Украиной странах и предпринимаются. Да и мало приходит единиц вооружений для многотысячной украинской армии, больше пропагандистского шума о поставках оружия. В то же время и недооценивать помощь Запада не стоит. Особенно по линии разведки и спецслужб.
Закулисное, а по большому счету – прямое сотрудничество украинских военных с США идет по полной программе. В частности, несколько прояснила ситуацию недавняя публикация в американском издании New York Times, где прямо сообщалось, что подготовить украинским военным наступление в Харьковской области помогли американские спецслужбы. По словам издания, операции в Херсоне, имевшие открыто демонстративный характер и предпринятые, как оказалось, для подготовки наступления возле Харькова, – это «классический прием», используемый американскими военными и разведкой, чтобы сбить с толку врага. Телеканал CNN, в свою очередь, ссылаясь на главу Комитета американского сената по разведке Марка Уорнера, упомянул, что контратака украинских войск стала результатом работы американских спецслужб, их сотрудничества с украинскими, а также британскими службами. Соответственно, за кулисами подготовки украинского контрнаступления в Харьковской области стоял американский разведывательный аппарат, фактически руководивший всей операцией с помощью спутниковой, полевой и разведывательной информации, направлял ее и помогал украинским военным сосредоточить силы там, где российские позиции оказались слабо укрепленными. Опираясь в значительной степени на эти данные, украинские военные смогли подготовить контрудар. Запад испытывает на Украине множество новых военных технологий.
Следует отметить, что это уже третий пакет помощи США Украине, общий объем которой за последние полгода составил почти 70 миллиардов долларов. Иначе говоря, по первому проекту финансовой помощи США взяли на себя обязательство выплатить Украине 13,6 миллиарда долларов, по второму – свыше 41 миллиарда, и вот теперь, по уже третьему проекту, общая сумма финансовой помощи достигает почти 70 миллиардов долларов. При этом небезынтересно то, что эта сумма втрое больше той, чем США потратили только за первый год своей спецоперации в Афганистане после событий 11 сентября 2001 года, и, кроме того, эта сумма без малого в 70 миллиардов – это больше, чем весь военный бюджет России за прошлый год. Очевидно, что эта выкладка показывает гигантские объемы американской военной помощи Украине с очевидной целью – победить Россию. И можно сделать вывод, что США сейчас посредством данного военного конфликта делают все, чтобы Россия потерпела в нем военное поражение. Или, по меньшей мере, покинула бы уже занятые территории. И после этого иначе как блефом нельзя воспринимать периодические заявления американского руководства о якобы неучастии Вашингтона в данном военном противостоянии.
Следует признать, что с сентября украинской армии удалось перехватить тактическую инициативу. Отступление союзных сил под Харьковом и в районе Красного Лимана, где противник имел значительное преимущество в живой силе и технике, да и весь ход боевых действий на довольно протяженной линии фронта показали, что необходимо существенно менять стратегию и тактику спецоперации, вносить изменения и коррективы.
Ждать быстрых побед не стоит. Тем более что одной лишь частичной мобилизации недостаточно для реорганизации военной системы. Требуются поставки современных образцов вооружений – об этом говорил Владимир Путин на заседании комиссии по ВПК. Похоже, заработал иранский «оружейный мост»: появились столь востребованные беспилотники в большом количестве, и потери украинцев в артиллерии и РСЗО, если судить по косвенным данным, сразу выросли. Наверняка приняты конкретные решения в отношении ударов по инфраструктуре, снабжению и тылам Украины: наравне с мобилизацией это важнейший пункт рецепта победы, как считают многие военные специалисты. Очень важно при этом укомплектовать и обучить резервистов, наладить логистику, своевременно укрепить линию обороны на некоторых участках фронта.
Что успеет противник за это время? Оружия, которое можно было бы поставить Украине немедленно, видимо, в НАТО уже не осталось. За несколько месяцев теоретически можно поставить на Украину новую бронетехнику и системы ПВО, а также увеличить численность теробороны и иностранных наемников (они принимали самое непосредственное участие в харьковском контрнаступлении). Однако, по всей видимости, поток западной помощи и так находится на пределе возможного, причем зачастую публично объявляемые поставки уже давно находятся на фронте – так оппоненты растягивают медийную повестку, чтобы создать ощущение непрерывной поддержки при исчерпанных арсеналах. К тому же сил и средств в украинской армии явно не хватает, ресурс «истончился», несмотря на попытки чуть не всех подряд в возрасте до 60 лет поставить «под ружье».
