Гай Юлий Орловский
Ричард Длинные Руки – эрцгерцог
Он прохрипел:
– Ты… кто?
– Хозяин Гандерсгейма, – ответил я.
Арбогастр и Бобик выметнулись на свист, как два угольно-черных камня, падающие с высокой скалы. Степняк увидел оскаленную пасть Адского Пса, тот мчится рядом и ждет, когда тот соскользнет на землю, охнул и перестал вырываться.
Холм с шатром графа Ришара приближался медленно, конь под нами уже задыхается, не рыцарский, не говоря уже о Зайчике, тот нес бы с легкостью, этот же начал хрипеть еще на подъеме.
Навстречу ринулись легкие всадники охраны, я видел вытаращенные глаза и непомерное удивление на лицах.
Я столкнул пленника на землю перед шатром Ришара. Полог распахнулся, на пороге появился Ришар с весьма недовольным лицом, высокий, загорелый, седые волосы только подчеркивают мужественную красоту лица, как и обилие шрамов.
– Что за шум? – рыкнул он, став еще больше похожим на стареющего, но еще могучего льва. – Кто…
Он осекся, увидев сперва арбогастра в полной сбруе, но с пустым седлом, затем довольного Бобика, тот напрыгнул, напоминая, что Ришар когда-то бросал для него палку.
Граф отшатнулся в непомерном изумлении. Охрана схватила вскочившего пленника, он рвался из их рук, но дюжие воины заломили руки за спину.
Я соскочил с захваченного коня, Ришар ахнул и пошел навстречу. Я не дал ему преклонить колено, обнял, сдавил, похлопал по спине.
– Как же хорошо, – вырвалось у меня, – вернуться!
Глава 6
К нам сбегались рыцари, оруженосцы суетливо заскакивали в шатры, там начиналось волнение, судя по колыхающейся ткани, выскакивали ошалелые военачальники и вытаращенными глазами смотрели в нашу сторону.
К моему удивлению, первыми подошли Митчелл и Будакер. Митчелл после победы над Сен-Мари спешно вернулся в свои армландские владения заканчивать тяжбы с соседями, а Будакер, который первым привел к Тоннелю свой отряд и отважно сражался в Сен-Мари, после победы точно так же вернулся в свои земли, убедившись, что успешно сломили сопротивление, как варваров, так и королевских войск.
Я обнял их по очереди, в груди защипало. Митчелл неуклюже улыбался во весь рот, даже красивый в своей некрасивости, а Будакер произнес почтительно:
– Ваша светлость…
– Вы первыми явились на мой зов, – прервал я, – и сразу же отбыли по домам, не дожидаясь дележа трофеев. И вот вы снова здесь, как только я протрубил сбор… Но на этот раз вам не скрыться от моей благодарности!
Митчелл развел руками.
– Сэр Ричард, вы и так нас обоих наградили сверх меры. Мои земли в Армландии хороши, у меня лучшая в мире жена, двое прекрасных сыновей… чего еще? Я не свинья какая-то ненасытная.
– Человек всегда ненасытен, – заметил я, – и должен таким оставаться. Во имя прогресса! Передавай поклон Даниэле. Я с нежностью вспоминаю время в Брабанте…
– …а я сидел в подземном застенке, – добавил он со смехом.
Нас постепенно окружали наши военачальники, подошел благородный сэр Альвар Зольмс, молодой и с сияющими глазами, чем-то похожий на Арчибальда Вьеннуанского, только не так пышно разодет, он был бы похож на придворного хлыща, если бы не пропеченное солнцем лицо, шрам на скуле и поменьше – на подбородке, за ним ясноглазый Палант, младший сын сэра Гевекса, тут же быстро подошел, словно прыгнул навстречу, хищнолицый сэр Ульрих, виконт Росбент, герой взятия Стального Клыка, на поясе непривычные для рыцаря его ранга два ножа: длинный с узким лезвием, и широкий короткий, сам в удививших меня еще тогда блестящих доспехах, что не просто отражают свет, а странно переливаются, словно созданы из жидкого, но холодного металла.
Взгляд упал на сдержанно улыбающегося сэра Герцлера, я сразу покосился на рукоять его меча: в ножнах вроде бы обычный клинок, да он и самый весьма рядовой днем, однако помню, как ночью освещал дорогу целому отряду, словно бегущая впереди дюжина скороходов с пылающими факелами в руках.
