bannerbannerbanner
Участковый. От стажера до ведьмы

Галина Гончарова
Участковый. От стажера до ведьмы

Полная версия

– Наконец-то! Ужас! КОШМАР!!

– Добрый день. Участковый уполномоченный полиции, капитан полиции Волынский, Александр Сергеевич. Что у вас произошло?

Ирина потащила из планшетки бланки. Протокол, заявление… стопроцентно без этого не обойдется.

Угадала? Угадала.

Произошло СТРАШНОЕ!

Да, именно так, большими буквами, а уж сколько шума было!

Дом этот на шесть квартир, все шесть заселены, одна из семей уехала в отпуск. Ключи от квартиры оставили Серафиме Сигизмундовне (так звали эту курицу) и попросили поливать цветы.

Вот, пришла она сегодня с утра, цветочки полить, а там!

Кошмар! УЖАС!!

– Ладно, Серафима Сигизмундовна, давайте пройдем в квартиру, посмотрим, что там и как. Ириш, пошли, поглядишь, как это в жизни выглядит. Руками ничего не трогать, поняла? И… Серафима Сигизмундовна, нам бы понятых пару…

– Да вот хоть и муж мой? Подойдет?

Означенный субъект пошатывался, аки деревце в бурю, но вроде на своих ногах стоял. Рядом возник второй, такой же алкогольно печальный.

Саня посмотрел с тоской, но решил, что лучше тут ничего не найдется. Разве что еще хуже. И пошел в пострадавшую квартиру. Ну как – квартиру?

С точки зрения Ирины, это можно было назвать землянкой. Внутрь заходить надо было по двум ступенькам. Видимо, дом за эти годы осел или культурный слой поднялся… Кто ж его знает?

Но надо спускаться.

И если вспомнить тот же дом снаружи, окна находятся на уровне колен, а вот внутри – на уровне пояса. Значит, дом ниже уровня асфальта. То есть – пол.

Две комнаты. Одна большая, проходная, вторая чуть поменьше. Обе угловые, то есть с окнами.

В большой комнате выгорожен уголок под «кухню». Чайник, микроволновка, электроплитка…

Общее впечатление – в общаге лучше. Там хоть вода есть. И полы… ощущение было такое, что доски уложены прямо на землю. Интересно, люди тут ревматизмом не болеют?

– Что?

Как оказалось, последний вопрос Ирина озвучила вслух. Пришлось повторить.

– А то ж! Еще как болеют, – закудахтала курица Сима, которую Ирина про себя перекрестила. – Здесь вообще одни безбожники живут, оттого и болеют постоянно. А то, бывает, сглазят кого…

Ирина промолчала.

Ага, козе понятно, ревматизм у нас от безбожия. Нет, не от земляных полов, а от отсутствия в доме икон. Хотя… а если их на пол вторым слоем настелить? Нет, ламинат лучше. Можно освященный, можно просто ламинат. Или вообще выехать из этого кошмара.

Хотя ей ли из общаги рот открывать?

Тут хоть и конура для кошки, но своя. Личная.

В комнатах был… хаос. Нет, даже не так. Перевернуто вверх дном было все. И в то же время не было ощущения обыска, системы, какой-то строгой логики. Наоборот, словно что-то пробовали искать, не нашли, а потом, со злости, стали громить комнату налево и направо.

Сбросили цветы и прошлись по ним. Вытряхнули землю из горшков. Разбросали все вещи.

Но – ничего не взяли. Просто изгадили, испакостили…

– Здесь что-то искали? – озвучила вслух Ирина.

– Ой, да у Ивановны отродясь ничего ценного не было, одни цветочки! – заквохтала курица.

Ирина в цветах не разбиралась, так что предпочла промолчать. Может, тут и есть какая-нибудь ценная орхидея, но… нет, не похоже. Вроде как обычные растения, она такие не раз видела даже в школе.

На стене действительно был какой-то странный рисунок. Козлячья морда?

Да кто его знает?

Несколько треугольников можно было трактовать и так, и этак. Может, художника-авангардиста пригласить? Или так сфотографировать, показать? Вдруг кто-то это уже рисовал?

Александр только вздохнул.

– Ладно. Давайте составлять протокол. Хозяева-то где?

– Так в отпуске Ивановна, я же сказала! – опять возбудилась клушка. – Я тут за старшую, и за дом я ответственная…

– Вы – собственник?

– Да!

– Этой квартиры?

