Галина Гончарова
Замок над Морем. Сила рода
Далан улыбнулся легкой улыбкой, и Шеллен вздохнул с облегчением. Когда любят, так не говорят. Нет, сердце мальчишки Алаис Карнавон не затронула, и это к лучшему. А вот разум…
Она не стала возлюбленной, она стала учителем. Хорошо ли это?
– Все правильно. Если бы она тебе нравилась как женщина, все было бы плохо.
– Это вы про кровь?
– Да.
– Но ведь дети – не обязательное условие?
– Для тебя – обязательное. Ты ведь последний из Атреев, не считая меня.
Далан сморщил нос.
– А вы не можете сделать кому-нибудь еще парочку? В запас?
У Шеллена форменным образом отвисла челюсть.
– Что?
– Неохота мне быть Атреем. Я Шедер, мой отец – Арон Шедер, купец из приморского городка, и меня все устраивает. А ваши герцогства, все эти проблемы… нет, не хочу.
– Иногда у нас нет выбора. Я рад, что Арон хорошо к тебе относился…
– Я никогда не думал, что я – не его сын. Он никогда не давал мне это почувствовать. И я люблю его как родного отца. Как единственного отца, который у меня есть.
Сказано было четко и прямо. Шеллен выдержал взгляд серых глаз, покачал головой.
– Я знаю, что не достоин ни твоего доверия, ни твоей любви. Знаю, что разменял все это на старые манускрипты. И все же… ты – единственное, что у меня есть. И я хотел бы передать тебе наследство Атреев.
– Разрушенный замок?
– Нет. Титул, право крови и право рода.
– Посвящение? Что-то не хочется мне плавать невесть где с сомнительными китами.
– Это всегда проходит по-разному. Не обязательно именно так, как ты сказал. Ты ведь говоришь сейчас про Карнавон?
– Луису тоже пришлось несладко.
– Он рассказывал, в чем состоит испытание?
– Да.
– Но, наверное, не упоминал, что для безродного оно тяжелее?
– Что значит – для безродного?
– Потомки рода Лаис пытаются вернуть родовую магию. Они не проходили посвящение уже несколько поколений. А мы, Атреи…
– Вы, Атреи.
– Мы, Далан. По крови ты все же Атрей.
– Я этому не рад.
– Но ты достоин этой крови.
– Забавно, что вырастил меня купец, – бросил мальчишка. – Либо купцы с тех пор поднялись в цене, либо кровь снизила запросы?
Шеллен скрипнул зубами. Далан не отвергал его впрямую, но и на контакт не шел.
– Постарайся понять меня…
– Да все я понимаю. Но не хочу.
– Ни у меня, ни у тебя нет выбора. Если ты знаешь о своей крови, ты уже обязан. Вот как Лаис и Карнавон спасали меня, даже против своего желания.
Далан вздохнул.
– Знаю. Поэтому и говорю – если в ближайшие десять лет не найдется другого пути, Ирион с ним, приму я ваше наследие. А если найдется… не хочу! У меня своя жизнь, свои планы…
Это было лучше, чем ничего, и Шеллен согласился.
Десять лет – серьезный срок, много воды утечет, может, и Далан передумает. И начинать работать над этим надо прямо сейчас.
Шеллен вздохнул, откинулся на подушки.
– Я понимаю, что не слишком приятен тебе, но… расскажи мне о матери, пожалуйста? Я волновался за Лайни и за тебя.
Давлан покосился на дверь, но сдержался.
– Можем позавтракать вместе, и я все расскажу.
– Спасибо. Это будет… весьма снисходительно с твоей стороны.
Далан только махнул рукой.
– Пойду схожу за едой.
И выскочил из каюты. Шеллен поглядел вслед сыну.
Что ж, из плюсов – Далан молодец. Он может принять наследие, он может передать его дальше, он умен и умеет себя вести.
Из минусов – наследие ему просто не нужно. Но это как раз преодолимый минус.
И Шеллен, отбросив в сторону недовольство, принялся разрабатывать планы по приручению сына.
* * *
Недовольна была и Алаис.
– Что это значит, тьер Арьен?
– Я считаю, что вам нужно побывать на Маритани. А остальное – потом.
– Что мы забыли на Маритани? – Луису тоже хотелось иного. Побывать в Лаисе, в Карнавоне, но уж точно не на острове. Стоял тот и еще постоит. Подождет…
– Я считаю, что вам нужно поговорить со старейшинами.
