Гамид Амиров
Лев и Солнце
Глава 1.8
Прошла неделя, как Рудик Авшалумов жил в Ростове-на-Дону. За это время он успел немного освоится и начал привыкать к новому месту. Его единственным другом оставался Вагаршак, которого все называли Ваго. Также Рудик успел ближе познакомиться с Аликом, который жил напротив дома бабушки.
Он ежедневно ходил по городу, выясняя, кто и что из себя представляет, кто чем занимается и где можно заработать деньги. Перспектив пока не предвиделось. Местные жители в основном торговали на рынке Нахичевани, используя свои дома в качестве складов. Многие занимались ювелирными изделиями. Были, конечно, и рабочие. Самым крупным в городе был завод «Ростсельмаш», где производили комбайны, но жители Нахичевани на «Ростсельмаше» не работали. Если они и трудились на производстве, то на Ростовском комбинате шампанских вин, где делали знаменитое «Советское шампанское» и «Цимлянское игристое». Правда, с развалом СССР производства стали затухать. Инвестиций от государства не было, а приватизация до Ростова пока еще не дошла.
Рудик, понятное дело, не видел себя в качестве простого рабочего, пусть даже с возможностью хорошо приварить путем воровства. Ему нужно было что-то крупное, глобальное! Он жаждал рискнуть, но получить в случае успеха много. И не только денег. Он хотел заработать авторитет.
За неделю он узнал, что в Ростове полно криминальных группировок и полукриминальных кланов. Группировки русских орудовали в городе, но в Нахичевань не лезли. Тут все держалось на иерархии, а воровской кодекс был вроде Библии. Тем более что кругом были армянские поселки, включая самый большой из них, Чалтыр, и в случае надобности уже через час городским собратьям могли прислать на подмогу молодых бойцов.
В Нахичевани самой влиятельной была семья Самарян. Три брата, три мастера классической борьбы объединили вокруг себя большое количество спортсменов. В основном они занимались бизнесом, но также участвовали в различных криминальных схемах, посещали сходки и бывали на разборках. Сфера влияния братьев Самарян росла, и их люди уже мелькали во многих районах города, беря под свой контроль магазины, рестораны и частные фирмы. При этом они помогали тем, кто попал в беду, жертвовали деньги на церковь, поддерживали спорт и выделяли солидные суммы детским домам. Самаряны никогда не поступали жестоко, старались быть справедливыми, и это у них получалось, за что простые люди братьев и уважали. Конечно, кроме них было много других сообществ, но такой организации и порядка, как у братьев Самарян, не смог достичь никто.
В Ростове традиционно проживало много авторитетов и воров в законе. Эти люди держались особняком, не имели дел с рэкетом и не собирали вокруг себя боевиков. Авторитет или вор в законе мог решить все одним разговором, без применения силы. В этом и заключался их талант. Они со всеми дружили и за решение каких-то вопросов получали «грев» от тех, кто к ним обращался. Чаще деньгами, но также домами, машинами и многим другим.
По вечерам негласные хозяева Ростова любили собираться на левом берегу Дона, где располагались рестораны, кафе, пансионаты и базы отдыха.
Вечером 17 июля 1993 года Рудик, Ваго и Алик шагали по Большой Садовой мимо парка имени Горького в сторону Нахичевани. Время было около девяти вечера, народу на улице поубавилось. Ребята шли не спеша, со смехом обсуждая, как час назад познакомились с тремя симпатичными девчонками. Ваго тут сыграл главную роль, и друзья подкалывали его, называя Аленом Делоном, что льстило его самолюбию.
Проходя мимо гостиницы «Интурист», они столкнулись с группой крепких парней, сопровождающих худощавого мужика лет сорока в клетчатой кепке. Бесцеремонно растолкав ребят плечами, компания – всего их было пятеро – двинулась дальше.
– Эй, аккуратней ходите! – крикнул Рудик.
