Галина Чередий
Связанные поневоле
Глава 3
Мы какое-то время играли в гляделки, а потом он улыбнулся мне ленивой улыбочкой и спросил:
– Могу я что-то для тебя сделать, солнышко?
Да, похоже, тут они все такие.
– Конечно, можешь, сахарочек. Например, я бы не отказалась от хоть какой-то одежды и инфы о том, где нахожусь. А если бы нашелся кто-то, кто подкинул бы меня к моей машине, то моя благодарность была бы безгранична, – промурлыкала я сладким голосом.
– Сахарочек? – хохотнул парень. – А ты кусачая, да?
– Еще какая.
– Ну-ну, я так и понял. Север всегда был везучим засранцем, – облизнул он свои губы, одаривая меня очередным наглым взглядом. – И, кстати, он разве разрешил тебе уехать?
– Поверь, он не будет против, – даже ничуть не смутившись, ответила я. – Мы обо всем договорились.
– Ну, как скажешь. – Парень исчез и буквально через минуту появился со спортивной большой сумкой. – Вот, держи. Не по размеру, конечно, но все, что могу.
Он сунул мне в руки черную футболку и шорты типа тех, что были на нем, и уставился на меня. На футболке был изображен мотоциклист в полете, и его тело не касалось самого байка нигде, кроме руля, и было изогнуто под каким-то совершенно безумным углом. Стилизованная надпись «Парящие Волки» тоже имела место быть.
– Выйти не хочешь? – поинтересовалась я.
– Не-а. Не хочу. Но лучше сделаю это, а то вдруг мне Север потом отчленит что-то нужное.
– Да не переживай ты так. С этой задачей я и сама справлюсь. Причем гораздо профессиональнее.
Нести хмыкнул и ушел, прикрыв дверь. Я решила, что времени у меня не слишком много, пока Северин усмиряет свою взбесившуюся пассию, и быстро натянула одежду. Выйдя из комнаты, я натолкнулась на целых пять пар мужских глаз, включая уже знакомые серые глаза Нести.
Все парни были раздеты по пояс, а один сидевший на диване посреди гостиной вообще был просто в полотенце на бедрах. Прямо пир для женских глаз из гибких мускулистых тел, гладкой загорелой кожи и целого моря тестостерона в воздухе. Естественно, все они были Изменяющими облик. И, судя по запаху, еще и члены одной стаи. Так же все они в разной степени были покрыты множеством тату. И на груди каждого были искусно изображены волчьи морды разных окрасов и с некоторыми чисто личностными особенностями.
– Приветствую всех. – Я чувствовала себя неуютно от того, что все присутствующие явно тоже принюхивались ко мне и тщательно ощупывали жадными взглядами.
Не дожидаясь результатов их исследования, я посмотрела на Нести.
– Так что, могу я получить и все остальное, что попросила?
Все взгляды метнулись к нему.
– Мы в гостиничном бунгало охотбазы «Вепрь», – сообщил он мне требующуюся инфу.
Я активизировала в голове карту округа Касс, чтобы понять, как далеко моя стоянка с машиной и вещами. Выходило, до нее что-то около десяти километров через лес и двенадцати по грунтовке.
– Есть желающие сделать девушке приятно и довезти ее до места? Здесь не очень далеко.
– Может, ты перекусишь? – спросил Нести.
– Нет, спасибо. Предпочитаю убраться побыстрее. У меня там вещи бесхозные, да и дел полно.
– Я уверен, что нам стоит сначала спросить у Севера, – раздался голос парня в полотенце с дивана.
Я прислушалась к воплям в глубине дома, которые к тому моменту уже плавно перетекли в громкие и безутешные рыдания.
– Не думаю, что он скоро освободится, – сказала я.
– Поверь, детка, все это не займет у него много времени. Это же Север! – фыркнул мистер Полотенце.
– В любом случае у меня нет времени на всю эту хрень. Только я решаю, что мне делать и когда. Я убираюсь отсюда с вашей помощью или без нее.
– Я отвезу тебя, куда скажешь, – сказал Нести и взял ключи со стойки.
– А если Север разозлится? – подал голос еще один самец с чашкой кофе в руках.
– Ну, это ведь его трудности, не мои. Или кто-то имеет желание удержать меня насильно?
