Галина Львовна Романова
Трудовые будни космических пиратов
Осталось выбрать, куда заглянуть, чтобы не ошибиться.
– Э, смотрите!
Юлий едва сдержал возглас – так решительно его пихнули локтем в бок.
– Что там?
– Смотрите! – Рекс едва не приплясывал на месте, тыча пальцем в переливающуюся голографическими огнями вывеску. – Как раз то, что надо для нас, верно?
– «Горячие попки»? – прочитал название Юлий. – Бордель? Что ты куришь? Рекс, я велю обыскать доку твою каюту. Там наверняка есть кое-что припрятанное в заначке!
– А почему бы и нет? – связист с вожделением уставился на объемные изображения двух юношей и девушки, которые зазывно вертели этими самыми попками, завлекая клиентов. – У них же сегодня скидки!
– Да? – заинтересовался и Михаэл, второй после Рекса бабник на борту.
– Точняк! Вон, внизу приписка: «Для мужчин с двадцати часов до полуночи вход бесплатный». Бесплатный, капитан! Ты понимаешь…
Юлий присмотрелся к объявлению, смерил взглядом объемные фигуры, над плакатом – и фыркнул, не в силах сдержать смех.
– Капитан, ты чего? – удивился Рекс. – Что тут такого?
– Да это… – Юлию пришлось ущипнуть себя, чтобы успокоиться, – это бордель для женщин! Сюда как раз бабы заходят, а мужики там работают… Ну, а бесплатно – это чтоб таких, как ты, заманивать. Зайдешь, вроде на халяву там посидишь, койтейльчик-другой за счет заведения выпьешь, а потом… потом снимет тебя какая-нибудь мееориха, и будешь до утра ей коктейли те отрабатывать.
Судя по лицу Рекса, его бы устроил такой вариант, но Юлий его добил короткой фразой:
– И хорошо, если за одну ночь все отработаешь.
– Что, так все серьезно? – изумился Михаэл.
– Угу, – не стал вдаваться в подробности Юлий и зашагал вперед, увлекая команду за собой.
Рекс нагнал его, забежал сбоку, приноравливаясь к быстрому шагу капитана.
– Слышь, Холодильник, а ты откуда это знаешь? Тоже…м-м… отрабатывал?
Тот лишь стрельнул в связиста колючим взглядом.
– Да не боись, я никому не скажу…
– Я не боюсь, – Юлий все-таки сбавил ход, – я не считаю нужным откровенничать.
– Понял, – Рекс отстал.
Тем не менее, настроение было испорчено. Появилось недоброе предчувствие, что ни к чему хорошему сегодняшняя прогулка не приведет. А ведь им надо заработать денег хотя бы на еду. По традиции, прилетавшие космолетчики ничего и никогда не ели «на грунте» из своих запасов, если поблизости была хоть одна столовая, ресторан или забегаловка. Считалось кощунством, находясь «на грунте», питаться космическими пайками – разве что вы прилетели на дикую неосвоенную планету, совершили вынужденную посадку в глуши и дожидаетесь помощи, ну или если у вас совсем нет денег. И Юлий понимал, что он просто обязан накормить своих людей вкусно и недорого хотя бы один раз. Иначе не только парни – он сам себя уважать перестанет.
Но где взять денег?
Ответ на этот вопрос в буквальном смысле слова валялся под ногами, и Джек, проходя, даже наподдал его носком ботинка, да и Юлий прошел мимо него, как мимо пустого места, и не обернулся бы, если бы не возглас Эшли Смита, корабельного доктора:
– Осторожнее! Он живой!
Все остановились. «Живой» оказался пушистым комочком с шестью лапками, суставчатым хвостом и тремя большими глазами. Поддетый ногой Джека, он заскакал по мостовой, цепляясь лапками. Эшли ловко поймал его за хвост и, подняв на вытянутой руке, продемонстрировал собравшимся.
– Тауйский скрипун, – популярно объяснил он, пока существо, поджав лапки и прищурив глаза, раскачивалось на хвосте. – Эндемик планеты Тауйя-ро. Скрипуном назван за характерный звук, который существо издает по поводу и без повода. Склонен к эмпатии, в еде неприхотлив, потребляет любую жидкую и полужидкую пищу. В природе в основном это перезрелые плоды и соки.
