Галина Вайпер
Кларенс, Принц Удачи
Тут заскрипела дверь, я перепугался и полез под подушку. Тихонько выглянул – Барбара со свечой в руках осторожно закрывала за собой дверь. Она поставила свечку на стол, пододвинула стул к кровати, села и вздохнула.
– Криденс, ты где? Вылезай. Я с дедом поговорила. Да вылезай же, я знаю, что ты снова в крота превратился.
Я выбрался наружу. Кротовьи глаза отлично видят в темноте – лицо Барбары было задумчивым и печальным. Она досадливо щелкнула пальцами, как будто не знала, с чего начать.
– И почему я не волшебница? Я бы все сделала правильно! Дед получил письмо Беттины, только не дочитал его до конца, поторопился. Отправил за дневником своих помощников. Потом пришел в себя, вспомнил, с кем имеет дело, сам побежал. А когда вернулся, сначала из-за горшка расстроился… Когда починил его, как письмо прочитал полностью, так и ужаснулся. Сидит теперь, рвет бороду! Он тебя не расколдовал, как велела Беттина, а еще больше заколдовал. В общем, пока дед не разберется, как вернуть все на свои места, ты по ночам будешь превращаться, то есть, как дед объяснил, возвращаться к облику крота. В него тебя Беттина превратила, ее охранные заклинания не из простеньких. А днем опять в человека. Вот так-то.
И тут она заплакала.
– Я не знаю, как быть. Когда ты крот, тебе надо сидеть в норе, иначе ты в опасности. Когда ты человек, ты тоже в опасности, потому что не совсем настоящий, хотя у тебя и больше возможностей для спасения. Руками ты можешь хотя бы взять палку, а что сделает крот? У него даже зубов приличных нет. И ноги короткие…
Барбара громко шмыгнула носом.
– Тебе нельзя оставаться одному. То ли забрать тебя к себе в комнату, то ли отнести на кладбище? Вот сижу и не знаю, что же делать.
Как мне хотелось спросить, что Барбара узнала про меня? Кто я и почему меня преследуют неизвестные опасности? Но тут за спиной послышалось знакомое злобное рычание, я обернулся на звук и обомлел – громадная черная собака с горящими красными глазами возникла из воздуха за изголовьем кровати.
Я пискнул и бросился к Барбаре на колени. Она схватила меня, вскочила на стул. Такого визга я не слышал ни разу в жизни. Ну, все, подумал я, сейчас оглохну. Но не успел. Посередине комнаты возник Магрикритс в мятом ночном халате, сонный и растрепанный.
Он злобно воззрился на собаку:
– Что такое? В моем доме???
Его лицо перекосила жуткая гримаса, он вытянул руки, из скрюченных костлявых пальцев посыпался дождь голубых искр. Собака испуганно рыкнула, Магрикритс яростно взревел:
– Этого я не потерплю! Ну, Исидокр, теперь держись!
Синяя молния, вылетевшая из пальцев волшебника, ударила прямо в собаку. Комната затряслась от раскатов грома, вся мебель – кровать, стол и стулья – с грохотом запрыгала. От собаки не осталось даже пятна на полу, только в воздухе омерзительно пахло паленой шерстью.
Магрикритс резко обернулся к Барбаре:
– Где он?
– Вот, – плачущим голосом сказала она, протягивая деду руки.
Старик схватил со стола тетрадь, пихнул вместе со мной в карман. Когда он снова вытащил меня наружу, оказалось, что мы уже в склепе. Я захотел обрадоваться, но не смог – привычный приятный запах засохших цветов и пыли исчез, вместо него чувствительно припахивало дымом.
Магрикритс посадил меня на подиум рядом с гробом мадам. Сам положил на крышку гроба ладони, некоторое время постоял молча, после чего с сокрушенным вздохом еле слышно произнес:
– Беттина, ты была права. Я настоящий придурок. Надо же было так все испортить! Я принес его под твою защиту, чтоб спокойно посидеть и подумать, что еще можно сделать. Мне нужна эта ночь, а в моем доме собаки Исидокра. Пусть побудет у тебя, утром я за ним приду.