– Я точно пас! – поднял ладони мужик в полотенце. – Меня вся эта хрень вообще не касается. Пусть Север со своими бабами сам разбирается. А ты, Нести, не боишься, что он накостыляет тебе за то, что ты ее увезешь?
– А если она уйдет в таком виде, – ткнул Нести в меня пальцем, – он, безусловно, нас просто расцелует. Так я хотя бы буду уверен, что она без проблем добралась, куда ей надо!
– Эй, дорогие самцы, а ничего, что я здесь?! Парни, не стоит спорить. Я же сказала, что все равно уйду. А вы можете тут и дальше дискутировать.
– Девушка спешит убраться из постели Севера с утра пораньше? – хриплый голос донесся у меня из-за спины, и я заметила еще одного Изменяющего облик, появившегося из одной из боковых дверей. – Скажите мне, что это чудо, или просто Север совсем уж сплоховал? Детка, может, ты не будешь так торопиться, и я смогу убедить тебя, что не все здесь так безнадежны?
Этот вновь появившийся был, если честно, настоящим красавчиком, хотя и остальных уродами не назовешь. Высоченный и весь словно созданный из резких углов и четких рельефов, он мог бы выглядеть по-настоящему устрашающим, если бы не хитрая, похотливая улыбочка на его чувственных губах и доброжелательный блеск очень темных глаз. Немного отросшие черные волосы в беспорядке свешивались ему на лицо, и то, как он выглядывал из-под них, делало его облик совершенно искушающе греховным. Да, пожалуй, чисто внешне он был здесь единственным реальным конкурентом Северину, но на мой вкус неприкрыто-агрессивная сексуальность моего, кхм, мужа была соблазнительней. Хотя… не хочу вообще думать ни об одном из них с точки зрения их привлекательности. Это точно не то, что мне сейчас нужно.
– Не думаю, что это удастся хоть кому-то из вас, милые шоколадные батончики в меху, – огрызнулась я.
Парни заржали, как стадо коней, а я пошла к выходу.
– Да ладно, ты не можешь утверждать это голословно, котеночек! – крикнул вслед мне выдвинувший свою кандидатуру на пост борца за имидж всех самцов. – Могла бы хоть попробовать!
– Камиль, я всегда знал, что у тебя есть лишние детали в организме, – хохотнул кто-то. – Теперь я знаю, что это твои яйца.
Но я уже вышла, и следом за мной Нести.
– Уверена, что не хочешь остаться? – спросил он, подходя к машине. – Санни – это уже вчерашний день. Даже, можно сказать, позавчерашний.
На капоте джипа сверкало знакомое мне изображение мотоциклиста в прыжке и надпись.
– Уверена. И Санни здесь совершенно ни при чем.
Да я, черт возьми, офигеть как уверена, что хочу быть отсюда как можно дальше и как можно быстрее.
Мы ехали по гравийке к моему лагерю, и Нести поглядывал на меня хитрым взглядом. Он явно сгорал от желания задать мне массу вопросов, но сдерживался. Наконец его прорвало.
– Как это чувствуется? – спросил он.
– Что? – уточнила я.
– Метка. Как она чувствуется?
– Немного жжется. Не особо приятно, – нахмурившись, ответила я.
– А мне говорили, что это просто охрененный кайф. Особенно когда связанные освежают их во время секса.
– Тебя бессовестно обманули.
Парень мотнул головой, не веря мне. Вскоре мы добрались до моей машины.
– Может, ты еще просто не почувствовала ее силу?
– Надеюсь, так и останется.
– Думаешь, Северин считает так же?
– Может, у него и спросишь? Он ведь твой друг.
– Альфа. Он наш Альфа.
Меня передернуло. Еще бы, мне же, если и должно было не повезти, то уж по максималке! Оказаться связанной с Альфой. Да, Юлали, ты просто, мать ее, звезду с небес сняла! Передо мной промелькнуло лицо моей матери. Ну, нет! Ни за что я не позволю своей жизни превратиться в подобие того, как жила моя мама. Ненавижу этих похотливых ублюдков Альф, уверенных, что они рождены, чтобы наслаждаться и использовать всех окружающих для этого без всякого зазрения совести.
– Спасибо, – сказала я, выбираясь из джипа Нести. – Вернуть тебе твои вещи прямо сейчас?
– Да ладно. Отдашь в следующий раз.