Скрипун тихо скрипнул, не переставая раскачиваться.
– И откуда ты все это знаешь?
– Так, пока в космосе болтались, скучно же было, – Эшли слегка помахал зажатым в кулаке хвостом скрипуна. – Пару раз удавалось поймать бесплатный инфранет. Времени было в обрез, закачивал все подряд… потом читал… тоже все подряд…
– Понятно, – Юлий посмотрел на зверька. – Но здесь не Тауйя-ро. Здесь, если мне не изменяет память, совсем другой сектор. Как он сюда попал?
– Убежал. Он же домашний!
– Откуда знаешь?
– А у него чип в хвосте, – Эшли ловко перехватил хвост зверька и продемонстрировал странную припухлость в паре сантиметров от кончика. – Клеймо ставить – ОЗПЖ* не разрешит. Ошейник ему некуда сажать, как и ушную метку, отпечатки пальцев… хм… тоже. Остается чип. Причем в таком месте, где его легко можно изучить.
(*ОЗПЖ – общество защиты прав животных. Международная организация, действующая на всех планетах, даже населенных ксеносами.)
– Чип, говоришь? Ну-ну…
Скрипун висел, как тряпочка, не мешая людям, и только время от времени довольно мелодично поскрипывал. Рекс активировал свой комм, поднес его к хвосту зверька, и прибор слегка пискнул.
– Есть! А ну-ка…
После нескольких манипуляций с расшифровкой, глазам космолетичиков предстало вирт-окно, где на трех языках – интерлингве и двух иностранных, были помещены сведения о зверьке. Он принадлежал некоему Увану Вэ-с-половиной (так было написано), проживающему в системе Колибри тринадцатого сектора, но временно зарегистрированному еще в шести мирах. Среди них была и Забегаловка. Еще несколько запросов – и был получен адрес, по которому Увана Вэ-с-половиной можно было застать чаще всего. Здесь же была указана стоимость скрипуна, и…
– Сколько-сколько? – хором вырвалось у всех. – Джек, у тебя настройки не барахлят?
– Да вроде нет, – связист и сам был в шоке. Он попробовал подвергнуть текст обратной перешифровке – то есть, сначала с интерлингвы зашифровать на любой другой язык, а потом – обратно на интерлингву. Но результат остался тот же. Цифра с четырьмя нулями никуда не делась.
– Пятнадцать тысяч кредо-единиц за этот комок меха? – выдавил Джек, который первый-то раз и пнул его ногой. – Вот за эту хрень с хвостом и глазами?
– Это ж целое состояние, – закивал и поверивший наконец своему счастью Рекс. – Капитан, мы богаты!
Команда поддержала его тихими воплями восторга. Если этот зверек так дорого стоит, то за возвращение беглеца непременно будет предложена награда. Даже если им оплатят всего десять процентов стоимости, сумма получается колоссальная!
– Не нравится мне это «застать чаще всего», – покачал головой Юлий. – Обычно это означает, что хозяин не хочет, чтобы его так легко нашли. Кто бы ни пришел по нужному адресу, им скажут, что он только что тут был, но ушел или пока еще не заходил и предложат подождать!
– Пятнадцать тысяч, капитан, – Эшли выразительно покачал скрипуном, и тот заскрипел, словно несмазанные качели. Звук получился до того пронзительный, что на них начали обращать внимание.
– Ладно. Пошли. Но у нас одна попытка, парни. Если что – зашвырнем поганца куда подальше и пусть его ищет, кто хочет?
Скрипун издал еще два-три звука и заткнулся сам. То ли устал, то ли понял намек.
По счастью, идти оказалось недалеко. Двухэтажное здание бара-ресторана «Громила» стояло как раз в середине соседней улицы. Издалека оно напоминало заброшенный разбойничий вертеп своей обшарпанностью и мрачным видом, но по мере приближения стало ясно, что это не износ здания, а задумка дизайнера.