– Старейшинами?
– Ваша светлость, я маританец и капитан, но я не могу, не имею права объяснить всего. – Будь Эдмон девушкой, он бы нервно стиснул руки. – Поверьте, это необходимо…
Алаис вздохнула, переглянулась с Луисом, и они одновременно кивнули.
В конце концов, они на корабле, а капитан на нем Эдмон. Даже если поднять бунт и захватить судно (допустим, это удастся), никто из них не сможет ни проложить курс, ни довести корабль куда нужно. А значит – Маритани?
– Дайте слово, что увезете нас оттуда в любой момент. Как только мы попросим, – Луис постарался смягчить формулировку, но об интонацию мужчины можно было порезаться.
– Обещаю. После разговора с Советом мой корабль к вашим услугам.
– Нас не захотят оставить на острове? – Алаис обдумывала и такую вероятность.
– Мы служили Королям, ваша светлость. Мы не тюремщики.
– Рабами торговать вам это не мешает, – едко бросила Алаис.
– Уже мешает. Рабский рынок на Маритани уничтожен.
– Что?
– Как?
В этот раз Алаис и Луис заговорили хором, но Эдмон понял.
– Громадная волна. С площади слизало все – помосты, клетки для рабов, даже мостовая не уцелела. Камни выворотило… старейшины поняли, это знак. Рынок закрыт навсегда.
Алаис передернуло. Она помнила, как опускала в воду руки и просила… просила ли?
Нет, слишком самонадеянно думать, что из-за нее… так не бывает!
– Когда это было?
– С полгода назад. Уже после того, как мы отплыли с Маритани.
Комментировать Алаис не стала. Но решила, что остров все же надо посетить. Вдруг старейшины знают нечто, что и им с Даланом и Луисом пригодится?
* * *
Эттан Даверт был в ярости.
В бешенстве и гневе.
Преступники таки ушли!
Выкрали у него из-под носа магистра и удрали на корабле. Теперь лови ветра в море…
Конечно, он объявит их в розыск, и сына, и Алекс, и даже слуг, но поможет ли? Вряд ли…
Эттан понимал, что проигрывает, а этого он не терпел. И стук секретаря воспринял почти как личное оскорбление.
– Идите к Ириону!
– Пресветлый… – Секретарь весь дрожал, но не удирал. Странно даже. – Вам просили передать письмо…
В руки Преотца лег запечатанный гладким сургучом свиток.
– Кто?
– Они не сказали.
– Так какого Ириона ты принес это сюда?
Вместо ответа секретарь достал из кармана небольшой мешочек. Наклонил его, и на стол Преотца посыпался отборный жемчуг. Эттан удивился настолько, что даже швыряться ничем не стал.
– Что это?
– Они дали мне за то, что я передам письмо.
Даверт бросил взгляд на секретаря, прикинул… Наверняка большая часть мешочка осела в кармане у мерзавца. Но… Эттан заинтересовался.
– Давай сюда письмо. И пошел вон.
Сургуч легко поддался под пальцами. Сверху был чистый лист. Под ним – еще одна печать.
Несколько минут Преотец смотрел на белого осьминога, оттиснутого в лиловом сургуче, а потом резким движением сломал его пополам и развернул пергамент. Что же пишут ему Тимары?
* * *
Ант Таламир сошел на берег в Ростали.
Порт был уютным и красивым, а вот мысли у мужчины были черными и грустными. Лидия мертва. Юный король…
Конечно, он неплохо относится к Таламиру и признает его способности, но близко к трону Анту уже не быть. Может, оно и неплохо, но куда тогда ему податься? В не покорившийся до сих пор Карнавон?
А ведь ему там не рады. Таламир с каждым днем осознавал это все четче. С каждым штормом, с каждым косым взглядом, с каждым шепотком и сплетней… пожалуй, даже в Эфроне ему были рады больше. Или хотя бы ненавидели меньше. Эфроны и сами не подарок. Карнавоны тоже, но слишком сильны суеверия, слишком тяжело с ними справиться. Да и…
Иногда Таламир думал, что есть в этом нечто такое…
Бесилось и бушевало море, уходила рыба, вблизи берегов все чаще появлялись косатки, и ладно бы они плыли мимо! Тварь же бессмысленная! Куда хочет, туда и плывет!
