Галина Чередий
Крылья мглы. Камень преткновения
Глава 3
Темнотища после обрушения потолка наступила такая, что ее впору было резать ножом. Волнами, поднятыми упавшими камнями, меня швырнуло куда-то, и о том, где сейчас мой нежелательный спутник, оставалось только угадывать по плеску. На пару секунд я себе позволила запаниковать, представив все и сразу: и голодную медленную смерть в непроглядном мраке, после изматывающих поисков выхода, и новое нападение кровожадных мелких гаденышей, и даже в красках увидела нападение какой-нибудь пещерной акулы с вонючей пастью и зубами в шесть рядов. Ладно, последнее – полная хрень, такое здесь плавать просто не может, мелковато, но вот стая мерзко-бледных от отсутствия света пираний – легко!
Эй, Летти, стопэ! С чего это внезапный разгул фантазии с уклоном в зоотриллер? Белоснежный и невыносимо яркий, после пребывания во тьме, свет ударил в лицо, заставляя зажмуриться и даже вскрикнуть от неожиданности и болезненности в глазах.
– Какого черта?! – зарычала, прикрываясь рукой. – Не в глаза же!
– Прости, я не знал, где ты точно находишься, – извинился ликтор и стал шарить дальнобойным лучом вокруг.
Смотреть особенно было не на что, с одной стороны завал, с другой – похожий на прямую трубу тоннель с отполированными потоком стенами. Потолок метрах в трех над нами, уровень воды – мне по грудь, но быстро падал, из-за того, что поступление было перекрыто искусственным ликторским затором.
– Нам нужно уйти отсюда и побыстрее, – деловито сообщил Крорр, пощелкав чем-то на фонаре, заметно снизив его яркость и сделав теперь не бьющим узко и однонаправленно, а освещающим круг размером несколько метров.
Стало видно дно, и там, слава богу, ничего не мелькало, не шевелилось и не затаилось. Ну на первый взгляд точно. А еще я сразу разглядела, что правое крыло Бронзового не сложено привычно и аккуратно, а провисает, бессильно расплывшись по поверхности.
– Есть вариант, что вода, которой мы перекрыли дорогу, пойдет в тот тоннель, откуда приползли кобо, но и велика вероятность, что под ее тяжестью завал рухнет и вся она хлынет сюда, – продолжил он свои пояснения, не обращая внимания на травму, в то время как я размышляла, как на это реагировать мне. – И тогда нам весело не будет, Войт.
– А сейчас я прям вся ликую, – огрызнулась и решила, что я не доктор, чтобы помощь предлагать, и если ранение не парит самого Крорра, то и я сестру милосердия изображать не стану, тем более зла на него все еще ой-ей как. – Ты хоть немного представляешь, куда ведет этот проход?
– Если подземное русло совпадает с направлением поверхностного, то через десяток километров мы окажемся в районе одного из старых городов. – Мужчина, морщась, но при этом ловко и несуетливо застегнул впереди лямку от своего рюкзака и зашагал вперед, рассекая толщу воды, как военный крейсер. – Если так, то в наших интересах появиться наверху в светлое время суток.
– Почему? – Я пристроилась позади него – больше-то идти некуда.
– Потому что не в моих планах становиться кормильцем у кровососов.
Точно. На лекциях, доверия которым, конечно, у меня немного, упоминалось, что вампиры предпочитают селиться в старых городах. И сразу вспомнилось ощущение пристального жутковатого взгляда, когда мы с Кианом пролетали через один из них. Вот, кстати, о Мак-Грегоре и планах в принципе.
– Имей в виду, бывший командир, как только выйдем на свет божий – каждый своей дорогой!
– Не пори чушь, Войт! – бросил через плечо Крорр. – Я, по-твоему, во все это вляпался только для того, чтобы отпустить тебя в Зараженных землях на все четыре стороны и позволить стать закуской первого же монстра? Судя по тому, как ты рьяно рванула налаживать общение с плотоядными подземными, и пяти минут не протянешь без моего прикрытия.
– Правда, что ли? – озлилась я. – Вообще-то до твоего появления со мной ничего хренового не происходило. И для чего ты в это влез – это твои проблемы, не мои.
Вранье лишь отчасти, знать об инциденте с «гостеприимством» Тамары и явном дискомфорте моего виверна от появления его патлатого дружка ликтору совсем не обязательно.
Крылатый резко крутанулся, оказываясь со мной лицом к лицу.
– Моя главная проблема – это ты! – произнес он жестко. – И я сказал, что мы возвращаемся обратно, и на этом точка! Никто тебя от договора не освобождал!
