Гельмут Карл Бернхард фон Мольтке (Старший)
История германо-французской войны. 1870–1871 гг.
Военно-историческая библиотека
© ООО «Издательство «Вече», 2024
Об авторе этой книги
Гельмут Карл Бернхард фон Мольтке (Старший) принадлежал к дворянскому роду, известному с XII столетия, представители которого жили на территории Германии, Дании и Швеции. Он родился 26 октября 1800 г. в городе Пархим в Мекленбург-Шверинском герцогстве в семье немецкого офицера, завершившего военную карьеру в звании генерал-лейтенанта датской армии. Образование Мольтке получил в кадетском корпусе в Копенгагене, в 1819 г. также начал военную службу офицером датской армии, но в 1822 г. перешел на прусскую службу и поступил в Военную академию в Берлине, которую окончил в 1826 г. В годы учения Мольтке проявил способности к языкам (немецкому, датскому, французскому), военной истории, математике.
С 1828 г. Мольтке был сотрудником топографического бюро при Генеральном штабе Пруссии – с этим учреждением оказалась связана вся его военная карьера на протяжении следующих 60 лет. В это же время появляется его первая работа на историческую тему – «Отношения Голландии и Бельгии со времени их разделения при Филиппе II до их воссоединения при Вильгельме I» (1831). Затем Мольтке приступил к переводу на немецкий язык «Истории упадка и разрушения Римской империи» английского историка XVIII в. Эдуарда Гиббона, однако он так и не увидел свет, что послужило поводом судебного разбирательства с издателем. С 1836 г. Мольтке был военным советником султана Махмуда II, занимавшимся реорганизацией турецкой армии по европейскому образцу. Вернулся в Германию после поражения османской армии от египетских войск Ибрагима-паши в битве при Низибе (1839). Написал и опубликовал «Письма о событиях в Турции 1835–1839 гг.» (1841) и «Историю русско-турецкой войны 1828–1829 гг. в европейской Турции» (1843).
С 1841 по 1857 гг. (с перерывами) Мольтке исполнял обязанности адъютанта при представителях династии Гогенцоллернов – принцах Фридрихе Карле, Генрихе Карле и Фридрихе Вильгельме (позднее Фридрих III). В 1856 г. был произведен в генерал-майоры, в октябре 1857 г. назначен исполняющим обязанности начальника Генерального штаба, утвержден в должности в сентябре 1858 г. (с 1859 г. в звании генерал-лейтенанта). При Мольтке значение Генерального штаба в системе управления прусской армии возросло благодаря сотрудничеству с военным министром Альбрехтом фон Рооном (1859–1873) и министром-президентом Отто фон Бисмарком (1862–1890), которые вопреки сопротивлению нижней палаты прусского парламента (ландтага) провели реформу армии при поддержке короля Пруссии Вильгельма I (1861–1888).
Реорганизация вооруженных сил способствовала повышению боеспособности регулярной прусской армии в войнах с Данией (1864), Австрией (1866) и Францией (1870–1871), во время которых Мольтке фактически руководил военными действиями в качестве начальника штаба (в двух последних войнах верховным главнокомандующим формально являлся Вильгельм I). После провозглашения Германской империи в 1871 г. Мольтке был назначен начальником имперского Генштаба, получил от короля титул графа и звание генерал-фельдмаршала. С 1872 г. генерал-фельдмаршал русской армии; избран почетным членом Императорской Санкт-Петербургской академии наук и Николаевской академии Генерального штаба.
С начала 1880-х гг. Мольтке фактически отошел от руководства делами. В августе 1888 г. он подал императору Вильгельму II прошение об отставке с должности начальника имперского Генерального штаба; назначен председателем комиссии по обороне. Принимал участие в политической деятельности в качестве члена прусской палаты господ и депутата рейхстага. Скончался в Берлине 24 апреля 1891 г.[1]
Мольтке уделял много внимания обобщению историко-теоретического опыта военных кампаний XIX в.; часть его работ была переведена на русский язык еще при его жизни. В 1937 г. на русском языке вышла в свет его «История германо-французской войны 1870–1871 гг.», написанная в 1887–1888 гг. и опубликованная в 1891 г., которая посвящена описанию хода военных действий: несмотря на определенную тенденциозность в изложении материала, она не утратила историографического значения и была переиздана в 2014 г.