Через головы я заметил стеснительно остановившегося юного рыцаря в доспехах, но с непокрытый головой. Это очень узкое удлиненное лицо с внимательными синими глазами, длинный нос и красиво очерченные губы ни с чьими не спутать, даже уши вытянутые и заостренные, но не слишком, это он весь удлиненный и заостренный, а уши соответствуют общему дизайну.
– Макс, – крикнул я и помахал ему рукой. – Не хочешь дать обнять себя?
Он поспешно подбежал, довольный и сияющий, что сюзерен обратил внимание, я обнял, отстранил на вытянутые руки и сказал торжественно:
– Кто не знаком с доблестнейшим бароном Максимилианом фон Брандесгертом – спешите подружиться! Этот рыцарь воплощает в себе все достоинства нашего сословия и начисто лишен его недостатков.
Граф Ришар улыбался, но напомнил:
– Наш друг Макс всего лишь виконт. Вы пожаловали ему надел в землях Эльбеф.
Я хлопнул себя ладонью по лбу.
– Как?.. Я же велел составить указ о присвоении титула барона! И подобрать соответствующие владения…
– Не выполнено, – сказал граф Ришар.
Я сказал с досадой:
– Ладно. В Сен-Мари уже мало земель, а здесь много.
Макс сказал стеснительно:
– Ваша светлость, я…
– Сэр Ричард, – прервал я. – Для тебя – сэр Ричард.
Он покраснел от удовольствия, сказал снова:
– Сэр Ричард, мне совсем некогда заниматься хозяйством. Мне нравится совершенствовать тактику сражений…
– А за все хвататься и не нужно, – заверил я. – Это ты, слишком добросовестный, не можешь передоверить управителям, но – надо. А насчет баронства… для меня ты уже давно барон. За те заслуги… Макс, как я рад тебя видеть!
Он улыбался во весь рот, счастливый и сразу застеснявшийся, как деревенская девушка. Я посмотрел через его плечо, там скромно держится группа рыцарей, тоже несколько смущенная обилием знатнейших полководцев-военачальников, прославленных героев, что успели блеснуть отвагой и доблестью на просторах Армландии и Сен-Мари – рыцари Вестготии.
– Граф, – сказал я вполголоса Ришару, – вы как с ними?
– Вроде бы хорошо, – пробормотал он. – Берег здесь близко, им не пришлось совершать утомительный поход из Брабанта, как выпало нам. Вчера прямо к побережью прибыл корабль адмирала Ордоньеса, это близко. Сегодня еще корабль, заполненный так, что мы видели одни мачты. Рыцарям Вестготии сейчас указывают, где расположиться на ночь. Ожидаем еще героев… Дичатся, как будто никогда раньше…
Я заулыбался во весь рот и пошел к вестготским рыцарям, широко раскидывая руки.
– Доблестный сэр Морган Гриммельсдэн из клана Горных Рыцарей!.. Я рад вам. Барон Гедвиг Уроншид – первый, кто принес мне клятву верности в Вестготии!.. Граф Генрих Гатер фон Мерзенгард – второй присягнувший, но не второй по верности и преданности!.. Граф Дэйв Стерлинг, с которым мы совершали подвиги и в моих владениях в Вестготии!.. Барон Альфред Бриджстоун, виконт Ноэль Джонстоун… и все славные рыцари дружественного нам королевства, что покинули родные земли для торжества справедливости!
Никто, к счастью, не заметил двусмыслицу в оговорке, главное в таких речах не слова, а пафос, подъем, лозунги, а здесь я хорош, сам знаю.
Все кричали восторженно и стучали железом в железо. В норах испуганные звери забивались поглубже, а птицы всполошенно кричали и торопливо улетали в сторону варварских отрядов.
Граф Ришар вскинул руку и сказал громким голосом:
– Рыцари крестового похода!.. Вы уже поняли, о чем говорит появление нашего сюзерена!.. Отдыхайте и набирайтесь сил, они вам понадобятся очень скоро!.. А сэр Ричард, как я догадываюсь…
Он сделал паузу, я широко улыбнулся и сказал так же громко:
– Ознакомлюсь с положением дел, после чего… начнем!