Двое тут же обернулись, мужик в кепке, сверкнув золотым зубом, злобно воскликнул:
– Хлебало закрой!
– Я тебе его сейчас закрою! – без тени страха ответил Рудик.
Парни мигом остановились, развернулись и с удивлением уставились на Рудика. Ваго и Алик подвинулись ближе к приятелю, всем своим видом показывая, что они готовы к схватке, пусть им этого и не хотелось. Ясно, что силы были неравны. Качки из криминальных кругов, как пить дать с ножами, им ничего не стоило на раз-два-три положить всех. Но Рудик никогда не отличался ни сдержанностью, ни тем более трусостью. Загораясь, он не мог трезво оценить ситуацию и готов был броситься на обидчиков в одиночку.
Фиксатый вразвалочку подошел к Рудику и процедил сквозь зубы:
– Я не ослышался, сосунок? Ты это мне сказал?
– Ну, если ты не глухой, смысла нет повторять, – дерзко ответил парень. – Тебе, тебе, кому же.
Качки оторопели, а фиксатый с нехорошей улыбкой посмотрел на друзей Рудика:
– Вы тут все самоубийцы? Или только он? С чего такая смелость?
– Мы не самоубийцы, – ответил Ваго. – Но если надо, будем стоять с другом до конца!
– Ты знаешь, кто я? – прищурившись, спросил фиксатый у Рудика.
– С чего я должен знать? – пожал плечами парень. – Ты что, кинозвезда?
– Я, допустим, знаю, кто вы, – внезапно заявил Алик. – А он не местный… он недавно приехал.
– А… – повернулся к нему фиксатый. – То есть думаешь, как его отмазать?
– А что меня отмазывать? – возмутился Рудик. – Ты себя отмажь! Хочешь отношения выяснить, давай как мужчины отойдем вдвоем и разберемся…
Ваго незаметно дернул его за руку, показывая глазами, что не стоит этого делать. Но слова уже были сказаны, и фиксатый, пораженный дерзостью, посмотрел на своих сопровождающих:
– Что за идиот! Впервые такого вижу!
В долю секунды в руках у него блеснул нож, однако Ваго успел схватить бандита за локоть. Драчка была неминуема, но тут всех остановил громкий окрик со стороны:
– Ша! А ну хватит!
На тротуаре стоял высокий красивый большеносый мужчина в дорогом белом костюме. Русые волосы аккуратно зачесаны назад, одну руку он держал в кармане брюк, во второй была сигарета. Из-под расстегнутой на три верхние пуговицы рубашки виднелась толстая золотая цепь, на которой висел массивный крест, украшенный драгоценными камнями. Хотя на вид ему было не больше тридцати лет, за ним чувствовались сила и власть.
Он повелительным жестом махнул рукой и осуждающе произнес:
– Вы что тут устроили? На улице прямо!
Фиксатый, как оказалось, был с ним знаком. Он опустил нож и криво ухмыльнулся:
– Что? Будешь мазу сейчас за своих тянуть? Профессор! Да они беспредельщики! Не уважают старших.
Мужчина бегло окинул взглядом ребят и с беспристрастным выражением лица сказал:
– Оставь их в покое, Фикса. Они же детвора. На кого ты с финкой кинулся? Сам как беспредельщик себя ведешь…
– Но он должен ответить! – крикнул фиксатый и замахнулся ножом, пытаясь полоснуть по лицу Рудика.
Но мужчина ловко перехватил его руку.
– Тормози, говорю! Что ты тут устроил? – хмуро сказал он фиксатому.
Качки все это время даже не шевелились. Было видно, что они не собираются идти против заступившегося за ребят мужчины. К тому же от дверей «Интуриста» скорым шагом к ним направлялись несколько человек. Один из них, неуловимо похожий на русоволосого, только темнее и старше него, крикнул:
– Цо! Ми зарге![20]
Фикса заволновался. Мужчина отпустил его руку и спокойно произнес:
– Иди своей дорогой, Фикса! Считай, что ничего не было!