Потом старик снова вздохнул и с горечью сказал мне:
– Не могу понять, неужели я и в самом деле такой осел? Или переупрямить твою судьбу не так легко, как думала Беттина? Сиди здесь, не слезай! В нору лучше не ходи, от твоей свечки там все сгорело…
Так вот отчего в склепе пахло горелым! Теперь у меня и дома больше нет. Магрикритс приоткрыл двери, положил рядом со мной тетрадь:
– Чтоб было светло читать. Свечки больше не жги!
И исчез. А я остался…
***
Мне было грустно и одиноко. Лунный свет падал из дверей, в нем танцевали пылинки, поднятые халатом Магрикритса. Когда и они успокоились, я открыл тетрадь, но тут чья-то тень упала на страницы. Повернул голову – два скелета заглядывали в склеп. Как я разозлился! Мало того, что меня заколдовали, лишили родного дома и не дали выспаться! Спокойно почитать и то невозможно!
– Вам чего? – мрачно спросил я.
– Что, уже и посмотреть нельзя? – поинтересовался один, а второй хихикнул.
– Та-а-ак! – я встал на ноги. – Вы что, про Беттину не слыхали? Так это ее склеп!
– Ой! – и их как ветром сдуло.
«Видишь ли, мой мальчик, – прочитал я, перевернув чистую страницу, – ты не крот. Прости, что мне пришлось спрятать тебя таким способом, но другого под руками не оказалось».
Я уже и сам успел понять, что совсем не крот. Хорошенькие дела! Живешь себе, живешь, потом выясняешь, что ты совсем не тот, за кого себя принимал. А потом выясняется, что твоя жизнь оказалась такой только потому, что у кого-то не хватило времени или соображения устроить твои дела получше.
«Ты – принц, но твоего королевства не существует. То есть оно есть, но не здесь, тебе придется его найти».
Бр-р-р! Голова кругом идет. Ничего не понимаю.
«Кларенс, ты – принц Удачи. Твое королевство ждет тебя».
Ох! Мне бы Барбару сюда, она бы мне все растолковала. А без нее я чувствую себя дурак дураком. И начинаю понимать несчастного Магрикритса – мадам Беттина кого угодно запутает.
«Когда ты ступишь на земли своего королевства, узнаешь об этом по цвету своей тени. Но путь туда будет нелегким. Исидокр, король Невезения, делает все, чтобы ты попал в его руки. Но я верю в тебя, Кларенс, ты станешь королем. Иначе все в мире пойдет неправильно, потому что людьми правят удача и невезение. Удаче всегда противостоит невезение, но невезение можно преодолеть удачей».
Снова свет заслонили. Опять скелеты притащились, на этот раз целых четыре штуки. Да что это такое? Ну, ни в чем мне не везет, даже в мелочах, какой же я принц Удачи? Может, Беттина что-нибудь перепутала?
Я повернулся к дверям и сердито спросил:
– Чего надо?
– Да вот, – с готовностью доложил один. – Пришли посмотреть на крота, который так удачно устроился. В склепе у самой Беттины, это ж надо, как везет некоторым.
Другой скелет отодвинул его в сторону:
– Слушай, а чего прошлой ночью у вас тут дым из всех дырок валил?
– Пожар был, – терпеливо объяснил я. – Моя нора сгорела.
– А ты-то как выкрутился? – удивился он.
– Меня дома не было.
– Где ж ты теперь жить будешь? – заволновался третий. – Новую нору быстро не выкопаешь. А запасы на зиму?
– Переезжаю я с кладбища, в другое место.
– Ну, ты точно везунчик! – хором сказали скелеты.
Как интересно, мелькнуло в голове! Я-то думал, что мне не везет, а эти ходячие кости считают как раз наоборот. Или удача действительно – всего-навсего другая сторона невезения? Посмотрел в тетрадь – страница стала чистой. Значит, на сегодня все, урок закончен.
– Насмотрелись? – грозно спросил я у скелетов.
– Ага! – широко улыбнулся один.
– Тогда валите подальше, я спать буду.
– У, какой грозный! – заметил первый скелет.
– Пошли, ребята, – третий отошел от дверей, потянув за собой остальных. – Этот может себе позволить. В склепе Беттины, надо же… Переезжает…
Они ушли, негромко побрякивая костями и неразборчиво переговариваясь между собой. А я улегся на дневник мадам вместо подушки и сладко заснул.
