Галина Гончарова
Против лома нет вампира

Катя разревелась. Я сходила на кухню за водой. Пара бутылок минералки всегда стояли там. Так, на всякий пожарный случай. Я открыла одну из них, глотнула из горла и задумчиво потерла лоб. Верю ли я в то, о чем говорит Катя? Да, верю! Пока ничего такого не произошло! Рассказ вполне в пределах нормы. Ну, потанцевала. Ну, поцеловалась. Ну, решили уйти вместе и не согласовали это с остальной группой. Пока я не вижу ровным счетом ничего необычного. Даже то, что Катька утверждает про свое несогласие. Все зависит от содержания алкоголя в коктейлях. Вечером хотела, утром ужаснулась и решила, что вовсе даже такого не было. Стандарт-с. Я протянула подруге стакан с ледяной минералкой.

– Кать, а где были все остальные, пока вы танцевали и уходили? Та же Наташа? Почему они тебя не остановили?

– Не знаю, – в Катиных глазах плескалось детское изумление. – Мне даже в голову не пришло подумать о них.

Это очень похоже на Катю. Я всю жизнь считала ее жуткой эгоисткой. Вот почему моя дружба с ней была достаточно отстраненной. Мы могли куда-то сходить вместе, Катя могла прийти к нам домой, я могла прийти домой к ней, могла позвонить, а если мы встречались на улице, то могли очень мило поболтать. Я могла помочь ей, она мне, наши родители дружили, мы неплохо относились друг к другу и даже делились секретами. Но в ее компанию я старалась никогда не вливаться. Катька – довольно властная натура и рано или поздно начала бы гнуть меня под себя. Типа «Ну, подумаешь там, дискотеки тебе не нравятся! Сходи, чтобы мне было приятно!». Я этого не хотела. Рано или поздно мне пришлось бы жестко ставить Катьку на место, а поскольку воля у нас обеих очень сильная, пришлось бы рвать отношения начисто. Это же я могла сказать и об остальных своих знакомых. Поэтому и друзей у меня почти не было. Только такие же необязательные отношения. Хочешь – дружишь, хочешь – плюнешь.

– Хорошо. Чуть позже обзвоним их и поинтересуемся их делами. Что было дальше?

– Мы пришли в одну из комнат над клубом. Дальше… дальше было все!

– Вы переспали? – уточнила я.

– ДА! – выкрикнула подруга.

И почему меня это не удивляет?

– Хорошо. Значит, ты переспала с ним. А когда появился этот след? Укус?

– Это он укусил меня.

– Подробнее, – приказала я.

Катя зажмурилась. Голос стал гораздо более низким и глубоким. Кажется, она переживала все это заново.

– Когда мы вошли в комнату, он приказал мне раздеться. Просто сказал – и я тут же начала снимать одежду. А он стоял и смотрел на меня. Я не помню, когда он сам разделся, но в постели мы оказались уже обнаженными. Он сперва гладил меня, потом начал целовать, потом поцелуи стали перемежаться легкими укусами. Мне стало больно, но он только смеялся. А я не могла ничего сделать. Это, – рука ее коснулась укуса, – произошло в тот момент, когда он вошел в меня. Он был внутри меня и одновременно пил мою кровь. И самое ужасное, что мне это нравилось! Я могла бы провести так вечность! Мне хотелось, чтобы он делал это еще и еще! Я просила, а он только смеялся. И смотрел на меня своими голубыми глазами.

– Какими-какими? – перебила я.

Намечалось небольшое расхождение. Сколько помню вампирский фольклор – во всех фильмах у них глаза становились кроваво-красными. Как у озверелого испанского быка. Очень неаппетитно!

– Голубыми, – удивленно повторила Катька. Мой вопрос сбил ее с трагического настроя на чисто практический. – Знаешь, когда он пил мою кровь, глаза изменились. Я только сейчас это вспомнила. Они стали ярко-голубыми, без зрачка и без белков. Как два куска бирюзы на коже.

– Очень мило. А что было потом?

– А потом кто-то позвонил ему на сотовый. Этот… это существо… он взял трубку и что-то сказал, потом выругался и вышел из комнаты прямо так, без одежды.

Я зафыркала. Представила себе это зрелище. По коридору клуба чешет совершенно голый тип. Прелесть какая! Мечта нудиста!

– А ты осталась лежать в комнате?

– Не смешно, – надулась Катька. – Знаешь, я бы так и сидела там. Но мне не дали. В комнату вошел человек и протянул мне мою одежду. А потом сказал, чтобы я одевалась и шла домой, – и я послушалась. Шла почти всю ночь. Странно, что никто меня не убил!

