Гапарон Гарсаров
Ламбрант и Зодиак сатаны
– Какая-то она грязноватая для свидетеля Иеговы, – подметила патологоанатом, листая меню. – У меня соседка снизу ходит на иеговистские собрания, весьма милая тётенька. Тем более там, на набережной, было полно народу сегодня. Поди пойми нашему стрельцу, кто из них иеговист, а кто сатанист.
– Ну да, вообще-то, – нехотя признала Ксения, жестом подозвав официанта. – А по симпатяжке чё удалось узнать?
– Я решила его тщательно не изучать… Так, поверхностный осмотр провела для твоего протокола.
– Да ты ж любопытная Варвара! Давай колись, чё у него там?
– Честно, всё то же самое, что ты уже видела – рога, копыта… Причём я так и не смогла понять, каким образом они прикреплены. Если бы можно было провести тщательное вскрытие, то что-нибудь бы да прояснилось… А, ну, татуировка у него на колене ещё…
– Дамы, вечер добрый! – донёсся бодрый голос официанта в белой рубашке. – Давно к нам не заглядывали. Определились с заказом?
– Я хочу красное полусладкое, абхазское! – обрадовалась Ксения и принялась перечислять блюда, которые желает отведать.
– А я выпивку не буду, – предупредила Герда.
– Да ну, я чё, одна должна бухать? – упрекнула её Сапуренко и всё равно заказала бутылку вина. – Такие страхи вокруг, как вот не выпить-то?
– Ты же за рулём.
– Ой, и кто ж меня остановит-то?..
Подруги рассмеялись, отправив официанта заниматься заказом.
– Слышь, а чё за татуха-то? – напомнила девушка, вытащив из кожаного портфеля увесистую пачку бумаг.
– Да что-то вроде черепа или глаза, – задумалась Пелевец, разглядывая немногочисленных посетителей за соседними столиками. – Иринка всё отсняла, глянешь там сама.
– А моя покруче будет, – похвасталась Ксения и вдруг обнажила плечо.
Там пестрела татуировка в форме черепа, на котором венком краснели бутоны роз.
– Это ты в отпуске успела сделать? – поёжилась Герда. – И почему именно череп? Какое-то легкомысленное у всех отношение к смерти стало…
– Ну, мужики тащатся, – оправдалась Сапуренко, погладив рисунок на своей коже. – Значит, глаз в форме черепа?.. Такой с язычком, да?
– Точно, – вспомнила женщина, нервно поправив русую чёлку. – На коленке…
– Кажись, наш кадр, – улыбнулась следователь и вытащила один листок из стопки своих документов. – МЧСники ориентировку на пропавших прислали дней пять назад. Ну, по тем, которые в горах заблудились…
– А, туристы, что ли? – догадалась Пелевец и помрачнела, увидев на некачественной ксерокопии фотографию какого-то Фёдора по фамилии Коновод. – Разве их ещё не нашли, эту тургруппу?
– Не, вот ищут до сих пор, – развела руками Ксения. – Обрати внимание на приметы этого Коновода…
Там, действительно, значилась татуировка, похожая на ту, что Герда видела в морге. Вот только на фотографии у мужчины не было никаких рогов и волдырей. Обычная шахтёрская физиономия, каких в городе тысячи: щетина, впалые глаза, морщинистый лоб, нос картошкой.
– Рост тоже совпадает, – отметила патологоанатом. – А сколько там всего людей пропало-то?
– Одиннадцать. Причём вроде погода-то нормальная уже: ни снегопадов, ни морозов. Ну, в горах, конечно, попрохладнее, чем здесь, в низине. Но всё равно странно как-то…
Сапуренко увидела кого-то возле барной стойки и вдруг по-военному вскочила со стула. Она стоя поприветствовала старшего по званию. К ним подошёл высокий импозантный мужчина в чёрном пиджаке и с волевым подбородком. Волосы его хоть и были седыми, но отдавали приятным серебристым блеском, будто специально подкрашенные. В дополнение к серым глазам и ровному носу он смотрелся весьма аристократично для начальника УВД Юршорска.
– Сергей Владимирович, а мы вот с Гердой Геннадьевной как раз обсуждали рабочие моменты, – оправдалась Ксения, указав на Пелевец, которая тут же кивнула ему в знак почтения.