Проснулся я оттого, что голове было страшно неудобно, а спине что-то мешало. Что такое? Оказалось, придавил плечом свои длинные кудри. Повернулся в сторону от света, лег удобнее – в спину снова что-то воткнулось. Пришлось открывать глаза. Оказалось, что я лежу на полу. Обернулся – Барбара сидит за спиной и пальцем пытается провертеть в ней дырку.
– Эй, Криденс, – засмеялась она. – Проснись же ты, наконец.
– Мне не нужна дырка в спине, – я прищурил глаза. – Ты очки принесла?
– Конечно, – она протянула их мне. – И сумку тоже, вот, держи. Ох, какой ты растрепанный. На тебе расческу, не могу смотреть на такие нечесаные патлы. Увидела бы тебя мадам Беттина, мало бы не показалось. Характер у нее был крутой.
– Ай! Больно… Не пойму, как я на полу оказался?
– Это я тебя перетащила, – фыркнула Барбара. – Чтоб не свалился.
– Спасибо за заботу. Только не пойму, как у тебя сил хватило?
– Крота поднять нетрудно. Дед тебя пристроил на этом пьедестале. Места для крота там хватало, но для человека было маловато. До чего ты смешной, Криденс.
– Так ты здесь давно?
– Перед самым рассветом пришла, – она погрустнела. – Дед ногу сломал, с лестницы свалился. Велел срочно тебя привести. Он всю ночь в лаборатории возился, изучал положение звезд. Кажется, нас ждут новости, но не знаю, будут ли они добрыми.
Мне вдруг стало ясно, что я больше не вернусь к мадам Беттине. Пора прощаться. Я подошел к ее гробу, положил на него ладони, как Магрикритс ночью, и так же тихо сказал:
– Спасибо за все, мадам. Мне кажется, вы заплатили за меня своей удачей, иначе не лежали бы здесь. Я ваш должник, и сделаю все, чтоб вам спокойно спалось. И дойду до своего королевства, несмотря ни на что. Дойду!
И быстро выскочил из склепа, чтоб не расплакаться. Барбара догнала меня, схватила за руку.
– Криденс! Ты что-то узнал про себя?
– Не зови меня так больше! Я Кларенс, принц Удачи, и больше не собираюсь ни от кого скрываться.
– Упс! – после этого выразительного замечания Барбара не открывала рот почти до самого дома.
***
Сегодня успевшие привыкнуть к свету глаза не слезились, поэтому я с большим интересом знакомился с миром, который отныне стал моим. Кладбище не привлекало моего внимания, оно ушло в прошлое, я больше никогда не вернусь сюда. Значит, прощайте навсегда кротовая нора, склеп мадам и бродячие скелеты. Мы больше не увидимся, и пусть будут счастливы те, кто может.
Улицы небольшого городка, по которым меня вела молчаливая Барбара, были неширокими. Дома, все, как один, под красными черепичными крышами, прятались в густой тени деревьев, каждый двор был украшен пышным цветником. Мы прошли через небольшую рыночную площадь, где только начинал собираться народ, и поэтому там было еще тихо. Ну, почти тихо… А вот и река весело журчит, та самая, что вчера освежила мое горящее лицо прохладой.
– Барбара, ты почему молчишь?
Она сердито передернула плечами и отвернулась.
– О чем нам разговаривать? Ты принц, да еще и какой-то не такой, – Барбара, глядя в сторону, покрутила перед моим носом растопыренными пальцами. – Или, наоборот, такой…
– Ну и?
– А я! – Барбара сморщила нос гармошкой и поводила им из стороны в сторону, как будто в воздухе запахло чем-то неприятным. – Я всего только внучка волшебника. У тебя роскошная прическа.
Она двумя руками приподняла свои короткие волосы вверх, как два больших кошачьих уха, потом с отвращением бросила их. Ее прическа стала еще более встрепанной, чем обычно.
– Чем тебе мешают мои волосы? – удивился я.
– Ты что, притворяешься? Или вправду не понимаешь? Потому что я хочу такие же, а у меня на голове растет какая-то непонятная плесень вместо волос.
– И это все? Прекрати прикидываться серой мышью, тебе не идет.
– Нет, не все! – взвизгнула она. – У меня еще и глаза разного цвета! Кому я могу понравиться, скажи мне, ты, принц Удачи?
– Мне, – пожав плечами, сказал я. – Разве тебе этого мало? Или тебе нужен настоящий принц? С короной на голове?
Барбара окончательно разъярилась.