– Шла? Не взяла такси?

Учитывая, где был расположен этот клуб и где жила Катька! Не слишком это на подругу похоже. Это я фанатка спортивной ходьбы. С одного конца города на другой, даже не запыхавшись. Но прогулочка от «Волчьей схватки» утомительна даже для меня. Я бы добежала часа за два, ну так это я! А подруга бы неделю тащилась! Удивительно, что она так быстро дошла! Я бы ждала ее к вечеру.

– Да! Шла пешком.

Я закусила губу. Шла домой. Четкое выполнение приказа. Ей сказали – идти домой, – она и пошла. А сказали бы бежать – бегом побежала бы? Полетела быстрее ветра? Да? Или нет? Черт его знает! Опустим за неясностью! Это как же надо, пардон, девчонку залюбить, чтобы у нее настолько мозги отказали?!

– Хорошо. Что ты сделала дома?

– Я сразу же легла спать. Даже не раздеваясь.

– А потом. Когда проснулась?

– Пошла в душ. Начала смывать все это… Ну, ты сама понимаешь! Следы остаются… кровь и…

– Я понимаю, – кивнула я. – Ты начала смывать следы – и все вспомнила?

– Да! Я оделась – и позвонила тебе! Юля, что мне теперь делать?! Я стану вампиром?! Что происходит?

Она бы еще спросила, сколько позвонков у жирафа! Что происходит? Да я-то откуда знаю! Я вам кто – Баффи-истребительница вампиров, что ли?! Или профессор Ван Хелсинг? Женская реинкарнация! Ага, счаз-з-з… Не смешно! И вообще, вся эта история – маразм чистой воды! Не верю я в вампиров. НЕ ВЕРЮ! И точка.

– Катя, ты посиди и помолчи чуток. И дай мне еще раз осмотреть укус.

Катя послушно наклонила голову. Я уставилась на две алые дырочки. Может, и осенит мыслью… Осенило. Но такой, что хоть удавись. Давиться я не стала. Может, Санек Македонский тоже такой был? Стоял, смотрел на гордиев узел, репу чесал, а потом и решил: «А дай-ка я по нему рубану чем потяжелее!» Рубанул – и пошел завоевывать планету. И правильно! А чего мелочиться-то?

– Кать, ты извини, постарайся не впасть в истерику и все такое, но можно мне попробовать… нет, не укусить тебя, но просто прикинуть, какие должны быть клыки? Какой размах? Они же для всякого животного разные! Не кусать! Просто дотронуться зубами?

– Можно, – кивнула подруга. И вздохнула. Печально так.

Я аккуратно повернула ее голову и попробовала прижаться клыками к ранкам. Получилось плохо. Просто потому, что у кусавшего расстояние между клыками, да и сами зубки были больше, чем у меня. И все же – что это может быть?! Высшие Силы! Ладно, у меня, как у Холмса, две гипотезы… Эй, минутку! Как это я раньше не заметила?

– Кать, а вчера на тебе крестик был?

– Крестик?

Катя недоуменно захлопала глазами.

– Ну да! Ты же почти никогда не снимаешь цепочку!

Что верно, то верно. Катины родители не были религиозными, но в Бога верили. Что Катя от них и переняла. Ее крестили, и она постоянно носила дорогой золотой крестик. Почти постоянно. Она не надевала его только на пляж. Я всегда смеялась над этой ее привычкой. Мои родные и близкие не были ни религиозными, ни верующими. Меня вообще воспитывали очень своеобразно, прививая желание в первую очередь думать, а во вторую уже следовать чужим мыслям и словам. Те же заповеди. Не укради, не солги, не убей… Они хороши, но всегда ли они хороши? Или это просто придумали люди, которые боялись взять на себя ответственность?! Ведь очень просто сказать: «Бог велел прощать и возлюблять». Очень. Гораздо сложнее принять сложное решение.

– Юлька! Я вспомнила!

– Что ты вспомнила? – Катя оторвала меня от моих мыслей, и я немного разозлилась.

– Точно! Вчера я надела свою бирюзовую кофту. Помнишь, ту, без плеч!

Кофту я помнила. Если ее можно было так назвать. Просто возьмите кусок ярко-голубой материи, оберните его полосой от талии и чуть повыше сосков, а потом подвесьте его на петлю, на шею – вот оно и будет. Конечно, крестик пришлось снять. С такими майками на шее ничего не носят. Хотя у нас сейчас все носят, но Катька – девушка с хорошим вкусом и точно знает, что обвесившись золотом, можно стать только вульгарнее. Это Наташа может на себя по три цепочки, два браслета и пять колец нацепить. А Катька – нет. Что пристойно быку, то вульгарно Юпитеру.