Гостицин опустил взгляд на бумаги и жестом велел официанту принести дополнительный стул.
– Кажись, мы установили личность симпатяжки, – продолжила Ксюша и сама же осеклась: – Ну, то есть этого рогатого стрелка с набережной… Вот, Фёдор Коновод, у него и судимость была.
– Я его знаю, – поведал Сергей Владимирович, повнимательнее изучив копию ориентировки. – Его брата убили лет восемь назад, он занимался рэкетом на рынке.
– А этот Фёдор чем занимался? – спросила Герда, не обращая внимания на официанта, который принёс выпивку и салаты.
– Да особо ничем, – пожал мужчина широкими плечами и взял у Сапуренко ещё несколько бумаг. – Он дружил с Аделем Кагировым, а тот как раз промышлял турами к озеру Хадата.
– Ни разу там не была, – завистливо отозвалась Ксения. – Говорят, очень красиво.
– Я там рыбачил прошлым летом. Озеро как озеро, просто в окружении гор, – охотно поделился своими наблюдениями Гостицин, явно никуда не торопясь. – Рой комарья и мошки… Хотя там есть одна особо примечательная точка – гора Харнаурды-Кей высотой 1,2 километра.
– И эта пропавшая тургруппа собиралась туда? – уточнила Пелевец.
– По нашим данным, да, маршрут планировался к Харнаурды-Кей. Но куда в итоге они пошли, одному чёрту известно. Со связью там проблемы, из транспорта разве что вездеходы и то в горном массиве на них далеко не уедешь.
– Самый же прикол, что там пятеро иностранцев среди этих потеряшек, – вполголоса заговорила Сапуренко, опасливо косясь на других посетителей ресторана. – Немцы и один поляк. Из консульства шефу звонят каждый день. А мы-то чё можем? Трупов же нет… Инфы, что они там перестреляли друг дружку, тоже пока нету. Дело-то не возбуждали, вон, у оперов розыскной материал только.
– И что ты хочешь сказать, этот стрелец приплыл прямо с гор? – усмехнулась Герда и увидела, что официант уже налил ей в фужер немного вина. Если она и не хотела, то в свете последних новостей пришлось выпить.
– Стрелец, ха-ха-ха, – покачала головой Ксюша. – Прям твой знак зодиака!
– Изъюорш – длинная река, – ответил за неё Гостицин, придерживая в руках стакан с виски. – Течёт с нашей стороны горного хребта. Но с озером Хадата никак не связана, конечно. Там ведь уже Ямал начинается, по ту сторону гор…
– А с вертолётов чё, вообще ничё нельзя разглядеть? – недоумевала Сапуренко, тоже схватив бокал с вином. – Там же снежок, людей-то заметить можно, наверно.
Сергей Владимирович сдержанно вздохнул, видимо, не привыкший слушать глупости от коллег по службе.
– Ты была в горах этих? – уточнил он, и девушка помотала головой. – Между нами и Ямалом обширная горная местность, где-то километров на 50–60. И там сплошняком горы, даже целые скалы вперемешку с болотами, реками, озёрами и перелесками. Люди там не живут, поселений никаких нет. Разве что коми-зыряне кочуют туда-сюда со стадами оленей.
Для Герды эта информация стала открытием. Она, безусловно, знала, что Полярный Урал большой, но не думала, что настолько огромный. И в горах женщина была лишь однажды, когда каталась с бывшим мужем и его коллегами на пикник к водопаду вблизи Юршорска. Вид оттуда открывался восхитительный, но желания подняться выше ни у кого никогда не возникало.
– Сейчас вдобавок потеплело, – продолжил Гостицин, глядя, как у его собеседниц пропал всякий аппетит, из-за чего они лишь ковырялись вилками в овощах. – На северных склонах лежит снег. А вот на солнечной стороне, думаю, он активно тает с каждым новым днём. Плюс ветер… Поэтому поисковой экспедиции остаётся лишь ногами там шастать.
– Ой, не знаю, в холодной воде столько проплыть, – принялась рассуждать скептическим тоном Ксения. – Герда права. Этот Федя Коновод тогда реально выносливый мужичилла… Хотя пусть разбираются федералы, раз уж они мнят себя великими спецами по таким делам.