– Нет! Но я…

– Тогда я не имею права принимать от вас заявление.

Ирине очень захотелось залезть под стол и накрыться планшеткой. Ой, визгу бууууудет!

И визга таки было… минут на сорок, не меньше. Из дома участковый со стажером вылетели, как из женской бани. Красные, потные и мечтающие убить вздорную бабу веником!

Но есть ведь порядок!

Не надо говорить – вам лишь бы отвязаться! Начальство таких вольностей тоже не поймет. Заявление должен подавать тот, кого это непосредственно касается. Потерпевший. А не все подряд.

Сошлись на простом решении, и Серафима Сигизмундовна лично набрала номер пострадавшей.

– Ивановна, ты? День добрый, как здоровье?

Ровно через две минуты болтовни Саня не выдержал и протянул руку так, что не заметить было нельзя.

Сима покосилась недобрым взглядом, но телефон отдала.

– Добрый день. Участковый уполномоченный полиции, капитан полиции Волынский, Александр Сергеевич. Ваша квартира была взломана, будете подавать заявление?

Визга из трубки не раздалось.

Саня послушал пару минут, потом непроизвольно кивнул.

– Хорошо. Как вернетесь из отпуска – сразу ко мне, знаете, куда?

– …

– Да. Именно туда. Волынский, Александр Сергеевич.

– …

– И вам всего самого лучшего. До свидания.

Квартира была опечатана, ключи у Симы изъяли, составили акт, подписанный понятыми, причем Серафима смотрела на беднягу участкового, как на врага народа.

– Жуть! – от души высказалась Ирина, когда они вышли на улицу и медленно пошли вдоль таких же одноэтажных домов-бараков.

Саша от души закивал.

Раздался веселый смешок.

– Никак с Симкой познакомились?

Работники опасной и трудной службы переглянулись, потом посмотрели налево.

Ну да. Дома барачные, окна низкие, вот, в одно из окон и выглядывает бабушка, которую так и хочется назвать уютной. Ей бы и платок пошел.

– Да знакомы мы, – махнул рукой Александр. – Но тут каждый раз, как в первый. Уж извините, баба Зина.

– А я не тебе, я девушке.

Ирина покраснела. Быстро и бесповоротно, как все рыжие.

– Да ты не стесняйся, лапа, дело житейское. Симка у нас на весь квартал славится. Тонкая натура, папа – директор завода, орденоносец… вот она нос и задрала. А сама в шестнадцать замуж выскочила за Димку-алкаша, ну и скатилась ниже некуда. Дети от нее поразбежались, заняться ей нечем, сама она не пьет, но мужа воспитывает… ну и во все дела лезет без мыла.

Ирина кивнула.

– Понятно. Спасибо…

– Чего спасибкать-то зря? Заходите в гости, на чай с пирожками?

Участковый вздохнул.

– Спасибо, баба Зина. Но… некогда.

– Ну тогда хоть подожди, я вам пирожков с собой набросаю. Сам понимаешь…

Бабуся исчезла в окне.

Ирина покосилась на старшего по званию.

– Неловко как-то…

– Тихо! Тут все ловко. Баб Зина всю жизнь кондитером проработала, сейчас уж здоровье не то. А для себя все равно печет и всех угощает. Ясно?

Ирина кивнула.

– Вот и благодари.

Пирожки в кульке источали потрясающий аромат. Такой, что даже бумагу съесть хотелось.

– Гадость эти ваши пакеты, – ворчала бабуся. – В них печево просто задыхается, ни вкуса, ни запаха, ничего у него нет… и пекут сейчас гадость! Напихают химии, насуют вонючих отдушек, а есть это даже крысы не станут.

И Ирина была с ней полностью согласна.

Взятка? Нет. Просто человеческий жест. Понимать надо разницу.

По пирожку они съели прямо на месте. И по второму утащили, чтобы жевать на ходу. Удержаться сил не было.

– А каждый раз такая картина? С этими погромами?

– Ага…

– И чего ему надо?

– Жнать бы прихкуп, – Александр запихнул в рот чуть не половину пирожка, и ответ вышел смазанным.

– И каждый раз он ничего не берет? А если это как «Шесть Наполеонов»? У Конан Дойла есть такой рассказ.

– Ничего не взяли, потому что искали нечто совершенно особенное? Типа черной жемчужины?

– Ага…

– Посмотри на район. Тут жемчуга только те, что на развес продаются.