Внутри было сумрачно и шумно. Играла музыка, под потолком вращалось несколько шаров, испуская во все стороны разноцветные лучи, и это, если не считать крохотных экранчиков видеофонов, были единственные источники света. По углам копилась настоящая тьма, в которой двигались таинственные фигуры. Большая часть людей и нелюдей толпились именно там, но некоторые сновали туда-сюда во все стороны, чудом не сталкиваясь друг с другом. Среди них были андроиды-официанты – признак того, что тут весьма демократичные цены, ибо услуги живых официантов стоят неимоверно дорого. Музыка лилась сразу с трех сторон, в том числе из распахнутых настежь дверей двух боковых залов. Мелодии были разными и создавали такую какофонию, что понять, какие именно песни исполняются, было решительно невозможно. Поэтому никто их не слушал, посетители либо помалкивали, либо общались друг с другом жестами, а порой и он-лайн, перебрасываясь записочками в местном чате.
Юлий и его компания замерли на пороге, ошеломленные шумом, толкотней, яркими красками, звуками и запахами. За без малого два года они отвыкли от всего этого и заново привыкали к людям.
– Мать честная, – только по губам Джека и можно было угадать, что он сказал, – народищу-то… С ума сойти…
– Что будем делать, капитан? – его пихнули в бок, и задали вопрос в самое ухо. Чтобы не напрягать голосовые связки, Юлий только махнул рукой, мол, разберемся!
Заметив новеньких, к ним подкатил андроид. На груди у него вспыхнул дисплей-меню. Касаясь пальцами сенсорного экрана, Юлий потребовал отдельный кабинет для всех, ибо пункта «Найти нужного человека» здесь не было. А в кабинете все-таки немного потише и можно будет поговорить, не рискуя сорвать голосовые связки.
– Задание понял, – гулко ухнул андроид и, развернувшись на ногах с гусеничными подошвами, покатил в глубину. Космолетчики последовали за ним. Ловко лавируя между посетителями и коллегами, тот увлекал клиентов подальше от входа.
Они пересекли первый зал, вошли во второй, отличавшийся от первого только цветомузыкой и помостом, на котором извивались на качелях две женщины. «Вот это сервис!» – успел подумать Юлий. За его спиной на два голоса восторженно завздыхали Рекс и Микаэл, но тут их проводник свернул в третий зал, сумрачный и тихий по сравнению с первыми двумя. Собственно, это был не зал, а своеобразный лабиринт из небольших кабинетов-кабинок, разгороженных стенками с разной степенью прозрачности. Многие были заняты.
– Смотри, капитан! – Юлия опять пихнули в бок. Он с неудовольствием обернулся.
– Чего еще?
– Не узнаешь? По-моему, мы их где-то видели, а?
В одной из кабинок сидели четыре человека. Вернее, три человека и веганец. Сидели они смирно, ни к кому не приставали, просто озирались по сторонам, словно кого-то ждали.
– Нет, не видели, – отрезал Юлий. – А что?
– Ну… – Джек и Рекс переглянулись, – помнишь, мы катер тормознули? Ну, тот, где те контейнеры тиснули? Так вот, эти двое – тот блондин и тощий тип с ним рядом – потом к нам на астероиде в гости приходили. Мол, это наши контейнеры! Тебя тогда на борту не было, ты со змеелюдами торговался.
Юлий пристальнее вгляделся в соседей. Он сталкивался с ними лицом к лицу на катере, во время грабежа, но под щитками скафандров лиц разглядеть было невозможно. Но если это те самые… совпадение?
– Из них кто-нибудь нас в лицо знает? – поинтересовался тот.
– Да вроде нет…
– Ну, а раз нет, то и ведем себя так, будто ничего не подозреваем! Рассаживайтесь, парни! Микаэл…
– Понял, – вздохнул тот, выбирая себе место с краю, чтобы в случае чего принять удар на себя.
Андроид оставался на месте, ожидая, пока люди устроятся поудобнее. Когда все расселись, на его груди опять вспыхнул экран дисплея.
– Голосовое сообщение, – скомандовал Юлий.
В головной части андроида что-то щелкнуло.
– Система готова к работе, – прозвучал механический безликий голос.
– Нам надо найти одного… человека, – Юлий покосился на Эшли, который держал скрипуна в охапке, машинально наглаживая встопорщенную шерстку зверька. – Известного как Уван Вэ-с-половиной. Его временное место пребывания зарегистрировано здесь. Информация взята с идентификационного чипа.