– Из них только двое прилетают завтра спецрейсом, – сообщил Сергей Владимирович, жестом попросив у официанта повторить порцию выпивки. – Так что ты особо не обольщайся, видимо, придётся всем нам им помогать.
– Они даже вскрытие запретили проводить, – возмутилась Сапуренко, указав вилкой на подругу. – Вон, обзвонили уже всех наших.
– Я не особенно-то и хотела, – солгала Пелевец, почувствовав, что вино подействовало на неё гораздо лучше, чем кофе. – Не представляю, как можно в акте вскрытия описать рога и копыта. Это же смешно получится.
– Придётся как-то описывать, ведь экспертов эти двое с собой не везут, – подметил мужчина. – В таких случаях они сообщают специально, что среди них есть криминалисты.
– А надолго эти инспекторы сюда приезжают? – поинтересовалась девушка, отложив тарелку с салатом.
– Мне не сказали точно. Но гостиницу им забронировали на целую неделю.
– А как тогда они будут проводить вскрытие? – растерялась Герда. – Здесь же нет других бюро и специалистов. Тело без тщательного исследования держать целую неделю – это как-то неправильно…
– Вот мне кажется, ты, подруга, в итоге и будешь всех вскрывать, – усмехнулась Ксения, и Гостицин задумчиво покивал в знак согласия с её предположениями.
– Если рогач действительно окажется одним из пропавших туристов, – промолвил он с видом начальника, – то нам вполне спокойно можно его разрезать и изучить…
На Пелевец такие рассуждения главы городского УВД произвели отрезвляющий эффект. Поэтому она быстро съела второе блюдо и оставила пьянеющую подругу тет-а-тет с Сергеем Владимировичем. Тем более они и так, судя по всему, планировали что-то вдвоём на этот вечер.
Герда же поспешила обратно в морг. От ресторана до него было не очень далеко, и женщина решила пройтись. Конечно, прикасаться к загадочному трупу опасно после того странного припадка. Но новые обстоятельства и разрешение от самого Гостицина воодушевили женщину. Ведь теперь она могла не просто щупать одежду и кожу, а даже заглянуть во внутренности.
– Чё, совсем не понравилась? – спросила после ухода подруги Ксения, пробуя десерт. – Нормальная же баба.
– Она не совсем нам подходит, – сказал Сергей Владимирович, так ничего и не поев. – Слишком сердобольная.
– Ну где уж? – не унималась Сапуренко, недовольно схватив бокал с вином. – В морге трупы вскрывает. И вон с мужиком своим рассталась. Идеальный кандидат же.
– Ты бы проверила её получше, – посоветовал Гостицин с крайне серьёзным лицом. – Город у нас маленький. Если она начнёт шуметь, легко мы тогда не отделаемся…
Часы показывали уже семь вечера, когда патологоанатом добралась до места работы. В одноэтажном невзрачном здании светилось лишь одно окошко. Сегодня дежурил молодой практикант Рустам, которого прислали месяц назад из медицинского техникума соседней области. Однако парнишка был увлечён своим ноутбуком, так что даже не заметил возвращения Герды. Зато она хорошо расслышала посторонние звуки в конце коридора, пока открывала дверь служебного кабинета. И, кажется, шум шёл из той самой секционной, в которой находился рогатый покойник.
Это точно не могла быть ассистентка Ира. Лазить в полумраке одна да ещё рядом с таким трупом девушка просто побоится. Тем более северное солнце вновь скрылось за плотными тучами, отчего установилась полумгла.
Пелевец покрепче сжала свою сумочку и двинулась по коридору так, чтобы не издавать лишних звуков. Из секционного зала доносился цокот, словно там кто-то ходил на шпильках. Герда остановилась возле входа и аккуратно приоткрыла дверь. Сквозняк мигом ударил по ногам, а в нос закрался тот самый омерзительный болотный запах. Видимо, Ира специально не закрыла окна, чтобы вонь из помещения хотя бы немного выветрилась к утру.
– …Да вижу я, вижу! – раздалось ворчание из угла, где располагался рефрижератор для хранения трупов.