А эти – плакали.
Рыбаки клялись и божились, что косатки плачут, собираясь в море напротив замка Карнавонов.
Каково?
Твари тупые!
Таламир выругал и рыб, и рыбаков, только душевного спокойствия ему это не вернуло. И что будет теперь? Он так долго шел к своему титулу, он столько всего принес в жертву, а теперь? Что с ним станет?
Воистину, чем выше ты взлетишь, тем больнее падать. И падать Таламиру не хотелось, нет.
Будем надеяться, Тавальен дарует ему если и не успокоение, то хотя бы новые союзы. Одно дело – герцог-выскочка, другое – герцог, поддержанный Преотцом. Что удалось несколько десятков лет назад Преотцу Лисандру по отношению к дому Лаис, удастся и Преотцу Эттану. Почему нет?
И Таламир зашагал к таверне.
* * *
Таверна была небольшая, для «чистой публики», и мужчина позволил себе расслабиться. Заказал обед, выпивку, поудобнее устроился на стуле…
Музыкант перебирал струны гаролы. Достаточно полный, седоватый, настраивал инструмент… будет развлечение к обеду. Действительно, таверна не из худших.
Но…
Слух у Таламира был. Сам бы он ничего отродясь не сыграл, но отличить знакомую мелодию брался. И то, что принялся играть менестрель… было ему знакомо?
Определенно.
Та-та – тара-та – та-та. Та-та-тара-та – та.
Таламир готов был поклясться, что никогда не видел этого человека. Так откуда же он знает музыку?
Он думал над этим вопросом, когда пил пиво, когда слушал веселые слова о том, что губит людей вода, думал, пока поедал свой обед… осенило его далеко не сразу.
Он никогда не слышал слов. Он слышал музыку.
И слышал ее – от своей жены.
Когда он купил Алаис гаролу, от нее буквально стало негде спастись. Она играла каждую свободную минуту, объясняла, что всегда мечтала, но отец не позволял, а сейчас, раз уж она герцогиня… позвольте уж исполнить хоть одну маленькую мечту…
Он не запрещал.
А что, супруга, которая играет на гароле, это аристократично. Или хотя бы оригинально. Таламир точно знал, что Алаис не сделает ничего во вред себе, то есть в ущерб своей репутации, не так она глупа. Даже слишком умна оказалась.
И вдруг…
Дураком новый герцог Карнавон не был.
Алаис никогда не училась.
Алаис наигрывала эту мелодию. То есть – это ее музыка? Так откуда музыкант ее знает?
Он знает Алаис? Или?..
Руки действовали быстрее головы. Таламир бросил певцу золотой, мух лучше ловить на мед, не на уксус.
– Посиди со мной, добрый человек…
Стоит ли говорить, что менестрель принял приглашение?
И выпил вместе с благородным тьером, и закусил, и вскорости рассказал, что не его это, конечно, песня. Не его.
Где слышал?
Так с маританского корабля донеслась. Женский голос пел, а мужики подхватывали. А он на тот момент и медяка не имел, вот сидел, слушал, слюни глотал… На корабль, конечно, напроситься не посмел, но запомнил, как есть запомнил. Та женщина долго играла.
Пела тоже она.
Как звали?
Да вроде как Алекс. Или что-то такое… не помнит он точно.
Будь Таламир собакой, у него бы шерсть дыбом встала от этих новостей. Он честь по чести расплатился с менестрелем, отпустил его и принялся размышлять.
Алекс… или Алаис? Или Алекс?
Герцогиня на маританском корабле?
Герцогиня на Маритани?
А ведь может, может… а что его люди ничего не узнали, так и ничего удивительного. Ему бы сразу, дураку, догадаться, что маританцы за своих герцогов и в огонь, и в воду, только вот никому не надо было, а Алаис пригодилось. Могла она так поступить?
Могла.
И что теперь делать?
Очень хотелось погрузиться на корабль и отправиться на Маритани, но здравомыслие взяло верх. Найдет он там чего или нет, это еще вилами по воде писано. Маританцы могут и притопить чуток, если он явится как сейчас, с одним кораблем, без солдат, без поддержки. А вот если сначала договориться с Преотцом, потом нанять наемников, а там уж и поговорить…
Или как-то выкрасть девку, или еще чего придумать…
План составлялся медленно, но верно. Таламир не проигрывал битвы потому, что умел видеть на шаг вперед. Оставалось понять, сумеет ли он выиграть войну.