– Мне нужно, чтоб я была такой, какой хочу быть! А не такой, какая есть! И пусть все принцы идут куда хотят, и чем дальше, тем лучше!
Я рассмеялся:
– Барбара, тебе станет легче, если я состригу с головы свои кудри? Они мне, между прочим, здорово мешают жить.
– Только попробуй! Я тебя придушу собственными руками, – она гордо вздернула нос, обогнала меня и пошла впереди.
Я так ничего и не понял, кроме того, что разговор окончен. Впрочем, закончился и наш путь – мы пришли к дому Магрикритса.
Барбара встала на дорожке перед самым домом и завопила во весь голос:
– Дед! Ты где? Мы пришли!
Магрикритс высунулся из открытого окна кухни:
– Идите сюда, я здесь!
– Как он со сломанной ногой ходит? – удивился я.
– Не ходит, а летает, – проворчала Барбара и шмыгнула носом. – Или он не волшебник?
– А ты умеешь летать? – поинтересовался я.
– Конечно, – фыркнула она.
Я вздохнул. Летать я не умел, а мне хотелось. Очень. Еще на кладбище я завидовал летучим мышам.
– Каждому свое, – грустно усмехнулся я. – Кому волосы, кому крылья, и каждый недоволен тем, что имеет.
Барбара посмотрела на меня очень странно, но ничего не сказала. Мы вошли в кухню. Магрикритс сидел, уткнувшись носом в толстенную книгу, быстро перелистывая страницу за страницей.
– Вот и вы, – пробормотал он, не отрывая взгляда от книги. – Ешьте скорее, потом я быстренько вам расскажу, что к чему, и Криденсу…
– Кларенсу! – возразила Барбара.
– А? – старик в недоумении оторвался от очередной страницы и воззрился на нас, быстро хлопая усталыми невыспавшимися глазами.
– Он сказал, что больше не намерен скрываться. Он принц Удачи Кларенс, и все тут! – объяснила ему Барбара.
– А-а-а… – Магрикритс снова опустил глаза на страницу. – Вот как, значит. Ну что ж… Это теперь его личное дело.
Он сунул руку в карман, вытащил оттуда небольшой кошелек и протянул мне, по-прежнему глядя в книгу:
– Возьми, пока не забыл, Беттина велела передать. Твое наследство.
Я открыл его, заглянул – пустой. Непонятное наследство, как и все, что меня окружает. Кошелек перекочевал в мой карман.
– Что дальше?
– Садись за стол, – Барбара сердито брякнула передо мной тарелку. – Ешь! Когда ты еще сможешь поесть по-человечески? Дорога дальняя впереди, нелегкая дорога.
– А ты откуда знаешь? – я пододвинул тарелку к себе, взял ложку. – Вкусно.
Барбара слегка улыбнулась:
– Дед сказал. Да, кстати, дед! Давай рассказывай, что к чему.
– А? – Магрикритс поднял на нее непонимающие глаза. – Сейчас, сейчас, секундочку…
Пока секундочка прошла, я успел набить живот так, что уже не хотел шевелиться, не говоря о том, чтобы куда-то идти. Магрикритс, наконец, захлопнул книгу.
– Ну вот, где находится королевство Удачи, не знает никто, кроме его короля.
– А где король? – я был потрясен этим сообщением.
Магрикритс ехидно помахал перед моим носом пальцем:
– А королем станешь ты, когда найдешь свое королевство.
– Ни фига себе! – не сдержался я и почесал затылок. – Какой-то замкнутый круг.
– Когда ты ступишь на свои земли, узнаешь об этом по цвету тени, – старик постучал костлявым пальцем по моему лбу. – Забыл?
И в самом деле, именно так было написано в тетради Беттины.
– Так что, мне придется бродить неизвестно где, пока…
– Пока у тебя в голове все не встанет на свое место, – Магрикритс сочувственно похлопал меня по плечу.
Вот объяснил, так объяснил. Я уставился на него, он на меня.
– Дед! – выпалила Барбара. – Да расскажи ты толком, что к чему!
Магрикритс недовольно поморщился:
– Всем нам не повезло. С этой удачей никогда нельзя быть уверенным наверняка. Беттина знала намного больше меня, да померла слишком рано, не успела довести дело до конца. Шустрая была бабуля, хотя и вредная изрядно, что уж тут говорить. Но Исидокр, пройдоха, всегда найдет, кому какую пакость подсунуть.
