Галина Гончарова
Участковый. От кодексов до ритуалов
Чивилихина надо было убрать.
Как?
Ну…
Сама Наташа век бы не придумала. Но тут вдруг активизировалась Васечкина мать!
Эльза Михайловна (из этнических немцев, между прочим, чудом уцелевших во всех репрессиях), подумала и родила ИДЕЮ!
У нее был знакомый, у знакомого еще один, и вот там…
И вот так…
Так и появился вольт и идея с порчей. Наташа в это не сильно верила, но биоматериал добыла. И отдала. А уж потом и поверила, когда Чивилихин слег.
Но привлечь ее ни за что не выйдет! Вот что ей в вину поставить?
Прядь волос?
Пару капель крови?
Что именно?
У нас за это не сажают. Даже если ты все использованные резинотехнические изделия со свиданки на память оставишь и в альбом подклеишь. И статьи: «за порчу» ни в одном кодексе нет. Не верит никто нынче в порчу.
Официально разобраться попросту не выйдет.
– Я все Кеше расскажу, – решила Ирина. – А ты придержи пока красотку.
И набрала номер Чивилихина. Его девица? Ему и разбираться.
Вердикт Аркадия был прост и понятен.
Выйду – переломаю стерве ноги. Лично. А сопляку оторву то место, которым он думал. Чтобы такие идиоты не размножались. Сейчас перезвоню начальнику охраны, сдайте ему эту гадюку, и езжайте к Лизке, берите ее за… вымя.
Ни убавить, ни добавить.
Ирина тем более спорить не стала. Она-то приближалась к своей цели! К негодяям, которые угрожали ей и похитили подругу. Вот им она все и выдаст. От и до. А эти… так, промежуточное звено, чего об них руки марать?
Она сдала побелевшую Наташеньку на руки охране и отправилась, куда сказали.
* * *
Эльза Михайловна оказалась почти что копией Наташи. Только лет на тридцать старше. Ну и по килограмму на год прибавки в весе. Этакая статная женская красота. И сынок ее в маму пошел. Только там, где у мамы был решительный, хоть полком командуй, подбородок, у него торчала вялая кочка, прикрытая реденькой бородкой. Грустное зрелище.
– Что вам угодно, господа? Дама?
Кирилл сделал шаг вперед. Они уже договорились по дороге, расписали роли, и теперь даже заводская охрана, которая толпилась за спиной Кирилла, выглядела свитой. При мафиози или еще каком монстре.
А жутью от Кирилла веяло, это было. Оборотень выглядел и так внушительно, а уж когда он отпускал на волю свои инстинкты… даже в джинсах и футболке он казался грозным и страшным. А волчья морда – особенно зверской. Вот-вот укусит.
– Я тебя… и … пальцем не … а вот сыночку твоему …
Ирина бы тоже дрогнула. Или нет?
Ей-то терять нечего, у нее и так никого близкого нет, а вот Эльзе Михайловне – было. И сына, и мужа, и даже ухоженную любимую квартиру, и деньги, которые им «на бедность» подбрасывал Кеша, в таком количестве, что «на бедность» там уже и не оставалось. Все шло на роскошь.
Ровно через десять минут у них был адрес того самого колдуна, который и состряпал вольт. Ирина переглянулась с Кириллом, и компания из одного оборотня, одной ведьмы и пяти охранников поехала по указанному адресу.
Глава 2
Неладное Ирина почувствовала уже на подходе. Ее словно закоротило.
Ощущение было такое…
Представьте себе, что вы идете по лужайке, и вдруг проваливаетесь в компостную яму. И вот эта вонь из-под ног…
Просто оглушающая…
Девушку аж затрясло. Заколотило, потом задрожали пальцы, колени…
– Что это?
– Дорогу заворачивают, – отозвался Кирилл. – Ты не знала раньше? Не доводилось сталкиваться?
– Нет… как-то и не думала.
– Тем не менее. Это кто-то повернул дорогу. Не хотят здесь гостей, ни в каком виде.
– Как Прасковья…
– К той мы бы вообще не прошли, – Кирилл не стал кокетничать и говорить, что ничего не знает.
– А к этому можем и пройти.
– Если ты потянешь, – оборотень пожал плечами. – Мы ведь идем с желанием причинить вред, вот и результат. Не пускает.