Не стоит забывать военную истину – цель любой войны или спецоперации достигается только при помощи наступления. Эти вопросы сейчас и решаются в штабе Объединенной группировки войск. Оценивается обстановка, уточняются вопросы взаимодействия всех силовых структур, задействованных в операции. Одновременно ведутся активные действия на донбасском направлении. Конечно, исходя из складывающейся оперативно-тактической обстановки, при поступлении на фронт резервов и подкреплений, напрашивается наступление. Где и когда – военная тайна. Варианты есть – от харьковского, донецко-запорожского и других направлений. Главное, на мой взгляд, быстро и вовремя исправить допущенные ошибки и просчеты. Не расслабляться ни на секунду. Использовать накопленный опыт, начиная с вопросов мобилизации и заканчивая кадровыми. Время покладистых генералов и полковников, у которых нет своего мнения, прошло. Сейчас нужны боевые, ершистые офицеры, хорошо знающие военное дело и по-настоящему относящиеся к своей профессии – Родину защищать. Не сомневаюсь, что таких немало. Они способны выполнить нелегкие и ответственные задачи.
3 ноября
О плене и не только
Общая ситуация на линии фронта не претерпела серьезных изменений за минувшие дни. Тем не менее постепенно меняется характер боевых действий. В течение месяца после начала частичной мобилизации наиболее подготовленные резервисты направлены в места временной дислокации наших войск, которые находятся на линии фронта. Основная часть призванных из запаса проходит обучение и боевое слаживание в учебных центрах и на полигонах в разных регионах страны. С приходом пополнения на линию фронта, увеличением сил и средств, на мой взгляд, напрашивается применение старых, проверенных тактических схем. По всей видимости, при планировании и осуществлении оперативно-тактических замыслов будет принято решение отказаться от ударов в лоб. Командиры станут использовать больше маневренных действий, охваты, прорывы. Исходя прежде всего из складывающейся ситуации на том или ином участке фронта, а также данных разведки. В таком ключе действуют подразделения союзных войск на линии Бахмут – Соледар.
Уже просматривается несколько общих тенденций. Первое. После того как было принято решение о создании Объединенной группировки войск под руководством генерала Суровикина, силовые структуры (Минобороны, Росгвардия, ЧВК «Вагнер»), участвующие в спецоперации, стали лучше взаимодействовать, появилась согласованность и конкретность. В штабе группировки неукоснительное требование – четкие доклады о реальном положении дел на местах. Вся советская военная школа учит, что нужна тщательная разведка. Только по данным разведчиков командир может принимать решение. Если он не знает, сколько у противника сил и средств, где находится противник и где у него слабые места, как можно вести наступательные действия на этом направлении? Тем более у нас сейчас есть и беспилотники, и другие средства разведки. Тут ничего не надо выдумывать.
Второе. Есть такие понятия, как «военная хитрость» или «дезинформация», которая вбрасывается через публичные заявления политиков, военных или журналистов. Так вот, украинская армия в какой-то степени купилась на нашу хитрость по Херсону. Видимо, они подумали, что мы спешно проводим эвакуацию на другой берег Днепра. Но оказалось, что мы не только можем удерживать плацдарм, но и планируем проводить наступательные действия с подходом подкреплений. Где конкретно будет наноситься удар, на каком направлении, знают только в Генштабе и в штабе Объединенной группировки войск на Украине.
Третье. Конец сентября – октябрь включительно показали, что у ВСУ тоже силы не бесконечны. Они не могут в таком темпе вести наступательные действия, как это было в сентябре на харьковском направлении. Видимо, у них возникли большие проблемы с усилением.
Два корпуса уже принимали участие в наступлении под Харьковом и на Красный Лиман. Хочу подчеркнуть, что они использовали целые подразделения, состоящие из наемников (под Харьковом много поляков и румын). Хочется напомнить, что еще в апреле именно в Харькове было большое число наемников из Польши. По улицам города спокойно разъезжали бронемашины с двумя флажками – польским и украинским. Более того, если раньше в составе ДРГ противника было два-три поляка, то сейчас на харьковском направлении такие отряды из 12–15 человек полностью состоят из польских наемников. Но уже появилась достоверная информация, что поляки не могут поделить серую зону с этими уродами из «Кракена» и что между наемниками и нацистами происходят стычки и перестрелки.
Почему? Все очень просто. И те и другие занимаются самым обыкновенным мародерством. Они грабили жителей элитных поселков (Старый Салтов, Печенежское водохранилище, Травянское водохранилище) и, видимо, что-то не поделили.