Видимо, он решил, что я собираюсь увидеться с Северином еще раз? А вот это вряд ли. Парень сделал круг почета вокруг моей старушки «Хонды», внимательно ее осматривая и даже заглянув под днище
– Да уж… – ухмыльнулся он. – Север будет в ярости, если увидит это ржавое корыто. Как ты на нем ездишь? Это же просто опасно для жизни.
– Ага, и это мне говорит парень, который устраивает, как я понимаю, всякие трюки на мотоциклах.
– Дорогая, все наши, как ты назвала, трюки – результат точных расчетов, длительной кропотливой подготовки и многолетних тренировок.
– Ну, очень за вас рада. Но как бы ни было, ни тебя, ни Северина не касается то, на чем я езжу.
– Посмотрим, – хитро прищурил глаза парень.
– Прощай, Нести.
– Эрнест. Меня зовут Эрнест. – И он, внимательно посмотрев на меня в последний раз, захлопнул дверь в своем джипе.
Как только звук его движка затих, я быстро побросала вещи в машину и рванула с места, как ракета. Нужно убираться отсюда к чертовой матери. В моей жизни больше не будет всего этого дерьма со стаями, Альфами и связыванием. Конечно, моей волчице придется туго взаперти, особенно в полнолуния, но она только досадная часть меня, от которой мне никак не избавиться. Волчица – это не я, она просто животное во мне. И влиять на свою жизнь я ей не позволю.
Глава 4
Следующие два дня, а особенно ночи полнолуния были, скажем так, не самым приятным временем для меня. При всей моей нелюбви к собственной животной половине запирать ее – это реально жестоко. Я точно знаю, что это причиняет ей физические и моральные страдания. Естественно, это отражается и на мне. Проснувшись утром в подвале собственного дома, я чувствую, как болит все тело и гудит голова, словно от тяжелейшего похмелья. Обвожу взглядом все вокруг прежде чем сделать хоть одно движение и машинально пересчитываю новые царапины от волчьих когтей, появившиеся за прошедшую ночь на бетонных стенах, сплошь покрытых граффити. Сын бывших владельцев дома с друзьями играли в рок-группе, довольно популярной в окрестных барах, и в этом погребе у них была оборудована студия. Ребята подошли к ее созданию с любовью и тщательностью, и поэтому подземный этаж был оснащен просто потрясающей звукоизоляцией. Именно она и была одним из решающих факторов, когда я купила этот небольшой домик на самой окраине. Райончик был, конечно, тот еще, нормальным людям выйти на улицу после наступления темноты в голову не придет, но, цитируя моего супруга, которого, надеюсь, не увижу долгие-долгие годы, я ведь и не человек.
Дин был в шоке, когда я пригласила его впервые к себе. Для него, выросшего в суперпрестижном районе, среди роскошных особняков, вид домишек с суммарной площадью, равной одному роскошному холлу в его особняке, с облупившейся краской и непристойными надписями на стенах был настоящим шоком. Глянув на его лицо, я уверилась, что он вообще был не в курсе, что люди могут жить так не где-то в странах третьего мира, и даже не на одном с ним континенте, а в одном и том же городе. Дин всегда был немного снобом и, если честно, мало что смыслил в реальной жизни. Финансовых проблем в связи с его происхождением у него никогда не было, а ничем, кроме, собственно, науки, он больше в этой жизни не интересовался. Ну, еще он очень интересовался мной.
Поэтому, когда я сообщила в свое время, что купила дом, и он, как истинный джентльмен, вызвался помочь мне с переездом, то, конечно, потерял дар речи в первый момент. Во второй, обретя его, потребовал, чтобы я немедленно отказалась от этого дома и даже стал настаивать на том, чтобы я в конце концов перебралась к нему. И это был первый и, наверное, последний раз, когда он позволил себе повысить на меня голос и на чем-то настаивать так категорично.
Но, даже будь у меня желание жить в роскошном особняке вместе с мужчиной (а его, естественно, не было по понятным причинам), позволить себе я этого не могла. Мне и так приходилось как-то объяснять ему свои отъезды за город каждый месяц. Думаю, если бы у Дина было достаточно воображения, чтобы связать мои отъезды с фазами Луны, то могли бы возникнуть вопросы. Но воображения во всем, что не относилось к его исследованиям и расчетам, у него совершенно не было. Дин был из тех людей, которые не признают ничего, что нельзя проанализировать, разделить на составляющие, изучить химический состав и проверить точными экспериментами. И это меня в нем более чем устраивало. Он был умным, верным, надежным и абсолютно предсказуемым. Таким, какой и был нужен мне. И несмотря на то, что мы официально считались парой уже четыре года, я никогда не впускала его в свою жизнь полностью. А он, похоже, об этом или не догадывался, или старался не заострять внимания на этих вещах, так как совершенно не мог конфликтовать со мной, требуя для себя большего места в моей жизни. Он не был дураком и понимал, что не получит его в любом случае.