Ришар придержал полог шатра, я вошел царственно, как и положено сюзерену, за каждым движением приходится следить, устало сел за стол, в теле в самом деле ноет каждая косточка, и сразу позволил морде лица расслабить мышцы, а то от дурацкой улыбки уже болит рот.
Граф Ришар огляделся по сторонам, я устало указал ему на кресло рядом.
– Присядьте, граф. Пусть они там покричат, а мы тут переведем дух.
Он кивнул и, осторожно присев, сказал негромко:
– Сэр Ричард, я от вас ожидал всего-всего, но то, что рассказали прибывшие из Вестготии эти славные и такие застенчивые рыцари…
Я отмахнулся:
– Никакие они не застенчивые. Просто слегка ошарашены видом огромного войска и необъятных просторов. Видели бы, на каких террасах там живут! Завтра-послезавтра охамеют, вот увидите.
Он смотрел мне в лицо с сочувствием, удивлением и тревогой.
– Это верно, что вы… уже герцог?
Я пожал плечами.
– Увы, граф, отвертеться не удалось. Однако, к счастью, у меня там такая сложилась репутация…
Он вскинул бровь.
– Догадываюсь.
– Ох, граф, – возразил я с неудовольствием, – уж и не знаю, что вы обо мне подумали, но все неправда! Я не такой. И вообще в мире все так предсказуемо. Я вообще-то демократ по убеждениям, но мир живет по понятиям! Правитель, каким бы он тупым ни был, все-таки должен учитывать реалии. Так что герцогство из-под меня никто не выдернет, несмотря на то что я здесь. Да и самых активных буянов я благополучно увел сюда, хе-хе. Теперь дело за малым.
– Да, сэр Ричард?
– Идти победной поступью, – сказал я со вздохом. – К сожалению, только армландцы готовы сражаться за абстрактную идею Добра и победы церкви, а сен-маринцы и вестготцы спят и видят новые земли, новые титулы, трофеи, добычу…
Он кивнул, глаза не отрывали от моего лица взгляда.
– Это вы им обеспечите… Но с вами что-то случилось, сэр Ричард? Вы улыбаетесь, но на вашем челе ночь.
Я спросил тревожно:
– В смысле, Тьма?
– В смысле, – сказал он, – печаль. И глубокая скорбь. Но не говорите, что вас настолько огорчило герцогство! Не поверю.
Я тяжело вздохнул.
– К сожалению, граф, судьба сладострастно бьет меня в самое больное место. Одной рукой дает, другой забирает и еще смеется в лицо… Я встретил женщину, душа моя воспарила в небеса, я был счастлив, как никогда… Но она ушла.
Он сказал с сочувствием:
– Если не оценила вас, такая… пусть уходит.
– Напротив, – возразил я. – Она переоценила! И ушла, чтобы не мешать моим грандиозным планам.
Он умолк, смотрел с некоторым смущением.
– Мда, – произнес он озадаченно, – подвиг самопожертвования раньше был только в нашем мужском ведении. Что с миром происходит? Обидно, что и женщины уже почему-то способны… Так недолго и в скорый конец света поверить… Сочувствую, такую потерять очень жаль. Но, сэр Ричард, никому Господь не дает всего. Как говаривала моя мама в детстве: в одну ложку не кладут два горошка. Или – или. Признаюсь, для всех нас все-таки важнее, чтобы вы были больше удачливы в сражениях, чем в любви!
– Граф… А как же личное счастье?
Он вздохнул.
– Положите его на алтарь Отечества… Кстати, что это?
Я отмахнулся.
– Мелочь в сравнении с торжеством справедливости во всем мире. Но великие и благородные цели всегда постепенно уступают дорогу более мелким и приземленным… Первая серьезная измена рыцарским идеалам произойдет, когда начнут сражаться не за справедливость, а всего лишь за Родину!..
Он поморщился.
– Это что, когда кулик хвалит свое болото?
– Именно, граф.
Он покачал головой.
– Сэр Ричард вы говорите о таком падении, что и представить не могу. Будут сражаться «за своих», и не важно правы они или нет?.. Ладно, это одна из ваших шуток, да?
– А если не шутка? Не представляете такого общества?