– А крестик оставила дома?

– Да. Надела я его только после душа! И тогда… точно! Вот тогда-то я все и вспомнила! Юлька, что со мной происходит?!

Хороший вопрос. Вот бы еще получить такой же хороший ответ!

– Кать, а ты сама «Графа Дракулу» не помнишь?

– Еще мне не хватало такую чушь помнить!

Ну разумеется! Это же не закон Ома!

– А стоило бы! Мне кажется, что ты попала под вампирский гипноз.

– Что?!

Что-что! А что я могу сказать?! Все просто! Если психически нездоровый человек убеждает тебя в том, что земля – квадратная, не стоит трясти у него перед носом фотоснимками из космоса. Он все равно не поверит, а вам может и достаться. Куда как проще предложить ему слетать и лично проверить. А вы потом поверите ему на слово. Так же и тут. Вампир? Да, конечно, хорошо! Хоть вампир, хоть оборотень, хоть Чебурашка в рыцарских доспехах! Я уже со всем согласная. Только успокойся. И не дави мне на психику!

– То самое.

Слова вылетали легко и просто. Катька смотрела на меня квадратными глазами.

– Если это был вампир – он попросту загипнотизировал тебя. Пока на тебе не было крестика – ты оставалась под гипнозом. А потом, когда ты его надела, ты вспомнила все, что было, и решила прийти ко мне за помощью.

– Ты думаешь?

Я пожала плечами. Врать получилось легко и элегантно.

– А что еще я могу думать? Я почти ничего не знаю о вампирах. Просто у меня память хорошая на всякую антинаучную литературу.

– И что мы теперь будем делать?

Уже «мы»? Как это мило! Но не посылать же ее? Подруга все-таки! Хм, подруга. Хорошо, ради нашей дружбы я ее никуда не посылаю. И что? Пойду вместе с ней? Мученики за компанию? Они были подругами при жизни, они остались подругами после смерти. Вампиршами. Вампирессами? Кровососками? Эй, я что – все это думаю всерьез?!

И тут же ответила сама себе.

Совершенно всерьез! Но только за неимением другой информации. Что-то же думать надо. Хотя…

А как тебе такая версия, а, Юлия? Катьке просто подсыпали наркотик. Или как-то еще подсунули. Кажется, можно дать человеку наркотик даже при поцелуе. Надо было побольше почитать в интернете по этой теме, а я вот не удосужилась. Но от наркотиков еще и не такое натворить можешь. А укус? А что укус? Не зоофилия же? У кого какие вкусы в постели. Кто-то поминает маркиза де Сада, кто-то наоборот – мазохист и читает Леньку фон Захер-Мазоха. (Фамилия – шик, правда? Станешь с такой на людей бросаться…) И – чего уж там – мои практические познания в этом тонком деле вообще нулевые, поэтому всех видов извращений я могу и не знать. Может, у нас новая мода у садистов пошла – клыки наращивать? Ох, опять я задумалась.

– Мы ничего делать не будем.

Катя посмотрела на меня глазами побитой собаки, и я выругалась про себя. Фыркай не фыркай, но она моя подруга. И я должна помочь ей. Хотя не уверена, что она помогла бы мне.

– Ты сейчас ляжешь спать, а я посижу, подумаю и решу, что мы будем делать дальше.

– Юлька, ты не понимаешь! А если он придет за мной? Ночью?

– Хм-м…

Если бы да кабы, да во рту росли бобы… Интересно, как этот загадочный ОН явится сюда? Как он вообще узнает, что Катька на даче, и найдет эту дачу? А что за нами не следили – это точно. Что я, простых вещей не вижу? Тут на три километра вокруг никаких следов, кроме моих и Катькиных. Но с истеричными девицами спорить – себе дороже.

– Хорошо, ты ляжешь прямо здесь. Я тоже. Эти кресла раскладываются, так что проблем у нас не будет. Сейчас поищу постельное белье. Хотя лучше, наверное, два одеяла и подушки. Все равно придется спать не раздеваясь. Дом большой, одной мне его не протопить как следует, так что если мы разденемся, то к утру замерзнем.

– Спать в одежде?! Представляю, что с нами будет к утру.

– Представляй. Можем отправиться домой пешком. Конечно, уже темно, но дорогу я знаю.

– Ты что! Если это… вампир… Я никогда не решусь выйти на улицу после заката!

Я не стала спорить с этим утверждением. Завтра позвоню Катькиным родителям и предложу отправить ее куда-нибудь на Гаити. Или Таити. Не важно. Пусть отдохнет где-нибудь подальше от родного городка. Радикальная психотерапия.