– Кто такой Исидокр? – мрачно спросил я. – Тот, черный?
– Именно. Король Невезения Исидокр, – обрадовался Магрикритс.
Хотелось бы знать, что его так развеселило? Мне, например, было просто тошно.
Я сердито буркнул:
– Ну ладно, предположим, что я – принц Удачи. Зачем меня понадобилось засовывать в кротовью шкуру?
– Кларенс, мальчик мой, не сердись. Король Удачи обычно сам находит своего преемника, когда все идет своим чередом. Учит его всему, передает необходимые знания. Но с тобой приключилась неприятность. Короля нет, пришлось нам искать тебя самим и прятать от Исидокра, пока не вырастешь и не наберешься сил.
Все! В голове был полный бардак – я уже ничего не понимал.
– Куда он делся, этот ваш король Удачи?
Магрикритс развел руками:
– Мы не знаем. Скорее всего, Исидокр набезобразничал, больше некому. Одна надежда на тебя, что ты дойдешь куда надо и узнаешь, в чем там дело.
Но я-то, я-то кто и откуда взялся? Тоже потом узнаю?
Магрикритс согласно покивал:
– Именно.
Я обхватил руками голову – нет, такое с людьми не должно случаться. Наверное, я все еще крот в своей норе, и мне снится кошмар. Может, если что-нибудь сделать, к примеру, головой тряхнуть изо всех сил, то получится проснуться? Я старательно потряс головой, но ничего не изменилось: Магрикритс как сидел напротив меня, так и остался, а за спиной в очередной раз вздохнула Барбара.
– Правильно ли я вас понял, уважаемый Магрикритс, – уточнил я, – что мне пора заканчивать это бессмысленный разговор, вставать и идти куда глаза глядят, пока не найду неизвестно где свое королевство?
– Увы, мальчик мой, – согласился старик. – Ты совершенно прав.
– Тогда я пошел, – и поднялся из-за стола. – Чего тянуть?
Барбара насупилась и сказала себе под нос:
– Я с тобой… Ты один пропадешь.
– Ну что же, внучка, – Магрикритс приподнялся в воздухе над лавкой, – кое-чему я тебя успел научить, может, ты и сможешь ему помочь. Если уж совсем тяжко станет, ты знаешь, как до меня докричаться. Только по пустякам не беспокой.
– Как скажешь, дед, – Барбара криво улыбнулась. – Я тоже не подарок.
– Не буду спорить. Пока, у меня еще куча дел, – Магрикритс махнул рукой и растворился в воздухе.
***
Ничего себе! Странные люди, эти волшебники – идите, куда хотите, а меня не тревожьте. Мои невеселые раздумья прервал звонкий голос Барбары:
– Кларенс, иди сюда! Я все собрала в дорогу.
Я повертел головой, чтобы понять, куда она делась. Ага, вон за плитой открытая дверь в кладовку. Перед дверью стояли два дорожных мешка с притороченными наверху одеялами. Подошел, приподнял один, второй – да уж, Барбара подготовилась всерьез, мешки почти неподъемные.
– Так ты сразу решила, что пойдешь со мной? – покопаться, что ли, в мешках, похоже, там много лишнего, судя по весу.
Я открыл мешок, который был заметно тяжелее. Барбара немедленно заявила:
– Не трогай! Это мой!
Вроде мы собирались отправиться в дорогу без вьючной лошади, на своих двоих? Это все придется ведь на своей спине тащить. Не обращая на Барбару внимания, убрал из ее мешка две миски и чайник, хватит и котелка. Так, ложки пусть остаются. Кружки… Ладно, пригодятся. Большую часть еды тоже вытащил, на всю дорогу все равно не напасешься. Барбара сердито таращила на меня разноцветные глаза и только фыркала. Пусть фыркает, зато теперь этот мешок сможет нести и тощая девица вроде нее.
Когда я выкинул из своего мешка сверток с тентом, она рассердилась:
– Тебе нельзя перегреваться.
– В тенечке посижу, – отрезал я. – Успокойся, Барбара, все, что может понадобиться, в дорогу не взять. Ты бы еще переносной дворец положила, на всякий случай.
– А если тенечка не встретим? – ехидно спросила она. – Прямо в лапы к Исидокру отправишься, как в прошлый раз?
– Значит, будем идти ночью.