– Это общество простолюдинов, – сказал он твердо. – Надеюсь, что рыцарство такого падения нравов никогда не допустит! Да и церковь костьми ляжет…
Он смотрел встревоженно, мое лицо очень серьезно, но я с усилием улыбнулся, провел ладонью по лицу.
– Конечно, шучу. Устал просто. Но все-таки, граф, давайте карту. Вводите меня в курс дела.
Для человека, охваченного каким-либо желанием, все делается недостаточно быстро. В Вестготии я наивно полагал и потому весьма тревожился, что половина Гандерсгейма уже захвачена, лорды от планов будущих завоеваний перешли к дележу захваченного, но на самом деле мое рыцарское войско только неторопливо разворачивается для войны в новых условиях.
Мы с Ришаром в свое время очень хорошо поработали над особенностями войны в Гандерсгейме. Если для вторжения в Сен-Мари требовались именно стремительность и внезапность, в них был весь залог нашего успеха, то здесь степняки гораздо мобильнее нас, о вторжении большого войска чужаков мгновенно станет известно и в самых дальних уголках.
Так что все верно, рулит осмотрительность и тяжеловесная основательность. Здесь не будет эффектных стремительных побед, но уверенно и неспешно оттесним сопротивляющихся к самому морю, а потом сбросим туда, откуда пришли их предки.
По сути, в Гандерсгейме собираемся повторить уже оправдавшую себя в Сен-Мари тактику: в каждом завоеванном городе оставлять гарнизон. Здесь будет даже несколько легче: в городах нет гарнизонов степняков, нужно только быстро вводить туда значительные отряды, быстро восстанавливать ворота, а затем двигаться дальше, оставив для защиты стен и ворот небольшие силы, так как степняки брать хорошо укрепленные высокие стены так и не научились.
За стенами шатра пространство наполнялось бодрыми голосами, стуком копыт, возгласами. Наши отряды, судя по карте, граф Ришар расставил очень умело, учитывая как рельеф местности, так и особенности пестрого войска. Правда, это резко снижает нашу маневренность, зато небольшие отряды варваров будут уничтожены стрелками Асмера еще до соприкосновения с основным войском, а большие массы конницы степняков увязнут в плотной щетине копий Макса.
Голоса за шатром становились все громче, наконец полог отодвинулся, вошел, пригибаясь, как всегда чисто выбритый до синевы, но с воинственно приподнятыми кончиками усов, сэр Норберт, сухой, худой и твердый, как одинокая скала в ровной степи, с которой ветры сорвали все песчинки и мягкие породы, оставив только самое твердое нутро.
– Ваша светлость, – произнес он ровным четким голосом.
– Барон Норберт, – ответил я.
Он позволил своим сухим губам на мгновение изобразить мимолетную улыбку, но взгляд оставался привычно суровым и недоверчивым, лучики у глаз остались на месте.
– Ваша светлость, – обронил он, – это сэр Альбрехт, порекомендовавший меня на пост начальника разведки… барон. Я лишь баннерный рыцарь.
– Уже барон, – сказал я, – сообщаю вам заранее. А я – сэр Ричард. Напоминаю, а то вы снова забыли.
– Сэр Ричард, – повторил он с поклоном. – Просто вы за это время уже успели стать герцогом…
– Но не стал светлее, – сказал я и подумал, что сам брякнул горькую правду. – Хорошо выглядите, сэр Норберт. Вижу, воинская жизнь в Сен-Мари и Гандерсгейме идет больше на пользу, чем мирная жизнь между землями сэра Корнбелла и сэра Уинстона?
Он скупо улыбнулся.
– Сэр Ричард, я польщен, что помните такие мелочи, но лучше не забивайте голову ерундой. Взгляните вот на эти сведения… С вашего позволения я покажу на карте…
– Прошу вас, сэр Норберт.
Он быстро подошел к столу.
– Вот здесь большое скопление племен айров и некерлов. Похоже, они в мирном союзе, там два стойбища почти рядом. По ту сторону реки взбивают пыль сторожевые отряды гайдаков…
– Это те, – спросил я, – которые бреют головы, оставляя длинный клок волос на макушке?
Он посмотрел на меня с великим уважением.