* * *
Пересказывать ли свой сон Луису?
Тут у Алаис сомнений не было, надо рассказать. Что она и сделала в тот же день, ближе к вечеру. Луис внимательно слушал.
– Нет, мне ничего не снилось. Или я не помню…
– Может, я более восприимчива, потому что побывала на Маритани?
– А те сны?
– Поди забудь такой кошмар? – хихикнула Алаис. Луис вспомнил Змея и поежился, словно по спине ледяной водой плеснули. Жуть какая!
– Расскажи мне подробнее. Пожалуйста…
Что-то царапало Луиса, что-то раздражало его, Луис не понимал сначала, но потом, когда речь зашла про то, во что были одеты Преотец и Тимар, и Алаис упомянула о кольце…
Мужчину словно током пробило.
– Это?
Были вещи, которые он не смог оставить Эрико и его девке. Мамина память… ларец и книга. Не смог…
Кольцо тускло блеснуло звездчатым сапфиром, легло на ладонь Алаис, и Луис подумал, что большинство женщин сейчас взвизгнули бы от восторга. Да и юбки задрали бы за такой камень.
Алаис же повертела кольцо в пальцах, медленно кивнула.
– Кажется, это оно.
– Но как тогда оно оказалось у моей матери?
Алаис медленно прижала пальцы к вискам.
– Луис, милый, давай рассуждать логически?
– То есть?
Луис насторожился, предполагая, что ничего приятного не услышит, и не прогадал.
– Начнем с простого. Тимары потребовали от Эртало сделать им мальчика. Вместо этого они получили смерть. Это кольцо было на пальце Эртало. А потом оно пропало вместе с первым Преотцом.
– Ну… да. Даже на портрете… кстати!
Портрет Луис помнил. А вот кольцо… не так уж тщательно художник его выписал, очень средне. Да, перстень, да, с сапфиром, как ты всю оправу покажешь? Портрет-то Преотца, а не кольца. Может, и это, может, и другое…
– Мы предполагаем, что убит был Тимар. И пропал Эртало.
– Да.
– А если Эртало решил убить Тимара, но попался в ловушку сам? Допустим, герцог что-то умел…
– Ты хочешь сказать, что той ночью были убиты не все. Кто-то ушел…
– Допустим. Много доверенных людей у Эртало было? Ирион его знает… не всем же доверишь… Ты бы шел на такое дело… допустим?
Луис вспомнил тьерину Меланию. По сердцу царапнуло – ведь девчонка же была совсем, покачал головой.
– Много доверенных людей не бывает. В те времена власть герцогов была еще сильна, Тавальен только зарождался, если бы узнали, что Дион причастен к смерти одного из них, размазали бы, как масло по лепешке.
– Вот!
– Ты хочешь сказать, что людей у Эртало не хватило…
– Для всего задуманного? Да, он мог что-то не рассчитать. Допустим, его люди убили Тимара или смертельно ранили, но герцог что-то сделал. Полег Эртало, полег Тимар, а остальные… ушли?
– И забрали с собой кольцо?
– Глупо было бы спихивать за борт тело с драгоценностями.
– Допустим. Тогда оно должно было попасть к Тимарам.
– Или кто-то сунул его в карман. Но я больше согласна с тобой, в такой ситуации не до шкурничества.
– Хорошо. Как это кольцо могло оказаться у моей матери?
– А тут начинается вторая часть Марлезонского балета.
– Чего?
– Извини… Одним словом – вторая часть. Представь себе, захват замка. Мне вот и представлять не надо, никому из нас уйти не удалось. И мы еще были в осаде, то есть у нас были шансы, были возможности… а Лаис?
– Насколько я помню, там нашелся предатель…
– Ага. И кормилица, деревенская баба, хватает малявку, хватает реликвии рода… ладно, не совсем реликвии, но что-то достаточно важное, и бежит… куда?
– Эм-м-м…
– Потайные ходы – это то, что известно всем. Или, к примеру, кто-то запихивает ее туда, а сам остается прикрывать отход. И кормилица проносит ребенка через все ловушки… по воздуху?
В таком изложении романтическая история совершенно не смотрелась. Луис насупился.