– Ну, не жемчуг…

– Ага, спрятано в цветочном горшке. И, главное, хозяин цветка ничего не заметил. Ни когда пересаживали растения, ни когда землю рыхлили…

С этим сложно было спорить. Конечно, пересаживают растения по-разному, и отношение к ним тоже разное. Но чтобы владелец ничего не знал? Странно как-то.

– А может, это для отвода глаз? Что-то взяли, а мы не знаем, что именно?

– А может, у кого-то крыша поехала.

– А…

– Это – район наркош, в том числе. И торгуют, и употребляют…

– И вы все знаете?

– Знать – знаем, сделать ничего не можем. Он же сволочь, у себя товар не хранит, сунет в пивную банку или под скамейкой прилепит, а потом только деньги собирает и говорит, куда пойти. Причем ладно бы лично деньги собирал, а то ведь, сволочи, новые технологии освоили, онлайн деньги переводят и эсэмэски рассылают. Не пойман – не доказано…

Ирина вздохнула.

– А если поймаешь?

– Тебе что – пятнадцать лет, такие вопросы задавать? И ловим, и стараемся, а их все равно не убывает. Тараканы медленнее плодятся. И учти, не для протокола…

– Да?

– Решение выпить, курнуть, ширнуться каждый всегда принимает сам. По дури, по слабости… что, не знают, чем закончится? Знают. Но добровольно уходят в могилу.

– Их ведь тоже кто-то любит.

– Их – да. А вот эти существа – я их даже людьми не называю, заметь, потому что за дозу они потом что хочешь сделают, хоть своего ребенка на части разорвут, никого они не любят. Иначе бы подумали, какую боль принесут родным, и остановились.

– А…

– Все, пошли есть пирожки.

По возвращении на работу Ирине пришлось писать рапорт.

Вообще, должен был это делать Александр. Но на что тогда здесь стажеры бегают? Так что девушка сопела, составляя рапорт, и думала, что в архиве…

Увы, Петрович, к которому она обратилась с этим вопросом, покачал головой.

Да, есть. Да, в архиве.

Сегодня перебьешься, завтра, если захочешь – покопаешься. Найдешь на всякий случай все рапорты, вдруг где-то кто-то что-то пропустил. Хотя толку от этого будет мало. Но если заняться нечем…

 

Вечером Ирина решила все же пройти через тот квартал. Ну… так.

И вполне закономерно наткнулась на бабу Зину. Той было откровенно скучно, а стажер в качестве собеседника лучше, чем вовсе никакого собеседника. Так что пирожки были выставлены на стол.

Эх, прощай, фигура. Или нет? Не с ее образом жизни. Однозначно.

Так что Ирина с чистой душой наслаждалась плюшками. А чтобы не быть свиньей, выставила пачку чая. Дорогого, развесного. Не ширпотреб по тридцать рублей за пятьдесят пакетиков.

Разговор постепенно с пирожков перешел на обитателей квартала, а там, слово за слово, и пошел дальше.

– Симка? Ой, дура-баба, одно слово, дура.

– Я поняла… извините.

– Да чего тут извиняться? Если дура. Думаешь, с чего от нее дети разбежались и не приезжают? Ей дочь как-то раз внучку оставила, надо было ей в поликлинику, ну и побежала. Приходит – ребенок в детской комнате милиции… тьфу! Полиции! Переименовали, идиоты! Все плюются, ей-ей, как полицаи в Великую Отечественную! Интересно, чем наше правительство думает?

Скатиться в политику Ирина не дала.

– Как – в детской комнате?!

– А вот так. Малявке два года, Симка ее во двор выпустила, а тут муженек на рогах приполз. Ну, она его и начала поучать. Да нет, не скалкой, я ж говорю, дура! Он раз в два дня нажирается, а она все причитает, что мужик здоровье губит, да печень сажает, да…

Ирина только головой покачала.

– Жуть.

– А то нет? Взяла бы хоть раз скалку и провела бы разъяснительную работу. По той самой печени. Сил-то хватает, мозгов только нетути. Но ворота этот кретин оставил открытыми, а ребенку того и надо. Шаг, два – и на улице. А там машины, там люди… хорошо, нашлась добрая душа, отвела девчонку к ментам… извини.

– Да ладно! И похуже называют.

Баба Зина улыбнулась.

– И обижаются по-разному.

Ирина пожала плечами. Вот уж что ее не трогало, так это названия. Вон, до революции МУРа не было, был Московский уголовный сыск, то есть МУС. Догадываетесь, откуда пошло слово «мусор»?

