Геннадий Александрович Семенихин
Тарантул Борька
На нижней губе критика вскипела злая слюна, словно девятый вал на бессмертном полотне Айвазовского.
«Ну, нет, больше не могу!» – пискнул разгневанный тарантул Борька в это мгновение.
Он выбежал из своего укрытия, прыгнул Переметову на рукав, стремительно промчался по плечу, шее и гладко выбритому подбородку, а потом изо всей силы укусил критика за язык.