Кандидат исторических наук Д.А. Боровков
Предисловие к изданию 1937 г
Свою «Историю войны 1870–1871 гг.» Мольтке написал в 1887 г., когда он пришел к убеждению, что описание этой войны, составленное германским Генеральным штабом под его редакцией, слишком подробно и специально. Работа Мольтке является сжатым, но достаточно полным описанием военных действий с точки зрения главного командования. Разумеется, наиболее подробно Мольтке описывает действия германских войск. Автор все события войны излагает в связи с целым, т. е. общими целями и ходом войны, которые ему как бывшему фактическому главнокомандующему были известны лучше всех.
В своей «Истории» Мольтке почти не касается политической стороны войны, этим он как бы подчеркивает высказанную им в другой своей работе мысль, что политика не должна вмешиваться в военные операции; его «История» описывает только одни военные операции. Эти взгляды Мольтке вызвали в войну 1870–1871 гг. ряд столкновений его с руководителями прусской политики. Например, Бисмарк хотел окончить войну после Седана, а Мольтке настоял на движении к Парижу. Об этом разногласии Мольтке в своей «Истории» даже не упоминает, а о других ограничивается лишь намеками. Только вскользь и намеками упоминает Мольтке о Парижской коммуне, в удушении которой он оказал не малую помощь Тьеру.
Мольтке избегает критики, особенно деятельности немецких начальников, лишь местами дает краткие оценки действиям немецких и французских войск или откликается на критические замечания, которые появились в литературе после войны. Весьма иронически Мольтке отзывается о Гамбетте и Фрейсине, штатских руководителях действиями республиканских армий во вторую половину войны, но почти умалчивает о тех больших затруднениях, которые причинили ему как главнокомандующему эти действия.
Мольтке очень скуп на слова, когда он приводит соображения и мотивы распоряжений главного командования, ограничиваясь почти всюду окончательно принятым решением и умалчивая о том сложном пути, по которому проходит принятие решения начальником на войне. Этот недостаток был восполнен военной литературой уже после смерти Мольтке, последовавшей вскоре после напечатания его «Истории» – в 1891 г.
В общем, работа Мольтке дает читателю представление о войне 1870–1871 гг., оказавшей большое влияние на развитие военного искусства в период, предшествующий мировой войне.
Часть первая
Подготовка к войне
Борьба, ведущаяся Францией по ту сторону океана, главным образом из-за финансовых интересов, поглотила огромные суммы и расшатала организацию вооруженных сил. Французы были совершенно не «archiprets» для большой войны[2], и все-таки предлогом для нее должен был послужить вопрос об испанском наследстве. 15 июля были призваны французские резервы, и уже через 4 дня в Берлин было передано объявление войны, точно боялись упустить удобный случай.
Из французской армии одна дивизия была назначена для наблюдения за испанской границей; в Алжире задержано лишь самое необходимое; в Чивитавеккии[3] оставлен слабый отряд; Париж и Лион получили соответствующие гарнизоны. Все остальные войска – 332 батальона и 220 эскадронов при 924 орудиях, силой около 300 тыс. чел., – образовали рейнскую армию в составе восьми корпусов. Эта армия должна была управляться, по крайней мере, временно, из центра без всяких промежуточных инстанций. Такую трудную задачу мог взять на себя только сам император, а до его прибытия командование собиравшимися силами поручалось маршалу Базену.
Вероятно, французы рассчитывали на старые раздоры между германскими племенами. Если на южных немцев и нельзя было смотреть прямо как на союзников, то все-таки надеялись первой же победой парализовать их или даже привлечь на свою сторону. Правда, Пруссия была и в одиночестве сильным противником; ее армия численно превосходила французскую; но этот недостаток, казалось, можно было уравновесить быстротой собственных действий.
Действительно, французский план войны основывался на внезапном наступлении. Сильный боевой и транспортный флот должен был произвести значительный десант для удержания части прусских войск на севере. Относительно главных сил прусской армии предполагалось, что они выждут первого наступления за сильной оборонительной линией Рейна. Эту реку следовало (с обходом больших крепостей) немедленно форсировать около Страсбурга и ниже его, чем южно-германские войска, которые должны были защищать Шварцвальд, были бы отделены от северогерманских. Для выполнения такого плана французам нужно было сосредоточить свои главные силы в Эльзасе. Однако существовавшая железнодорожная сеть позволяла сначала подвезти к Страсбургу только 100 тыс. чел., тогда как 150 тыс. пришлось бы сначала высадить в Меце и оттуда притянуть на юг. 50 тыс. чел. в Шалонском лагере должны были служить резервом; кроме того, могли выступить в поле еще 115 батальонов по замене их внутри страны национальной гвардией.