Что совершенно не мешало предшественникам ловить и сажать всю эту пакость. Хоть крокодилом назови, только на стейки не пускай.

– Ты б слышала, как тут Дашка орала, дочка в смысле. Вся улица слышала!

– Я бы убила, – честно призналась Ирина. – Вот взяла и пришибла.

– Ну и она хотела. А потом плюнула. Ума нет – и не добавишь.

Спорить было сложно.

– И разгром этот у них…

– И-и… тут это регулярно. Раз в неделю так точно кого-то разнесут.

Ирина аж головой помотала.

– А у нас столько заявлений нет.

– Не все их подают. Да и народ разный, и вообще…

Ирина не удержалась и вытащила из кармана ксерокс плана квартала.

– А вы не пометите, у кого было, а у кого не было?

– А ты решила в мисс Марпл поиграть?

– Она же старая!

– Ладно. Тогда мисс Марпл – это я.

– А я согласна на капитана Гастингса.

– Нет уж, ты дорастай повыше…

Ирина вздохнула.

Официально препятствий нет, хоть бы и генералом. А вот неофициально… сколько женщин-генералов вы знаете?

Единицы. Генерал-полковник так и вообще одна штука на всю Россию[2].

– Попробую. Так покажете?

– Не люблю я эти карты…

Совместными усилиями было проставлено аж четырнадцать крестиков. И Ирина положила себе пройти сегодня мимо, хоть посмотреть.

На языке вертелся вопрос, почему этим никто не занялся, но…

Она – стажер. У нее пока шилохвостость повышенная. А ребята лямку тянут. Для них это рутина, так-то. И домашние дела, и быт, и… Да много чего.

Хотя одну закономерность Ирина уже подметила. Все дома были угловыми. Да или нет?

Проверим… Заодно и пирожки растрясем.

Растрясла. И порадовалась.

Впору было выдавать себе пирожок за сообразительность.

Квартал рассекали дорожки. Не сплошная застройка, двор во двор, а два дома рядом – дорога, еще два дома – опять дорога. Вдоль – два дома, поперек – четыре, этакая шахматная клетка. Участки хоть и крохотные, но друг от друга отделены. Неясно, почему так получилось, но удобно. И проехать, и пройти, и припарковаться…

Все дома были угловыми. Ну и что это может значить?

Ирина решила, что если еще кого-то обнесут, она попробует поговорить с Саней. Или с Петровичем. А вдруг прислушаются?

И пошла домой. В общагу.

Люся была в комнате.

Сидела, потягивала мартини из бокала с оливкой, разбавляла джин-тоником и выглядела донельзя довольной.

– Что случилось?

Ирина и так себе это представляла. Либо познакомилась с кем-то, либо премию дали…

– Ирка, садись, тяпнем!

– Люсь, сил нет. А пирожков хочешь?

– Мартини – пирожками?

Ирина коварно раскрыла кулек, и настроение Людмилы тут же поменялось.

– Давай!

– Так что случилось-то?

– Иришка, это класс! Такой случай раз в жизни бывает!

– Какой? Ты кого-то встретила.

– Нет. То есть да, но не в том смысле…

– А в каком? – тут уж и Ирина заинтересовалась.

– Я тут с одним перцем познакомилась… уже бросать его хотела, так себе, и в постели слабоват, два раза сунул-вынул и думает, дело сделал…

Ирина поморщилась.

Вот о постельных делах ей решительно слушать не хотелось. Довольно!

Люся фыркнула на подругу и перешла к делу.

– У него в Соротском районе бабка есть. Старая, уж под восемьдесят. Помирать собирается, слегла, за ней ухаживать надо.

– Ну и?

– Сам он не может, мужик же. Как ему горшки из-под бабы таскать?

– Да тут и женщина не каждая согласится.

– А я соглашусь, Ир. Он мне ее долю в хибаре, а горшки я повытаскиваю. А получу свои метры, хоть и убогие – можно будет и продать, и в ипотеку вступить… это на первый взнос накопить сложно. Хоть нам помощь и положена, но условий там – поди, получи! А если база будет, я справлюсь. Там, глядишь, и жизнь налажу. А то, что за любовь – в общаге-то?

Ирина кивнула.

– Дай Бог. А там ухаживать вовсе некому?