– Ночью ты в крота превращаешься, – напомнила Барбара. – На твоих коротких лапах далеко не уйдешь.
Она задумчиво посмотрела в потолок и продолжила:
– Хотя тогда я смогу тебя на руках нести.
Я удивился. И что за дурацкие мысли приходят этой девчонке в голову?
– Ночью? Одна?
– А что делать? – вздохнула Барбара. – Пока ты крот, тебя Исидокр не может видеть, ты что, не понял? Он тебя может поймать, только если ты в человеческом облике.
– Так что, твой дед так меня и не расколдует? И стану я королем кротовой удачи, – грустно пошутил я.
Барбара возмутилась, даже ногой сердито топнула.
– Дед не злой, и ему вовсе не все равно, что с тобой! Он просто не успел еще разобраться. Как только поймет, что делать, сразу тебя расколдует.
– Буду надеяться, – сухо заметил я. – Куда ни кинь, везде сплошная невезуха – от солнца прячься, по ночам сиди без ног, иди, куда никто не знает, да еще и по дороге разберись со всеми – с собой, с пропавшим королем Удачи, с королем Невезения, а заодно уж и со своей удачей. Тоже мне, великие герои – крот и девочка.
– Я уже большая, – насупилась Барбара, – я просто невысокая и выгляжу молодо.
Мне стало смешно. Можно было и заплакать, все равно ничего не изменилось бы. Я махнул на нее рукой и уложил оба мешка сам. Вот только выкинуть одеяла не решился – они были легкие, но достаточно теплые. Ну и все, теперь можно идти.
***
– Да? Можно, только мы сейчас идем на рынок. Дед велел как следует одеть тебя, – и Барбара потрясла у меня перед носом увесистым кошельком. – Или ты собираешься пройти всю дорогу в этих тапочках? И в этой пижаме?
При чем тут пижама? Одежда как одежда – штаны да рубаха, чего еще человеку нужно? Потом посмотрел на ноги – да, сапоги, конечно, были бы удобнее. Ладно, на рынок, так на рынок.
Перед входом на рыночную площадь стояла маленькая разноцветная палатка. Рядом сидел слепой и, легко постукивая пальцами по бубну, тихо напевал себе под нос заунывную мелодию. Когда мы проходили мимо палатки, оттуда высунулась старуха, замотанная в пеструю шаль.
– Эй, ребятки, давайте сюда, погадаю.
– Добрый день, тетушка Мелита, – Барбара улыбнулась ей. – Гадать нам не надо, мы и сами знаем, что нас ждет.
Я почувствовал на себе цепкий взгляд гадалки. Она озабоченно покачала головой:
– Да это внучка старого Магрикритса! Давненько мы с ним не виделись. Как он поживает, здоров ли?
– Дед ногу сломал, – ответила Барбара.
– Странно, странно, – старуха не сводила с меня глаз. – С чего бы ему так не повезло? Ой, ребятки, знаете вы, что вас ждет, да не все.
– Как будто можно все знать наперед, – мне не хотелось обсуждать свое непонятное будущее со всеми подряд.
И почему все считают долгом влезать в мои дела? Я и сам справлюсь.
– Дай руку, – приказала старуха. – Денег не возьму, не бойся.
Я протянул ей руку, только бы она от нас отстала поскорее. Гадалка внимательно рассмотрела мою ладонь, отпустила.
– Другую дай!
Да ладно, не жалко, я протянул и другую. После тщательного исследования моих ладоней она развеселилась:
– Барбара, деточка! Все будет хорошо, только берегитесь синей козявки.
– Какой еще козявки? – удивился я.
– Синей, мой мальчик, злой и кусачей! – расхохоталась старуха. – Все, идите по своим делам, идите!
– Возьмите, тетя Мелита, – Барбара протянула ей монету. – У меня на душе стало намного спокойнее. С какой-то там козявкой мы как-нибудь справимся.
– Пусть мне мальчик монетку даст, – неожиданно серьезно сказала старуха. – И кроме козявки у вас будет много дурных встреч, девочка, только далеко они, мне не видно.
Барбара переложила монету в мою ладонь, я протянул ее гадалке.
– Спасибо, дорогой мой. Спасибо за бесценный подарок, – она спрятала монетку в кошелек, висевший на ее шее. – Мне нечего пожелать тебе, пожелай чего-нибудь мне.
– Удачи?