– Тогда посиди немного. Я сейчас принесу одеяла.

– Я с тобой!

Я поморщилась, но ничего не сказала. Катя боится. И моя ирония сейчас ничего не даст. Раньше надо было с этим начинать. А теперь это невозможно. Реальны ее страхи или нет – но она здесь, в моем доме. Она пришла просить помощи, и я постараюсь ей помочь. Хотя бы так. Если для ее душевного здоровья нужно таскаться за мной хвостом – пусть таскается!

Катя просто приклеилась ко мне, пока я доставала подушки с одеялами, приносила еще дров, готовила ужин и звонила дедушке. Мой дед – это нечто. Я им восхищаюсь. И не стесняюсь громко говорить об этом всему миру. Константин Савельевич Леоверенский – прошу любить и жаловать. Когда началась Великая Отечественная война, ему было только двенадцать лет. Совсем мальчишка. Но характер у него и тогда был тот еще. Бросишь в речку – и речка испарится…

Он отозвался после третьего звонка.

– Леоверенский слушает.

– Леоверенская слушается, – передразнила я его. Голос дедушки тут же потеплел.

– Юля? Что случилось?

– Да ничего особенного! – успокоила я деда. – Мне тут Катя позвонила, попросила разрешить ей переночевать на даче. Вот мы тут и секретничаем в тесной компании. Так что я сегодня ночевать не приду. Мы здесь переночуем, хорошо?

– Точно ничего серьезного? – Обмануть деда даже по телефону было задачей не для слабых духом. Но мне-то незачем его обманывать!

– Для меня – ничего. Это чисто Катины проблемы и секреты, – отозвалась я. – Просто предупреждаю и прошу домой не звонить.

Это было более чем актуально. Мама всегда старалась поговорить со мной перед сном. Она заботилась обо мне и волновалась. Как ни убеждай, что мне давно не три года, но для мамы я все равно ребенок. И надо предупредить ее об изменении планов. А то будет звонить домой и волноваться. Да и время тратится. А время на международные разговоры стоит дорого.

– Ну хорошо. Я тогда позвоню еще раз. Не отключай сотовый.

– Не буду. Пока, деда.

– Пока.

Я нажала отбой и отложила телефон на стол.

– Вот так. Теперь за меня не будут волноваться. Ну что – пока по бутербродам?!

Катя смотрела на меня со священным ужасом. Я еще не говорила, что она – вегетарианка? Тяжелый случай в медицинской практике! А еще она увлекается спортом и бальными танцами.

– Как ты можешь это есть?

Можно подумать, что я живую рыбу ела, а не шпроты из банки. Хорошо хоть хлеба догадалась купить на остановке, а то бы ела их просто так. А это не слишком приятно.

– Вот так и могу. И тебе очень советую. На твоей морковке кровь не восстановишь.

– Ну уж нет! Это же живые существа!

– Были. И вообще, Кать, если ты решила быть вегетарианкой, ты немного непоследовательна. Надо тогда сходить к стоматологу и попросить заменить тебе клыки на коренные зубы.

– Зачем это?

Катька чувствовала подвох, но биологом не была. И я сильно подозревала, что школьный курс уже выветрился у нее из головы.

– А вот затем! – с удовольствием разъяснила я, глотая кусок бутерброда. – Как ни крути, Катюша, но мы созданы хищниками. И зубы у нас такие для того, чтобы лучше рвать мясо и разгрызать кости. Что клыки, что резцы. Вот корова травкой питается, у нее и строение зубов совсем другое. Ее зубы предназначены не для разгрызания, а для перетирания травы. А мы – хищники. И это все у нас во рту зубами записано. Какой смысл отказываться от самой себя?

Катя все равно морщила нос. Наконец она взяла кусок хлеба, посыпала его солью и начала жевать с видом великомученицы Екатерины. Я, как истинно бесчувственный человек, в ответ на все ее гримасы только пожала плечами.

– Ну, как скажешь. Была бы честь предложена, а от убытка бог избавил. Мне же больше достанется. А ты жди картошку.

Картошку пришлось ждать довольно долго. За это время я успела утолить первый голод и позвонила Наташке. Та отозвалась после третьего звонка.

– Да?

– Алло, а Наташу можно?

– Можно. А кто меня спрашивает?

– Юлька. Леоверенская.

Я нарочно представилась по фамилии, зная, что для Наташи это еще один повод позлиться. Она-то по паспорту Репкина. Как ни крути, Леоверенская звучит гораздо изящнее.