– Да есть там дочурка. Развонялась на три квартала: я не буду, я то, я се, у меня порог брезгливости повышенный, прикинь, какая паскуда?

– Порог брезгливости – к матери?

– Ага, небось, мамаша ей задницу подтирала, не брезговала.

– Люсь, а там точно с этой квартиркой чисто? А то горшки будешь ты выносить, а хату другой получит.

– Ир, а ты проверь? Твой же район?

– Ну, не мой…

– Но проверить можешь. И я попрошу наших ее пробить.

– Похвастаешься?

– Ага… у тебя завтра выходной?

– Ну да.

Пятница, знаете ли. Иначе б и Люся с мартини не сидела, и Ирина не гуляла допоздна. Спать хочется…

– Пошли с утра в магазин, ну и мимо пройдем? Колька мне показал, что где, с бабкой познакомил и ключи дал.

Ирина кивнула.

Доверию она не удивлялась. Люся же в органах работает и звание имеет, между прочим, капитан. А что ветер в одном месте играет… ну, бывает.

– Тогда пошли спать. Завтра еще в магазин…

Закупались дамы тоже совместно. Очень удобно, знаете ли.

На двоих закупить запас круп, макарон, сахар, какую-нибудь заморозку, соль, специи… ну и готовить на двоих. Дешевле и быстрее получится, особенно если по неделе дежурства разграничить. Вкусы у всех разные, но… женщины же!

Договориться всегда можно, те же макароны с сыром вообще универсальное блюдо, а если их правильно с тушенкой сделать – тарелку вылизать можно!

А если деликатесов захочется, можно себя чуток и побаловать. Люся спорить не стала, допила мартини и тоже отправилась спать.

Глава 2

Квартал был тот самый. И дом оказался угловой. Тоже вросший в землю, обитый разномастным сайдингом и с разноцветной крышей. Крыли кто во что горазд, отделывали так же… получилась дикая чересполосица, но раз людям нравится?

Люся поскреблась в окно.

– Прасковья Никитична?

Окно скрипнуло и приотворилось.

Люся посмотрела на Ирину с тревогой.

– Она его не открывает…

С точки зрения Ирины, в этом квартале на ночь надо было окна еще ставнями и решетками закрывать. Не то что открывать кому-то. И сажать у окна собаку. Или ставить капкан. Она бы точно так сделала.

Паранойя разыгрывалась при виде окон, в которые можно просто ногу поставить, прямо так, с улицы.

– Люсь, может, наряд вызовем?

– У тебя удостоверение с собой?

– Я не при исполнении.

– Мы только взглянем. И тут же вызовем, если надо. А если бабке срочно помощь нужна?

Ирина покачала головой. Но…

Ладно!

Авось, не убьют, да и их двое…

– Перчатки у тебя есть?

– Платком руку оберну.

Двор был тихим. Суббота, утро, кто спит, кто по рынкам гуляет, все заняты, всем не до соседей.

Дверь послушно приоткрылась под ключом.

– Нет, ну твою ж мать!

Да, эту картину Ирина уже видела. И угловой дом, кстати, тоже совпадал.

Все было разгромлено, а вот цветов… не было?

Нет.

Зато было тело пожилой женщины, которая лежала на диване и смотрела в потолок. И была она, похоже, безнадежно мертва. Да и запах сильно сомневаться не давал. Специфический такой.

– Люсь, тут – всё. Пошли, вызывать будем.

– Ты признаки насильственной видишь? Хотя тут беспорядок!… Все равно вызывать нужно…

Ирина огляделась. Признаки, не признаки… обыск есть, этого хватит. Не бабка ж тут все разносила в приступе безумия?

А вот ей хотелось проверить кое-что еще.

Подоконник.

Проходить в комнату не будем, потом голову оторвут, а вот сделать один шаг, чтобы приглядеться – можно. И шею вытянуть. Комнатка маленькая, этого с лихвой хватит. Подсветка в сотовом, чтобы было лучше видно.

Точно!

Здесь определенно стояли цветочные горшки! Вот и краска где выцвела, где нет! И грязь забилась в щели, так бывает, если цветок перельешь, вода и протечет на подоконник, а оттирать… видеть надо! И силы иметь!

Он же не пластиковый, он деревянный, старых времен. Попробовать фото сделать?

Ну-ка, еще увеличим, есть! Хорошая штука – смартфон. Многофункциональная.

Женщины вышли из дома, и Люся умоляюще посмотрела на Ирину.

Та вздохнула и принялась набирать уже известный ей номер.