Фиксатый со злобой окинул взглядом Рудика и вместе со своим друзьям поспешил удалиться. Мужчины, вышедшие из «Интуриста», о чем-то громко заговорили на армянском с Ваго и Аликом. Скорее всего, ругали их.
Красавчик в белом костюме продолжал спокойно стоять, не выражая никаких эмоций. К нему подошел похожий на него мужчина (он был одет в простые черные брюки и такого же цвета футболку) и спросил:
– Инча эhэль, Артур?[21]
– Вочинч[22], – ответил красавчик и посмотрел на Рудика, который тоже был абсолютно спокоен и стоял с высоко поднятой головой. – Ты что, Фиксу не знаешь? – спросил он у него.
– Нет. А почему я должен его знать? – Рудик усмехнулся. – Он что, знаменитость?
– Так ты не ростовский, что ли?
– Нет! Я из Нальчика.
– Ты армянин? – спросил мужчина в черном.
– Нет, я горский еврей, – ответил Рудик.
– У него мама армянка, – вмешался в разговор Ваго. – Анаид… Дочь Лусинэ Маркосян.
Мужчины переглянулись, Артур перевел удивленный взгляд на Рудика:
– Ты…. Отец у тебя… Иосиф, кажется, его зовут?
– Д-да… – ошарашенно произнес парень. – А откуда вы знаете? Вы… кто?
Мужчина в черном улыбнулся и протянул ему руку:
– Меня зовут Микаэл. А это мой младший брат Артур.
– Рудик! – ответил парень и пожал руку, не понимая что происходит.
Артур дружелюбно посмотрел на него и сказал:
– Сама судьба тебе нас послала! А то Фикса порезал бы тебя на куски.
– Кто вы? – еще раз спросил Рудик.
– Мы, получается, родственники! – улыбнулся Микаэл. – Твоя мама Анаид – наша троюродная сестра!
– Лав эли![23] – схватился за голову Ваго.
– Но я вас впервые вижу! – воскликнул Рудик.
– Так мы же не в Нальчике живем, – подмигнул ему Микаэл. – Мы несколько лет назад приехали в Ростов.
– Ну ладно, мне пора! – сказал Артур и властным голосом добавил: – Расходимся, ребята! Хватит болтать! – Потом снова взглянул на Рудика: – Приходи к нам! Мы каждый вечер тут, в «Интуристе»! Заходи прямо завтра, познакомимся получше! Если помощь нужна, всегда говори!
– Хорошо! Спасибо! – кивнул Рудик.
Артур остановил такси и уехал, Микаэл с друзьями дождались, пока ребята тоже сядут в такси, и пошли обратно в гостиницу.
Вернувшись в Нахичевань, они еще долго сидели на лавочке, обсуждая случившееся. Рудик узнал, что Фикса – один из самых жестоких бандитов в Ростове, беспредельщик, и то, что они не пострадали, это счастье. Вообще, Фикса – одиночка, но трется со всеми. С ним наверняка были бойцы из какой-то местной группировки.
Артур и Микаэл, которые оказались родственниками Рудика, чего не знал Вагаршак, раньше жили в Ленинакане, который после 1991 года переименовали в Гюмри. Их мать, как и мать Рудика, была ростовчанка, но потом вышла замуж и уехала. Сыновья выросли в Ленинакане, но после землетрясения 1988 года семья переехала в Ростов.