– Уван Вэ-с-половиной, – бесстрастно повторил андроид. – Личный код, будьте любезны!
Юлий схватил кончик хвоста скрипуна и приложил его к экрану. Внутри что-то пискнуло, и, повторив: «Задание понял», – андроид укатил прочь, оставив команду сидеть за пустым столом.
Ждать пришлось несколько минут. За это время к ним не подошел никто – ни андроиды-официанты, ни люди-посетители. Видимо, тут было не принято лезть в чужие дела, чтобы никто не мешал обделывать свои. С одной стороны, это было неплохо, а с другой… в соседних кабинках выпивали и закусывали, а они сидели за пустым столом и ждали.
Юлий коротал время, рассматривая соседей, тех самых. Значит, это у них они украли контейнеры с грузом, принадлежащим ТГК? Парни не выглядят расстроенными, несмотря на то, что у них могут быть трения с владельцами. Хотя, кто сказал, что они на самом деле лишь курьеры? Простые работяги в такие места не заглядывают и с местными, как ни в чем не бывало, не болтают. Скорее всего, контрабандисты, которые перевозили ворованный груз. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что проблемы все-таки не у них, а плохо то, что эти парни, оказывается, свои люди. Значит, в случае чего, разбираться придется всерьез. В суд никто не побежит, но Интергалакполу маякнуть могут в надежде замолить часть грехов. Дескать, вы два года ищете яхту класса «Бабочка-люкс»? Так вот она, тепленькая!
Но пока их никто не заметил. Соседи даже ни разу не посмотрели в их сторону, больше интересуясь входом. Юлий продолжал разглядывать их, и, увлекшись, даже вздрогнул, когда услышал рядом шепелявый голос:
– Это вы с чипом?
У полупрозрачной стенки стоял среднего роста худощавый нескладный тип с настолько неправильными чертами лица – нос сбоку, рот на щеке, один глаз затянут складкой кожи – что любой сразу признал бы в нем мутанта с одной из «грязных» планет. Когда-то Юлий много и тесно общался с выходцами из «грязных» миров, заселенных человечеством в первые годы космической эры. Тогда люди покидали Старую Землю целыми кланами и устремлялись в никуда – лишь бы покинуть прародину человечества. Селились везде, где находили жидкую воду, нужный процент кислорода в воздухе и более-менее приемлемую силу тяжести. То, что некоторые планеты таят в себе неприятные сюрпризы, стало выясняться слишком поздно, когда среди рожденных на них детей стали появляться уроды. Сперва один-два на сотню, потом – на десяток, а в какой-то момент «нормальные» оказались в меньшинстве. Тогда началась вторая волна эмиграции – изгои-«нормалы» покидали «грязные» планеты и селились среди тех, кто был похож на них внешне. Вот только дефектные гены они часто несли в себе, и порой поколение спустя у них рождался уродливый внук или правнук…
Как этот.
– Мы, – кивнул Юлий.
– Пшли, – прошипел мутант, махнув двупалой рукой-клешней. На самом деле, пальцев на ней было три, но третий был маленьким, причудливо изогнутым отростком.
Космолетчики поднялись.
Идти оказалось недалеко – в том же зале в одну из кабинок у стены.
Увидев сидящего за столиком толстяка в мешковатом костюме, который скрывал большую часть тела – кроме головы и кистей рук – Юлий сразу понял, что перед ним еще один мутант.
– Уван Вэ-с-половиной? – наудачу брякнул он.
– Мне сказали, у вас есть чип с… – толстяк осекся, заметив скрипуна на руках доктора Эшли. – У вас мой Малыш?
– Да, – Юлий посторонился, пропуская дока вперед. – Мы… нашли его случайно.
– Малыш, – толстяк протянул руки. Скрипун завозился в чужих руках, заскрипел-заверещал так пронзительно, что перекрыл даже музыку в соседнем зале. – Иди к папочке!
Выдравшись из рук Эшли, скрипун совершил прыжок и буквально прилип к ладоням хозяина, продолжая скрипеть, но уже по-другому. Пожалуй, теперь в его скрипе звучало что-то нежное и мелодичное. Качая пушистый шарик на одной руке, другой толстяк теребил ушки зверька, дергал его за лапки, пощипывал хвостик, а тот катался по ладони между его пальцами и испускал пронзительные переливчатые звуки.