Чего еще я мог ей пожелать? Она улыбнулась и молча кивнула. Я тоже улыбнулся.
– Удачи вам, Мелита!
Слепец подскочил со своего коврика, нащупал мою руку и крепко вцепился в нее:
– И мне! И мне пожелай!
Я посмотрел на него. Да, удача ему не повредит – что еще может помочь несчастному больному человеку? У меня внезапно потеплело на душе. Я пожал ему руку и искренне пожелал и удачи, и счастья, и здоровья в придачу. Еще бы знать, помогут ли им мои пожелания? Гадалка вдруг расплакалась. Я что-то не то сказал?
Барбара потянула меня за руку:
– Пойдем, Кларенс, пора!
– Почему она плачет? – спросил я.
– Не притворяйся дураком, ей пожелал удачи сам принц Удачи!
– Откуда она меня знает?
– Не знает, а чувствует, – Барбара схватила меня за руку и потащила в сторону. – Нам туда, к Запгиру-сапожнику.
Мрачный усатый сапожник, ничего не спрашивая, выставил перед нами пару сапог:
– Бери, не пожалеешь!
Я взял их в руки – высокие, крепкие, легкие – и вопросительно взглянул на Барбару. Она кивнула, я примерил сапоги, после чего они понравились мне еще больше – удобные и почти невесомые. Барбара, не говоря ни слова, протянула сапожнику деньги, тот так же молча взял их, только глянул одобрительно. Когда мы развернулись, чтобы уйти, он бросил нам вслед:
– Привет старику!
– Обязательно, – откликнулась Барбара и потащила меня к следующей лавочке.
С рынка я вышел бывалым путешественником – сапоги, легкий плащ, способный защитить и от солнца, и от ветра, а завершала наряд шляпа с широкими полями. Дома, пока Барбара переодевалась в дорогу, я вынес наши мешки на крыльцо, и присел, дожидаясь ее. Когда из воздуха на ступеньке рядом со мной возник Магрикритс, я и не вздрогнул, успел уже привыкнуть к фокусам старика.
Он положил мне на плечо свою костлявую руку:
– Хочу тебе пару слов сказать перед дорогой.
Я вопросительно взглянул – его лицо было задумчивым. Магрикритс помолчал, потом звонко чихнул, шмыгнул носом и сказал:
– Ты окончательно перестанешь быть кротом, когда найдешь свой меч.
– Неизвестно где и неизвестно когда? – уточнил я. – А что еще мне потребуется найти? Корону?
– Нравишься ты мне, Кларенс. Правильно соображаешь, – засмеялся старик.
– Скажите мне, уважаемый Магрикритс, если все равно, в какую сторону идти, то какая дорога из города будет самой тенистой, хотя бы вначале? Перегреваться мне нельзя, а солнце-то… – я показал на небо.
– Соображаешь, – повторил довольный Магрикритс. – Я и сам хотел вам присоветовать пойти Байкаронским лесом. Дорога приятная, по тенечку доберетесь до перевала, а в горах, сам знаешь, жарко не будет.
– Получается, – раздался из-за наших с Магрикритсом спин голос Барбары, – что мы направляемся к морю? А потом куда?
Ее дед пожал плечами:
– Не знаю, детка. Сами поймете.
– Ну-ну, – фыркнула Барбара. – Ободрил на дорожку. Прощай, дед, когда еще встретимся? Прости, если между нами что-то не так было, у меня характер не идеальный, сама знаю.
Магрикритс поднялся:
– Не кори себя, внучка, твой дед тоже не подарок. Счастья тебе и… Впрочем, я заговариваюсь. Удача и так с тобой. Ну, идите, идите, хватит время попусту терять.
Я помог Барбаре надеть ее мешок, взвалил на плечи свой, махнул старику на прощание, и мы решительно, без оглядки, зашагали искать мое королевство.
***
Стоило выйти из города, как мы почти сразу оказались в лесу, его заросли напористо подступали к самым городским окраинам. Приятная влажная прохлада, легкие тени молодых деревьев, запах цветущих растений были мне внове, я шел, погрузившись в свои ощущения, не думая ни о чем.
Дорога неторопливо поднималась вверх, лес становился гуще, тени – темнее. Синяя сумеречная глубина лесной чащи заливала дорогу волнами запахов от прелых листьев и жухлой травы, волнуя своей таинственной прелестью. Постепенно мне стало казаться, что я не первый раз вижу и такой глухой лес, и чувствую его запах.