– Ты хочешь сказать…
– Безусловно, ты – Лаис. И в одной части история верна, та девочка была из герцогского рода. А вот в остальных…
Луис молчал достаточно долго, смотрел на воду за бортом, размышлял. И наконец решился.
– Ты считаешь, что та самая кормилица могла быть предателем?
– Не знаю. Может, и так. А может, и иначе. Она могла предать и впустить врага в замок. Она могла за что-то мстить герцогу. А могла и получить предложение, из тех, от которых не отказываются, от нее ведь не требовалось ничего страшного или сложного. Всего лишь отнести малышку, куда ей сказали, и повторить, что выучила.
– А кольцо?
Алаис смотрела хмуро и зло.
– Второй вариант тоже возможен, хотя мне и не хочется о нем говорить. Допустим, она сказала, что ее ребенок – герцог, а этот…
– И убили ее ребенка? Извини, но это точно бред. В таком случае убили бы обоих детей.
– Логично. И к чему мы приходим?
– Как могло к ней попасть это кольцо?
– Вариантов много. Допустим, человек, на котором оно было, погиб и кольцо было снято с трупа…
– Ага, кольцо Преотца всегда надевают, идя на штурм чужих замков, – заразился ехидством Луис.
– И я даже знаю, куда его надевают, – не осталась в долгу герцогиня.
– Неубедительно.
– Знаю. А какие еще версии? Понимаешь, гадать мы можем о многом. Допустим, кормилица была любовницей того, кто это задумал. Ей пообещали награду, которую не собирались отдавать, и она сбежала, а кольцо прихватила в качестве личной мести. Или она пересидела все в тайнике, а потом выбралась, прихватила, что в карманы вошло, да и давай ноги? Или кто-то помог ей выбраться, но потом пал в бою… если уж не думать о людях плохо, такое тоже могло быть. Я могу с ходу нагадать десяток вариантов, только вот правды мы не узнаем.
– Я. А ты, может, и увидишь, раз уж видишь…
– Я не вижу того, что относится к моим предкам, Луис. И ты тоже не видишь, ты еще не понял? Мы видим память Моря. То, что было с Королями. Со Змеем. И Далан, кстати, ничего не видит.
– Он и не знал ничего.
– Я надеюсь, что это посвящение, – честно призналась Алаис. – И надеюсь, что нас нельзя никак найти по крови…
– Я никогда о таком не слышал.
– Я тоже. Но вдруг? Мне с каждым днем все страшнее. У меня ребенок, я хочу жить ради него, я хочу вырастить малыша, увидеть, как он станет мужчиной, женится, я вообще хочу хоть немного для себя! Разве это запретно? Я ведь не половину мира прошу, а только кусочек жизни… – Алаис трясло, и Луис обнял ее за плечи. – Так мало… так много…
– Не плачь, маленькая. Я никому не позволю тебя обидеть…
Алаис всхлипнула.
– А что от нас зависит? Если я права, то против нас сейчас сила, с которой мы не справимся, даже не сможем попробовать, у них-то сколько веков подготовки, а у нас что? Мы кто?
– Мы – наследники герцогской крови.
– И нашим родным это ничем не помогло. Никак.
– Они не знали. А мы хотя бы догадываемся…
Алаис рассмеялась недобрым смехом.
– Луис… ты не понимаешь главного? С этим кольцом…
– Почему же. Я понял.
Луис и правда все понял, только озвучивать не хотел. А получалось…
– Я отлично понял, что кольцо было у Тимаров. А значит…
– Кто-то из них был там. Или твоя героическая кормилица была у них в гостях. Или… не знаю! Хоть что бы знать, а так – голова кругом! Дикий недостаток данных!
– Да, на Маритани нам точно надо. Может, хоть что-то узнаем?
– А будет ли польза?
– Главное, чтобы вреда не было.
* * *
Следующая встреча с магистром Шелленом у Алаис и Луиса состоялась только через два дня. И к ней готовились обе стороны. Присутствовали сам магистр, Луис, Алаис и Далан. Рыцари хотели участвовать, но магистр отказал на основании того, что это дела герцогских родов. И поставил их сторожить дверь каюты. Луис поглядел на это и попросил Массимо приглядеть за рыцарями.
Кстати – не зря.
Эдмон Арьен хотел принять участие в разговоре, но Стэн Иртал вежливо попросил его подождать за дверью и не лезть к высокородным герцогам. Пусть они сами между собой договорятся.