Ирина передернула плечами.
– Меня?
– Попробуй?
– Провокатор. Поп Гапон.
– Баба-яга, костяная нога, – в тон ей отозвался оборотень.
Ирина фыркнула и сделала шаг вперед. И еще один.
Не пройти, говорите?
Говорите дальше. Мы – пошли.
Ирина смотрела на остальных, но им никаких неприятных ощущений не добавлялось. Как шли, так и идут.
А вот у нее получался полный букет.
Сначала – омерзительная вонь.
Потом тошнота, головокружение, рвота, вообще – полный спектр токсикоза. Осталось только пузо отрастить.
Потом еще и кровь из носа пошла.
Кирилл чертыхнулся и подхватил девушку под руку.
– На, зажми нос, – платок был больше похож на полотенце.
– Спасибо.
– Не за что. Кровь оставлять не стоит…
Ирина сообразила, благодарно кивнула и достала из сумки еще полиэтиленовый пакет. Приложить снаружи к платку. Действительно, не стоит разбрасываться своей кровью, Чивилихин, вон, нарвался. А она тоже пока неопытная, может и не заметить, как ей кто-то попользуется. Так вся кровь должна остаться в пакете… теоретически. Хотя вид получается жутковатый.
Ну и наплевать!
Зато одежда тоже цела останется, а это важно. Поди, отстирай кровь!
– Не просочится?
– Не должно. Ты на ногах-то стоишь?
– Пока даже не шатаюсь без подпорок, – огрызнулась Ирина. Кирилл не стал ругаться, понимая, что девушке плохо. Вот она и шипит на всех и каждого, чего тут удивительного?
– Может, тебя понести?
– Не надо, – отказалась Ирина. – Пусть у тебя руки будут свободны.
– Давайте я понесу, – один из охранников шагнул вперед. – Это что – яд какой-то?
– Это аллергия, – пояснила Ирина. – Или что-то вроде.
Увы, как только ноги девушки оторвались от земли, сцепку с реальностью потеряли и остальные сопровождающие. И принялись сворачивать в сторону.
Пришлось девушке идти самой.
Скрипеть зубами, ругаться, но упрямо идти первой.
Зажимать платком нос, стараясь не запачкаться, и злиться, злиться…
Злость отлично помогала, Ирина уперто шагала вперед, и даже удивилась немного, когда впереди замаячила стальная дверь квартиры.
Сталь, темно-вишневый лак, дорогие замки, кто бы там ни жил, он явно не бедствовал. Несколько минут Ирина приходила в себя, соображая, зачем она тут, а потом подняла руку и надавила на кнопку звонка.
Динь-дон-дан…
Ждать пришлось недолго.
Колдун, или кто там был внутри, оказался самонадеян. Или просто полагался на свои способности? Во всяком случае, дверь он открыл.
И его тут же снесло внутрь.
Кирилл не церемонился.
Ирина полетела в одну сторону, колдун в другую, дверь грохнулась о стену так, что вмятина на штукатурке осталась, из квартиры донесся шум, и охрана помчалась туда. Ирина осталась на лестнице, пережидая весь букет ощущений.
Черт, как же голова болит! Все остальное Ирина легко перенесла бы, но больную голову? В виски, кажется, по сверлу вкрутили, как еще мозг не потек?
За одно это она лично поганцу голову оторвет! А лучше – оставит! Пусть ему будет так же плохо!
Ирина отлепилась от стенки и сделала шаг вперед.
* * *
Коридор был обставлен с большим вкусом. И наличием денег. Хороших денег, крупных.
Никакого ДВП и ДСП, никакой мебели для тех, у кого нет денег. Все дорого, все из натурального дерева, темный дуб с резьбой, немного позолоты, темная зелень бархата… скамеечка, подставка под телефон, рядом кованая бронза ключницы.
Очень просто, скромно, изящно.
Шум доносился откуда-то из конца коридора. Туда Ирина и отправилась.
Несколько тяжелых дверей, за которыми тишина и нет никого живого, даже зверюшки какой – и то нет, дверь в конце…
Большая комната, обставленная весьма скудно. Круглый стол по центру, несколько стульев, два больших шкафа. Один – с книгами по всякой магии, второй – закрытый. Ирина подозревала, что там полезные ингредиенты, типа могильной земли, воска и прочего. Посмотреть?