– Все-то вы помните, сэр Ричард! Да, это они. Однако их основные силы сейчас в трех десятках миль заняты схватками с эвернейцами, это их извечные соперники…
Я слушал внимательно, очень довольный, что сумел блеснуть памятью и показать, как серьезно отношусь к планированию наступления. Сэр Норберт скрупулезно указывал на все моменты, как могущие помочь, так и помешать, в шатер вошли Зольмс, Арчибальд, Палант, Макс, даже Митчелл и Будакер, но я зря ожидал герцогов Ульриха Ундерлендского и герцога Готфрида Брабантского, ни один из них не появился.
Глава 7
Собравшиеся сгрудились вокруг стола, наблюдая за пальцем сэра Норберта. Он скрупулезно называл сосредоточения больших варварских войск, указывал, как и где пройти, чтобы использовать рельеф в свою пользу, называл даже имена вождей, которые мои военачальники тут же забывают, вижу по их лицам, указывал, кто как там вооружен.
Я вникал во все подробности, с высоты драконьего полета мелочи не замечаются, наконец решил, что мои полководцы начинают терять нить рассуждений дотошного сэра Норберта, бодро выпрямился и хлопнул ладонью по карте.
– Спасибо, сэр Норберт!
– Пожалуйста, – ответил он чуть уязвленно, – однако я еще не добрался до края…
– К тому времени там все изменится, – заверил я. – Варвары – чрезвычайно мобильный народ.
Он пробормотал:
– Но рельеф не изменится.
Однако полководцы уже смотрели на меня с жадным интересом, я сказал с подъемом:
– Вы правы, сэр Норберт! Рельеф все тот же, однако он отмечен на картах, а те розданы всем. Напомню главное! В Гандерсгейме очень непростая, но благоприятная для нас ситуация. Мы должны действовать по римскому принципу: разделяй и властвуй. Почти все племена здесь в постоянной вражде, войнах и всяких мелких войнушках друг с другом. Потому мы должны какую-то часть временно привлекать на свою сторону…
Ришар кивнул.
– Понимаю. И направлять против наших противников.
– Так, – уточнил сэр Зольмс, – чтобы они шли впереди наших войск и несли основные потери.
– Тем самым докажут лояльность, – добавил сэр Палант.
– А также избегнут уготованной остальным участи, – напомнил граф Ришар, – на… первое время.
– Сэр Норберт – сказал я, – вам предстоит отвести два крупных воинских отряда к королевствам Меркель и в Тиборра. По дороге старайтесь не втягиваться в схватки. Тиборра – тоже королевство, самое крупное в Гандерсгейме. В нем помимо стольного града еще девять довольно крупных городов. Они принесли мне вассальную присягу, конечно, тайно, однако так даже лучше. Сейчас, прослышав о нашем вторжении, они должны спешно начинать укреплять стены и заложить дурацкие проходы в стене, где в старые добрые времена были ворота.
Он смотрел озадаченно.
– А наша цель, сэр Ричард?
– Быстро занять позиции на стенах, – сказал я, – расположить лучников, а также простой народ для отпихивания штурмовых лестниц, если вдруг что…
– Своих людей?
– Нет, привлекайте из местных. Лучше добровольцев, но можно и принудительно.
Он кивнул, лицо стало деловым.
– Подготовить город к осаде, понял.
– Хотя, – сказал я, – думаю, варвары на стены не полезут. Сперва они будут стараться делать то, что умеют лучше всего.
– Сражаться на просторах?
– Да, – подтвердил я. – Жители пропустят вас во все десять городов Тиборры, но защищать придется вам, у местных нет войск, как нет и оружия.
Он ухмыльнулся, в глазах все еще оставалось недоверие.
– Что-то слишком хорошо начинается поход, – обронил он. – Когда вы говорили, что часть городов откроет нам ворота, я не очень верил.
– Ворот там как раз и нет, – напомнил я. – Ни в одном городе! Как только прибудете, сразу же примите меры. Вообще-то ваша задача провести туда тяжелую пехоту. Они и останутся гарнизонами. А вы, передав им полномочия, немедленно обратно.
Он отсалютовал, сдержанно улыбнулся.
– Все выполним, сэр Ричард!
– С Богом, – сказал я.
Граф Ришар проводил его задумчивым взглядом.