Капитан остался недоволен, но ругаться не стал. Успеет еще…
Обстановка в каюте была крайне напряженной. Магистр молчал, не спеша начинать разговор, Далан сверкал злыми глазами – его бы даже не позвали, если бы не заступничество Алаис, – а Луис закономерно не доверял магистру. Так что мирных переговоров не ожидалось.
И первой начала Алаис:
– Господа, я тут одна среди вас – дама, а поэтому прошу предоставить мне первое слово.
Мужчины переглянулись, но смолчали, и Алаис продолжила:
– Начнем с того, что все мы на одном корабле. И все мы скоро окажемся на Маритани, а вот что нас там ждет – неизвестно. Если мы будем каждый сам за себя, нас просто сломают, как прутики. Если нет… Я сейчас выскажусь честно и открыто – мы друг другу не доверяем. У каждого из нас свои беды и проблемы, свои обязанности и обязательства. Но… мы все здесь – от крови древних герцогов. И можем сделать хотя бы минимальное – не предать друг друга. А вот как это сделать…
Далан подошел к Алаис и положил руку ей на плечо.
– Алаис, мое слово. Я не сделаю ничего во вред тебе.
Алаис похлопала юношу по руке.
– Не надо, Далан, не зарекайся. Понимаешь, я не знаю, с чем или с кем мы можем столкнуться. Что нас ждет, чего от нас хотят…
Магистр скривил губы.
– И весь этот спектакль задуман, чтобы разговорить меня? Я сейчас расчувствуюсь, глядя на сына, расплачусь и выдам вам великие тайны?
Далан сжал кулаки.
– Подозреваю, вы не расплачетесь, даже если меня убивать на ваших глазах будут. Пятнадцать лет не виделись, и сейчас… пф-ф, отец нашелся!
– Прекрати, – цыкнула Алаис. – Что за детские выходки?
– Он первый начал. – Далан смотрел в стену и выглядел при этом ужасно смешно. Магистр тоже смотрел в стену, и настолько они с юношей были похожи в эту минуту, что Алаис от души фыркнула.
– Сдуйся, юный отрицатель. И тебе, и магистру еще работать и работать, чтобы стать родственниками не по названию, а по духу, но возможно это будет только в том случае, если мы все выживем и вернемся. Не нравится вам, магистр? А на Маритани, думаю, с вами церемониться не станут. Или вы так уж неуязвимы для шантажа? Я-то не стану вредить Далану, и Луис не станет, но на Маритани мы все чужаки. Хоть трижды герцоги, а только клятвы давались сколько поколений назад? Думаете, их за это время не нашли, как обойти?
Намек магистр понял. Вздохнул, потер лоб.
– Ладно… что вы хотите знать?
– Я не слишком интересовалась Маритани. А вы?
– Работа у меня такая была. – Шеллен посмотрел на потолок, но гениальных ответов там написано не было, пришлось выкладывать то, что есть в голове. – Наш Орден был основан, чтобы найти потомков Королей. И… между нами – зря. Мы честно искали, мы перекапывали архивы, мы… мы много чего делали, но это не помогало. Люди королевской крови ни разу не попали в поле зрения Ордена.
– Да неужели? – прищурилась Алаис. – А как же то, что Атрей породнился с Дионом?
– Этот брак оказался бесплоден. Уроды и монстры.
– Ни одного живого ребенка?
– К сожалению. Короли не могли родниться с герцогскими семействами, может, и здесь сработало то же самое. Даже наверняка.
Алаис прикусила ноготь.
Короли не могли… а их отдаленные потомки? Ведь у Эртало были дети…
Допустим! Просто допустим, что половина крови – это еще много, а квартерон – уже нормально. И получим жизнеспособное потомство? Но бывало ли такое в истории?
– А во втором поколении?
– Простите?
– Королевская дочь вышла замуж, ее дети породнились с герцогами, было ли там потомство. Или нечто подобное?
Шеллен глубоко задумался.
– Я не настолько хорошо знаю историю, но суть одна и та же. Если потомки Королей роднились с герцогскими родами, рано или поздно они вымирали. Ну… насколько мне известно.
Угу. Остался ли жив потомок от брака с Дионом, тоже неизвестно. Может, и жив. А может…
Кракен его знает!
Магистр впился глазами в лицо Алаис.
– Рассказывайте, герцогиня. Я же вижу, что вопросы неспроста?
Алаис вздохнула.
Ах, как соблазнительно было приберечь карту в рукаве, оставить что-то в секрете… нельзя. Не сейчас, когда доверия еще нет, только делаются первые робкие шаги друг другу навстречу… да и что даст этот секрет?
– Нам с Луисом стало известно кое-что об обстоятельствах гибели первого Преотца. У него был ребенок от одной из Тимар. И – нет. Сразу скажу, я не знаю ни имени, ни что стало с этим ребенком – ничего! Только сам факт.
Луис молча кивнул, подтверждая слова Алаис.
Шеллен прищурился.
– И это все?
– Почти.
Мягко стукнул по столу перстень Луиса. Шеллен протянул руку. Взял его, повертел… Алаис даже поверила бы в его спокойствие, если бы не выступившая на висках испарина. Не едва заметная дрожь тонких пальцев.
– Кольцо Признания… как оно у вас оказалось?
– Признания?
– Вы не знали?
– Я считал, что это кольцо Преотца. – Луис пожал плечами.
– Почти.
– Почти?
– Это кольцо королевского сына. Если хотите, бастарда. Дион был не первым за историю, сами понимаете. Вот когда бастарда признавали, ему отдавали это кольцо. Он стоял хоть и выше герцогских родов, но Королем не был.
– Вот даже как, – кивнула Алаис. – У кольца были какие-то свойства?
– Конечно. Как и у герцогских, если вы не знаете. Если кольцо носит человек, в котором нет крови герцога, или Короля в нашем случае, он умирает. Быстро.
Алаис прищурилась.
– Магия?
– Свойство королевской крови, – отрезал герцог.
Алаис на миг задумалась.
Простите, в яд как-то не верится. А во что можно поверить?
Да в мутацию!
Что может убить одного и оставить в живых другого?
Лучевая болезнь. Специалистом Алаис не была, но точно знала, что сопротивляемость у всех разная. Допустим, просто допустим. Существует чуть более радиоактивный металл, и у определенных людей есть к нему устойчивость. Это, конечно, совершенно ненаучно сейчас, но кто его знает, как будет потом? Допустим, не болеют люди с четвертой группой крови резус отрицательный. И плюс еще какие-нибудь редкие факторы. А все остальные, подвергаясь воздействию радиации, пусть и в самых малых дозах, попросту умирают? Если в эти кольца пошло что-нибудь внеземного происхождения…
Так можно до любой ситуации додуматься.
Скажем, Короли – потомки инопланетян, как и герцоги. И они с этим типом радиации сталкивались, и им все равно. А местные – дохнут. Потому, кстати, и идет вырождение – когда скрещиваются внутри одной популяции, причем очень узкой, всего шесть человек, поневоле выродишься. Может такое быть?
Ага, почти…
А Мировой Змей – это зародыш инопланетного глиста, которого инопланетные биологи запустили в океан – пусть растет? Алаис тряхнула головой, приходя в себя. И вовремя, потому что Луис уже вкратце пересказал, как у него оказалось кольцо. Шеллен подумал, покачал головой.
– Не знаю… странно как-то.
– Вы проверяли им кандидатов? – прямо спросила Алаис.
Шеллен дернулся. Но видимо, она попала в точку.
– Преотец передал кольцо Ордену. Настоящее. У него был дубликат, который и пропал вместе с ним. А наше кольцо… оно тоже исчезло.
Луис смотрел недобрым взглядом.
– При нападении на Лаис?
– В те времена. Да.
– Замечательно…
Алаис поспешила вмешаться, прежде чем разговор войдет в активную фазу.
– А это которое? Ваше или Преотца?
– На этот вопрос можно ответить лишь одним способом. У вас есть кто-то ненужный на примете? Можем надеть на него перстень, другого не дано.
Алаис замотала головой.
– Не верю!
– Простите? – оскорбился магистр.
– Арден простит. Не верю я, что существовали два абсолютно одинаковых кольца. Это невозможно. Золото – мягкий металл, там царапинка, тут щербинка…
– Согласен. Но беда в том, что у меня нет описания.
– А где оно есть?
– В Ордене.
А туда еще добраться надо. Ой как надо…
– Что говорится в хрониках Ордена про осьминогов и Преотца? – прямо спросила Алаис.
– Ничего.
– Вот даже как?
– Я не стал бы скрывать, это слишком древняя история. Но про Тимаров и их связь с Преотцом мы не знали.
– Вообще? – усомнился Луис.
– Если бы я знал, не стал бы скрывать, мне это не столь важно.
– Не знаю, – вздохнула Алаис. – Может быть и так, что это станет важно для нас всех.
– Почему?
Алаис поглядела на Луиса, умоляя взять на себя объяснения, и мужчина не подвел.
– Если у Тимаров где-то подрастает новый Король, что они должны будут сделать?
– Возвести его на трон? – Шеллен пожал плечами. Подумал пару минут. – Подозреваю, что вы не об этом беспокоитесь.
– Именно, – согласилась Алаис. – Останемся ли все мы в живых после этого возвращения Короля – неизвестно. Нужны ли мы Тимарам или с нами можно поступить проще и безыскуснее, вот как с Лаисами? Луис ведь ничего не знал, а те, кто живет сейчас под этим именем, никогда не пройдут инициацию.
Шеллен вздохнул.
– Без герцогов коронация не состоится.
Алаис вспомнила пасть водоворота, поежилась…
– А вы станете участвовать в этом? По доброй воле?
Магистр задумался.
– Конечно, по доброй, – поддакнул Луис. – Например, если магистр добровольно будет участвовать в обряде, его сын останется жив. И ему даже ничего не сломают и не отрежут.
– Так ваш отец стал Преотцом? – полоснул злым взглядом магистр.
Алаис поспешила вклиниться между спорщиками.
– Учтите, господа, своего ребенка я под это подставить не дам. И мне плевать на всех Королей мира и моря. Только меня спрашивать не станут.
Шеллен кивнул.
– Да… это тоже возможно.
– Магистр, подумайте о другом. Кто мог знать, что вы – Атрей?
Магистр задумался всерьез. Потом покачал головой.
– Практически никто. Я ушел из дома до того, как меня представили свету. При жизни матери… сначала я был мал для гостей, потом она заболела, потом умерла и был траур, потом появилась Жинетта, и меня тем более никто не желал видеть…
– Отец провел вас через посвящение?
– Я сам прошел его. Пришел вечером в бухту… дальше, я думаю, вы догадаетесь?
Алаис кивнула. О таком действительно не расспрашивают, ни к чему. Но…
– Киты – пели?
Шеллен посмотрел на нее с удивлением.
– Я не назвал бы это песней – в нашем понимании, но – да. Это было… торжественно. И пронизывало до костей.
Алаис кивнула.
Так уж устроен мир. Киты поют, дельфины, косатки, акулы, осьминоги разговаривают при посвящении. Производят звуки, которые могут…
– У меня было иначе. – Луис смотрел удивленно.
– Ты начинал с начала, а магистр – потомок по мужской линии, у него были другие условия. Ты свое право вырывал из глотки, а ему просто были рады, понимаешь?
Луис кивнул.
– Вас не пытались утащить в море и сожрать, магистр?
– Я сам пустил себе кровь, и море приняло меня. И киты тоже. Отец не хотел проводить меня через посвящение, он колебался. Эта сука была беременна, повитуха сказала, что будет мальчик, и он размышлял… – Впервые из-под маски Шеллена выглянул человек. Не магистр, не мистификатор, не рыцарь, не герцог, а просто – человек. Злой и уставший. – Я понял, что, если буду тянуть, останусь и вовсе с носом… взял из тайника кольцо, кинжал, медальон, отправился в бухту, прошел посвящение и… ушел восвояси.
– Надо полагать, не с пустыми руками?
Шеллен фыркнул в ответ на вопрос Алаис.
– Это принадлежало мне. Я отказался от денег, власти, славы, но не от крови предков. И я знал, что не смогу выжить в чужом мире без денег. Пока я искал свой путь, они пригодились. Не стану лгать, я не писал отцу, никак не давал о себе знать, я просто пропал вместе с фамильными реликвиями…
– Далан, у тебя есть повод гордиться отцом, – заметила Алаис. Мальчишка посмотрел удивленно, и герцогиня рассмеялась.
– Подумай сам, смог бы ты так все просчитать, спланировать, осуществить, не струсить? Да и магистром Итана Шеллена Атрея сделали не за красивые глаза, так ведь?