– Да пошел ты, солдафон! – Зараза, и почему тут не свернуть и не разминуться? Иди теперь с этим… – От вашего гребаного договора я себя сама односторонне освободила, и вот это и есть точка.
– Не ерепенься, Войт, – отрезал Бронзовый и снова двинулся вперед. – Тебе здесь не выжить, и знаешь это не хуже меня.
– А как же «подлая тварь, местная шпионка, которая морочила тебе голову и совращала»? – фыркнула я ему в спину. – Небось, среди своих не пропаду.
– Не смеши! Твоя эскапада с кобо внесла ясность для меня в этом вопросе, – отмахнулся он. – Пошевели мозгами, ты что всерьез намерена остаться по эту сторону границы? Что ты тут будешь делать?
– Этого я пока не знаю, но вот в чем уверена – буду драться и рвать тебя зубами, но не вернусь в вашу сраную цитадель, в клетку, где меня станут пытать и медленно убивать жаждой и голодом.
– Ты сгущаешь краски, – возразил Крорр, но при этом замедлился, не оборачиваясь, а потом резко ускорился.
– Ну конечно-о-о! – едко протянула я. – Это же такая мелочь – сидеть за решеткой, как животное, в ошейнике и кандалах, что стирают кожу, и где хреначат тебя магразрядами или ядом, опорожняться в углу клетки у всех на виду, не есть, не пить, не спать, потому что тебя пытают долбаной музыкой и светом, и вести высокоинтеллектуальные беседы с моральным уродом Верховным, для которого твоя жизнь ничтожнее, чем грязь под ногами! Ты тоже стоял с ним там, за стеклом, а? Наблюдал, как я корчусь и загибаюсь от жажды и усталости? Прикольно было? Видно, решили: если шпионка и какая-то тварь – расколется рано или поздно, а если человечешка – сдохнет, но туда ей и дорога? Мало, что ли, вы нас своим Одариванием положили!
Бронзовый останавливался в процессе моего гневного спича постепенно, как будто неожиданно ему навстречу стал бить ветер ураганной силы, и поворачивался ко мне медленно.
– Ты сейчас лжешь! – зарычал он, оскалившись. – Одаривание – это честь, а не пытка! Мы не пытаем людей!
От возмущения несправедливостью ситуации и его непрошибаемой твердолобости у меня аж речь отнялась. Подняв руку, просто постучала костяшками по командирской башке, причем Крорр не отмахнулся и не заблокировал мое движение, что странно.
– Зачем это? – спросил он, хмурясь, словно анализировал, что ощущает от моего прикосновения.
– Хотела узнать, зазвенит или нет слой брони у тебя в голове, – раздраженно пояснила я, но потом, махнув рукой, обошла его и зашагала вперед. – С другой стороны, правда ведь. Мы же бандюганы, убийцы, насильники – за людей нас грех считать.
– Прекрати. Ты должна понимать, что мы находимся в состоянии перманентной войны, все должны быть настороже – это нужно для выживания. Все меры, даже те, что могли показаться тебе чрезмерными, – на самом деле суровая необходимость, – забубнил мне в спину Бронзовый.
– Показаться, мать его? – вскипела я опять. – У тебя мозг вообще на входящие обновления работает, ликтор? Или, блин, реальны только первоначальные базовые настройки, и коррекция невозможна? Пошли вы, пардон, в жопу со своей необходимостью! Тебе самому в голову ни разу не приходило, что если бы вы не только убивали и пытали всех, кто не соответствует вашим стандартам правильности, то и война эта гребаная уже закончилась бы?
– Естественно! Полной и безоговорочной победой тварей! – парировал он.
– Ничьей, зараза, ничьей победой! Просто миром! Нормальной жизнью без страха и ограничений для всех!
– Ты говоришь как предательница собственной расы, которую как раз и притесняют эти гады, а мы защищаем!
– Ой, ну меня-то вы назащищали чуть ли не до смерти! Знаешь, я, пожалуй, отныне и впредь откажусь от вашей опеки и заботы. Читай – лучше рискнуть и попытать счастья по эту сторону, но не возвращаться. На сем нашу дискуссию считаю закрытой.