– Сэр Норберт вчера обрадовал нас чрезвычайно, встретив на дальних подходах к нашим позициям двух весьма достойных рыцарей на очень измученных лошадях. Как выяснилось, оба посланы герцогом Ундерлендским. Он двигается сюда с большим войском, они должны сообщить нам, что он тоже примет участие в священной войне с неверными…
– Довольно быстро, – сказал я с удовольствием. – Ускоренным маршем? Сколько у него войска, уже известно?
Граф Ришар сообщил буднично, но с сияющими глазами:
– Да как вам сказать… Больше тысячи одних рыцарей, а еще двенадцать тысяч тяжелой конницы! Молчу про пеших ратников, тех как муравьев, засиделись там в своем горном крае… Среди них и копейщики, и мечники, и лучники, все сведены в отряды. По крайней мере, так сообщили сэр Феофан и сэр Бовман.
– Это точно? – спросил я недоверчиво. – Больше тысячи одних рыцарей? С ума сойти…
Сэр Норберт сказал быстро:
– Сегодня я разговаривал с доблестными баронами Бовманом и Феофаном. У них чрезвычайно сильные и быстрые кони. Он послал их вперед на быстрых конях, а доспехи настолько хороши, что даже в Сен-Мари такие не скоро отыщешь.
– Выучка у них тоже, – проворчал Будакер. – Я посмотрел, как они владеют мечами… Чувствуется долгая практика.
Арчибальд Вьеннуанский все это время молчал, кряхтел, наконец проговорил с сомнением:
– Вы в самом деле так уж рассчитываете на герцога Ульриха?
– Ну да, – ответил граф Ришар, он сразу насторожился. – Вы его знаете? Хорошо?
Сэр Арчибальд кивнул.
– И очень даже хорошо. Я в его Ундерлендах побывал еще раньше сэра Ричарда, выполнял деликатное поручение Его Величества Кейдана…
Граф изумился:
– Деликатное поручение?
– Ну да, герцог очень самолюбив, Его Величество не хотел публичной огласки и последующего позора, если вдруг Ульрих не возжелал бы исполнить его волю.
– А он мог бы?
Сэр Арчибальд посмотрел на него с сочувствием.
– И сейчас может.
– Вы о чем?
Сэр Арчибальд со вздохом развел руками.
– Он герцог, дорогой граф. Захочет ли, уж простите, подчиняться графу? Это не Готфрид, тот все понимает, а этот больно самолюбив, заносчив, спесив, хотя воин отменный, полководец отличный, все знает и все замечает.
– И что, – спросил Ришар с недоверием, – зачем он тогда ведет свои войска?
Сэр Арчибальд кивнул в мою сторону.
– Герцог обещал сэру Ричарду, а слово держит всегда, человек чести! Однако, скорее всего, будет держаться в сторонке и воевать самостоятельно. Я же говорю, человек он настолько гордый, что не терпит над собой ничьей власти. А граф Ришар, уж простите, ничуть не выше ни по знатности, ни по титулу Его Величества короля Кейдана, законного правителя королевства!
Ришар пробормотал в глубокой задумчивости:
– Которому, судя по вашим словам, он подчиняется только тогда, когда считает целесообразным… гм…
Он все чаще поглядывал на меня, я уловил в его взгляде невысказанную просьбу. Граф тоже дьявольски горд, никогда не попросит помощи, хотя вроде бы мудр, как почему-то говорят, но рыцарства в нем больше, чем рассудительности. Точно так же маркграф Роланд из ложной гордости отказывался трубить в рог и звать на помощь императора Карла Великого, и лишь когда пал израненный и уже понимал, что погибнет, сломал свою Дюрандаль и наконец-то протрубил в рог, ибо мертвые сраму не имут…
– Граф, – произнес я как можно небрежнее, – я как раз собирался проведать герцога…
Он наклонил голову.
– Это весьма кстати. Возможно, вы найдете время поинтересоваться его планами.
– Обязательно, – пообещал я. – Раз я все равно туда еду, почему, так сказать, попутно не…
Он покряхтел, что для него очень нехарактерно, пожал плечами.
– Мне очень неудобно, сэр Ричард… но, как видите, меня легко заменить, как и любого другого, но только не вас! Я не представляю просто, кто сумел бы справиться с этой проблемой. А вы, я уверен, справитесь с присущим вам изяществом.