Отдельным корпусам были указаны следующие сборные пункты:
Императорская гвардия, генерал Бурбаки – Нанси,
1-й корпус, маршал Мак-Магон – Страсбург,
2-й корпус, генерал Фроссар – Сент-Авольд,
3-й корпус, маршал Базен – Мец,
4-й корпус, генерал Ламиро – Диденгофен,
5-й корпус, генерал Фальи – Бич,
6-й корпус, маршал Канробер – Шалон,
7-й корпус, генерал Феликс Дуэ – Бельфор.
Итак, только два корпуса в Эльзасе, а пять корпусов на Мозеле, причем из последних 2-й корпус уже в день объявления войны был выдвинут в качестве авангарда к Сент-Авольду и Форбаху, к самой прусской границе. Однако в то же время он получил указание не предпринимать ничего серьезного.
Войска выступили из своих квартир, не ожидая прибытия запасных и снаряжения. Между тем призванные запасные скопились в депо, все вокзалы были переполнены, железные дороги отчасти уже закупорены.
Дальнейшая отправка приостановилась, так как в депо не знали настоящей стоянки полков, в которые нужно было отправлять людей. Когда же последние, наконец, прибывали в свои полки, то там не хватало для них самых необходимых предметов снаряжения.
В корпусах и дивизиях недоставало обозов, госпиталей и почти всего административного персонала. Магазины не были заблаговременно пополнены, и войскам указано пользоваться запасами крепостей. Между тем последние сами находились в запущенном состоянии, так как при уверенности скорого вторжения в неприятельскую страну на них мало обращалось внимания. Точно так же штабам были розданы карты только Германии, а не собственной территории. Бесчисленные требования и жалобы поступали в военное министерство в Париже, которое, в конце концов, было вынуждено предоставить войскам устраиваться как могут. «Они сами распутаются» («On se debrouillera»), – надеялась центральная власть.
Через 8 дней после объявления войны, когда император прибыл в Мец, войска еще не имели штатного состава, и даже места их стоянок не всегда были точно известны. Император приказал армии наступать, но его маршалы объявили, что при существующем положении это пока невозможно. Вообще постепенно создавалось убеждение, что взамен предположенного вторжения в неприятельскую страну придется обороняться на собственной территории. Сильная неприятельская армия будто бы собралась между Майнцем и Кобленцем. Вместо того чтобы из Меца послать подкрепления в Страсбург, напротив, понадобилось вытребовать их с Рейна к р. Саар. План вторжения в Южную Германию был уже оставлен, флот вышел в море, но без десантного корпуса.
Открытие военных действий удивило Германию, но не застигло ее врасплох. Возможность войны была предусмотрена.
После выхода Австрии из Германского союза Пруссия одна приняла на себя руководство в Германии и положила начало более тесной связи с южногерманскими государствами. Идея национального единения снова ожила и была поддержана патриотическим чувством народа.
Мобилизация северогерманской армии ежегодно разрабатывалась соответственно создавшейся обстановке и согласовывалась между военным министерством и Генеральным штабом. Каждому учреждению сообщалось то, что ему в этом отношении нужно было знать. При происходивших в Берлине доверительных переговорах с начальниками Генеральных штабов южногерманских государств было также установлено единство мнений по важным вопросам. Было признано, что обособленная оборона, например Шварцвальда, не может рассчитывать на помощь Пруссии, что, напротив, Южная Германия лучше всего прикрывается наступлением в Эльзасе от среднего Рейна, которое в дальнейшем может быть поддержано собирающимися там главными силами. С полным доверием к прусскому командованию правительства Баварии, Вюртемберга, Бадена и Гессена, обнажая, по-видимому, собственную страну, добровольно присоединили свои контингенты к главным силам под начальством короля Вильгельма.
Как только состоялось это соглашение, можно было приступить к дальнейшей подготовке. Для всех войсковых частей были составлены планы перевозки и маршруты, для каждой части указаны место посадки, день и час отправления, продолжительность переезда, питательные пункты и место высадки.