Потому-то, конечно, его реакция на покупку мною сего архитектурного творения, мягко говоря, удивила. Но я была всем довольна. Мне подходило и то, что это был довольно глухой и неблагополучный район, где соседи не особо интересовались друг другом, и шляться по ночам было не принято. И то, что в двух ближайших домах вообще не было жильцов, и, судя по тому, в какой вид уже пришли эти строения, в обозримом будущем они не намечались. Ну, и основная причина – этот дом был единственным, что я могла себе позволить, и то только потому, что никто не горел желанием покупать недвижимость в этом районе. И теперь он был моим и только моим. А окружение меня особо не напрягало. Несмотря на свою хрупкую внешность, я не человек и реально могу постоять за себя. Мне пришлось пару раз продемонстрировать это местному хулиганью, и после этого меня не только больше не трогали, но и даже стали приглядывать за домом и за машиной. Короче, я влилась. А вот Дин бывать в гостях с того раза отказывался, что в принципе меня вполне устраивало.
Я поднялась с пола, прислушиваясь к отчаянным жалобам своего тела. Все-таки это офигеть как неприятно, что моя волчица, перед тем как уступить тело мне, не утруждается тем, чтобы выбрать более удобное место для сна. Невоспитанное, примитивное животное! Мне часто казалось, что она меня так же терпеть не может, как и я ее, и укладывается спать перед Изменением в самые поганые и мерзкие углы нарочно. Особенно когда я ее запираю. Стерва!
Кряхтя и охая, я поднялась по лестнице и отодвинула мощный, тяжелый засов на толстой железной двери.
Разминая по дороге затекшие мышцы, я прошлепала в душ и застонала от наслаждения, встав под теплые струи. Обожаю это!
Из блаженного стояния под приносящей удовольствие водой меня выдернул настойчивый звонок в дверь. Я хотела игнорировать того, кто приперся ни свет ни заря. Я никого не жду, так что пусть катятся. Но за дверью, видимо, обосновался либо какой-то особо упертый самоубийца, либо у кого-то палец примерз к кнопке звонка, что вряд ли, учитывая, что +20° за бортом.
Натянув халат и давя в себе глухое рычание, я подскочила к двери и резко распахнула ее.
– Какого хрена? – рявкнула я прямо в широченную грудь мужика, одетого в футболку с изображением мотоциклиста в полете.
– Доброе утро, дорогая! – сверкнул белозубой улыбкой мой… муж, что б ему от лишая полгода лечиться.
– Да провались ты! – И я, даже не раздумывая, захлопнула перед ним дверь, и только хорошая реакция сохранила его нос от риска нехирургическим путем совершенно бесплатно увеличить горбинку от привлекающей взгляд до режущей глаз.
Я пошлепала босыми ногами на кухню под непрекращающуюся трель звонка и собственные размышления, зачем я вообще его установила, если никогда не жду гостей и терпеть не могу случайных посетителей?
Вконец охамевшая рожа за дверью униматься не собиралась, и вскоре, помимо звонков, послышался еще и грохот. Он, похоже, колотил в нее ногами. Не выдержав шума, когда и так голова с утра раскалывается, я вернулась к двери и снова распахнула ее. Северин, глядя на меня с неподдельной яростью, нагло шагнул внутрь.
– У тебя что, со слухом проблемы? – рыкнул он.
– Ага. Особенно по утрам. Ты бы рогами постучал, я бы, может, быстрее услышала.
– Я бы постучал, да у меня их нет! – огрызнулся он, проходя на кухню с пакетами в руках.
– Скоро будут, не волнуйся! Ты чего приперся? Не помню, чтобы я тебя приглашала, как, впрочем, и позволяла войти в мой дом.
Не обращая на меня внимания, это хамло по-хозяйски вперся на мою кухню и начал выкладывать на стол продукты. Ну, прям заботливый муженек вернулся из супермаркета с продуктами для воскресного семейного обеда.