СОГ, то есть следственно-оперативную группу долго ждать не пришлось. Полчаса – по городским дорогам и пробкам вообще ни о чем.

Во дворике сразу стало тесно – пять человек, да потом еще судмедэксперт и представитель Следственного комитета должны подтянуться.

А то!

Убийство предположительно, не хвост кошачий.

Кинолог с собакой посмотрел и поморщился.

– Опять!

Ирина посмотрела на мужчину лет тридцати пяти. А что – опять?

Долго выяснять не пришлось. Мужчина с собакой сделал несколько шагов вперед, овчарка поджала хвост, прижала уши, стала словно бы меньше ростом и даже слегка заскулила. А потом овчарка попятилась и уселась своей попой на туфли напарника, сообщая всем присутствующим, что вперед она ни за что, никогда, ни одной лапой, ни даже коготочком! Нет! Не пойду!

Всем видом она показывала, что вы, конечно, люди, и главные, но не пошла бы я отсюда? Страшно мне, страшно! И вообще, вы как хотите, а мне вот в туалет надо! Срочно, здесь и сейчас!

Все наблюдали за этим концертом с разным видом.

СОГ – с пониманием, Ирина – с сочувствием, остальные – с искренним удивлением.

– Мы с Найдой тут, в тенечке, подождем, – решил кинолог, направляясь на ближайшую скамеечку. – Нам тут точно работы не будет.

Следователь, кажется, это был именно он, махнул удостоверением в воздухе.

– Майор юстиции Демин, Следственный комитет. Ну, рассказывайте, кто, что, как…

Люся улыбнулась, поглубже вздохнула, показывая бюст, и направилась рассказывать. Ирина даже не лезла, ее сторона тут десятая.

Знать она ничего и никого не знает, адреса, пароли, явки – тоже у Люси. Ей и рассказывать, а Ирина лезть на глаза не будет, посидит тут, с кинологом.

Пусть профессионалы работают, все осматривают, да и знак, похожий на козла, тоже в протокол заносят. Серия ведь…

И никто, и ничего?..

Или все-таки кто-то работает в этом направлении? Может, удастся выяснить?

– Красивая какая.

Здоровущая овчарка принюхалась и шевельнула хвостом. Мол, ты мне тоже нравишься.

Говорила Ирина вполне искренне, собак любила, особенно таких, больших и умных, с серьезными глазами и улыбающейся пастью. Да и на хозяина никаких видов не имела, и духами не воняла.

 

Можно потерпеть. Пусть сидит.

– Можно?

– Найда, свои.

Ирина почесала подставленную лобастую голову.

– Умница какая.

Влажный собачий язык прошелся по руке. Мол, ты не отвлекайся. Языком разговаривай, а руками – чеши!

– Она у меня такая!

– А почему вы сказали, что пользы никакой?

Кинолог покосился с подозрением, и Ирина поспешила представиться. Даже удостоверение предъявила по всей форме.

– Коллега?

– Стажер. Пока…

– А потом участковый?

– Ага…

– А чего не к нам? Ты зверей любишь…

– Не люблю смотреть, как люди ведут себя хуже зверья, – язвительно ответила Ирина. Кинолог от души фыркнул.

– Это да. Как с овчарками пообщаешься, так потом в троллейбус войти тошно. Никогда собаки себе такого не позволяют, если это не последние шавки. Да и те… их-то жизнь заставляет, а люди для себя выбирают. Федя. Будем знакомы.

– Очень приятно. А почему все-таки…

– Да потому, что собака тут бесполезна. Вообще.

– Перец? Или химия какая?

– Что самое интересное – нет. А собака все равно в ту комнату не пойдет.

– Вообще никак?

– И ни за что. Найда уже в паре таких мест бывала… вот не сойти мне с места, она словно хищника чует. Большого.

– Хищника?

– Тоже не веришь…

– Да просто кто туда вместится-то? В эту конуру для кошки?

Федя только плечами пожал.

– Не знаю. Но выглядит это именно так. Боится она, понимаешь?

Ирина кивнула.

У них собака была дома. Понимала, конечно.

– И так в каждом месте?

– Ага, где эта рожа козлиная отметилась.

– Понятно…

Осмотр шел своим чередом. Судмедэксперт возился с телом, осматривая его, чтобы можно было отправить в морг.

Люся беседовала со следователем, оперативник опрашивал пока соседей, но все без толку. Никто ничего не видел, не слышал, не почувствовал, а человек померши.