– Ах, ты мой лапочка… ах ты мой хорошенький, – умиленно засюсюкал толстяк. – Эрше-ва куанна, л-ла! Ури-мис… – перешел он на родной язык, и скрипун отвечал ему довольно мелодичным поскрипыванием. Даже не верилось, что совсем недавно он верещал, как резаный. Юлий и его команда стояли возле стола, наблюдая за этим зрелищем.
Наконец, Уван Вэ-с-половиной поднял голову, все еще прижимая скрипуна к своей необъятной груди.
– Я так рад, что Малыш снова со мной, – сказал он. – Где вы его нашли?
– На улице. В паре кварталов отсюда, – Юлий махнул рукой, обозначая направление. – Случайно. Идентифицировали по чипу и…
– Молодцы, – серьезно кивнул толстяк. – Это благородный поступок. Вы не представляете, как он для меня ценен…
– Представляем, – негромко буркнул Джек. – Пятнадцать тысяч…
– А? Что? – Уван Вэ-с-половиной аж привстал. – Ну да, на столько он застрахован в случае потери. И… м-м… вы от меня чего-то хотите?
Команда «Бабочки» переглянулась.
– Хотим, – кивнул Юлий, принимая удар на себя. – Если ваш…э-э… Малыш так дорого стоит, то, может быть, вы бы не отказались… компенсировать нам часть его стоимости?
– Вы что, хотите награду за то, что нашли и принесли Малыша мне? – голос толстяка как-то странно дрогнул.
Люди этого хотели. И даже очень. Пятнадцать тысяч кредитов – солидный куш. Такие деньги редко просто так валяются на дороге.
– Эх, ладно, что уж… сердце у меня доброе, а Малыш мне так дорог, – наконец, смиренно произнес Уван Вэ-с-половиной. – Три-Ту, мою чековую книжку!
Мутант с перекошенным лицом и клешней вместо одной руки – вторая, как заметили космолетчики, была совершенно нормальной – с почтительным поклоном передал боссу планшет. Толстяк довольно небрежно пересадил скрипуна на плечо и несколько раз ткнул в экран пальцем.
– Куда перевести деньги?
Юлий уже хотел назвать номер своего старого счета, но вспомнил, что тот заблокирован.
– Нам карту… на предъявителя, – сказал он. – Мы здесь временно и… скоро улетаем. А там, куда мы летим, боюсь, невозможно будет снимать деньги со счетов.
– Что, совсем в дикие миры подаетесь?
– Да. Мы – вольные звездопроходцы. Куда хотим, туда летим.
– Вот как. Что ж, ваше право… Три-Ту, кассовый аппарат мне!
Пару минут спустя в руки Юлия лег пластиковый прямоугольник с выбитыми на нем опознавательными метками.
– Он одноразовый. Дезактивируется сразу после получения средств. Действует в течение пятидесяти часов плюс одна минута. Время пошло!
Юлий кивнул, двумя руками держа карточку. Пятнадцать тысяч. Давно он не держал такой суммы на руках. Это огромное богатство. Если разделить сумму на десять частей, то каждому достанется по полторы тысячи, еще полутора хватит, чтобы заправить и отремонтировать «Бабочку» и еще столько же останется на черный день. Было, от чего закружиться голове. Почти два года сидеть без денег и вдруг такая удача!
– Где здесь ближайший банкомат? – спросил он и сам не узнал своего голоса.
– На первом этаже, у входа.
Они сами не помнили, как вышли из бара.
Банкоматов было три, и они пользовались спросом – на Забегаловку прилетали отовсюду и часто приходили с местной валютой, которую тут же можно было виртуально обменять на здешние деньги.
Аппарат проглотил карточку и мило поинтересовался, в какой валюте клиент желает получить ее содержимое.
– Стандартные кредо-единицы в средних купюрах по сто и пятьсот единиц.
– Принято, – прожурчал автомат, после чего на ладонь Юлию вылетели… три пластиковых квадратика по пятьсот кредо-единиц каждый.
– Счет обнулен. Одноразовая карточка дезактивирована, – сообщил аппарат.
– Что?