Пелевец испуганно застыла на месте.
– Ну, чего? Он там? – послышался второй голос из той же части секционного зала.
– Тут непонятно, как открывать! – недовольно ответил первый, и следом в помещении вспыхнул свет.
Герда включила лампы на потолке и уставилась на худого человека в тёмной обтягивающей одежде и в вязаной шапочке. Открытой частью его тела оказалось только лицо, и то с каким-то зеленоватым блеском в районе глаз: то ли очки, то ли маска. Странно, но он был здесь совсем один, хотя женщина отчётливо слышала два разных голоса. Пелевец попыталась получше рассмотреть незнакомца, как тот сделал сальто назад, перепрыгнул смотровой стол и в один короткий миг очутился перед раскрытым окном.
– Стой! – прокричала патологоанатом, однако юркий молодчик птичкой выпорхнул наружу.
Пока женщина добежала до дежурящего практиканта, а потом выбралась на улицу, таинственный визитёр растворился в глухих окрестностях.
– Окна же не разбиты! – возмущался студент Рустам, проверив рамы и стёкла.
– Да знаю, мы не стали их закрывать из-за запаха, – пояснила Герда, осматривая с парнем здание снаружи.
– Нарик, наверно, какой, – предположил практикант. – Решил, что у вас там есть чем поживиться. Тем более одна москитная сетка уж его не остановит.
– Не уверена, – мотнула головой Пелевец, сдерживая нервную дрожь. – Ладно, ты запри все замки и проверь остальные окна, а я, пожалуй, займусь делом.
– Вам, может, помочь?
– Да, переложим труп на смотровой стол. Боюсь, одна я его уроню. До утра ждать просто нет времени…
Холодильный отсек, в который ассистентка Герды поместила «стрельца», на самом деле плохо открывался. Выдвижной ящик заклинивало, так что даже Пелевец с трудом удалось его отпереть. Видимо, это и задержало шустрого преступника, который пытался добраться до таинственного тела. Только вот с какой целью? Для простого любопытства этот непрошенный гость оказался излишне ловок. Женщина запомнила, как лихо он совершал прыжки и изящно двигался, словно акробат в цирке.
Тем не менее окна пришлось закрыть и сдвинуть занавески. Оружия у патологоанатома не имелось, поэтому она приготовила газовый баллончик и острый нож. Не бог весть что, однако если кто-то попытается пролезть сюда посреди вскрытия, ему не поздоровится. Рогатого «стрельца» Герда с практикантом осторожно переложили на стол. Рустам попытался задавать вопросы по поводу необычной внешности трупа, но Пелевец убедила его отправиться сторожить главный вход и поменьше отвлекаться на ноутбук.
Приготовив инструменты и включив диктофон, женщина задумалась. Обычно любое вскрытие, даже криминальное, начиналось с головы. Надо было заглянуть под черепную коробку, извлечь мозг, взвесить его и зафиксировать описания в протоколе. Однако в случае со «стрельцом» Герда побоялась трогать его череп, учитывая, чем закончилось последнее её прикосновение к рогам. Так что в первый час она принялась осматривать лишь видимые повреждения на теле.
– …Рана номер 4 и рана номер 5 соединены одним раневым каналом, – говорила Пелевец, склонившись над рукой убитого, – по ходу которого обнаружен многооскольчатый перелом правой локтевой кости в нижней трети без смещения…
Она всё время поглядывала на окно, боясь, что оттуда выпрыгнет тот спортивный незнакомец. Но с улицы доносился лишь слабый отзвук дождя. Поэтому женщина продолжила свои наблюдения по ранам. Всего их нашлось порядка тринадцати, что показалось странным. Фёдор Коновод (если рогатым убийцей был именно он) выглядел инфернально, а тут ещё и чёртова дюжина пуль, выпущенных в него доблестными сотрудниками милиции. Они буквально изрешетили «туриста», и это явно не соответствовало инструкциям по обезвреживанию бандитов.
Наконец, пришёл черёд разрезания тела. И здесь уже сама Герда решила нарушить инструкцию, начав с грудины и живота, а не с рогатой головы. Запах от трупа заметно усилился, стоило только начать его вскрывать. Конечно, и раньше попадались тела «не первой свежести», иногда даже со следами разложения. Однако такой вони от них, как от внутренностей «стрельца», всё равно не было.