– Привет, – голос ее заметно поскучнел.

– Я тоже рада тебя слышать. Наташ, а Катька вчера не с вами гуляла?

– С нами. А что?

– Да почти ничего. Просто у нее моя книга, и она мне срочно нужна, а я Катюху найти нигде не могу. Как в унитаз смыло!

Катя сделала мне страшные глаза, но я только отмахнулась.

– И не найдешь, – хихикнула Наташка.

– Вы ее крокодилам скормили? Наташа, за что?! – ахнула я.

– Ты что, Леоверенская, совсем дура?

Я имела на этот счет свое мнение, но промолчала. Иначе мы сейчас перейдем на личности. В споре я выиграю вчистую, но и ничего полезного для себя не узнаю. Так что стиснем зубки и терпим.

– Катька вчера от нас с таки-им кадром отвалила! Блондинчик, упакованный, фигурка – как у Терминатора! Просто конфетка!

Пока Катькина информация подтверждалась.

– Ядовитая, видать, конфетка оказалась.

– Вряд ли. Я так думаю, что она с ним и на весь день останется! Катька – она такая! Как вцепится – не отдерешь!

Я фыркнула.

– Слушай, а вы не пытались ее просветить насчет профилисифилактики и безопасного секса? Или с ней всегда так: два часа знакомства – и в кровать?

– Нет, – в Наташкином голосе явно слышалась растерянность, – никто даже и не подумал.

– И даже ты? Наташа, вы ведь подруги! Как ты могла!

Это на нее хорошо подействовало.

– А что я могла! Я попыталась к ним подвалить в танце, но куда там! Прикинь, они да- же в быстрых ритмах друг от друга не отлеплялись.

– Что, и медляк, и ритмику обнявшись простояли?

– А то! Я хотела было утащить ее обратно на площадку, ну знаешь, чтобы он не думал, что Катька одна пришла или что-то плохое…

– Знаю. И что?

– А ничего! Этот тип как на меня своими глазищами зыркнул – я аж в сторону шарахнулась.

– Такие огненные очи?

– Да нет. Голубые, – теперь в голосе была завистливая такая мечтательность.

Я подыграла дурочке.

– Неужели правда такая симпатяшка? Кажется, я многое потеряла, не пойдя с вами вчера в клуб!

– Ага. И морда така-ая… – Судя по блаженным и завистливым ноткам в Наташкином голосе, кадр был еще тот. – Ну просто Леонардо Ди Каприо! Только он бы на тебя фиг клюнул!

– Я, конечно, не Катька, – вредным голосом отозвалась я, – но рядом со мной мужики комплекса неполноценности не наживают!

– Ага, они наживают комплекс сверхполноценности.

Ну, умные слова я тоже знаю. Вот недавно одно вычитала!

– Точно! Ты угадала! Они мгновенно становятся жуткими экзистенциалистами!

И как я только язык не сломала! Но Наташка этого слова точно не знала. Она заткнулась, и я воспользовалась моментом.

– Натали, а где вы хоть тусовались?

– Фу!

Ну да, мы таких словес не употребляем. Только на обед, с кислой капустой! Это такая ужасно (до тихого ужаса) оригинальная диета для похудания. В рацион входят: капуста соленая, квашеная, тушеная, свежая… И ничего кроме капусты! Через три дня чувствуешь себя кроликом. Наташка ее пользовала третий месяц, но без видимого успеха.

– А если без фу? Где паслись-то?

– В «Волчьей схватке».

Полученная ранее от подруги информация подтверждалась. Не могу сказать, что меня это обрадовало. Значит, дело еще хуже. И Катьку где-то закоротило ночью.

– Спасибо за информацию.

– Пока?

– Пока.

Я отключила трубку и начала разглядывать потолок. Клуб был, блондин был, голубые глаза в наличии… Осталось выяснить – был это вампир или просто извращенец? Интересно, как я собираюсь это сделать? Бегать по клубу и упрашивать всех блондинов показать зубы? В рамках акции «Бледный мент предупреждает»? Меня тоже предупредят. Но уже в психушке. Это точно. Вот там и про вампиров, и про оборотней, и даже про разведение пекинесов с удовольствием выслушают. Интересно, а насчет быстрых танцев? Я попыталась разговорить Катьку, но подруга повторяла, что ставили только медляки. Наташке я верила больше, в силу ее завистливости. Она-то уж ничего не пропустит, когда речь идет о кавалере подруги! Но почему Катьку так перемкнуло на музыке? Она настаивала на медленных танцах. И я не чувствовала вранья. Вот ведь вопрос! И что тут происходит?