Команда «Бабочки» сомкнула ряды, уставившись на сумму, в десять раз меньше той, которая им была обещана. Пятнадцать тысяч испарились, растаяли, исчезли, волшебным образом превратившись в десятую часть заявленной суммы.
– Обманул, жирный урод, – прошептал Юлий, когда до него дошел весь смысл произошедшего.
– Вот тварь! – энергично поддержал его Томас. Микаэл молча передернул затвор лазерника. Джек тихо взвыл. Каждый переживал крушение своих надежд.
– Что ж, – Юлий попытался улыбнуться. – По крайней мере, хоть что-то у нас теперь есть.
– Точно, – неожиданно поддержал его Эшли. – С дохлой коровы – хоть шкуры клок.
На пальце его внезапно что-то тускло блеснуло. Толстое кольцо, покрытое мелкими насечками и значками, судя по всему, двойное, состоящее из двух половинок.
– Ты откуда это взял?
– А у скрипуна на хвосте сидело. Я подумал, что…
В голове у капитана что-то словно щелкнуло.
– Бежим отсюда.
ГЛАВА 6.
– Ты хоть понимаешь, кэп, во что мы ввязались?
Пол кивнул, не поворачивая головы. Перед ним на экране персонального дисплея разворачивалась трехмерная трасса, только что перекинутая ему Шушерой. Навигатор сидел за пультом, не шевелясь, только время от времени подрагивали кончики пальцев. Только что они летали по клавиатуре с такой скоростью, что оставалось лишь удивляться его проворству. Даже несмотря на то, что был мутантом, Шушера иногда двигался и действовал слишком быстро.
– Кэп, – не сдавался Чесни, – ты понимаешь, что…
– Я понимаю, что мы должны заработать денег и выплатить банку долг за корабль. Понимаю, что должен обеспечить вас жильем и работой. Понимаю, что мне самому что-то надо для жизни. И если нам предлагают работу, я не понимаю, почему мы должны от нее отказываться! И я не понимаю, – он оторвал взгляд от трассы, обернувшись на пилота, – почему мы должны отказываться от той работы, которую нам предложили на Забегаловке?
– Потому… – Чесни, не дрогнув, выдержал взгляд своего капитана, – что это дело мне кажется… дурно пахнущим.
– Какое дело? Слетать по известному адресу, забрать там груз и доставить его на Менялу. Чем это дело отличается от тех, на которые мы подписывались до этого?
– Тем, что это… это… ну…
– Официально запрещено? Брось, Чесни. Это экономически выгодно. Да, есть большой риск. Но без риска нам не прожить. Ты только подумай, что мы получаем взамен небольшой нервотрепки! Ты видел сумму аванса?
– Аванса, который еще надо отрабатывать…
– Да. И мы отработаем. И получим премию. И станем, наконец, свободными людьми! И сможем браться за любые заказы. Или вовсе не брать заказов. Мы станем сами себе хозяева, расплатившись не только с банком, но и со всеми долгами! Разве тебе этого не хочется?
Пилот помедлил с ответом, но Пол его не торопил. Да, он знал, что порученная им работа сложная. Знал, что есть проблемы и препятствия. Знал, что их, в конце концов, могут просто использовать и потом подставить, но…
Но этот Уван или как там его зовут полным именем на самом деле, заплатил за него долг банку! Узнав, что «Комета» пока еще находится в собственности банкирского дома «Томиш и дети» и что Поллард Руд Хэмир в той семье что-то вроде паршивой овцы и даже не кровный родственник никому из работников банка от совета директоров до уборщика, толстяк-мутант без лишних слов выписал ему перевод на сумму, превышающую долг почти на сотню кредо-единиц. Тут же, не вставая от стола переговоров, они перечислили деньги банку и получили ответ, что нужная сумма получена адресатом. Только после этого, поверив, что свободен, Пол заговорил о деле.
Да, две тысячи четыреста кредо-единиц ему теперь надо было отработать. Да, кроме них Пол под счет премии взял аванс в полторы тысячи кредо-единиц на заправку и кое-какой мелкий ремонт «Кометы». И – да, рассчитается он с Уваном только после того, как «товар» будет доставлен посредникам на Меняле, заплатив, с учетом процентов, восемь тысяч кредо-единиц. Но ради денег капитан Хэмир был способен и не на такое. И был удивлен, встретив среди своих людей того, кто почему-то думает иначе.