По рассказам Ваго и Алика, Артура знал весь город. Его кличка была Профессор. Он слыл парнем смелым и справедливым. Не раз рисковал жизнью ради друзей, но выступал исключительно на стороне правды. Артура всегда можно было найти в «Интуристе», если кому-то надо было обратиться за помощью. Его старший брат Микаэл, или Мика, как его все звали, в разборки особо не лез, но при этом всегда был рядом с братом, готовый, если надо, закрыть его собой. Причем, если Артур старался договориться мирно, Мика силы не жалел. У Мики был небольшой цех в Нахичевани, он разливал подпольную водку. Там же стояло оборудование, на котором его рабочие шили поддельные кроссовки «Адидас». Деньги он зарабатывал неплохие, но богато они не жили, потому что братья помогали своим землякам и родственникам, пострадавшим во время землетрясения, от которого до сих пор не оправились. Как сказал Ваго, за последние пару лет авторитет Артура сильно вырос. Случилось это после того, как воры в законе, услышавшие про него, приехали в Ростов из Еревана и Сочи. Сначала они поговорили с Артуром, потом была большая сходка, на которой Артур присутствовал уже как равный ворам, как авторитет.
В России теперь начиналась новая эпоха. Правительство не успевало писать законы, порой противоречащие друг другу, и контролировать их выполнение. Везде царил произвол, и главным становился тот, кто сильней, умней и хитрей. Ростов в этом отношении не был исключением. Но пока ни один из местных авторитетов не смог стать единоличным хозяином города. А Профессор, благодаря своему мастерству вести переговоры, благодаря щедрости и уму, большими шагами шел наверх.
Глава 1.9
В воскресенье вечером Рудик вышел на улицу около шести часов вечера. На нем были любимые льняные брюки и такая же рубашка. Волосы он всегда зачесывал назад и старался не ходить небритым.
Живые, умные глаза окинули улицу. Увидев Ваго, Рудик не сдержал улыбки. Его друг сегодня смахивал на латиноамериканского наркоторговца. Белые брюки и рубашка из шелка делали парня похожим на Тони Монтану, героя фильма «Лицо со шрамом». Ваго весь сверкал и благоухал. Было ясно, что нахичеваньский Дон Жуан собирается на охоту.
– Как дела, брат? – поздоровался он с Рудиком.
– Нормально! Ты сам как? – ответил тот.
– Все хорошо, брат! Гульнем сегодня? – подмигнул Ваго.
– Можно попробовать… – уклончиво ответил Рудик. Он был не против гульнуть, но его запасы подходили к концу. Доллары он не хотел менять, держал на крайний случай и всегда носил с собой. А рублей осталось совсем немного.
Ваго догадался, в чем заминка, и широко улыбнулся:
– Сегодня за все отвечаю я! Мне отдали старый долг утром… Короче, деньги есть!
Рудик в ответ приподнял уголок рта, не сказав ни слова.
– Поехали в центр! – предложил Ваго.
– В «Интурист»! – решительно заявил Рудик.
– Хочешь увидеть родственников?
– Да, пожалуй.
– Что ж, это было бы неплохо… – задумчиво произнес Ваго. – С такими, как они, неплохо бы подружиться… и работа будет, и все такое… Профессор – серьезный человек!
Рудик улыбнулся, радуясь тому, что друг понимает ход его мыслей.
Спустя полчаса ребята уже заходили в ресторан гостиницы «Интурист».
Заведение пока что было заполнено наполовину, но, учитывая выходной день, можно было предположить, что вскоре все столики будут заняты. Музыканты играли тихую музыку, создавая приятный фон. Друзья сели за столик и огляделись. Недалеко от них гуляли две большие компании ростовчан, за столиком у сцены стреляли глазами ярко накрашенные «ночные бабочки», высматривая клиентов. Ваго подошел к одной компании, поздоровался со всеми и о чем-то поговорил на армянском. Рудик узнал мужчин – это были друзья Артура и Мики; всего за столиком сидели пять человек и, судя по свободным местам, ждали еще столько же. Вторая компания – русские, восемь человек, по манерам и одежде – из криминальной среды.
Ваго вернулся к Рудику и сказал ожидающему заказ официанту:
– Принеси нам, брат, рыбку, овощи, сервелат, хлеб, сок… водку «Распутин» давай граммов… – Он посмотрел на Рудика и продолжил: – Триста! – Официант все записал, но Ваго еще не закончил. – Шашлык давай нам, шейку свиную…
– Стой, погоди! – перебил его Рудик, улыбаясь. – Куда ты разгоняешься? Закуску заказал, нормально! Это во-первых, а во-вторых, свинину я не ем! Не обессудь, конечно… но я точно не буду!