– Толщина подкожно-жировой клетчатки на груди ноль-семь сантиметров, – произносила патологоанатом для своего аудио-протокола, ковыряясь в коже трупа. – На животе – до двух сантиметров. Вскрытием грудной и брюшной полостей установлено, что внутренние органы расположены анатомически правильно… В левой плевральной полости обнаружено полторы тысячи миллилитров крови…
Пелевец откачала тёмную жидкость и задумалась.
– Если это можно назвать кровью, – добавила она, глядя на свои перепачканные, словно мазутом, перчатки.
Затем пришлось описать брюшину, которая тоже ничем уникальным не отличалась. А вот когда дело дошло до сердца, Герду ожидал сюрприз. Едва коснувшись скальпелем до сердечной сорочки, она увидела, как этот орган вдруг зашевелился. Нервно поморгав, патологоанатом мотнула головой и ещё раз попробовала прикоснуться к нему. От этого сердце «стрельца» заработало гораздо усерднее, как будто у живого человека!
Скальпель выпал из рук шокированной женщины, а сама она отпрянула от трупа.
– Рустам! – закричала Пелевец, пятясь в коридор. – Рустам, скорее сюда!..
В секционном зале происходили вещи, совершенно выходящие из ряда вон. Разрезанный «стрелец» стал шевелить не только внутренними органами, но и пальцами рук. Лампы на потолке начали странно мигать. Герда, наблюдавшая за этим уже из коридора, не выдержала, закрыла дверь и побежала в сторону главного входа.
– Рустам!!! – верещала она на всё здание, и парень выскочил из своей комнатушки с сонным видом.
– Который час? – удивился студент, щурясь из-за моргающих ламп.
– Там… Это… – Женщина беспорядочно махала руками в грязных перчатках и испуганно оборачивалась на секционную. – Пойдём!..
– Что? Обратно в рефрижератор нужно его переложить? – предположил Рустам и спокойно двинулся в обозначенном направлении.
Однако то, что встретило его возле секционного зала, повергло практиканта в замешательство. Сначала из-за двери показались обожжённые кисти рук с кривыми пальцами, которые пытались что-то нащупать. Затем створка открылась, и в коридор вывалился их жуткий хозяин. Рогатый труп, который ещё несколько минут назад валялся разрезанным на столе, теперь стоял на двух ногах. Вернее, на копытах, которые топотали по кафелю. И оживший покойник пытался выбраться из помещения, хрипя и рыча наподобие какого-то животного, которого пытались заколоть фермеры.
Рустам сразу же грохнулся в обморок. Герда почувствовала, что у неё от ужаса онемели руки и начали дрожать ноги. Она остекленелым взглядом смотрела, как дверь секционного помещения открывается и закрывается по воле рогатого монстра. Судя по тёмной лужице на пороге и чавкающим звукам, кишечник «стрельца» успел вывалиться на пол. Но даже от осознания этого безобразного факта Пелевец не последовала примеру практиканта. Она заверещала и бросилась обратно к выходу.
Через полчаса возле здания морга стоял милицейский «УАЗ» с работающей мигалкой. Двое коренастых патрульных уже вовсю хозяйничали в помещении. Сначала они привели в чувства парнишку, оттащив его в кабинет Герды. Потом милиционеры обнаружили и самого «зачинщика» беспорядка. Труп валялся прямо на пороге секционного зала, в котором его и вскрыла Пелевец. Он уже не двигался и не хрипел. «Стрелец» выглядел так, как положено мёртвому. Разве что с рогами и копытами, да ещё внутренности распластаны по кафельной плитке в чёрных лужицах.
– Я Вас должен спросить, употребляли ли Вы сегодня алкогольные напитки? – поинтересовался один из патрульных, вернувшись в кабинет Пелевец.
Герда как раз дала студенту успокоительное.
– Конечно же нет! – возмутилась патологоанатом, хотя следом вспомнила, как за ужином выпила пару бокалов красного вина. И ведь это видели Гостицин с Сапуренко.
– Но Вы продолжаете утверждать, что труп двигался и хотел напасть? – уточнил дежурный милиционер.