Почему бы нет?
Только вот перчатки…
Медицинские перчатки заняли свое место на руках.
На полу сидели двое людей. Один постарше, лет пятидесяти, явно отец, второй помладше раза в два. Сын? Одинаковые подбородки, глаза, носы… очень похож. Если и не сын, то хотя бы племянник.
– Добрый день, – Ирина улыбнулась. На окровавленном лице смотрелось это не очень красиво, но тут уж как есть. – Извините, что без приглашения, но зато – с веской причиной.
Мужчин это не обрадовало.
– Какой еще причиной? – выдавил старший.
– Чивилихин Аркадий Игоревич, – Ирина разговаривала еще немного «в нос», но кровь вроде как успокаивалась. А будь она послабее…
Вытекло бы все. Как при гемофилии.
Двое переглянулись.
Ага! В яблочко!
Кирилл тоже истолковал переглядывания совершенно однозначно и тряхнул младшего за шкирку.
– Рассказывайте! Пока я тут никому шею не свернул!
Глаза налились желтизной, на руках словно когти блеснули вместо ногтей… какая экономия на маникюре!
Что такое оборотень в этой квартире знали. Запираться не стал никто.
– Было дело, – признался старший. – Только вот плевать мне было, кто! Хоть Чивилихин, хоть Мотылихин, хоть там президент России.
Ирина фыркнула.
Ага, президент. Наведи порчу, попрощайся с жизнью. Ознакомившись с обратной стороной жизни, она сильно предполагала, что правительство тоже в курсе. Может, не все и не обо всем, но уж как от порчи защититься, знать они должны. А может, чем-то таким и объясняется популярность церкви в последнее время?
А как тогда большевики защищались? Неужели правда некромантия?
Пентаграмма, пять лучей у звезды, все дела…
Ирина даже головой помотала.
Вот уж об этом она знать совершенно не хотела! Влезь в такое хоть краешком ногтя – и тебе свернут всю голову. Вне сомнений!
– А ответки ты не боялся? – уточнил Кирилл.
– У нас выбора не было! – вмешался младший.
– Да неужели?
Ирония в голосе оборотня царапнула по нервам даже Ирину. А уж этих двоих…
– У них моя мама! – рявкнул младший. – Чего неясного?
И ведь не врал.
Ирина переглянулась с оборотнем. И задала рефлекторно вопрос:
– В заложниках?
– Да, – мрачно ответил старший.
И этот не врал. И что оставалось делать?
Только кивнуть на стол.
– Давайте присядем и все обсудим?
* * *
Старшего колдуна звали Петей. Младшего – Романом. Все верно, отец и сын. Мать же…
Ирина слушала и мрачнела. И рядом с ней так же мрачнел Кирилл. Похоже, кое-чего и он не знал, а это значило, что где-то рядом с ним, в руководстве церкви затаился предатель.
Бывает…
Многое бывает на этом свете. Как известно, есть плюс – есть и минус. Есть церковь – есть и те, кого называют колдунами и ведьмами, за неимением более четких определений. Можно бы и провести градацию. Ведьма – ведает, колдунья – колдует, кто-то получает свой дар по наследству, кто-то старается извернуться другим путем, к примеру, приносит жертвы, проводит ритуалы…
Заключает договор с дьяволом?
Раньше, говорят, случалось и такое. Сейчас же…
Если кто-то и пробует, то такие вещи остаются в глубокой тайне. Есть просто люди с экстрасенсорными, как модно сейчас выражаться, способностями.
Паранормальными.
И по натуре подобные люди не стремятся к общественной деятельности. Все шоу в «зомбоящике» – это лишь постановка. Если кто-то и встречается, достаточно неопытный, чтобы засветить свою силу перед народом…
Это – огромная редкость.
Хотя бы потому, что данный ведьмам и колдунам дар накладывает определенные ограничения.
Раньше подобные запреты называли гейсами. Или, как вариант – табу. Сейчас их никак не называют, даже выявлять не умеют, но рано или поздно они прорываются. И у слишком неосторожных колдунов начинаются проблемы.
Это – отступление.