В районе сосредоточения были разграничены участки корпусов и дивизий, обдуманы меры для закладки магазинов. Вследствие этого при объявлении войны понадобилась лишь подпись короля, чтобы все грандиозное движение начало свой безостановочный ход. Принятые меры не потребовали никаких изменений, нужно было только выполнять наперед обдуманное и подготовленное.
На основании мемуаров начальника прусского Генерального штаба все мобилизованные вооруженные силы были разделены на три частные армии:
1-я армия под командой генерала Штейнмеца сначала только из 7-го и 8-го корпусов с одной кавалерийской дивизией, всего около 60 тыс. чел., должна была составить правое крыло, собравшись в окрестностях Витлиха.
2-я армия принца Фридриха Карла, 3, 4, 10-й и гвардейский корпуса с двумя кавалерийскими дивизиями, общей численностью 134 тыс. чел., образовала центр в районе Гомбурга и Нейнкирхена.
3-я армия под начальством кронпринца Прусского в составе: 5-й и 11-й прусские, 1-й и 2-й баварские корпуса, вюртембергская и баденская полевые дивизии и одна кавалерийская дивизия, всего около 130 тыс. чел., должна была образовать левое крыло у Ландау и Раштатта.
9-й корпус, сформированный из 18-й и гессенской дивизий, и королевско-саксонский 12-й корпус образовали впереди Майнца резерв в 60 тыс. чел. для усиления 2-й армии до 194 тыс. чел.
Во всех трех армиях числилось 384 тыс. чел. В распоряжении верховного командования оставались еще 1, 2 и 4-й корпуса, 100 тыс. чел., но они пока не были приняты в расчет, так как железные дороги для их перевозки освобождались только на 21-й день мобилизации.
Для обороны побережья были назначены 17-я дивизия и ландверные формирования.
Таким образом, по численности германская армия значительно превосходила французскую. Считая все гарнизонные и запасные войска, на довольствии состояло около миллиона людей и более 200 тыс. лошадей.
В ночь на 16 июля был отдан приказ о мобилизации, а через 14 дней, когда король отправился в Майнц, на Рейне и впереди его уже находилось 300 тыс. чел.
План, представленный начальником Генерального штаба и одобренный королем, с самого начала предусматривал завоевание неприятельской столицы, которая во Франции имеет большее значение, чем в других государствах.
На пути к ней следовало по возможности отрезать вооруженные силы противника от богатого средствами юга, отбросив их в сравнительно тесный тыловой район севера. Но руководящей идеей было, прежде всего, решение: немедленно атаковать противника там, где он будет встречен, и держать свои силы настолько сосредоточенно, чтобы эту атаку можно было произвести с превосходящими в числе силами.
Что касается особых мер для достижения поставленной цели, то выбор их предполагалось сделать впоследствии на месте; только первоначальное наступление до государственной границы было разработано заранее до мелочей.
Заблуждаются те, которые думают, будто план похода можно установить надолго вперед. Первое же столкновение с главными неприятельскими силами, в зависимости от его результатов, создает новую обстановку. Многие прежние намерения становятся невыполнимыми, – напротив, иное, на что раньше не рассчитывали, становится возможным. Правильно оценить изменившиеся условия, отдать соответственно этому целесообразные приказания и энергично их осуществить – вот все, что может сделать высшее командование.
Выступление французских войск в не отмобилизованном составе (мера, сама по себе очень опасная), казалось, имело целью с наличными боевыми средствами и, может быть, с мгновенным численным превосходством застать врасплох только что начавшееся развертывание германских армий.
Несмотря на это, немцы не отказались от своего намерения произвести развертывание сейчас же впереди Рейна. Перевозка по железным дорогам корпусов 2-й и 3-й армий должна была закончиться у Рейна; после высадки войскам предписывалось двигаться походным порядком в указанные им квартирные районы на левом берегу реки. По прибытии туда головные эшелоны должны были продвинуться сначала до линии Бинген – Дюркгейм – Ландау, чтобы очистить место следующим за ними эшелонам. Только после сбора целых дивизий и корпусов и снабжения их необходимым обозом следовало продолжать наступление к границе, в постоянной готовности к встрече с неприятелем.
Менее угрожаемым представлялось сосредоточение 1-й армии, прикрытое нейтральной территорией и гарнизонами Трира, Саарлуи и Саарбрюккена, оставленными в качестве авангардов.