Ваго рассмеялся в ответ:
– Извини, брат! Забываю все время, что ты еврей! Хорошо! – Он посмотрел на официанта: – Пусть тогда цыплят табака нам зажарят!
Парень кивнул и удалился, а Ваго повернулся к другу и спросил:
– Я не пойму одно, ахпер, ты почему свинину не кушаешь?
– В смысле? – не понял Рудик.
– Ну… когда я еще в Тбилиси жил, видел чистых евреев, и они свинину ели! Но ты же… армянин… наполовину. Тебе можно! Так почему не ешь, ахпер?
– Знаешь, Ваго… – немного подумав, ответил Рудик. – Я не могу сказать, что я армянин… Я вырос среди евреев, и больше я все равно еврей… хотя и не до конца… Я не особо религиозный человек, но… Это заповедь Бога! Когда я вдали от дома… от своего народа… хотя бы эта малость – не есть свинину – дает мне чувство, что я выполняю заповедь своего отца, деда и всех предков, которые несут слово Всевышнего с древних времен… Мне не просто быть армянином среди евреев! – Он сделал паузу, затем задумчиво добавил: – Но я чувствую, что быть евреем среди армян еще трудней! Тем не менее… надо им оставаться!
Ваго посмотрел другу в глаза и серьезным голосом произнес:
– Но нос у тебя наш!
– Не факт! – так же серьезно ответил Рудик. – Тут можно поспорить, у кого нос больше!
Они расхохотались. Громко и дружно, как могут смеяться только очень близкие товарищи.
Официант принес напитки и закуску.
Ваго наполнил рюмки и, продолжая улыбаться, заявил:
– Давай, еврей! Давай выпьем, за то, чтобы твой путь, начавшийся здесь, привел тебя к твоей цели! Пусть он будет легким и веселым! А мы… рядом будем всегда! И пить, и гулять, и бабки делить… все чтоб у нас по-братски было!
– Дай Бог! – Рудик чокнулся с другом.
Ребята выпили водку, закусили, и Рудик спросил:
– А что они говорят? Ну… друзья Артура… – Он показал глазами на столик, где сидела компания.
– Приглашают за свой стол! – ответил Ваго, жуя огурец. – Говорят, позже и Артур придет… и Микаэл… а пока… бухают пока…
– Вохчуйн, ахпернер![24] – услышали они голос Алика, который с улыбкой стоял возле стола.
– Привет! – ответили ребята хором, и Алик присоединился к ним.
Рудик спросил, кого из присутствующих в ресторане он знает. Родители Алика переехали в Ростов из Чалтыра, самого большого армянского поселка рядом с городом. И парень знал многих местных намного больше, чем Ваго. Окинув взглядом ресторан, он начал объяснять:
– За столом, где армяне, там друзья Артура… Который здоровый, высокий, лысоватый… это Эрган… очень опасный тип…
– Это не имя, – пояснил Ваго. – Эрган в переводе с их языка – «длинный».
Рудик недоумевающе посмотрел на друзей. Вроде все армяне, при чем тут «их» язык?
Алик, поняв, в чем дело, засмеялся.
– Брат! У донских армян свой диалект, – пояснил он. – Так же как у ленинаканских армян или краснодарских… но тбилисские и ереванские армяне считают, что их язык чище…
– А что, не так? – возмутился Ваго.
– Да все нормально, – примирительно сказал Алик. – Пусть так и будет! – Они стукнулись рюмками, осушили их, и Алик продолжил: – Признаться, я не всех в этой компании знаю… А вот за другим столом… – он кивнул на русских, – это уже очень серьезно…
– В смысле? – вскинул бровь Рудик.