Сейчас противник готовит третий мобилизационный корпус на Западной Украине, но, похоже, он еще не готов. Так что они не могут перебрасывать резервы под Херсон из Донбасса и Харькова. В то же время, по сведениям нашей разведки, они перебрасывали силы из Харьковской области (район Казачьей Лопани и Волчанска) на линию Кременная – Сватово. Но сил для полноценной ротации у них все равно не хватает. Что бы там ни говорили, ВСУ несут большие потери в живой силе и технике. Об этом открыто пишут информированные американские источники и британская MИ‐6. Если раньше они восполняли потери теробороной, сейчас им будет труднее проводить мобилизацию.
Касательно ситуации на белгородско-харьковском направлении. После массированного ракетно-артиллерийского налета, когда за несколько дней на Белгород и окрестности выпустили до 100 ракет, наши средства ПВО сработали великолепно (0,98 – это самый высокий коэффициент, 100 % никто никогда не сбивает), наступило некоторое затишье. За последние дни снова в сторону города было выпущено 10–15 ракет (РСЗО, «Точка-У» и HARM), ПВО тоже сработало четко. Одновременно с этим украинские диверсионно-разведывательные группы из ствольной артиллерии и минометов в течение нескольких дней обстреливали приграничные территории. Наши подразделения подтянули туда последние образцы модернизированной техники (МСТА-С, РСЗО и дальнобойные самоходные гаубицы) и устроили массированный огневой налет по этой серой зоне в Харьковской области, используя средства разведки, беспилотники и оперативную информацию. В результате огневых ударов были не только ликвидированы огневые точки, откуда ВСУ вели обстрелы, но и нанесены удары по военным объектам, скоплениям подразделений и местам временной дислокации в этой серой зоне. Ракетными ударами поражены также ключевые военные объекты в Харькове. В частности, цеха завода «Коммунар», где было налажено производство снарядов для РСЗО, включая американские системы.
И то, что мы ведем огневые обстрелы противника с российской территории, означает огневую подготовку атаки. Поэтому я могу осторожно предположить, что мы сможем отодвинуть эту серую зону от государственной границы.
И еще о тенденции, на мой взгляд, весьма негативной. В соцсетях и на других информационных платформах пытались раскрутить тему плена – тонкую, деликатную. Гулял по Сети ролик с якобы «пленными белгородцами», призванными из запаса. Губернатор Белгородской области В. Гладков, отвечая на «прямой линии» на вопросы белгородцев, четко и конкретно сказал о том, что среди оказавшихся в плену есть белгородцы. Этим вопросом занимаются соответствующие структуры. И все. Совершенно очевидно, на мой взгляд, некоторые блогеры решили поймать «хайп» на этом. И пошли гулять по Интернету, даже в некоторых федеральных СМИ, «мнения», «экспертные оценки» в стиле ура-патриотического угара. До прямых оскорблений порой доходило. Убежден: раскручивать спекулятивную тему плена, тщательно не разобравшись, вешать на всех ярлыки, включая родственников и близких плененных ребят, аморально и безнравственно. Приведу без купюр мнение моего боевого товарища, писателя, публициста Сергея Бережного, регулярно выезжающего за «ленту»:
«Мы вернулись. Была не просто ординарная доставка гуманитарки солдатам и офицерам на передке и в госпиталь, пришлось заниматься нашими земляками, мобилизованными в сентябре. Они угодили в самое пекло между Кременной и Сватовом, отбивали атаки натовцев под непрерывным минометным и артиллерийским огнём, в жестоких контратаках сбивали спесь с гонористых ясновельможных панов. И судьба у них сложилась по-разному: кто-то погиб, кто-то попал в плен, кто-то был ранен, кому-то удалось выбраться. Но никто, повторяю, НИКТО не дрогнул, не струсил, не изменил присяге. Ими можно и надо гордиться. И досужие сплетни, что наши мобилизованные (добровольцы по сути, ибо никто из них не штурмовал границу соседних, отнюдь не дружественных стран, а отправился на войну) добровольно сдались в плен. Ложь от начала до конца! Да, были пленены – кто отстреливался до последнего патрона и не рассчитал, не оставил последний для себя; кого взяли раненым или контуженым…»
Специальная военная операция продолжается.