А что до практики…
Одиночество – хорошо, но не всегда полезно. Мало ли что, мало ли кто… иногда и работать удобнее, объединяя силы, и прятаться, а уж про различные разрешения проблем стоит вообще помолчать. Гуртом и батьку бить легче, гласит старая поговорка.
Так что колдуны и ведуны взаимодействуют.
Находят общий язык, стараются объединяться… да что удивительного?
У проституток – и то свой профсоюз есть, правда, в Европе, не у нас, у нас-то только ответственность есть за это занятие, а у ведьмаков – нет? А ведь они ничуть не хуже жриц любви.
Правда, выборной должности здесь нет. Скорее, на верхушку полезет тот, кому это будет нужно. Та же Прасковья не стала бы связываться. А вот кто-то другой – заинтересовался.
Вот, если появляется такая личность, которая ставит себе целью забраться на вершину, он (или она, неважно) начинают подминать под себя других.
Где силой, где пряником, где просто союзническим договором – вариантов за века придумано масса. Им это обычно удается.
Была такая иерархия и в г. Кораблике.
Не самый слабый магистр, стоящий во главе объединения. Причем магистр – как титул. Не графом же или князем себя называть? Это аристократия. Есть люди «голубых кровей» и среди магов, кстати, но их мало. И править их совершенно не тянет. Так что «князь ордена» или «великий герцог» не прижились. А магистр… откуда оно пошло?
Да кто ж теперь скажет. Но верховный магистр – неофициальный глава всех ведьмаков. Магистр Николай, извольте любить и жаловать. Сильный, умный, достаточно безжалостный, заметим, не ведьмак, а колдун. Слух ходил, что силу он получил не переданную от другого человека, а в результате то ли ритуала, то ли договора с тем, кого к ночи не поминают, проводил ритуалы, наращивал ее, как мускулы, может, и жертвоприношения проводил, и еще что-то…
Расспрашивать – дураков не было.
Кстати, и уточнять, откуда произошла сила данного конкретного человека – тоже. В последнее время вообще стала модна политкорректность, и подобных людей называли не колдунами и ведьмаками, а по-простому – сенсами. Сокращенно от экстрасенса.
Были его подчиненные и союзники. Была достаточно сложная градация.
Петр относил себя скорее к союзникам.
От магистра он ни в чем не зависел, способностей хватало пусть не на многое, но на достаточное… порча? Да, его рук дело, его специализация.
И что?
Кто под что заточен.
Кто-то под любовную магию, кто-то под поиск, кто-то под нанесение вреда человеку. У кого-то карие глаза, у кого-то голубые, тут от личных предпочтений ничего не зависит, ирония судьбы, шутка генетики.
Да, именно с его легкой руки (тяжелой порчи?) лег в больницу Чивилихин. Бывает. Это работа, ничего личного.
А вот три месяца назад под раздачу попал кое-кто другой. Приезжали аж из Москвы… да, в больших городах колдунов и ведьм намного меньше, чем в маленьких. Такой вот парадокс, не рвутся люди с паранормальными способностями в свет и цивилизацию, неуютно им на виду.
Такой получился казус – пьяная дрянь на очень дорогой иномарке вылетела на красный свет, снесла троих человек насмерть и умчалась. Дрянь отловили, а людей-то не вернуть. Гаишники сработали оперативно, но адвокаты у нас есть разные. Кто-то за деньги и такую паскуду отмажет, глазом не моргнет. Никакого наказания убийца не понесла.
Двое взрослых, ребенок… пьяная мразь не мучилась угрызениями совести. Подумаешь, придавила кого-то? Ничего, пустяки!
Родители ребенка сначала пытались пойти законным путем, потом поняли, что правды не добьются, и пошли к колдуну. Петр не стал ломаться и порчу навел.
На данный момент – все уже закончилось. Закономерно – гибелью означенной лихачки от непонятной болезни. Врачи с ног сбились, но толку не было. Увы…
Дочка богатого папы расплатилась за свое преступление по высшей ставке, и Петр не считал, что это плохо. Жизнь – за жизнь.
Можно убивать, пытать, издеваться, можно, но должна быть соответствующая ситуация. Война, к примеру. Если выбор стоит между жизнями своих – и жизнями чужих, понятно, кто и что выберет. А вот так, обрывать чужие жизни в пьяном угаре, носясь по городу на дорогущей машине, на которую даже не ты заработала?