Отчего? Вроде как смерть естественная. Инфаркт, похоже, но отчего? И до или после визита грабителя? Или вообще – во время оного? Много ли пожилой женщине надо?

Стукнули в окошко, вот и инфаркт пришел.

Соседи сходились в одном. Прасковья была одинокая, хоть и при родственниках. А не привечала она их никого. Не любила, не уважала, чуть ли не тряпкой из-под окна гоняла.

Найда попросилась в туалет, и кинолог вышел со двора. А к Ирине тем временем на скамейку подсел один из местных жителей, по виду не просыхающий уж неделю. А то и побольше, с месяц.

– Этот маньяк, значится, и до Парашки добрался?

Ирина пожала плечами.

Разговаривать с такими кадрами изначально бессмысленно. Знать-то они кое-что могут, да только вы никогда знать не будете, то ли это правда, то ли это их алкогольная галлюцинация. Живут по принципу: сам придумал, сам поверил… есть и другие, но этот – типичный синяк.

– Наверное, этот.

– Моя баба грустить будет. Они с Парашкой дружили.

У него еще и баба есть? Вот ведь… героическая личность!

Алкаш хмыкнул.

– А ты думаешь, я вовсе уж и мозги и дом пропил? Э, нет, я не алкаш, я пьяница.

– В чем разница? – заинтересовалась Ирина.

– Алкаш водочку кушает, пока не подохнет. А у меня запои. Да, раз в полгода срывает меня, вот, на пару-тройку недель, я свою норму выкушаю – и опять домой. А так-то я столяр не из последних.

Ирина покосилась на хибару, на которой не было никаких признаков столярного искусства.

– Не веришь? Это зря. Я вообще не здесь обитаю, хата эта моей бабе от матери досталась, а так-то у нас квартира на Мостовой. Просто баба моя там, дети, внуки… к чему им на такого деда смотреть? Меня, кстати, дядя Коля зовут. Николай Петрович, но это – там, в мастерской.

– Приятно познакомиться. Ирина. Лейтенант, стажер…

– Мелочь, короче, зеленая. Молодая поросль. Понятно.

Ирина пожала плечами, мол, есть такое, и поменяла тему.

– А вы уже… выходите из запоя?

– Не, это я как раз похмелился… Кстати, у нас про Парашку много чего интересного рассказывали. Она и с моей бабой дружит.

– Дружила…

– Ну да. Иконы ей отдала, штук шесть, моя их к нам утащила. Парашка говорила, что ее родственники все размотают, ни сберечь, ни сохранить не сумеют, им бы лишь сейчас пожить, а что там потом будет – гори оно ясным пламенем.

Точнее Ирина выяснять не стала. Судя по Люсиному рассказу… кто там был?

Дочка с повышенным порогом брезгливости? Внук? Интересно, по дочкиной линии, или как?

А, все равно, плохо это звучит… хотя не ей судить. Она никого тут не знала, любая ее оценка будет неправильной. Может, эта Прасковья такой заразой была…

– А вообще Прасковья добрая была?

Алкаш, то есть идейный пьяница, дробно захихикал.

– Парашка-то? Да ты что! Так могла приложить, костей не соберешь. Мать у нее, говорят, вообще ведьмой была.

– Серьезно?

– Я-то ее не застал. А Парашка рассказывала, к ее матери весь район мотался. След она искала, от пьянства отворачивала…

– Гадала на любимых…

– Вот это – нет. Парашка особо подчеркивала, что по бабьей магии ее мать не работала. Не тот дар. А ей, мол, не передался, и дочь неудельная, а внук вообще не родной.

– Да?

– Он дочкин от второго брака, усыновленный. А дочку Парашка еще с тех пор не любила, как та аборт сделала. Моя рассказывала, Парашка ее родить аж умоляла, говорила, другого шанса не будет… Ты что думаешь? Так и не родила потом Клавка.

Ну, после абортов это осложнение известное. Природу обмануть не выйдет, она свое возьмет, раньше ли, позже…

Эксперт, оперативник и дежурный участковый тем временем занимались осмотром места происшествия. Может, и Ира подпряглась бы, но места просто не было. Там и трое-то с трудом помещались.

Тело уже вынесли во двор и ждали труповозку. Так что пользы от Ирины не было, оставалось болтать с местным аборигеном. Вот, к примеру…

– А цветы Прасковья любила?