В первых числах августа 1-я армия силой в 50 тыс. чел. стояла сосредоточенно у Вадерна. 2-я армия, постепенно выросшая до 194 тыс. чел., протянула свой квартирный район вперед до позиции Альзенц – Грюнштадт у выходов из гор Хаарт. На этой позиции, рекогносцированной Генеральным штабом, она могла с надеждой на успех встретить возможную атаку противника. 5-я и 6-я кавалерийские дивизии разведывали перед фронтом. 3-я армия собиралась еще на обоих берегах Рейна.
У Саарбрюккена французы пока еще не предпринимали ничего серьезного. Подполковник Пестель с одним батальоном и тремя эскадронами везде с успехом отражал их мелкие попытки. При этом обнаружилось, что неприятельские массы передвигаются далее вправо к Форбаху и Бичу. Таким образом, не исключалась возможность, что оба французских корпуса, предполагаемые у Бельфора и Страсбурга, перейдут Рейн и будут наступать через Шварцвальд. Ввиду этого было вдвойне желательно двинуть возможно скорее 3-ю армию: во-первых, чтобы прикрыть правый берег верхнего Рейна наступлением на его левом берегу и, во-вторых, для того чтобы обеспечить наступление 2-й армии с этой стороны.
Соответствующее требование было отправлено по телеграфу уже вечером 30 июля, но штаб 3-й армии желал отсрочки до прибытия 6-го корпуса и обозов. Теперь, невзирая на эту задержку, 2-я армия была двинута к р. Саар, где французы начали шевелиться.
Те дни, когда французское командование могло извлечь выгоду из своего торопливого сосредоточения, уже прошли; состояние войск парализовало всякую деятельность. Франция давно уже ожидала победных известий, нетерпение публики приходилось учитывать, и вот, для того чтобы вообще что-нибудь сделать, решились (как в таких случаях обыкновенно бывает) на усиленную разведку, но с обычным успехом подобного предприятия.
Целых три корпуса 2 августа были двинуты на Саарбрюккен против трех батальонов, четырех эскадронов и одной батареи.
Сам император со своим принцем присутствовали при этом предприятии. 3-й корпус наступал против Фельклингена, 5-й – через Сааргемюнд, 2-й – на Саарбрюккен.
Бой при Саарбрюкене 2 августа 1870 г.
После упорной обороны и повторных атак Саарбрюккен был немцами очищен, но французы не проникли за р. Саар, – вероятно, они убедились в том, что с большими силами произвели лишь удар по воздуху, нисколько не выяснив положения противника.
После этого наступления французское командование долго колебалось между противоположными решениями.
На основании простых слухов принимались меры, которые вскоре опять отменялись. Левое крыло было усилено, потому что 40 тыс. пруссаков будто бы прошли через Трир, гвардия получила противоречивые приказы; одно только появление слабого отряда в Леррахе в Шварцвальде вызвало приказание 7-му корпусу остаться в Эльзасе.
Таким образом, французские силы стояли по широкой дуге от р. Нид до верхнего Рейна, тогда как германские армии сомкнутыми массами придвигались к Саару.
Наконец, разброска войск на большом пространстве побудила французов образовать две отдельные армии. Маршалу Мак-Магону было поручено (но только пока) командовать 1-м, 7-м и 5-м корпусами; последний из них он должен был поэтому притянуть из Бича. Остальные корпуса остались в подчинении маршалу Базену, за исключением гвардейского корпуса, который император оставил в своем распоряжении.
Для дальнейшего марша 2-й германской армии стало настоятельно необходимым обеспечить ее левый фланг от французских сил в Эльзасе, а потому было приказано, чтобы 3-я армия, не выжидая обозов, 4 августа перешла границу.
На правом крыле 1-я армия стояла у Вадерна и Лосгейма, уже на 3–4 перехода ближе к Саару, чем 2-я армия, находившаяся в центре. 1-я армия получила приказание сосредоточиться у Толей и сделать там остановку. Во-первых, эту слабейшую армию нельзя было подставлять под удары главных неприятельских сил, и, кроме того, она должна была служить наступательным флангом на случай, если 2-я армия при выходе из лесной области Пфальца натолкнется на противника.
Во исполнение этого приказа 1-я армия распространила свой квартирный район на юг до пути движения 2-й армии, и ей было приказано очистить квартиры вокруг Отвейлера.
Последнее вызывало затруднения, так как все селения далее к северу были уже заняты, и, кроме того, нужно было найти место для подходившего через Биркенфельд 1-го корпуса.