Что плохого в справедливости?
Меру Петр знал, не зарывался, и того же Чивилихина по доброй воле не тронул бы. Но…
У него украли жену. И поставили условие. Либо он наводит порчу, либо…
– А так, вы думаете, ее вернут?
– Вернут, – кивнул Петр. – Я понимаю, что это звучит для вас не слишком убедительно, но согласитесь, с нами, сенсами, лучше не связываться. Вернут они Тамару, никуда не денутся. Или мы до них доберемся.
– Связались же. И не побоялись!
– Мама – обычный человек, – буркнул Роман.
– А вы?
– Я от отца кое-что унаследовал, – выпятил грудь молодой человек.
– Ага, склонность к любовной магии, – буркнул Петр. – Позорище…
– Зато все бабы – мои.
Ирина фыркнула. Кирилл тоже рассмеялся, хотя ситуация и была достаточно тяжелой. Они ждали хищника, а перед ними оказалась такая же жертва.
А кто – хищник?
Вопрос был задан впрямую и принес неожиданный ответ.
– Подозреваю, – прищурился Петр, – тот, кто метит на место магистра.
– И кто же это?
– Не знаю. Но кто-то есть, однозначно.
Ирина могла себя поздравить. Двух группировок не было. Но был или «гастролер», или «второй», очень желающий стать первым.
В последние несколько месяцев в городе, по утверждению Петра, наблюдалось нездоровое шевеление. Именно в последние несколько месяцев, край – полгода.
Петр был не особо общительным человеком, профессия не способствовала сближению с людьми. Сложно общаться с человеком, который, разозлившись, может проклясть тебя так, что костей не соберешь. Даже и сейчас, когда Петя полностью владел своей силой и старался не допускать проколов, все равно бывало разное.
Как у Ирины.
Иногда сила подхватывала ее и несла. И заставляла говорить то, что било точно в цель.
А Петр мог ляпнуть в запале: «чтоб ты опаршивел!» или «чтоб тебе облысеть навечно»… и то – тренировался, чтобы себя сдерживать. Не заявить нечто вроде: «чтоб ты сдох, не родившись», обходился более мягкими вариантами, но все равно – люди иногда страдали. К примеру, соседи обожали отправлять Петра ругаться в ЖЭК. Твердо зная, что им и перерасчет проведут, и самые выгодные тарифы поставят. В ЖЭКе почему-то небезосновательно считали, что у Петра глаз дурной. Как ни придет, обязательно пакость случится.
Или кто-то прыщами покроется, или кого-то обворуют, или трубу прорвет и весь ЖЭК канализация затопит… лучше – не связываться.
Вот и не связывались.
Зато соседи Петю просто обожали. И пирожки с плюшками у него на столе никогда не переводились.
Последние полгода выдались у Пети тревожными. Тяжелыми, муторными какими-то.
Что было не так?
Да кто ж его знает?
Вот, как моряки заранее угадывают шторм, хотя на горизонте еще и облачка не появилось, как коты чувствуют погоду, как собаки – беду.
Кто-то позвонил, кто-то что-то сказал…
Петя понял, что намечается передел сфер влияния, и собирался уже откочевать на пару месяцев в теплые края, переждать проблему, погреться на пляжах, но – не успел.
Пропала его супруга.
А потом позвонили по телефону и сообщили, что обязательно вернут женщину. Но – за несколько выполненных заданий. Конечно, Петр согласился.
Людей мне жаль, но жена – дороже. Она родная, сам выбирал, сросся за столько-то лет…
Ирина прикусила ноготь.
Почерк был очень похож. Если брать тех, кто украл Женечку…
– А вы кому-то рассказывали о своей ситуации?
– Н-нет…
– А еще у кого-то могло случиться нечто подобное?
Петр задумался.
– Можно поговорить с людьми, но вряд ли кто-то признается. Я бы промолчал даже из опасений за жизнь любимого человека. А… что именно знаете вы?
– Не слишком многое. Но есть один случай, в котором преступники действовали так же, как и с вами. Похищение, шантаж…
– Хм…
– Если есть еще случаи?
Кирилл нахмурился.
– И все это у нас под носом? Ирина, это явный перебор!
– Но есть ведь. Два человека как минимум.