9 ноября
О ситуации, дисциплине, снайпершах
В штаб Объединенной группировки войск поступает непрерывная информация о передвижении подразделений украинской армии на херсонском направлении; попытках противника вести наступательные действия на различных участках фронта. В усиленном режиме выполняют боевые задачи артиллеристы и танкисты, с воздуха активно работают армейская авиация и ударные вертолеты. Средства ПВО перехватывают беспилотники. Херсонское направление по-прежнему остается ключевым на данном этапе спецоперации. Широкомасштабных боевых действий сейчас нет. И с той, и с другой стороны идет накопление сил и средств.
ВСУ могут сколько угодно разглагольствовать о широкомасштабном наступлении, но они потеряли наступательный темп, который был у них в сентябре и октябре, когда они прорвались в Харьковской области. На херсонском направлении у них тоже сил поубавилось.
Ранее противник бросил на фронт два корпуса, которые готовились в течение весны и лета на Западной Украине, в Польше, Британии и Германии. Они получили преимущество в живой силе. С этими двумя корпусами они подтянули и натовскую технику, потому что они в течение нескольких месяцев обучали экипажи артиллерийских систем, РСЗО и дальнобойных самоходок. А сейчас натовская техника у них подходит в основном легкобронированная, которая уже замечена в Донбассе и под Херсоном. Тяжелое вооружение пока поступает малыми партиями. Личного состава им тоже не хватает. Поэтому в украинском Генштабе проводят мобилизацию, отлавливая людей по всем городам. И Верховная рада приняла соответствующее решение.
Кстати, на линию фронта Киев в основном подтягивает технику старых советских образцов (Т‐72, БМП‐3, ствольная артиллерия и минометы). Видимо, для них все достается со складов бывших стран Варшавского договора. Потому что на старой технике они воевать умеют, а на новых образцах их надо обучить. От результатов выборов в американский конгресс во многом зависит следующее обстоятельство: смогут ли американцы усилить поставки вооружения, боевой техники, включая современные средства ПВО.
Еще нужно учитывать рельеф местности. Если под Харьковом леса, овраги и водоемы, то под Херсоном – равнина и степь. И осенняя распутица, дороги размыты, колесная техника не везде может продвигаться. Видимо, в какой-то мере командование ВСУ купилось на наши уловки и вбросы, когда в первом своем выступлении генерал Суровикин акцентировал внимание на херсонском направлении, сказав о «непопулярных решениях». Хотя понятно, что было разумно создать 15-километровую зону безопасности и вывезти оттуда мирное население. Противник теперь не совсем понимает, что делать, поэтому у них сейчас нет ретивых заявлений, что «мы возьмем Херсон», которые звучали еще пару недель назад. Это не значит, что они отказались от своих планов. Но что-то пошло не так.
В Донбассе сейчас идут бои в районе Сватово – Кременной и Бахмуте (Артемовск). Там активно действуют подразделения ЧВК и второго корпуса. Ведутся артиллерийские дуэли. Мы ожидаем пополнения резервистов. Верховный главнокомандующий отметил, что в зоне боевых действий уже находятся 50 тысяч, а остальные проходят обучение, доукомплектование и боевое слаживание. Очень многое будет зависеть от командиров. На любой войне настроение бойцов зависит от командиров ротного и батальонного звена. К примеру, настроения у подразделений ЛНР боевое, твердое и решительное. Люди имеют боевой опыт аж с 2014 года. И командиры у них такие же. И дисциплину они поддерживают на высоком уровне. Не буду скрывать, что, учитывая такое большое количество мобилизованных, нам сейчас главное наладить дисциплину.
В Интернете гуляет масса роликов, где якобы мобилизованным что-то не выдали и поэтому они посылают в пешее эротическое путешествие целых генералов. У меня волосы дыбом встают. В Чечне такого никогда не было. Вполне допускаю, у них действительно есть проблемы, но дисциплину надо наладить только с помощью командиров. Скажу больше, в Старобельске бродят полупьяные мобилизованные. И их не один и не два, а 10–20 человек. Значит, к ним не применяется самых жестких и решительных мер. Конечно, подобные факты не носят массового характера. Но есть случаи, когда дисциплина оставляет желать лучшего.
Касательно роликов с проблемами, я не думаю, что они постановочные. Но на них спекулирует украинская сторона: что в Российской армии – бардак и что это толпа, которую гонят на убой. В тех подразделениях, в которых довелось побывать, такого бардака не видел. И в батальонах вдоль границы на белгородско-харьковском направлении ничего подобного нет. Командиры там пользуются поддержкой бойцов: «Мы командира уважаем, у него большой опыт, он за нас горой стоит». Командирам приходится решать массу вопросов: как побыстрее окопаться, как оборудовать линию обороны в инженерном отношении, продовольственных и тыловых. Когда солдаты видят, что командир решает все эти вопросы, не считаясь ни с чем, то они относятся к нему с большим уважением.