– А я нет! Летисия, отбрось ты свои обиды за то, что стала жертвой ошибки и моего неправильного поведения, и постарайся подумать спокойно. Ты готова отказаться от нормальной жизни, от шанса хоть когда-то увидеть сестру, добиться чего-то стоящего и выбрать просто быть изгоем, на которого станут охотиться всегда? Вернешься со мной, и я стану свидетельствовать в твою пользу, докажу всем, что ты не шпионка и можешь стать достойным человеком…
– Да себя-то послушай! Почему я должна выбрать доказывать что-то кому-то, когда сама знаю, что в кои-то веки невиновна? И это еще и имея подавляющий процент шансов, что ни меня, ни тебя никто и слушать не станет, а пристрелят на подлете для верности! И что значит это твое «станешь достойным человеком»? Буду до конца дней какой-нибудь лучшей из худших рядовой в вашем сраном корпусе и никогда не равной хоть кому-то из вас, сиятельные вы летуны?
– Ты снова все утрируешь и искажаешь, – в возражении Крорра не было прежней интенсивности.
– А ты в упор отказываешься видеть очевидное. И, между прочим, почему это ты один? Где Илэш, Заар, Рилейф?
– Там, где и должны быть. Это мое дело, не их.
Хотела посмотреть в его лицо, но потом забила. Да к черту!
– Вот теперь я все поняла, – усмехнулась себе под нос. – Тебя пнули под зад искать меня? Типа, надо вернуть наглую беглянку и покарать показательно? А взамен что? Повышение? А-а-а, нет же! Прощение косяков! Точно!
– Я сам подал прошение об одиночном рейде с целью обнаружения тебя, Войт! – рявкнул ликтор мне в затылок. – И приказ Верховного – принести твою голову. Но я решил для себя, что верну тебя живой, добровольно, и вместе с тобой буду требовать детального разбирательства, снятия с тебя обвинений и разрешения продолжить службу в корпусе.
Ну вот тут я уже не могла не повернуться.
– Охренеть можно! – шокированно уставилась на Бронзового. – Вот видала я на своем веку фантазеров или непробиваемых упрямцев, но ты всем сто очков вперед форы дашь. Ну, ликтор, чё – вы же во всем людей на раз делаете! Невозможно для меня никакое добровольное возвращение, не существует на белом свете для этого доводов и причин! Не будет никогда никакого разбирательства, а уж тем более признания ошибок и снятия обвинений, вы же непогрешимы и безупречны, сука. И служить ни я, и никто из якобы кадетов в вашем чертовом войске не стал бы! Не для того нас травили… ой, прошу прощения, одаривали, конечно же, одаривали! И в связи со всем этим, у меня назрел вопрос: ты меня считаешь абсолютно тупой, раз впариваешь такую херь или сам реально в это веришь, и тогда уже под сомнением твои умственные способности.
Глава 4
Всплеск надежды, оказывается, может пинать в зад, придавая невиданное ускорение и силы ничуть не хуже отчаяния и ярости. В принципе, большая часть моей жизни была посвящена надежде, но то было растянутое во времени чувство, типа как наблюдать за тем, как медленно тает снег. Знаешь, что однажды он обязательно исчезнет, но нервничать из-за неспешности процесса – бессмысленно. Но сейчас совсем другое дело. Возможно, что от моей поспешности зависит жизнь моей Летти, принимая во внимание мои знания об обычных обитателях пещер и наличия у нее в спутниках ликтора, факт присутствия которого способен заставить атаковать даже виды, обычно предпочитающие не конфликтовать. И я уже молчу о том, что сам этот гребаный, исходящий на мою женщину слюной ублюдок представлял основную из угроз. Вернувшись по скале опять к тому месту, где потерял из виду его и Летти, я мысленно прикинул примерную траекторию его падения и вдруг задался вопросом, с чего ему вообще было падать? Целиться нарочно в провал в дне он же не мог? Или есть такая вероятность? Да наплевать!
Подобрал неподалеку приличных размеров булыжник как утяжелитель, на всякий случай учитывая, что у придурка был лишний вес в виде оружия и моей пропажи, поднял его к груди, совершенно не вслушиваясь в незатыкаемое чириканье бывшей ликторской соучастницы, и, повернувшись спиной, рухнул в реку. Уже на лету понял, что липучая гадость таки прицепилась со мной, не придумав ничего лучше, чем схватить прямо в полете за лодыжку. Был соблазн пнуть ее, сбивая, но тело врезалось в поток, сразу уходя на дно, и это стало не важно.
Ощущение, когда тебя волочит бешеной стихией по дну, шарахая об камни и сдирая кожу, однозначно не будет в числе моих предпочтений для повторения. Но что было в тысячу раз сложнее, так это взять и расслабиться, позволить воде делать с тобой что угодно, как, блин, с мусором, и не сопротивляться, не выплыть, прекрасно зная, что можешь. Звериная половина сначала была в недоумении, но чем меньше в легких оставалось кислорода, тем больше восставала, требуя от меня действий. Я же просто позволил образу Войт загореться на первом плане сознания, и ящер заткнулся, позволяя мне и дальше плыть расслабленным дерьмом по течению.