– Монтойя, я тебя спрашиваю, что ты тут делаешь? – Я обошла стол и встала напротив.
Мои ноздри уловили его запах и, главное, изменения в нем с прошлого раза. Чертовы гормоны действовали вовсю. Невольно принюхалась и к своему телу. Да-а-а, похоже, уже через каких-то пару дней для всех Изменяющих облик мы будем носить одинаковую пахучую метку, как и положено связанной паре. Вот ведь гадство!
– Мы с тобой разговор не закончили, Лали-детка! – нахально уставился на меня через кухонный стол Северин и, чуть наклонившись вперед, втянул мой аромат.
Его ноздри затрепетали, а глаза прикрылись, словно он обонял нечто совершенно потрясающее.
– Ты пахнешь почти совсем как я, – пробормотал он и вздохнул.
Почему-то от выражения его лица и от движения его ноздрей, жадно ловящих мой запах, меня бросило в жар, и парная метка отозвалась жесткой пульсацией. Я раздраженно стиснула зубы, силясь бороться с этими чисто животными реакциями собственного тела. Но чем больше я старалась, тем хуже выходило. Могу поклясться, что мои щеки покраснели, не говоря уже о том, что соски отвердели до боли, а в животе противно заныло.
– К сожалению, я заметила, – шагнув подальше от него, ответила я.
Северин явно засек мою непроизвольную реакцию на него и, самодовольно ухмыльнувшись, отодвинул табурет и уселся на моей кухне, вытянув свои длинные мускулистые ноги в черных джинсах и огромных грубых ботинках с железными носками.
– Присаживайся, – по-царски кивнул он мне на мой собственный стул напротив. – Нам ведь предстоит долгий разговор. Нужно узнать друг друга, а то ты в прошлый раз так торопилась, что и не вышло.
Я оттолкнула предложенное посадочное место ногой и наклонилась прямо к нему, опершись на стол и уставившись в наглые золотистые глаза.
– Господин Северин Монтойя, я и при первой встрече вам сказала, что говорить нам не о чем. Знать я о тебе ничего не хочу, как, впрочем, и видеть тебя нет никакого желания. Поэтому собирай все свое барахло, выметайся из моего дома к чертовой матери и больше не появляйся.
– Это не барахло, а свежайшие натуральные продукты, – нисколько не смутившись, заявил этот… с-с-су…пруг. – Я не питаюсь чем попало, дорогая. И раз уж я вынужден буду находиться в этом твоем облезлом скворечнике, пока ты не осознаешь свое новое положение, то хотя бы есть хочу нормальную жрачку.
Этот урод самовлюбленный только что назвал мой домик облезлым скворечником?
Схватив все, что он выставил на стол, и роняя что-то по дороге, я с рыком метнулась к двери и, распахнув ее ногой, вышвырнула все наружу.
Северин с удивленным лицом последовал за мной.
– Какого хрена ты творишь? – заорал он на меня.
– Пошел вон отсюда, дворняга офигевшая!
– Как ты меня назвала? – устрашающе навис он надо мной.
– Как слышал! – выпрямилась я перед ним, не обращая внимания на разницу в росте и живой массе.
Его глаза около минуты сверлили меня яростным взглядом, а потом резко опустились ниже.
– Какие же у тебя красивые сиськи, – неожиданно хрипло пробормотал он, и я глянула вниз.
Естественно, мой халат, пока я в приступе злости тащила все эти продукты, распахнулся, и теперь с высоты немаленького роста мужику открывался, прямо скажем, шикарный обзор. Я вскинула голову, желая сказать все, что думаю о его наглости, но Северин молниеносным движением шагнул ко мне и, схватив за задницу одной своей лапищей, вздернул меня вверх по своему телу, одновременно вжимая в стену, а второй вцепился в волосы и, потянув за них, подставил мои губы под свирепую атаку своего рта. Я безуспешно рванулась из-под этой горы мышц, колотя его руками, но ничего не добилась. Это не уличный хулиган и не человеческий мужчина, которому я бы запросто сломала кости, это какой-то гребаный кусок стали, для вида обтянутый мягкой кожей. Тогда я в ярости укусила Северина за его дерзкие губы, но его это только, похоже, еще больше завело, и он, властно рыкнув, втолкнул свой язык мне в рот, и меня тут же моментально затрясло от злости и дикого возбуждения.