– Да, мне этого хочется, – Чесни напрягся. – Мне тоже надоело жить и ждать, когда твой банк заберет у тебя нашу красавицу, – его руки коснулись панели управления нежными, почти любовными движениями. – И мы одна команда. Мы сработались и…
– Так вот что тебя волнует? – рассмеялся от облегчения Пол. – Новенький? Да?
После смерти Христофора и тяжелого ранения Юмбы экипаж «Кометы» считался неполным. В официальном порту корабль бы просто не выпустили на старт без механика, на котором лежала ответственность за исправность двигателей. Переделка на автомат не могла решить проблему, поскольку, хотя хорошо известно, что хоть люди часто ошибаются, но, в отличие от техники, никогда не отказывают в критический момент. Да и стоил андроид-ремонтник столько, что дешевле купить новый корабль.
Конечно, без старшего помощника можно было бы обойтись – и многие так и делали. А если старпом все-таки появлялся, то как совместитель – второй пилот, стрелок, связист… Именно связистом был старпом Христофор, и после его смерти от удушья, когда он вместе с механиком Юмбой полез чинить антенну в открытом космосе и не до конца закрутил кислородный вентиль, его обязанности поделили между собой Пол, Шушера и Чесни. Пробовали подключить к делу Тикки, но тот, как выяснилось, в связи разбирался меньше, чем в стрелковом оружии. И если без связиста они как-нибудь могли обойтись, то что делать без механика, не представляли. Тикки, на которого была надежда, упирался всеми конечностями. Бывший геймер даже всерьез занялся изучением оружия, лишь бы его не поставили к машине.
Без механика они бы не смогли выполнить поручения, и Уван дал им совет – немного посидеть в том же баре, но пересесть за другой столик, в одном из соседних залов. Совета послушались, и буквально через четверть часа к их столику подошел, слегка покачиваясь, явно нетрезвый тип, так дыша перегаром, что сразу захотелось надеть кислородные маски.
– Кап-пельку, – просипел он, облокачиваясь на столик, чтобы удержаться на ногах. – Кот-тлы горят… спасу нет…
Шушера, к которому он оказался ближе всех, бросил на Пола взгляд – мол, что делать?
– Мы по четным числам не подаем, – отрезал тот.
– А с-сех-ходня нечетное, – покачнулся тип и вцепился в Шушеру, – держи, братан…
Навигатор резко шевельнул плечами, сбрасывая с себя его руку. Будучи мутантом, Шушера весьма болезненно реагировал на прикосновения – слишком часто в детстве и юности его толкали, щипали и били за то, что у него двенадцать пальцев и четыре руки. Движение оказалось таким резким и неожиданным, что пьянчуга не удержался на ногах и рухнул навзничь.
– Т-ты… да ты знаешь, х-хто ты, – завопил он чуть ли не на весь зал. – Да я т-тебя… ур-род…
По счастью, выпитое мешало ему вскочить на ноги, но орал он так, что на них стали оборачиваться.
– Заткните его, – прошипел Пол.
Бросив по сторонам вопросительный взгляд – не спешит ли к ним охрана? – Кир-Пу поднялся из-за столика. Профессионально размял руки…
От его легкого корректного толчка выпивоха внезапно увернулся, с легкостью скинув с себя руку стрелка. От более сильного и резкого – качнулся, чудом сохранив равновесие, но не отпрянул, а по инерции подался вперед, сам, в свою очередь, пихнув Кир-Пу в грудь: «Ты чё? Ты чё тут…это…»
Кир-Пу очень не любил, когда его толкают. Он развернулся и коротко, без замаха, ударил.
Пьянчуга отлетел в сторону, едва не сбив соседний столик и пихнув кого-то локтем. Однако, устоял опять и, взревев, пригнув голову, ринулся в атаку.
– Кончай, Кир! – коротко приказал Пол. – А не то…
Но, к его удивлению, драка не только никого не возмутила. Едва пьянчуга второй раз отлетел, сбитый прямым в челюсть и растянулся на полу, задевая чужие ноги и стулья, как все вокруг зашевелились, ожили и стали подтягиваться к месту действия. Те же, чьи столики оказались в опасной близости, мигом развернулись так, чтобы, так сказать, оказаться в первых рядах представления.