Ввиду этого генерал Штейнмец решил со всеми своими силами выступить по направлению на Саарлуи и Саарбрюккен. 2-я армия 4 августа была сосредоточена для операции и получила приказ развернуться по ту сторону лесной области у Кайзерслаутерна.
В тот же день перешли французскую границу бивакировавшие за ручьем Клингбах корпуса 3-й армии в числе 128 батальонов, 102 эскадронов и 80 батарей. Они должны были достигнуть ручья Лаутер на широком фронте от Вейсенбурга до Лаутербурга.
Этот ручей образует чрезвычайно сильную оборонительную позицию, но 4 августа на ней стояли только одна слабая дивизия и одна кавалерийская бригада, принадлежавшие к 1-му французскому корпусу, главные силы которого еще двигались в Пфальц.
Уже рано утром на правом крыле баварцы натолкнулись на энергичное сопротивление перед стенами Вейсенбурга. Однако вскоре прусские корпуса перешли Лаутер ниже. Генерал Бозе повел 11-й корпус на Гейсберг в охват правого неприятельского крыла, тогда как генерал Кирхбах с 5-м корпусом наступал на фронт противника. Тем временем 30 орудий выехали против вокзала в Вейсенбурге. В кровопролитном бою был взят этот вокзал, а затем и город.
Угрожаемый охватывающим движением на Гейсберг генерал Дуэ уже в 10 часов утра приказал начать отступление. Для прикрытия его чрезвычайно крепкий замок Вейсенбург оказывал самое упорное сопротивление. Тщетно королевские гренадеры 7-го полка с величайшими жертвами штурмовали этот замок; гарнизон сдался лишь тогда, когда с крайними усилиями удалось ввезти артиллерию на высоту.
Французская дивизия притянула на себя три германских корпуса и после упорного сопротивления, хотя с большими потерями и в расстройстве, произвела отступление. Немцы понесли сравнительно большие потери – 91 офицер и 1460 солдат. Генерал Кирхбах был ранен.
Бой при Вейсенбурге 4 августа 1870 г.
4-я кавалерийская дивизия при своем подходе неоднократно задерживалась вследствие скрещивания с пехотными колоннами. Она не подоспела к бою, и соприкосновение с противником, отступившим на запад, было утеряно.
Не зная, с какой стороны подойдут новые французские силы, 3-я германская армия двигалась 5 августа по расходящимся путям на Гагенау и Рейхсгофен, но лишь на такое расстояние, чтобы было возможно опять сосредоточить корпуса посредством небольшого перехода. Кронпринц предполагал на следующий день дать войскам отдых, с тем чтобы по выяснении обстановки снова перейти в наступление.
Однако уже вечером на правом крыле баварцы и на фронте 5-й корпус вступили в тесное соприкосновение с противником, показавшимся в значительных силах за речкой Зауэр. Можно было предполагать, что маршал Мак-Магон притянул 7-й корпус от Страсбурга, но оставалось сомнительным, намеревается ли он соединиться с маршалом Базеном через Бич или же, при обеспеченном отступлении туда, желает принять сражение под Вёртом. Не исключалась также возможность, что Мак-Магон сам перейдет в наступление, и потому, чтобы располагать при всех случаях достаточными силами, кронпринц хотел к 6 августа сначала сосредоточить армию у Зульца. В частности 2-й баварский корпус получил еще указание: одной дивизией наблюдать за Бичем, а другую дивизию, в случае канонады у Вёрта, направить по западному берегу Зауэра во фланг наступающему противнику.
Маршал Мак-Магон действительно имел намерение немедленно атаковать вторгнувшегося противника, для чего хотел по возможности сосредоточить свои три корпуса.
От 7-го корпуса одна дивизия только что была перевезена в Мюльгаузен для защиты Эльзаса; едва прибыв туда, она была отвезена обратно в Гагенау и утром 6 августа расположилась на правом фланге сильной позиции, занятой 1-м корпусом впереди Фрошвейлера, Эльзасгаузена, Эбербаха, за речкой Зауэр. Наряду с этим на левом фланге еще только ожидалась из Бича дивизия Лепара 5-го корпуса, остальные части которого опять передвигались из Сааргемюнда через Рорбах. Пока дивизия Дюкро образовала тут фланговый уступ.
Таким образом, как германское, так и французское командования имели в виду наступать лишь на следующий день, но при подобном сближении враждебных сторон бой легко загорается и вопреки воле старших начальников.