О ситуации на границе Белгородской области. К сожалению, по-прежнему неспокойно и тревожно. Продолжаются обстрелы в Белгородском районе и Шебекинском городском округе. Некоторые блогеры по «дурости» или по другим причинам раскручивают тему солдат-призывников. Мол, срочники ведут боевые действия с диверсионными группами противника. Не надо спекулировать на теме срочников, как и на теме плена. Это аморально.
Я во время Второй чеченской кампании присутствовал при обмене пленными. Это серьезная и кропотливая работа. Говорить об этом можно уже по факту. Украинские ДРГ на протяжении месяца постоянно обстреливают приграничные села Белгородской области. Иногда они даже заходят на саму территорию региона. Потому что населенные пункты Середа и Муром находятся как бы в подкове, когда с двух сторон украинская территория, а с одной – российская. Мирных жителей оттуда вывезли. Вот они туда и заходят. Где-то что-то награбят, где-то в кого-то постреляют. У нас там работают Росгвардия и патрули пограничников. Боевые стычки происходят. Это не секрет. На территории Белгородской области дислоцируются армейские подразделения на временной и на постоянной основе, которые не участвуют в боевых действиях. Но это не значит, что срочники должны сидеть в подвалах. Они выполняют различные задачи; несут караульную службу, ходят на занятия, роют оборонительные сооружения, их могут к сельхозработам привлечь. И я не исключаю, что в этот момент какая-то диверсионная группа обстреляла их и попыталась прорваться. Так что им теперь, лопаты побросать и убежать? На этот счет у нас есть регламентирующие законы и приказы. Срочники в боевых действиях не участвуют. Но если подразделение расположено рядом с линией фронта, то всякое может быть. Вполне возможно, что где-то под замес попадают и срочники в бою с украинскими ДРГ. Повторюсь, нельзя ловить хайп на теме пленных, мобилизованных и срочников. Нельзя ничего голословно утверждать, пока ты не разберешься в каждом конкретном случае.
Пока на линии фронта наблюдается относительное затишье. Выскажусь осторожно. Не сомневаюсь, что в ближайшее время у нас будет успех на том или ином участке уже в ноябре. Все зависит от замысла командования Объединенной группировки. Уже по некоторым характерным признакам, известным только людям в погонах, видно, что все делается грамотно и что есть сдвиги.
26 ноября
И снова о наемниках
Наступил десятый месяц спецоперации. На линии фронта относительное затишье, хотя продолжаются бои местного значения на всех направлениях, особенно в Донбассе. По-прежнему неспокойно в приграничных регионах, прежде всего в Белгородской и Курской областях. Противник продолжает обстрелы населенных пунктов. На днях губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков в своем телеграм-канале опубликовал фото оборонительных сооружений на границе с Харьковской областью, назвав это засечной чертой. Естественно, в такой ситуации всех волнует вопрос: в какой степени это интенсивность обстрелов?
Еще полмесяца назад на границе Харьковской, Белгородской и Луганской областей была выстроена «линия Вагнера» и другие укрепления. Даже называлась денежная сумма, которая была выделена не только на восстановление разрушенных домов и инфраструктуры, но и на возведение оборонительных сооружений. С военной точки зрения любое оборонительное сооружение влияет на ход проведения операций локального или масштабного характера. Естественно, что после 10 сентября, когда подразделения Российской армии покинули территорию Харьковской области, интенсивность обстрелов и провокаций только увеличилась. ВСУ регулярно бьют не только по четырем районам Белгородской области, которые непосредственно граничат с Харьковской областью, но и по областному центру. Если приграничные территории обстреливаются из минометов и ствольной артиллерии на расстоянии от 5 до 15 километров, то сам Белгород (расстояние от 30 до 70 километров) обстреливается из дальнобойных орудий, РСЗО и баллистическими ракетами оперативно-тактического комплекса «Точка-У» (она до 100 километров может достать). Более того, противник уже применяет противорадиолокационные баллистические ракеты иностранного производства, в частности М88 HARM.
Ситуация далеко не простая. Какие-то оборонительные рубежи на границе строить надо. Но как и на каких участках – зависит только от военных. Только они знают возможные участки прорыва на территорию Белгородской области.