– У нее их много было. Она последнее время их раздавать начала по соседям.

– И вам тоже?

– Бабе моей. Та все к себе забирала, кстати, растения у Парашки были знатные. Все колосилось. Что хочешь могла вырастить! От помидоров до орхидеев!

– А дома или дачи у нее не было? Если она так любила растения, купила бы участок да возилась?

– Раньше было, потом продала. Возраст же…

– А чего отсюда не переезжала? Тяжело же! Вода из колонки, газа нет, баллон стоит…

– Парашка говорила – привыкла. Не хотелось ей. Не то, что не могла, а именно не хотела почему-то. Говорила – судьба такая.

Странно.

Осмотр шел своим чередом. Опрос свидетелей, Ирину с Люсей вообще попросили написать рапорт. Внуку звонили, тот приехать не смог, сказал, что сейчас в области. Часов через шесть в городе будет. Дал телефон дочки Прасковьи, то есть своей матери.

Кажется, той звонил следователь.

Ирина решила, что выходной не пропал. Что-то они сделать не успеют, но разве плохо вот так? Посидеть, подышать воздухом, никуда не торопясь поболтать с людьми, опять же, работы с нее не требуют, а рапорт напишем и отвезем. Дело нужное.

Следователь квалифицировал предварительно смерть Прасковьи как причинение смерти по неосторожности. Пока. Потом еще видно будет, после вскрытия, но скорее всего, это именно так.

Полез грабитель в окно, тут бабку и накрыло. С летальным исходом.

– ГДЕ МОЯ МАТЬ?! – Вопль был таким, что подскочил, кажется, даже труп Прасковьи. Пьяница свалился со скамеечки и потряс головой.

– Клавка, с-сука!

Глядя на то, что появилось во дворе, Ирина никак не могла согласиться. Разве можно сравнивать милейшее существо – Найду и вот это? Никак нельзя. Это оскорбление всего собачьего рода, со времен творения.

Ворвавшаяся во двор женщина больше всего походила на атомную бомбу. Хоть конусообразными, плавно расширяющимися книзу формами, хоть взрывом на башке, хоть пронзительным голосом. Жутким.

Рыжие лохмы топорщились во все стороны, круглое лицо кривилось в неясной гримасе, развевалась непонятная хламида, при виде которой задохнулся бы от восторга Альбус Дамблдор – столько на ней было бисера и блесток.

Следователь поспешил к вновь прибывшей.

– Здравствуйте, Клавдия Ивановна…

Увы, слова сказать ему не дали. Не предусмотрено было.

– МАМА!! – Трагический вопль. Потом бабища упала на колени рядом с телом и разревелась в три ручья. Или не разревелась?

Завыла – точно. Заголосила, заскулила.

– На кого ж ты меня покинулаааааа, сиротиииинушкуууууу…

Пьяница помотал головой.

– Ну все. Это теперь на два часа. Кликуша, е…

– Всегда так? – в полный голос уточнила Ирина. А чего стесняться, за этим воем бензопилу «Дружба» не услышишь, не то что собеседника.

– С детства. Парашка ее пока лупила, тут поприличнее было, а как Клавка выросла да замуж вышла, так с этой дурищей никакого сладу не стало. Пошел я, водовки хлопну. А то глядя на эту комедь – с души воротит. Тебе не предлагаю…

Ирина пожала плечами. Мол, я бы со всем нашим уважением, но – нельзя.

– Ну, сиди тогда. Хорошая ты девка, хоть и ментовка. А уши лучше заткни, эту дуру если палкой никто не треснет, она еще пуще разойдется.

И удрал.

Ровно через пять минут Ирина поняла, что дядя Коля, хоть и выпивши был, оказался со всех сторон прав. Именно так.

И разошлась пуще прежнего, и развизжалась, и конца-края этому видно не было. Но…

Безвыходно.

Они при исполнении, им нельзя ни бить, ни пить. А иногда так хочется!

Пойти, что ли, пока по району побродить? Недалеко?

Домик, вон, навестить, с ромбиком на дверце, пирожок какой купить…

Люся была занята. Она пыталась успокоить дочку потерпевшей, хотя Ирине показалось, что подруга больше демонстрирует майору свои красоты и виды, чем реально помогает.

Ну и ладно, должно быть у человека в жизни что-то хорошее? Какие-то приятные впечатления… посмотреть там есть на что. Пусть развлекаются.

2Чистая правда, можете погуглить.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru