Галина Гончарова
«Учиться, влюбиться… убиться?»
Но Эвин будет последним, кто ее разоблачит.
А если кто-то и догадается – промолчит тоже.
Вызывать на дуэль первокурсницу – подло.
Пытаться заранее «зарядить» место дуэли – еще омерзительнее.
А Ёлка – неплохой человек. Эвин не воспринимал ее как девушку, чего не было, того не было. Оборотню вообще больше нравились высокие, пышногрудые и с рыжими волосами. Ёлка же… она другая. Но тоже симпатичная. И не злая.
Нет, он промолчит про дуэль. А всем остальным скажет, что девушка была на восстановлении в госпитале…
Размышления прервал возглас.
– Опа! – в дверь ввалился Кесс. – Ёлка?
– Не ори, – рыкнул Эвин.
– Да ладно! Ее сейчас и громом не разбудишь!
– А ты здесь как?
– Вирта притащили.
– И?
– Магистр сказал – жить будет. Но восстанавливаться ему не меньше круга. А на это время никакой магии. Круто?
Эвин закатил глаза. Нехило Ёлка его. Интересно – чем?
– Он в сознании?
– Нет. Магистр Фейрл ругается. Слушай, а чем она его?
– Заклинанием.
– Понятно, что не поленом. Просто… она ведь и круга толком не отучилась!
– Она вообще из мира техники.
– Вот! И такие результаты!
– Что – вот? Так получилось. А ее не спрашивай.
– Почему?
– И другим передай. Загрызу.
– Эв, ты чего?
– Эвин, – рыкнул оборотень. И смягчился. – Она не сможет ничего рассказать. На ней зарок.
Кесс присвистнул. Зароки были делом очень серьезным.
– Ей сказали заклинание, но она поклялась дальше его не передавать. Слишком опасно. Сам видишь – она едва выжила.
– Не похожа она на умирающую. А кто?
– Магистр Истрон. Библиотекарь.
Кесс потер руки.
– То есть…
– Да. Ты можешь спросить прямо у него. А девчонку не трогайте.
Кесс задумчиво кивнул, попрощался и вышел. Оборотень усмехнулся ему вслед. В библиотеку? Ну, беги, зайчик, беги. Библиотекарю ты как раз на один зуб.
Натравливая на Истрона кучу учеников, Эвин не испытывал никаких угрызений совести. С чего бы? В библиотеке всегда полно работы. А уж не говорить то, чего не надо, магистр умеет намного лучше его подруги.
Оборотень посмотрел на солнце.
Еще полчаса. И пора будить девчонку.
* * *
Я открыла глаза. И тут же наморщила нос.
– А можно еще?
– Перебьешься, – огрызнулся магистр Фейрл. – А снова устроишь дуэль – поставлю клизму. С дохлыми ежиками.
– И не жалко вам животных? – не испугалась я перспективы.
– Ничего. Для тебя возьму у алхимиков. Брысь отсюда.
Я поднялась с кровати.
Отлично!
Все тело было легким и послушным. Хоть танго танцуй.
– Ты лучше скажи, что ты со своим противником сделала?
– Не знаю, – захлопала я глазами.
– А я теперь разгребай за вами. Мучайся. Паршивцы!
Я опустила глазки долу. Угрызения совести меня не посещали. Жить хотелось. Вот и сделала. Еще бы и не то сделала.
– Иди отсюда. И чтобы я тебя больше здесь не видел.
Я послушалась.
В коридоре меня ждали ребята.
Эвин, Лерг, Лютик.
При виде парней у меня защипало в носу.
– Ребята, какие же вы классные!
– О! Заценила! – ухмыльнулся Лерг. – Держи.
И на ладонь мне опустился маленький сверточек.
– Это что?
– Волосы Вирта.
– Фу… – скривилась я.
– Спрячь и никому не отдавай, – погрозил мне кулаком Лютик. – Это тебе не хухры-мухры.
– А что? Фетишизм?
– Тьфу на тебя, – обиделся Лерг. – Ты его победила. Это его волосы и кровь. Теперь он не может причинить тебе вреда. А вот его жизнь в твоих руках. Понимаешь? Ты на него такую порчу навести можешь…
– Да не хочу я.
– И не наводи. Но пусть он знает. Обычно ставится обратная связка на волосы.
– То есть?
– Я поставлю на вас вечером. Если он решит причинить тебе вред, все вернется к нему. Хм-м…
Под таким углом я вопрос не рассматривала. А зря. Что, этот индюк смирится с поражением от соплюшки с первого курса?
Да никогда! Я бы жила и ждала удара в спину.
Зато сейчас – ноу проблемс. Сплошной покой.
От других меня это не убережет. Но… я еще научусь защищать себя!
Обещаю.
Я стану сильной.
Самой лучшей ведьмой курса!
Я буду учиться день и ночь! И никто никогда не посмеет сказать, что женщин на факультете боевой магии держат из милости! Я справлюсь!
И начну – с библиотеки…
* * *
В аудитории меня встретили криком «Ура-а!».
И я еще раз порадовалась.
Кажется, в этом мире у меня будет то, чего не было в мире техники.
Друзья. Коллеги. Братья по разуму.
Мало?
Безумно много.
И я в очередной раз вознесла благодарность небу за то, что поехала ночью в лес.
Глава 3
О начертательной магометрии
– Ученица Ёлка, к доске!
Я послушно вылетела из-за стола и встала по стойке смирно, поедая преподавателя сияющими глазами.
– Расскажи мне, какие изменения будут наблюдаться в ауре проклятого человека.
Я кивнула. И вцепилась в мел.
– Значит так. Проклятия бывают нескольких видов. Обычные, стихийные, случайные, перенаправленные… в зависимости от этого изменяется и аура…
И принялась увлеченно пачкать доску мелом.
Элрос Ривенский слушал и кивал.
Уж что-что, а ауристику я знала на отлично. И сдала на высший балл! И теорию, и практику!
Со времени той самой дуэли прошло полгода. Или, как тут говорят, шесть кругов. И у нас состоялся промежуточный зачет. Совсем небольшой. Всего три предмета. Просто со второго семестра обещали добавить новые – и надо было проверить, как мы усвоили азы. Иначе дальше не двинешься.
Хотя семестром я это именовала только по привычке. Слова «каникулы» здесь не знали. Летний отпуск – и все. А год – учись, студент.
То есть Ученик Магов.
Ученица Ёлка…
– Садитесь, отлично, – бросил преподаватель. – Шалек…
Я послушно опустилась на свое место. С этого семестра у нас добавляется начертательная магометрия. И алхимия. Тоже важно. Интересно, какие преподаватели будут у нас там?
Хотя… какие бы ни были!
Магометрию я уже пыталась разбирать самостоятельно.
Со времени той дуэли многое изменилось. Я стала своей в библиотеке, заслужив от магистра Истрона прозвище Колючка. А что касается доверия – магистр даже оставлял меня несколько раз без присмотра среди своих бесценных книг.
Я старалась оправдывать доверие. Честно читала все, что он мне подсовывал, разбирала, что приказано, и не лезла, куда не надо. Все-таки я магистру жизнью обязана.
И благодаря ему уже могу спокойно сдать экзамен за первый год. Но не афиширую.
Пусть нам все расскажут, покажут, мы пройдем практику, а дальше будет видно.
Быть слишком умной тоже плохо. Магистр хорошо вдолбил в меня эту истину. Яркой и заметной – да. Я ведь первая девушка на факультете. И за мной придут другие. Но я не должна превращаться в ходячую энциклопедию.
Я даже не собиралась спорить. Зачем? Магистр был прав во всем. И я усердно осваивала книги под его руководством, чтобы потом удрать с друзьями в купальни или в город. С Лергом, Лютиком и Эвином за это время мы просто срослись. И что особенно приятно – другие ребята со старших курсов тоже дружили с нашей компанией. Но именно дружили. Я стала настолько «своим парнем», что ребята даже не стеснялись переодеваться в моем присутствии.
Особенно мы, правда, не шкодили. Слишком много времени занимала учеба. Но дружили крепко.
Прозвенел звонок.
Мы подхватили сумки с книгами и заспешили по коридорам.
– Интересно, кто у нас будет вести магометрию?
– Терос Фалойский, – проинформировал проносящийся мимо Кан.
Мне это ни о чем не говорило.
– Редкая зараза, – крикнул коллега – и удрал дальше.
Мы переглянулись. Зараза?
Тут и такое водится?
* * *
Водится. И даже неплохо себя чувствует.
Из кабинета я вылетала злая, как инквизитор, которому вместо молодой ведьмы подсунули старую монашку. Ребята старались не приближаться. Ибо черт не сладит с бабой гневной.
А все начиналось так хорошо…
Терос влетел в кабинет – и я даже задохнулась на миг. Красив, зараза! Не отнять!
Ярко-золотистые волосы, не соломенные, а того редкого оттенка, который в нашем мире пытаются получить с помощью краски для волос – и все равно не получают. Огромные голубые глаза, мужественное лицо, мускулистая фигура – ожившая девичья мечта. К тому же одет в шикарную мантию в лиловых и золотых тонах, с отделкой кружевом и мечом у пояса – почти сказочный принц.
Ага, купите, девушка, дорожный губозакатыватель. Мужчина прекрасной мечты обвел кабинет взглядом принца, запертого в свинарнике, остановился на мне и поднял тонкую черную бровь.
– Это что?!
Раньше я бы уползла под парту и скулила там до конца урока. Сейчас же… я просто не могла себе этого позволить.
– Вообще-то человек – кто. Парта – что. Вам кого надо? – поинтересовалась я.
– Женщина на факультете боевой магии – это именно «что». Недоразумение, нелепость и ошибка природы, – проинформировали меня.
И что на такое ответить? «Сам козел»?
Ответ нашелся неожиданно.
– Зато я брови не крашу, – ляпнуло на всю аудиторию подсознание – и удрало обратно.
«Сказочный принц» побагровел, становясь не слишком эстетичным.
– Женщины вообще не способны к боевой магии. Поэтому я вам, девушка, советую не тратить время. Переводитесь на факультет лекарей. Все равно вы даже магометрию не сдадите.
– Не сдам – пересдам, – спокойно отозвалась я. – Коллегиально. Директору и магистрам.
– Это мы еще посмотрим, – прошипел красавец, становясь уже вовсе непривлекательным. – Женщины вообще не способны понять магометрию!
– Шовинист, – парировала я. – Вы, мужики, рожать не можете, так мы же не издеваемся.
– Рожать – невелика заслуга. Кошки тоже рожают.
– Своей матери это скажи, – огрызнулась я, понимая, что терять уже нечего. Так и так меня этот козел будет выживать! И как мне могло понравиться это? Не иначе – временный сдвиг по фазе.
– Зачем вообще вас учить, если вы нарожаете сопливых детишек, выскочите замуж и навсегда поменяете магию на поварешку?
– Еще чего! Не дай бог такое чмо родится! Первая застрелюсь! – уже откровенно хамила я.
– УМ Ёлка, два часа исправительных работ в библиотеке за неуважение к преподавателю, – внезапно отозвался Терос Фалойский.
– Так точно магистр Фалосский, – схамила я.
– Три часа. Без отработки я вас к следующему занятию не допущу.
Я прикусила язык. Магистр Истрон, конечно, мне не откажет. Я и так за эти полгода у него на пятьдесят отработок насидела. Если не больше. Но… пусть считает, что мне не нравится в библиотеке.
– А теперь откройте тетради, – провозгласил довольный Терос. – Наша сегодняшняя тема – построение двумерных фигур на плоскости…. Вы, девушка, тоже постарайтесь хотя бы записать правильно. Это очень тяжелая задача, я понимаю, но писать-то вас учили?
Ну все.
Ты попал… Фалосский…
* * *
Из кабинета я вышла злая, как шершень. Вас бы пошпыняли всю дорогу! И за что?! За то, что я – женщина?!
Почему женщина не может быть боевым магом?!
Что за дискриминация?