Сэр Альвар произнес со странным выражением:
– Без ударов молотом по голове?
– А что, – вступился сэр Палант, – у сэра Ричарда это иногда бывает. Без крика и топанья ногами, правда-правда!
– У сэра Ричарда это всегда, – ревниво вступился сэр Норберт. – Это потом понимаешь, что собственноручно отдал ему свой меч, своего коня, свои сапоги и даже свою женщину.
Сэр Альвар хохотнул.
– Да уже поздно, да?
Сэр Арчибальд буркнул с предостережением:
– Ну да, если кто-то из них жив останется. Герцог весьма горяч и своенравен.
Я поднялся.
– Отправлюсь немедленно. А вы все продолжайте работу, а не начинайте прикидывать, как и о чем договоримся с благороднейшим герцогом Ульрихом!
– И чем это закончится, – добавил Арчибальд встревоженно.
Счастливый Пес ухитряется и на этой неровной дороге появляться то справа, то слева, усердно проверяя придорожные кусты, хотя арбогастр мчится быстрее ветра.
Далеко впереди появились крыши домов, отсюда словно бы утонувшие в неком озере разлившейся ртути. Зайчик начал сбрасывать скорость, но все еще шел галопом. Пес вырвался вперед, я прикрикнул: там тебя, морду толстозадую, не знают, нам не нужны крики ужаса и вопли: «Чей медведь?»
Войско герцога Ульриха, как вижу, остановилось на привал, встретив большую деревню с ее садами, колодцами, большим прудом. Куда ни падает мой взгляд, везде вооруженные воины, одни в латах, другие в кольчугах, а лучники так и вовсе в легких кожаных доспехах.
Одни, измученные переходом, спят в саду в тени фруктовых деревьев, другие пьют, играют в кости, самые старательные точат мечи и топоры, драят крошкой кирпича латы и без того сверкающие на солнце, как зеркала. Сразу в трех местах перековывают коней, кое-где в походных кузницах поправляют доспехи.
Я обратил внимание на красные обожженные лица, в Ундерлендах то ли солнце не такое злое, то ли не выходят из домов, но здесь некоторые просто вульгарно обгорели, через пару дней будут снимать кожу лохмотьями.
В то же время лагерь герцог расположил очень умело, с одной стороны прикрывшись рекой, с другой каменистым плоскогорьем, где ни один конь не проскачет, а с третьей, к моему изумлению, вырыт ров, хотя войско задержится, как мне сказали его два рыцаря, всего на одну ночь.
Герцога я увидел с кубком в руке на крыльце самого богатого дома. Перед ним двое рыцарей теснят друг друга щитами, время от времени взрываясь серией яростных ударов. По обе стороны крыльца стоят в почтительном молчании знатные лорды, судя по пышным одеждам и ярким расцветкам, я узнал с ходу сэра Готмара, сэра Витерлиха, сэра Трандерта, а также Жерара и Бульбоне, я их видел при герцоге и в Ундерлендах.
Я соскочил с коня, Бобик идет с ним рядом, важный и спокойный настолько, что чуть не засыпает на ходу, зато это успокаивает каждого. Я бросил повод первому подбежавшему и пошел к герцогу, изображая улыбку и счастье на лице.
Он вскочил в радостном удивлении.
– Сэр Ричард!
Мы обнялись, его вельможи подошли ближе, все заинтересованные и тоже улыбающиеся, я здесь, а это значит – приключения будут. Я принял их поклоны и сам ответил с предельным дружелюбием, но герцог ухватил меня за рукав.
– Сэр Ричард, с ними потом!.. Я сгораю от нетерпения!
– Да ничего не случилось, – сообщил я. – Просто я, услышав о вашем скором прибытии, поспешил навстречу, чтобы выразить вам свое уважение и почтение!
Он довольно заулыбался, бросил короткий взгляд на своих вельмож, видят ли, что глава похода и некоронованный властелин всего королевства лично прискакал встретить его на полдороге. Они явно все заметили, тоже цветут, почтение к их властелину распространяется частично и на них.
– Дорогой Ричард, – сказал он. – Как я рад вас видеть!.. Пойдемте в дом, я угощу вас вином, вы ж такую дорогу проделали!
Я отмахнулся.