– Я… – задумалась женщина, неопределённо глянув в стену. – Знаете, я, наверно, от волнения неправильно выразилась. Дело в том, что перед тем, как я хотела начать вскрытие, в секционной был посторонний…
Ничего другого сказать она патрульным не смогла. Сейчас, когда тело «стрельца» не подавало никаких признаков жизни, желание утверждать о его движениях заметно поубавилось. А вот заявить о проникновении таинственного визитёра как раз было нужно, чтобы спасти ситуацию. В конце концов, милиционеры запутались в показаниях Герды и уже выстроили собственную версию произошедшего. Некий незнакомец пролез в морг, пока рогатый труп лежал на столе, и попытался его похитить. Но патологоанатом с практикантом ему в этом помешали.
– Да, – подтвердила Пелевец, прочитав итоговый протокол. – Именно так всё и было…
Возвращаться к странному трупу не хотелось вообще. Однако оставлять его в таком виде на пороге секционной тоже нельзя. Завтра сюда придут господа из северной столицы, и им совсем не понравится подобное состояние тела. Поэтому Герда убедила патрульных помочь, если «похититель трупов» вдруг решит вернуться. Они любезно согласились поднять разрезанного «стрельца» и его внутренние органы, погрузили всё это в отсек рефрижератора и даже принесли ведро со шваброй, чтобы прибрать помещение. Часть внутренностей патологоанатом судорожно вернула в разрезанный живот, боясь при этом, что их копытный хозяин вновь оживёт. По этой же причине она не стала его зашивать, лишь прикрыла клеёнкой и закрыла в холодильнике.
Честно говоря, Пелевец испытывала стойкое желание поскорее убраться с места работы и не возвращаться сюда, пока демонический труп находится в здании. Если послеобеденный инцидент с прикосновением к его рогам можно было списать на усталость и стресс, то вот вечернее оживление «стрельца» не имело никаких объяснений. И ведь не только Герде привиделась этакая жуть. Рустам, который кое-как пришёл в сознание после обморока, чувствовал себя от увиденного ужасно. Значит, происшествие – вовсе не галлюцинация патологоанатома, которая позволила себе за ужином пару бокалов вина.
Теперь женщина была убеждена: рогатый Фёдор вовсе не жертва какого-то маскарада, как думал Гостицин. Его внешность не спроста напоминает персонажа библейского ада. А попытка сбежать со вскрытия с разрезанным животом и грудью подтверждала подозрения, что с мужчиной при жизни случилась какая-то чертовщина. И ладно бы внешность, но и кровь у Коновода имела крайне странный тёмный цвет, напоминая нефть. Никто не способен подняться на ноги со вскрытым брюхом и уж тем более обнажённым сердцем. Это невозможно!
– Юрий Наумович, очень извиняюсь за поздний звонок, – сказала Герда в телефонную трубку, дозвонившись до начальника оперативников. – Вам уже сообщили?.. Я боюсь оставлять здание без должной охраны. А сигнализации у нас, сами знаете, нет…
Дорфман сразу согласился с опасениями Пелевец и предложил патрульным подежурить возле морга до самого утра. Женщина испытала облегчение, ведь теперь она была не одна. Рустам по вполне понятным причинам сразу же отпросился к себе в общежитие. Держать милиционеров на улице в «УАЗе» Герда посчитала излишним и разместила парней в комнатке охранника. Она даже поделилась с ними запасами кофе, конфет и печеньями. Сама же патологоанатом пыталась дозвониться до Сапуренко, однако та, видимо, уже спала или была занята чем-то более важным.
Мобильник Ксении в этот момент вибрировал на диване. Но его дребезжание перекрывала громкая музыка, которая разливалась по соседнему помещению. Там горел тусклый красный свет от единственной лампы на потолке. Впрочем, это не мешало пятерым голым людям с масками на лицах водить хоровод вокруг лежащей на столе девушки. Она единственная была в одежде, вот только не в привычной блузке и юбке, а в длинной светлой мантии с капюшоном. Последний мешал ей смотреть на пляшущих четверых мужчин и одну женщину, которые сквозь грохот музыки из колонок стереосистемы напевали: «Аве, Сатанас».