– Мы об этом потом поговорим…
Ирина медленно кивнула.
– Ладно. Итак, Петр, давайте договариваться. Человек, на которого вы навели порчу, в претензии. Да и мне нелегко было ее снять.
– Ах, так это ваша работа?
– Моя.
Петр расстегнул рубашку. Медленно, показывая, что ничего не пытается достать.
Вся грудь у мужчины была красной, воспаленной, в волдырях, словно кто-то кипящим маслом плеснул.
– Было – хуже.
– И поделом, – проворчал один из охранников.
Ирина покачала головой.
– Я думаю, надо связаться с Аркадием Игоревичем, и пусть он сам все решает. Как мне кажется, здесь взаимозачет по повреждениям, а вот по всему остальному…
– Ирина, ты не понимаешь, что его заставит делать Чивилихин? – не выдержал Кирилл.
Ирина пожала плечами.
– Меня это не касается. Нежных маргариток у нас на поле бизнеса отродясь не росло, а росянкой меньше, росянкой больше – разница невелика. Новые появятся.
– Мне это не нравится.
Ирине это тоже не слишком нравилось, но она подозревала, что между Чивилихиным и проклятийником будет соблюдаться определенный паритет. Принуждать к чему-либо колдуна или ведьму… ладно, сенса, говоря современным языком, дело хлопотное, неблагодарное, а то и гибельное. А вот договариваться…
Чутье упорно твердило Ирине, что Петр – человек неплохой. И Чивилихин тоже не сволочь, при всех своих отрицательных качествах. Договорятся, не переломятся.
А что Кириллу это не по душе…
Знаете, а Ирине тоже много чего не нравится. Вообще вся эта ситуация для нормального участкового – как серпом по… ушам! Но иногда приходится не то чтобы нарушать закон, но пытаться его обойти. Осторожно, аккуратно, в конце концов, где закон, а где мы, грешные, на нашей веселой земле?
В уголовном кодексе нет статьи за наведение порчи.
Вытащить Петю в суд с его вольтами – нереально.
И что остается?
Только разбираться частным порядком. Чивилихин это сможет.
И искать похитителя. Нет, ну что это такое?
Ирина подумала и нажала кнопку диктофона. Будем расспрашивать, пусть все останется в записи. Потом можно будет послушать, освежить воспоминания.
– Итак, кого еще из… сенсов вы знаете?
Три часа спустя она покидала квартиру с ощущением хорошо выполненной работы.
А еще…
Еще у нее был платок с несколькими каплями крови похищенной женщины. И договор с Петром.
Сегодня же вечером она попробует найти его супругу, дайте только кое-что купить, да и поспать хорошо бы пару-тройку часиков. Ночь предстоит бессонная, если ворожба удастся.
Кирилл подумал – и решил, что он будет участвовать.
Петю повезли к Чивилихину. Ирина созвонилась с ним по телефону и получила заверения, что … мать его, экстрасенса никто не пришибет. Но отработать придется.
Это было справедливо. А по сути вопроса пусть сами договариваются.
* * *
Ирина чувствовала себя чуточку неловко. Вот не привыкла она ворожить на публике. Одно дело – когда речь идет о человеческой жизни. Другое – вот так…
Хотя речь и идет о человеческой жизни… жизнях.
Петр смотрел мрачно, хотя и не зло. Ирина чутьем понимала, почему так. Отрабатывать придется… не хочется, а придется. А он будет обязан Ирине еще и за жену.
Долгов лучше избегать, особенно если у тебя есть кое-какие способности. Если извернуться не получается, то лучше их отдавать быстро, пока проценты не наросли. Кто-то может скользить по жизни, не думая о возникающих проблемах, легко и беззаботно. А кто-то обязан идти очень осторожно. Там, где мартышка пролетит по верхушкам пальм, слон пройдет, ступая тяжко. Это не значит, что мартышка лучше или хуже слона. Просто разные животные.
Если многое дается, то многое и спрашивается. И Ирина знала, что, к примеру, не сможет нарушить данное слово. Не сможет кое-что рассказать посторонним, только преемнице.
Обязана будет начать искать преемницу года за три до смерти… она узнает, когда придет срок.
Права накладывают на тебя и обязанности.