– Там ребята из группировки Медведева! А один точно из Таганрога. Я как-то видел его. Бандит, как и «медведевские». Странно только… что они тут делают? В «Интуристе» они редко появляются, это территория Артура, так воры в законе постановили.
– Может, они пришли с ним поговорить? – предположил Ваго.
– Может, и так! – согласился Алик и потянулся за рюмкой. – Нам-то что за дело? Давайте лучше выпьем за наш успех во всех делах!
Снова выпили. Потом принесли горячее, и ребята продолжили весело болтать. В ресторане народу стало под завязку, многие выходили танцевать.
Около девяти компания русских ушла, и вместе с ними ушли несколько армян, Рудик заметил это.
Веселье продолжалось, Ваго уже обрабатывал двух девушек, которые, как выяснилось, жили в гостинице. Музыканты, допев песню Успенской «Кабриолет», заиграли «Суженого» Ирины Аллегровой. Ваго пригласил одну из девчонок на медленный танец, Алик галантно вывел на танцпол вторую.
Песня уже подходила к концу, когда Рудика кто-то похлопал по плечу. Невозмутимо обернувшись, он увидел армянина из компании, сидевшей за большим столом; этот парень был вчера вместе с Артуром.
– Как у вас дела? Все нормально? – вежливо спросил армянин.
Рудик в ответ описал полукруг над столом:
– Как видишь, все отлично. Присоединяйся!
– Благодарю! – учтиво кивнул парень. – Мы просто наверх уходим, если вдруг какие проблемы, заходи в пятьсот первый номер!
– Артур там? – спросил Рудик.
– Нет, еще не пришел… Позже будет. Но если хочешь, поднимайся с друзьями.
– А что там у вас? – Рудик был рад приглашению.
– Катать сели ребята… – пожал плечами парень. – Пока Артур приедет… отдыхают… Приходите. Мы всегда рады!
– Спасибо! – воскликнул Рудик. – Мы подойдем.
– Увидимся тогда! – Парень бодро пошагал к выходу.
Минут через пятнадцатьони решилирассчитаться. Вагаршак не дал друзьям внести лепту – закрыл все в одиночку.
– Пацаны! Слушайте, что я вам скажу! – возбужденно произнес Рудик, как только они вышли из зала. – Там игра в карты идет. Не знаю какая, но если сека, я сажусь за стол…
– Ты с ума сошел? – воскликнул Алик. – Да они разденут тебя!
– Миллион процентов! – согласился Ваго. – Оставим все деньги, еще и должен будешь!
– Послушайте меня! – вскинулся Рудик. – Вы что думаете, я дурак вчерашний? Если проиграю, сам отвечу…
– Не в этом дело, брат! – перебил его Ваго. – Они матерые все! Мы для них дети, пойми!
Рудик положил руку на его плечо и, посмотрев прямо в глаза, сказал:
– Ваго! Поверь мне! Я знаю, что я делаю! Просто помоги! – Он достал из кармана двести долларов и протянул другу со словами: – Дай мне рубли, возьми доллары! Если повезет, я тебе рубли верну!
Видя решительный настрой Рудика, Вагаршак вытащил из кармана все деньги, что у него были:
– Держи. Тут сто восемьдесят тысяч. Доллары оставь, мне не нужно. Как будет, так будет!
– Главное, на карандаш не играй! – добавил Алик. – Они шкуру потом с нас спустят!
– Спасибо, братья! – ответил Рудик, и все трое направились к лифту.
Пока они поднимались, Рудик думал. Он не был пьян, так, чуть навеселе. И это придавало ему смелости. У него появился шанс влиться в круг богатых и влиятельных людей, контролирующих город. Можно не сомневаться, что каталы рассчитывают на дурачков, чтобы облапошить. Но Рудик с детства играл в секу. Он научился профессионально раздавать карты и дошел практически до совершенства в мастерстве подкладывать себе джокера. Сейчас ему подворачивается шанс пустить свой талант на пользу. Ну и, конечно, он надеялся на удачу. Более того, твердо верил в нее!