Я резко послала свой язык навстречу интервенции Северина, не желая уступать ему и грамма первенства, и сильно вцепилась в его волосы, одновременно обвивая его талию ногами. Северин издал какой-то звук, похожий на стон отчаяния, и резко прижался своими бедрами к моей сердцевине. Его уже совершенно напрягшийся член сквозь грубый материал джинсов вжался в мою обнаженную плоть, причиняя ощущения на грани боли. Явно не я одна почувствовала жар сквозь слои ткани, и мужчина, зарычав, крутнул тазом, делая контакт просто нестерпимо близким. Мое тело выгнулось, похотливо потираясь об этот центр твердого удовольствия и отказываясь подчиняться рассудочной половине. Губы от резкого движения вырвались из плена, но Северин, и не думая останавливаться, соскользнул своим ртом вниз, и быстрые, жалящие поцелуи посыпались на мой подбородок и шею. Его рука на моих ягодицах грубо сжалась, добавляя сладкой остроты. Температура кожи Северина росла с бешеной скоростью, и испарина выступила на ней, добавляя еще больше опьяняющего мою животную половину чувственного аромата. Я уже никак не могла управлять крупной дрожью, что сотрясала меня от его действий и запаха.
– Какая же ты… – прохрипел Северин. – Что творишь со мной…
Во мне уже вовсю бушевала другая часть моей сущности, требуя от меня прекратить все эти игры ни о чем и перейти к конкретным действиям. Я просунула руку между нашими телами, вцепляясь в твердый бугор под грубой джинсой, до предела натянувший ширинку джинсов Северина. Он дернулся и зарокотал от моего прикосновения. И я, отчетливо понимая, что делаю то, что никогда не то что в жизни, но и во сне бы раньше не сотворила, сжала ладонь сильнее, по-настоящему наслаждаясь и тем, как дернулась в ответ раскаленная плоть под брюками, и каким мучительно-просящим стал звук, рвущийся из груди Северина. И в этот конкретный момент сочетание этого запаха, звуков, движений и реакции собственного и мужского тел толкнули меня в какой-то безумный полет.
– Офигеть! – раздался голос откуда-то извне того пространства, в котором мы пребывали с Северином. – А ты горячая штучка, соседка!
Я резко вынырнула из состояния вожделеющей невесомости и перевела взгляд на распахнутую уличную дверь. Группа подростков, моих соседей, бессовестно пялилась на нас с Северином, комментируя и свистя.
Мой чертов муж, что б его чумкой скрутило, дернул меня опять за волосы, принуждая вернуть внимание ему, и неуклюже потянулся, пытаясь толкнуть дверь и сделать обстановку более интимной. Но мое помутнение рассудка уже закончилось, и поэтому я опустила свою руку, сжимавшую его член через ткань, ниже и немилосердно сдавила его яички. Издав страдальческий стон, Северин отшатнулся от меня и с воплем прижал руки к своему главному самцовому достоянию.
– Что ты, мать твою, творишь? – придушенно вскрикнул он. Но я, прекрасно зная, насколько быстро восстанавливаются мои соплеменники, быстро вытолкнула его в дверь и с триумфом захлопнула ее.
– Да что ты делаешь, ненормальная? – раздался крик с той стороны.
– Я велела тебе проваливать, Монтойя! И если ты не понял, что это значит, до этого – то я решила показать действием.
– Да какого хрена! Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя, – орал придурок.
Ну, спасибо! Моим немногочисленным соседям так хотелось знать о моих предпочтениях в личной жизни.
– У тебя галлюцинации. Думаю, с твоей профессией и немалыми доходами ты вполне мог бы обратиться за врачебной помощью. Сейчас лечат почти все! А этому хитрозадому гаденышу Нести передай, пусть лучше никогда мне на глаза не попадается!
– Юлали, я требую, чтобы ты назвала мне имя твоего Альфы!
О, ну надо же, от меня чего-то требует офигевший в корень мужик с жаждой доминирования, дарованной ему фактом рождения. Я прямо вся трепещу. И само собой выдаю самый великий ответ всех времен и народов:
– Пошел на хрен!
Какое-то время за дверью подозрительная тишина. Потом Северин опять подал голос.
– Даже не думай, что все так закончится! – прорычал он, и вскоре я услышала, как завелся мощный движок его внедорожника.
А то я сомневалась!