– Давай! Глуши! Так его! Так! Еще! – раздавались со всех сторон восторженные выкрики.
Пьянчуга напирал с упорством выведенного из себя зверя. Глаза его налились кровью, он ревел что-то нечленораздельное, мешая интерлингву со своим родным языком и, то и дело валясь от ударов стрелка, все-таки раз за разом кидался на него, попутно задевая зрителей. Те в драку лезть не спешили, наоборот, поддерживали его, помогая выпрямиться и буквально швыряя под кулаки его противника. Судя по энергичным и одобрительным выкрикам, все были рады тому, что нашелся наконец кто-то, кто как следует отметелит пьянчугу.
Наконец, удачный удар в челюсть, добавленный аналогичным в живот и нажатием на болевую точку поверг его в нокаут. Мужчина растянулся на полу, отключаясь, и Кир-Пу разжал кулаки.
Вокруг взревело от восторга людское море. Не только к победителю – к его спутникам тянулись руки, чтобы похлопать по плечу, пожать ладонь. Полу кто-то сунул стакан с выпивкой. Шокированного Курта полуголая девица смачно чмокнула в губы. Сам Кир-Пу с удивлением вытаращил глаза на несколько пластиковых банкнот.
– На, твоя доля, парень! – весело сообщил ему рослый марсианин. – Я на тебя ставил! Во! Пятьсот кредо-единиц выиграл. Десятина – тебе!
Источая запах аммиака, к ним протиснулся змеелюд, щупальца его нервно шевелились.
– Волнительно! Просто волнительно! – шипел он, раздувая горловой мешок. – Коротко и яростно. Жаль, что зрелище быстро закончилось. Но я все записал! Не желаете повторить?
– Что? – Кир-Пу и Пол переглянулись. – Повторить?
– Да. Тут раз в декаду проходят бои. С правилами и без. Не хотите выставить свою кандидатуру? Сразу видно, что вы профессионал. Сто кредо-единиц за первый бой, дальше по нарастающей десятипроцентная надбавка. Договорные бои оплачиваются по отдельному тарифу. За день можно заработать до тысячи кредо-единиц.
– Нет! – сказал Пол прежде, чем сам герой дня успел открыть рот. – Мой человек не продается и не сдается в аренду. И даже если он решит принять участие в боях, то лишь по истечении контракта со мной.
Стрелок сверху вниз покосился на капитана, но только кивнул, массируя кулак с зажатыми в нем пластиковыми карточками.
– Вы отказываетесь? – у змеелюда даже опал горловой мешок. – Жаль-жаль… У нас многие так живут…
– Что, даже этот? – Пол кивнул на тело так и не пришедшего в себя драчуна-пьянчуги.
– Этот? – змеелюд засмеялся, колыхаясь жирным телом и презрительно пнул пьянчугу хвостом. – Он тут вроде местного дурачка. Это Зига, механик с «Затонувшего».
– Механик? – Полу показалось, что он ослышался.
– Ну да.
Как быстро выяснилось, примерно два стандартных месяца назад лайнер «Затонувший» разбился при попытке приземлиться на Забегаловку. Что-то там в нем отказало и, не реагируя на крики диспетчера, он на полной скорости вписался в искусственный спутник планеты. Хорошо, что тот был полностью автоматический, и обошлось без лишних жертв. Было следствие. Выяснилось, что причина аварии – износ механизмов. Виновных нашли и наказали, но уцелевшую команду списали на грунт. Кто-то сразу нашел работу, а кому-то не повезло. Нет, деньги по страховке получили все, но кто-то распорядился ими с умом, а кто-то просадил в баре и теперь бродит по злачным местам, клянча на выпивку.
– Значит, механик, – повторил Пол, выслушав эту историю. – Вот оно как… А ну-ка, ребята, хватайте его!
Кир-Пу и Шушера сразу поняли капитана и с готовностью наклонились над бесчувственным телом, а Курт ожидаемо запаниковал.
– Кэп, но мы ведь не можем? Мы ведь это не всерьез? Мы… это же похищение! Мы же… Как же так?