У Петра наверняка были свои гейсы. Свои запреты, которые никак нельзя нарушить. Может, к ним и долги относились.
У Романа. У Кирилла… оборотням проще. Они всего лишь зависимы от луны, равно как вампиры от крови. Везде есть свои ограничения.
Ворожить решили на кладбище.
Ирине было все равно, где именно, а вот Петр очень настаивал. Его сила немного касалась некромантии, а идея у них была весьма заманчивая.
Ирина предложила, Петр подумал и согласился. Хотя доверия это потребовало от обоих.
Гарантом выступил Кирилл, увесисто заявивший, что оторвет голову тому, кто будет крутить. Роман подумал и присоединился к идее, пообещав в качестве ответки – половое бессилие.
Так что…
Ирине и Петру предстояло поработать вместе.
Ирина может найти кого угодно.
Петр этого кого угодно может проклясть.
Ирина может найти жену Петра и увидеть рядом с ней ее похитителей.
Петр может пройти по следу ее волшебства, точнее, Ирина может послужить проводником. И – ударить.
При этом от обоих экстрасенсов потребуется взаимное доверие. Обязательно. Иначе ничего не получится.
У каждого человека в той или иной мере есть естественная защита. Просто так его не проклясть, не сглазить, недаром говорят, что к чистому грязь не липнет. Правда, вот из чистеньких в наше время разве что младенцы остались.
У ведьм, колдунов, сенсов тоже есть своя защита. Сильнее, чем у обычных людей, намного сильнее. Они-то о ней знают и сознательно укрепляют. И сейчас что Ирине, что Петру предстояло частично снять щиты.
Подпустить близко… ладно, не врага, но и не друга.
Довериться.
А не хотелось…
Надо.
Вот ведь страшное слово. Сам себя приговариваешь, сам себя казнишь, сам себя к черту в зубы пихаешь… и все совершенно добровольно.
Ирина вспомнила грустный анекдот про собак и перец и поискала глазами что-то подходящее.
Нашлось оно быстро.
Цыгане своему то ли барону, то ли еще кому отгрохали целый мавзолей. И рядом с ним были удобный стол и скамейка. Хватит всем разместиться.
– Туда?
– А давай, – кивнул Петр, приглядываясь не к скамейке, а к склепу. – Хорошее место… покойник при жизни много чего натворил.
– Ты и это чувствуешь? – удивился Кирилл.
Петр покачал головой, снисходя до объяснений.
– Нет, не это. Что именно он сделал, я не знаю, но проклятий на нем висит – много.
– Ага, – сообразил Кирилл. – То есть его проклинали, что-то он наворотил?
– Да, примерно так. А проклятия – вещь стойкая, быстро не рассеиваются. Может, еще и на детей-внуков что-то перейдет…
Ирина решила, что обязательно с ним побеседует на эту тему. Все же опыт ничем не заменишь. У нее опыта меньше, у Петра больше, лишь бы все срослось и обошлось. И было бы у них это время для беседы.
Миска с водой заняла свое место на столе.
Ирина принялась чертить мелом круг, потом вписала в него нужные руны – ос, рад, кен, сигел, тир, добавила в воду мелко порезанные листья папоротника. Пока нашла – половину цветочных магазинов обежала. Везде какая-то декоративная бяка, а ей нужен был именно этот сорт, самый простой, лесной папоротник.
Это не цветок папоротника, но – поможет. Не просто так про цветы рассказывают, хоть и не цветет он никогда. Но искать – помогает.
Вот она и будет искать.
А круг и все остальное, чтобы их с Петром раньше времени никто не зацепил.
Ирина погрузила платок в миску с водой. Потом погрузила туда же кончики пальцев.
Заклинания?
Тут поиск идет на чистой силе.
Ирина выпускала из-под контроля силу и словно бы постепенно погружалась в черную воду. Шаг за шагом.
Кровь к крови, вода к воде…
Дорога нащупывалась с трудом. Если бы не кровь, и вовсе не прошла бы никуда. Но кровь – это сила. Кровь – это дорога, это указание…
Медленно, очень медленно, словно продираясь через нефть, Ирина нащупывала дорогу.
Далеко…
Эта женщина достаточно далеко отсюда. Не в городе, не за городом… деревня? Село? Пригород?