Пусть у меня по физкультуре больше трояка не стояло! Зато тренер по карате плакал, видя меня в спарринге! И честно признавался, что я способна любого угробить! Я же не виновата, что у меня то нога подворачивается, то рука не туда идет… оно само!
А что до магии! Магистр Истрон постоянно повторяет, что талант у меня есть, я расту и развиваюсь! И буду расти дальше! Я умная и красивая! Ладно, красота не обязательна! Но я могу справиться! Я могу стать боевым магом! И вообще, вурдалаки и шишиги смотрят не на пол, а на меч! Вот!
Эвин догнал и хлопнул по плечу.
– Ёлка, не расстраивайся. Все будет хорошо!
– Неужели? – скептически поинтересовалась я.
– Точно.
– Посмотрим…
А вечером в библиотеке, отрабатывая свои часы, я посоветовалась с магистром Истроном. И услышала весьма неприятную новость.
Ребят в их комнатах не было.
Еще бы! Они сидели у меня. Копии ключей имелись у всех троих. И сейчас друзья валялись на кроватях, грызли яблоки и ждали меня. Я плюхнулась рядом и затребовала себе фрукт. Сжевала, помолчала пару минут – и выдала короткое:
– У меня проблема.
– Почему? – поинтересовался Лютик.
– Я расспросила магистра Истрона. Означенный Фалосский…
– Фалойский.
– По фиг. Так вот. Этот козел – двоюродный дядюшка Вирта Хелмстрона.
Ребята скривились.
После дуэли блондинчик нас не беспокоил. И вообще вел себя тише воды, ниже травы. Немало способствовало этому обстоятельству наличие у нас пряди его волос. Мы в любой момент могли наслать на него порчу. Да и месяц без магии тоже слегка его воспитал. А тут…
– Близкое родство, – заметил Эвин. У оборотней и восьмиюродные дядюшки семьей считались.
– Да. И магистр своего племянничка любит и опекает. Вот и сорвался на меня.
– И будет срываться. Спокойно он тебе учиться не даст, – подвел итог Лерг.
– Что делать будем? – поинтересовался Лютик.
– Ставить гада на место! – удивилась я странному вопросу. – Если не поймет – потом добавим. Я тут кое-что придумала…
На самом деле вычитала в одной из книг, подсунутой магистром Истроном. И это можно было применить сейчас.
– Вот смотрите…
Ребята выслушали. Посмеялись. Подумали.
И мы принялись разрабатывать серьезный план.
* * *
План стал воплощаться в жизнь на следующий же день. С помощью Кесса из алхимической лаборатории исчезло снотворное. И материализовалось в моей комнате.
Эвин слетал в город за полезными вещицами для задуманной пакости.
А на ужине я специально появилась сразу после магистра Фалойского.
И нагло присела к нему за столик.
– Разрешите, магистр?
– Не разрешаю, – рыкнул товарищ. Но куда там!
– А я все равно присяду. Магистр, за что вы на меня так взъелись?
– Я на тебя не взъелся. Просто женщины и магометрия не сочетаются. И точка.
– Вы же понимаете, что это не так. Женщины не глупее мужчин.
– При взгляде на тебя в это сложно поверить.
Я выдохнула. Еще пара минут, ребята занимают свои места…
– Вы просто не хотите меня понять! Я же не прошу снисхождения! Я просто хочу, чтобы вы не относились ко мне предвзято!
– При чем тут предвзятость! Ты можешь начертить мне октагональный селенический кинэдр, врезанный в тороид в трехмерной проекции?
Вообще-то могу. И даже покруче могу. Но не признаюсь.
– Мы же только начали учиться! Никто не родился с полным знанием магометрии!
– А у тебя его и не будет. У женщины не может быть аналитического мышления, как, например, полового члена.
– А что – вы именно им думаете? – не удержалась я. – Вот не знала…
– Ты вообще ничем не думаешь, вот и не знаешь, – отбил преподаватель. – Иди отсюда, не порти аппетит.
– Ну почему вы не хотите меня понять!!! – взвыла я.
Фраза была кодовым сигналом. На другом конце столовой раздался грохот.
А что делает человек, если у него за спиной переворачивают стол?
Правильно. Оборачивается.
И этих минут мне хватило, чтобы всыпать в суп магистра несколько белых крупинок снотворного. Через два часа его и пушкой не разбудят. Часов на девять. А мне больше и не надо.
Грохотал, конечно, Лютик.
Магистр опять стал меня выгонять из-за стола, я расплакалась и ушла, размазывая по лицу сопли.
Как?
Никогда не верьте женским слезам. Мне, например, для достижения эффекта слезогонки надо всего лишь вспомнить фильм «Белый Бим, черное ухо». И слезы хлынут потоком.
Так-то.
А добиваться слезами я могу чего угодно. Главное – не бояться размазать косметику и покраснеть носом.
А ночью мы пошли на дело.
* * *
Самые простые методы – всегда самые эффективные. Маски типа шапочки омоновца, темные плащи, сапоги без каблука…
Повезло – гад предпочитал верхний этаж. Подняться на крышу преподавательского общежития?
Запросто.
Спуститься по веревке?
Еще проще.
А уж открыть окно – это мы подрядили Лерга. Немного телекинеза. Простенького, безопасного, выветривающегося за пару часов.
И нитка с иголкой тоже магии не содержали.
Мальчишки, конечно, искололись, но дело мы сделали быстро.
И вылезли обратно, гнусно хихикая.
Мстя наша будет страшна.
И предупреждение – тоже. Не уймешься – еще и не то устроим!
* * *
Уважаемый магистр Терос Фалойский первый раз за десять лет проспал на занятия.
Почему?
Сложный вопрос.
Но магический будильник смог поднять уважаемого магистра только за десять минут до занятий.
А директор очень не любил, когда преподаватели опаздывают.
Очень.
Так что магистр ахнул, схватил первую попавшуюся мантию, провел расческой по волосам и помчался в нужный корпус.
За пару шагов до аудитории он остановился, пригладил волосы и неспешной походкой вошел в класс.
– Доброе утро. Начнем наш урок. Тема сегодня…
Первый смешок промчался по аудитории, когда он повернулся спиной к классу, чтобы написать тему на доске.
Магистр развернулся.
Тишина.
Опять повернулся к доске.
Смешок прозвучал еще более отчетливо.
Что происходит?!
Смеялись явно над ним.
Но почему?!
Мантия в порядке, все в порядке… магистр покосился в оконное стекло… силуэт был безупречен. Лицо тоже чистое, он же смотрел в зеркало…
Но что происходит?!
Урок стал для магистра настоящим наказанием.
Спросить у учеников – над чем они смеются? Он спросил. Но ответа не получил. Он использовал заклинание, избавляющее от грязи и пыли, но смех все равно не утихал.
То там, то тут…
Даже сотворенное мимоходом зеркало не дало ответа.
Но смеялись точно над ним.
На перемене магистр вылетел в коридор как ошпаренный. И стоило ему повернуться к кому-то спиной – как вспыхивали новые смешки. Но в чем же дело?
Мантия была цела! Он заметил бы прореху!
Так что же происходит?!
Ответ дал магистр Теодорус, который хлопнул магистра по плечу.
– Тер, ты с ума сошел? Ты как одевался?
– Впопыхах.
– Заметно. Иди сюда.
Магистр Бреме Теодорус затащил Тероса в пустую аудиторию и закрыл дверь на ключ.
– Снимай мантию.
– Но я…
– Трусы под ней есть? Снимай!
Терос повиновался.
И спустя пять минут возмущенно воззрился на клок фиолетового меха. С золотом!
– Это – что?!
– Хвост, – заржал магистр Теодорус. – Посмотри…
Созданная щелчком пальцев магистра иллюзия Тероса шла по кабинету. И клок пушистого меха подрагивал именно на том месте, где у зайцев находится хвостик. Сходство было идеальным.
– Сволочи!!! – взвыл магистр, со всей дури дергая за «хвост».
«Тресь», – сказала мантия, сияя дыркой на месте клочка меха.
Кто бы ни пришивал его к мантии, свое дело он знал туго. Отодрать хвост можно было только вместе с куском ткани.
* * *
Хихикающий магистр Теодорус кое-как наложил иллюзию на коллегу и посоветовал проверить остальные вещи.
Злой, как голодный вурдалак, магистр Фалойский кое-как провел уроки и удалился в свои комнаты. Он предпочитал жить на территории Универа. Так удобнее.
А через пятнадцать минут из комнаты понесся откровенный мат на шести языках.
Неизвестные злоумышленники свое дело сделали на отлично. Ко всем мантиям были пришиты фиолетовые с золотом хвосты. И крепко пришиты. Отодрать каждый получалось только со здоровым куском ткани. На нитки мерзавцы не поскупились.
Исключение сделали только для парадной мантии, с маленькими аметистами и натуральным золотым шитьем.
К ней ради разнообразия была пришита голова неизвестного науке зверя. И ради разнообразия же – не сзади, а спереди.
Несколько минут магистр размышлял, откуда ЭТО взялось, а потом зарычал не хуже тираннозавра.
Негодяи просто купили в городе горжетку для знатных дам, разрезали на мелкие части и использовали для своего черного дела.
Но когда?!
Спит он чутко.
А днем?!
Кто посмел?!
Если снять магический след?!
Магистр повел ладонями по комнате, но куда там…
Злоумышленники позаботились затереть магические следы. И никаких заклинаний не обнаружилось.
То, что умники просто спустились с крыши по самой обыкновенной веревке и не применяли никакой магии, Теросу и в голову не пришло. Такой вот профессиональный кретинизм.
Пришлось бедняге плюнуть на гордость и отправляться на поклон к универским домовым. Чтобы те отпороли хвосты и что-нибудь сделали с единственной уцелевшей мантией.
* * *
Через два дня после нашей проказы меня вызвали к директору.
– Можно войти? – поскреблась я.
Я хоть и обнаглела в Универе, но не настолько, чтобы открывать ногой двери.
– Заходи.
Я просочилась в кабинет и встала посреди ковра, как ходячее смирение и послушание. Глазки вниз, ручки сложены на поясе, улыбочка очаровательная…
Не поверили…
– Не круто начинаешь?
Глаза пришлось отлепить от ковра.
Директор улыбался. Весело и совершенно не зло.
– Не сердитесь?
– Нет. И ругаться не буду.
– Почему?
– Потому что когда ученик хамит мастеру – это плохо. Но когда мастер оскорбляет ученика – это омерзительно. Ты априори слабее. И не можешь защитить себя. Если только не пожалуешься мне. Но ты ведь не пожалуешься?
– Я – нет. А магистр?
– На что? На появление хвостов на мантиях?
– К одной была пришита голова.
– Знаю, – уже откровенно заржал директор. – Домовые показали.
– Домовые?
– А ты думаешь, мы бы потянули магическую уборку Универа? Да на одних прачках разорились бы. Посмотри…
Директор прищелкнул пальцами – и кивнул мне на ближайшую стену.
Не прошло и десяти секунд, как стена начала… словно бы расплываться. И из нее выглянула любопытная серая мордочка.
– Звали, шеф?
– Звал. Познакомься. Это домовой Верет. А это наша ученица, Ёлка. Она из мира техники и домовых никогда не видела.
– Тогда обижаться не буду. А то уставилась… дырку протрет, – буркнул домовой, вылезая из стены.
Я действительно смотрела во все глаза.
Домовые оказались симпатичными существами. Больше всего они походили на медвежат-коал. Только уши поменьше, лицо почти человеческое, не считая слишком больших и круглых глаз, а руки-лапки снабжены тонкими длинными пальчиками. Облачен он был во что-то вроде белого греческого хитона. Одежда застегивалась на одном плече изящной серебряной заколкой и красиво ниспадала до пола. Из-под подола выглядывали вышитые золотом сапожки.
Ничего общего с домовыми, как я себе их представляла.
И не только я. Врут сценаристы безбожно…
– Ну, насмотрелась, деваха? – оборвал мои мысли голос домового.
Я кивнула.
– А вы симпатичный.
Домовой внимательно посмотрел на меня.
И вдруг кивнул.
– Ежели чего починить надо – заходи. Поможем. Еще чего надо?
– Нет. Благодарю.
– Тогда оставайтесь.
Домовой шагнул к стене – и в следующий миг его словно втянуло внутрь.
– Вот такие они, домовые духи. Если что – положишь ладонь на стенку и позовешь. Имя помнишь?
– Верет.
– Домовой дух Верет.
– Они – духи?
– Среднее между духами и живой материей. Это вы еще будете проходить.
– Если сдам магометрию.
– Если что – соберем комиссию. Или ты решила ее не учить?
– Учить! – возмутилась я. – Да половина магии построена именно на магометрии. Как геометрия – на правильных чертежах. Не буду знать магометрию – и призыв не освою. И общение с духами. И некромантию. И… и… и…
– Ты поняла. Заметно. Учить будешь?
– Буду.
– Отлично. А этому дураку я намекну, что расизм в Универе наказуем увольнением. И родственные симпатии тоже.
– А мне ему можно будет еще раз намекнуть, если что?
– Главное – не попадитесь.
Я опустила глазки. Что ж. Директор добился своей цели.
Во-первых, мне сказали, что «КГБ все видит».
Во-вторых, шкодить можно, если осторожно.
В-третьих, не буду учить – только так отчислят.
Так что вот так.
Учиться, учиться и учиться.
И наслаждаться жизнью.
А если этот Фалосский чудак на букву «Му» не поймет намека – я ему все рукава насмерть заштопаю!
Я мило улыбнулась директору.
– Обещаю.
– Тогда можешь идти восвояси. И учти. За мантии – отработаешь. Два дня в библиотеке.
Судя по улыбке директора, он был в курсе нашей дружбы с магистром Истроном.
– Слушаюсь, шеф!
– И с друзьями. Ясно?
– Да…
На этот раз прозвучало уже грустнее. Но ребята, которым я сообщила о приговоре, огорчения не выказали.
– Ёлка, ты не понимаешь! За такие шалости и отчислить могут, – объяснил мне Эвин. – Универ – это самое престижное учебное заведение мира. Сюда дикий конкурс.
– Незаметно.
– Ты привыкла к миру техники.
– Тоже верно.
Я забыла, что этот мир населен далеко не так плотно. У нас город-милионник не проблема. Здесь город на сто тысяч человек – уже столица. Их по пальцам перечитать можно.
Почему?
А тут сделан огромный упор на сельское хозяйство. Крестьяне, гильдии, купцы, дворяне, короли. Достаточно разумно организованное сословное общество. Не развивается техника. С бытовыми делами отлично справляется магия. Связь, медицина, даже телепортация… А значит, нет промышленной революции.
Казалось бы, люди должны здесь размножаться намного быстрее.
Увы…
В этом мире есть свои проблемы.
Нечисть. Нежить. Магические всплески. Иногда – эпидемии. Иногда – разломы, которые уничтожают десятки тысяч людей.
Разлом?
Стихийный портал в другой мир. Я прошла в управляемый. А вот если два мира случайно стыкуются между собой, может возникнуть стихийный портал. А не все миры родственны нашему. Представить себе только стыковку Земли и газового гиганта. Жуть?
Вот то-то и оно…
Так что маги здесь – очень уважаемые члены общества.
И увы – не слишком долгоживущие.
Хотя меня это не пугало. Что лучше – вспыхнуть один раз – или чадить тысячу лет?
Сейчас я горела. Ярко и весело. У меня были друзья. Любимое дело. Целый мир.
За такое можно и жизнью заплатить.
* * *
Ребята даже слегка обрадовались. Они были уверены, что если кто-то узнает о нашей маленькой шалости – выгонят без права восстановления. А пара дней работы в библиотеке, да под началом очаровательного магистра Истрона, у которого столько интересных книг!
А еще можно столько всего узнать…
И найти столько интересного…
Отработка была принята с восторгом.
Терос перестал прессовать меня на занятиях. Замечательный здесь директор.