Провал действительно был, и ухнул я в него пусть и долгожданно, но все равно чуть не обратился сдуру. А потом изнутри и снаружи все заныло, потянуло. Как же я ненавижу сраные пещеры, замкнутые пространства, маленькие помещения, где виверну в истинном облике никак не поместиться или, по крайней мере, будет в крыльях жать. И еще это запах… ну и мерзость. Счет к и без того уже покойнику ликтору стремительно рос, а его смерть в моем воображении разнообразилась все большим жесткачом.
– Летти! – рявкнул во всю мощь легких, едва вдохнул нормально, и звук заметался под потолком небольшой пещеры, а спустя пару секунд откуда-то со стороны темного полукружья почти затопленного тоннеля, выходящего отсюда, донеслось нечто совсем другое.
– Какие же противные голоса у этих кобо, и они так дурно пахнут! – прокомментировала Ингина, вынырнувшая рядом.
И была права: воняло действительно этими гадкими пещерными червями, и это снова взорвало мой разум страхом за Летти. Какова вероятность, что, свалившись сюда, они с Крорром, еще дезориентированные или даже без сознания, сразу попали в лапы этих паскудников? Если кобо в курсе существовании провала, откуда периодически может падать нечто съедобное, глупо попавшее в поток, то очень-очень велики. Великим умом они не блещут, но где есть шанс пожрать запомнить в состоянии.
– Я порву этого проклятого ликтора! – прорычал во мрак. – И тебя вместе с ним!
Погреб вперед что есть сил, понимая, что как бы ни торопился, может быть уже поздно, и при каждом движении втягивал с шумом воздух, отчаянно боясь уловить среди смрада кобо запах свежей человеческой крови.
Через несколько минут заметил первые мертвые тушки, которые позабивало в щели камней, но, судя по завываниям, впереди оставалось еще достаточно кобо, чтобы это представляло опасность для Летти. Тем более не на пустом же месте они там подняли суету. Успеть бы, только бы успеть.
Но впереди ждало только разочарование. Выяснилось, что весь шум-гам из-за того, что прибывающая вода быстро затапливала места обычных гнезд пещерных, и они, словно крысы, ползли все выше по стенам к узкому просвету в потолке, пытаясь спасти свое многочисленное потомство. Мне даже иррационально жаль их стало. Очевидно же, что ни Войт, ни Бронзового тут нет, да и если были бы, кобо сто процентов сейчас не до нападений.
– Хоть они и бледные вонючки, но детеныши почти симпатяги, – прокомментировала мои собственные мысли Ингина.
В жутком столпотворении, от которого вся площадь стен шевелилась, пещерные черви в панике сталкивали друг друга в воду, взрослые подвывали, а мелкота истошно визжала. Нет, смотреть на такое невыносимо, черт возьми.
Кривясь от их отвратительного амбрэ, я сам вскарабкался по стене к пролому в потолке и грозно зарычал на отчаянно пихающих в него малышей самок. Те взвыли еще громче и отчаянней, очевидно, думая, что им теперь полный конец. Схватившись за каменный уступ одной рукой, второй стал молотить по краям трещины, сбивая костяшки, расширяя ее. Неожиданно рядом повисла Ингина и присоединилась ко мне, начав сильнее расшатывать пласт породы, на котором я наделал трещин.
– Брысь! Пшли вон! – крикнула она толпе, собравшейся под нами. – В стороны все!
При всем скудоумии, кобо прекрасно ее поняли и расползлись подальше по стенам, прямо как цепкие насекомые, а те, что бултыхались внизу в воде, отплыли.
– Раз-два, взялись! – С озорной улыбкой странная девушка отпустила уступ, за который держалась, и повисла всем весом на уже расшатанном нами участке скального монолита.
Трещин стало больше, камень накренился, грозясь отвалиться вместе с ней и прибить эту чокнутую.
– Брось, бестолочь, он же тебя убьет нафиг! – крикнул я, теперь пытаясь схватить ее за шкирку.
Но она увернулась и пуще прежнего принялась качаться и дергать, хихикая, будто находилась на аттракционе. Нет, если дамочка хочет самоубиться, кто я такой, чтобы отказывать ей в подобной мелочи? Но вопреки разуму, когда громадная глыба сорвалась наконец вниз, взмахнул рукой, ловя ее, однако поймал лишь воздух.