Да, что-то такое…
На север… дальше, еще дальше…
Ирина чувствовала направление. И понимала, что не просто так ей плохо и тяжко. Кто-то был рядом с супругой Петра, кто-то отводил ей глаза, путал дорогу, ставил защиту… может, оно все уже и раньше стояло. Может быть и так.
А сейчас Ирина полезла, и оно оживилось.
Словно большая змея из мрака приподняла голову, оглядываясь по сторонам, зашевелилась, разыскивая, в кого вонзить призрачные зубы…
Только вот последствия у такого укуса будут вовсе не призрачные. Вполне материальные… помрешь – и все тут. А не помрешь, так помучаешься.
Но Ирина сейчас была в защищенном круге.
Сразу ее не найдут, а пока зацепят…
Сквозь темноту, сквозь вязкую черную жидкость Ирина почувствовала чье-то присутствие. И поняла глубинным, нутряным чутьем – Петр.
Он пришел…
* * *
Кириллу никогда не нравилась ворожба. Особенно рядом с ним. Но…
А если нет выбора?
Вот сейчас его и не было, как ни крути, а другим способом найти Тамару, супругу Петра, найти возможно, кого-то еще, кого держат вместе с ней, и вообще, размотать этот клубок, не представлялось возможным. Так что Ирина ворожила, Петр помогал, а Кирилл и Роман недружелюбно смотрели друг на друга.
Но – не ругались.
Им друг без друга сейчас не обойтись, так что перетерпят. Роман хотел вернуть мать, Кирилл – ему плевать было на возвращение похищенных. Но если кто-то начал баловаться переделом власти, он ведь не остановится. А значит – что?
Кровь.
А это его город, ему совершенно не нужны проблемы, ему здесь жить…
Что проще? Плеснуть водой в костерок, пока тот не разгорелся, или тушить полноценный лесной пожар? Вот-вот, проще не допускать второго. А значит – вперед.
Выглядело это со стороны достаточно страшненько.
Ирина поставила на стол простую пластиковую миску, на дне которой был нарисован какой-то кошак, насыпала в нее траву и окунула кончики пальцев. И – замерла, словно изваяние.
Кирилл почувствовал, как где-то вдалеке тихонько запела, зазвенела, натягиваясь, огромная струна. Лицо девушки побледнело, заострилось, словно из него ушла вся жизнь, потом побелели так, что слились с лицом – губы.
Даже глаза словно подернулись мутной пеленой… в миску закапала кровь.
Кровь текла из носа, из ушей, из уголков глаз, оставляя на лице Ирины четыре алых дорожки потом потекла еще и из прокушенной губы, обильно закапала в чашку… где бы сейчас ни была ведьма, ей приходилось очень тяжело.
Но она действовала, это Кирилл знал четко.
Сердце билось без перебоев, дыхание было ровным, запах не менялся. Ирине не угрожала никакая опасность. Она не считала происходящее опасным, этого довольно.
А потом в игру вступил Петр.
Он положил руку Ирине на плечо и сделал какой-то сложный жест.
И тоже застыл изваянием.
Только вот у него кровь не шла. Зрачки расширились так, что глаза казались двумя черными провалами, радужки вообще видно не было. И кто бы мог подумать, что этот безобидный пухлячок, жертва соседских пирожков и плюшек, может выглядеть так грозно?
Сейчас Кирилл бы его за версту обошел, еще бы и по канаве прополз для верности, чтобы точно не заметили. Сам бы окоп вырыл…
Где бы ни была Ирина – она уже была не одна.
Петр был рядом с ней и вдвоем они что-то делали.
Кровь капала и капала, не останавливаясь. Но прекратить это было нельзя. Оставалось только ждать, пока Петр не сжал пальцы на плече у Ирины и неожиданно звучным и внятным голосом не произнес:
– Аминь!
Молитва?
Здесь и сейчас это прозвучало настолько неожиданно, что Кирилл чуть не перекинулся. Что за ерунда?
Но…
Ирина открыла глаза. Закашлялась, отплевываясь кровью, и Кирилл протянул ей заранее приготовленное влажное полотенце. Потом сожгут…
– Спасибо…
Девушка откинулась на скамейку. Как сидела, так и легла во всю длину, благо место было. Петр медленно опустился на сырую траву и довольно улыбнулся.