Я сказал об этом Барбаре, она немедленно откликнулась:
– Так ты, наверное, из лесовиков! Точно, у них волосы обычно светлые, не то, что у здешнего народа.
– Лесовики – это кто?
– Люди, – улыбнулась Барбара. – Такие же, как и все, только по глухим лесам живут, сутолоки не уважают, городов не любят.
– Может быть, если мы их повстречаем, я смогу что-нибудь узнать про себя?
– Отчего бы и нет? Но в Байкаронском лесу они не живут, так что пока не надейся на встречу, – ответила она. – Да и лес скоро кончится, мы совсем уж высоко поднялись.
Она была права. Лес поредел, деревья стали мельче, стволы их тоньше, а вскоре начались заросли кустарников. Барбара щипала с кустов темные ягоды и с удовольствием их жевала. Мне они не понравились, я попробовал одну и выплюнул – слишком кислые, ну их.
Наш путь пересекал узкий ручеек, я спустился с дороги, крикнул Барбаре:
– Иди сюда, посидим, отдохнем.
– Только недолго, – сказала она, со вздохом облегчения сбрасывая свой мешок. – Скоро выйдем из леса, надо будет успеть до темноты место для ночлега подобрать.
Хорошо, подумал я, только надо посмотреть, не подложила ли ты, голубушка, себе в мешок еще каких-нибудь полезных в дороге вещей? Ладно, позже гляну. Мы умылись, напились, посидели молча. Потом я взвалил на спину свой мешок, а ее перекинул через плечо.
– Тихо! – шикнул я, когда она заверещала и попыталась отобрать у меня мешок. – Ты, конечно, уже большая, но мы выходим на открытое пространство. Скоро ночь, нам костер потребуется развести, так?
– Ну и что? – удивилась Барбара.
– Ничего, – усмехнулся я. – Подбери несколько палок, чтобы хватило котелок вскипятить.
Она успокоилась, но со сбором дров все-таки перестаралась. Из-под собранного пука хвороста виднелась только ее макушка, пришлось разделить вязанку на двоих.
Трава под ногами стала мелкой и низкой, похожей на плотный зеленый ковер. Дорога постепенно превратилась в узкую и местами незаметную тропинку, петлявшую между камнями. Но вскоре исчезла и она, а мы вышли на перевал. Я обернулся – сзади виднелся сплошной лес, и только где-то далеко внизу смутно виднелось светлое пятно города. Впереди возвышались горы, а между ними вдали низко висел розовый шар солнца.
– Времени мало, – озабоченно пробормотала Барбара. – Пастухи говорили, что где неподалеку, сразу за перевалом, есть небольшая сухая пещера, они там ночуют иногда. Посиди, я сбегаю, погляжу.
Я снял свою ношу, устроился на еще теплом камне, и стал смотреть вперед, на солнце. Оно медленно спускалось, цвет его из желто-розового постепенно становился багрово-красным. Спасаясь от легкого, но прохладного ветра, я набросил плащ. И задумался.
Меня отправили в дорогу со странной целью. Я не знал, куда идти, но самое неприятное – понятия не имел, как я пойму, что нашел то, что ищу? Ты узнаешь по цвету тени… Чьей? Моей? Или нет?
Тут я увидел Барбару, которая шустро прыгала между камнями, призывно размахивая рукой.
– Я нашла ее, иди сюда!
Довольно узкая щель в камнях, едва можно пропихнуться с мешком на плечах. Зато внутри действительно сухо, и под ногами не камни, а песок. Правда, воздух слегка застоявшийся, но это ничего, мы привычные. Вот только надо огонь успеть развести до заката, пока мои руки не превратились в лапы.
Барбара сбегала с котелком за водой, успела по дороге найти неподалеку родничок. К ее возвращению я как раз развел костер, вот уж не знал, что и это умею. Барбара занялась приготовлением еды, а я собрался читать тетрадь мадам. Если честно, мне совсем не хотелось этим заниматься.
В дороге почти удалось забыть, что я хоть и не крот, но еще не совсем человек, поэтому возвращение к мыслям о себе и творящемся вокруг не радовали. Но деваться некуда, я вытащил тетрадь из сумки и насторожился. Из-под обложки заструился знакомый голубоватый свет.