Нашими усилиями щель в потолке расширилась раза в три, и терпевшие до этого пещерные ломанулись вперед, причем на то, что я еще болтаюсь тут, им явно было уже наплевать. Не желая быть облапанным и исцарапанным прорывающимися к спасению вонючками, рухнул вниз в воду, думая о том, что как-то потом стоит поинтересоваться у Ингины, что это за фокусы с перемещениями. Она как раз нашлась внизу, стояла, как цапля, на выступающем над поверхностью камне, и брезгливо, двумя пальцами на предельно вытянутой руке, удерживала одного кобо за загривок, а тот извивался, визжал, щелкал кривыми зубами и отчаянно жестикулировал.
– Твоей девушки и Крорра тут нет, – констатировала очевидное моя неожиданная спутница. – Они устроили обвал и ушли по другому коридору.
– С чего взяла?
– Я милая и умею находить общий язык со всеми, – заявила она и тряхнула своего пленника так, что чудом не вышибла из него дух, и рыкнула уже иным голосом: – Ты же не брешешь мне тут, червяк? Я тебя хорошо запомнила, учти! Узнаю, что наврал – вернусь, из любой норы откопаю и в клочки порву! Знаешь, я какая мстительная, я тебя…
Не слушая дальше, как она креативит с угрозами, поплыл против течения, возвращаясь в тот подземный зал, что был сразу под донным провалом, и начал нырять, ощупывая и пытаясь осматривать стены. Заваленный тоннель нашелся очень быстро, но вход в него уже полностью находился под водой, а значит, просто развалить перекрывающий его затор – это как взорвать плотину. Весь поток тогда попрет туда. А если Летти ранена, не в состоянии передвигаться и лежит где-то там неподалеку?
Вынырнув, закрутился волчком в ярости бессилия и замолотил руками по воде, на самом деле представляя, как крушу кости проклятого ликтора.
– Что, опять скажешь, что убьешь и Крорра, и меня? – Ингина, насупившись, смотрела с безопасного расстояния, плавая туда-сюда.
– Как догадалась? – рявкнул, сжигая ее взглядом.
– У тебя такое лицо серьезное, когда ты хочешь кого-то прикончить.
– Серьезное? Серьезное?!!! Ты совсем-совсем ненормальная? – Да о чем я спрашиваю! Будто это сейчас важно, или ответ не ясен, как день.
Забив, нырнул снова, более тщательно обследуя верх завала и гадая, не случится ли обрушение, если начну вытаскивать валуны по одному. В любом случае на аккуратный разбор этого дерьма уйдет уйма времени, и что там с Войт – подумать страшно.
– Мы можем сначала сделать малюсенькую щелочку, и я пролезу посмотреть, как обстоят дела, – заявила Ингина, едва моя голова оказалась опять на воздухе.
– Ты вообще могла бы взять да переместиться туда, если уж хочешь быть чем-то полезной! – огрызнулся я, не в силах совладать с кипятящей кровь злостью и тревогой.
– Я же не видела, что там! Вдруг огромная куча камня, и я перескочу в самую его толщу и умру? – сказала она возмущенно, но тут же замолчала и как-то скисла. – Но на это же тебе наплевать, да? Всем наплевать.
Бесшумно и стремительно она погрузилась, и сам не знаю почему, я торопливо последовал за ней, желая остановить, но девушка провернула свой фокус с исчезновением, а мне осталось только снова взорваться в бесполезной ярости, понимая, что, возможно, сейчас прикончил ее своей грубостью. И с какой стати должен испытывать за это стыд?
Не было Ингины, кажется, вечность и я уже решил, что ей пришел конец, но внезапно она вылетела на поверхность, как ракета, в метре от меня.
– Ломаем! Они там были, но далеко уже ушли, я не смогла догнать! – завопила малявка, сияя широченной улыбкой.
Я был так рад видеть ее живой, что поддавшись мгновенному импульсу, прижал к себе и чмокнул в лоб и тут же ушел под воду, не обращая внимания на выражение шока на ее лице.
Со всей дури вмазался плечом в верхнюю часть каменной кучи, и еще раз. За глотком воздуха и новый бросок, и в этот раз Ингина присоединилась ко мне. С третьего захода мы таки обрушили стену, и потоком нас понесло вперед, но мне было недостаточно быстро. Как только первоначальная мощь стихии ослабла, я попер по тоннелю то вплавь, то уже на ногах со всей доступной скоростью, руководствуясь ароматом моей Летти, как важнейшей в жизни путеводной нитью.