– Дорогой герцог, это вы проделали дорогу! Да еще такую. И с целой армией. И прибыли настолько удивительно быстро, что я просто не верю!.. Серьезно, не знаю полководца, который сумел бы с такой скоростью провести огромное войско через крайне узкий проход по Землям Дьявола, миновать почти все королевство и догнать нашу армию еще до начала полномасштабных сражений!
Он заулыбался, польщенный, но заметил довольным голосом:
– Мы бы остались в Ундерлендах, если бы вы не сумели каким-то образом очистить ту проклятую дорогу от ужасных гарпий!
Я покачал головой.
– Нет-нет, герцог, я уверен, вы все равно бы прошли, разве что с некоторыми потерями. На фоне общей массы очень незначительными. Но как воспрянуло все наше войско, когда прибыли ваши благороднейшие рыцари сэр Бовман и сэр Феофан и сообщили нам, что следом за ними двигается вся огромная армия герцогства Ундерлендов! Как воодушевились все наши воины!.. И я их не виню, я сам видел рыцарей Ундерлендов и готов голову дать о заклад, что лучших рыцарей еще земля не рожала!.. Какая стать, какая выучка, какие доспехи, какие у них кони!..
Он порозовел от удовольствия, глаза стали довольными и просто масляными, уже и забыл, что звал меня в дом, упивается похвалой, а рыцари одобрительно шумят и что-то выкрикивают.
– Гм… да, – согласился он скромно, – выучка у них… да… И послал я вперед достойных рыцарей, чтобы сообщить…
– Вся армия возликовала, – сообщил я. – Даже ночью не ложились, а плясали у костров! А военачальники все так и рвутся под вашу руку. Я просто не поверил своим ушам, когда граф Ришар, приняв ваших рыцарей, сэра Феофана и сэра Бовмана, вздохнул и сказал, что для него честь находиться под командованием такого великого человека, как вы, ваша светлость!
Он улыбался все шире, но в какой-то миг в глазах мелькнуло сомнение, проговорил медленно:
– Так и сказал? Тот самый граф Ришар, герой блистательных побед при Олбени, Гастирксе, у Черной Речки, Проливе и прочих войнах, где он отличился где с малым отрядом, где с большими массами войск?
– Он, – подтвердил я с готовностью. – Граф – настоящий рыцарь. Он уступает вам славу полководца, ведущего победоносную войну с варварами Гандерсгейма! Для графа важнее победа над противником, чем личные амбиции. За эти редкие и столь ценные качества его так чтут и так уважают как в Армландии, Турнедо, Фоссано и даже в Шателлене! А теперь, естественно, еще и в Сен-Мари.
Рыцари восторженно шумели, а герцог проговорил медленно:
– Да, очень самоотверженный человек. Просто редких душевных качеств.
Я кивнул.
– Согласен. Он объявил всем, что вы привели, судя по прибывшим рыцарям, самую лучшую армию! Да и я рассказал о рыцарях Ундерлендов немало, как вы понимаете… Потому граф Ришар уговорил меня передать все объединенные войска под ваше управление, дорогой герцог. Отныне все будут знать, что покоритель Гандерсгейма – вы, дорогой герцог Ульрих!
Рыцари заорали восторженно, крик поднялся такой, что отовсюду в нашу сторону сбегались люди, выхватывая из ножен мечи. Герцог продолжал улыбаться, только улыбка постепенно застывала, на лице отразилось глубокое раздумье и сильнейшее колебание.
Я ждал, затаив дыхание, наконец он выпрямился, глаза сверкнули дьявольской гордостью.
– Нет!.. – произнес он громко и величественно. – Я предпочту, чтобы все знали и говорили, что именно я отказался от предложенной мне чести, ибо мое достоинство не позволяет перехватывать славу столь именитого полководца, как граф Ришар! Более того, я настолько чту общее благо, что отдаю все свое войско под полное командование графа Ришара! В моем войске множество знатнейших рыцарей столь древних родов, перед которыми даже длинная родословная Его Величества выглядит до смешного короткой и бедной на имена… и я хочу, чтобы мой пример, о котором будут говорить здесь и в Ундерлендах…
– …и сложат баллады, – вставил я быстро. – Менестрели обожают великодушные порывы!
Он кивнул, донельзя гордый, продолжил так же важно:
