Галина Дмитриевна Вильченко
Тайна лесного озера
Алёна оглянулась на кусты. Тихо. Убежали девчонки? Или наблюдают за ней? И в какую сторону бежать ей? Где находится ближайшая деревня? Она ничего не успела придумать, Аркадий Леонидович положил ей руку на плечо. И сейчас же из кустов выскочила Света. Она с такой силой налетела на мужчину, что тот отпустил Алену и с трудом устоял на ногах. Не прошло и минуты, а след девочек уже простыл. Аркадий усмехнулся и вытащил из кармана коробочку, если бы её увидела Алёна, то удивилась бы. Коробочка была похожа на мобильный телефон.
***
Света тянула Алену вглубь леса. Алёна не сопротивлялась, хотя у неё и возникли вопросы. Где Лена с велосипедом? Почему они бегут в лес, а не из леса? Почему девчонки ничего не сказали, что у сторожа есть брат? Нет, скорее всего, они о нем не знали. Не зря же приняли его за шпиона. Хотя не понятно, почему он бродил по лесу и что искал? И шёл он тоже не в лагерь, а в другую сторону. Плохо знает местность? Но тогда бы он обрадовался девочке и попытался узнать дорогу. Нет, Аркадий Леонидович – личность подозрительная.
– Куда мы бежим? – с трудом переводя дыхание, спросила Алёна.
– Тут недалеко пост солдат, – ответила Света. – Он туда за нами не сунется.
– А ты откуда про пост знаешь? Если воинская часть секретная?
– Они нас раз поймали, мы хотели на их территорию проникнуть.
– Зачем?
– Так просто, – Света остановилась и посмотрела на Алёну. – Интересно же!
–И что вам за это было?
– Отругали, нотацию прочитали. Потом к нам майор приезжал из воинской части, много интересного рассказывал, о бдительности говорил. Солдаты взяли над нами шефство, в ремонте помогают, концерт нам показывали, мы им тоже. Старшие девчонки с солдатами переписываются. Так что ты не бойся, расскажем им, что к тебе незнакомый дядька прицепился, что он в иностранной одежде и его быстро задержат.
– Подумаешь, одежда иностранная! И как ты определила, что она иностранная? По-моему, одежда как одежда… О! Я где-то читала, что у вас джинсы не носили, а он в джинсах. И я тоже.
– Это на тебе джинсы? Очень похожи на домашние штаны х/б, которые у нас мальчишки носят. Я ещё хотела узнать, почему ты их нацепила. Но потом подумала, что ты же в лес собирались, вот и экипировались соответственно. Правильно сделала, тут клещей полно. Надо было ещё косынку повязать, – Света провела по волосам ладошкой. – Это мы с Ленкой тайно убегали, не хотели привлекать к себе внимания, вот и пошли в платьях.
– Света, нам надо вернуться! – воскликнула Алёна. – Надо найти этого Аркадия!
– Это ещё зачем? Пусть его солдаты ищут.
– Пойми, он же в джинсах!
– И что? Шпион, вот и нацепил заграничные штаны, – пожала плечами Света. – Немного осталось, через полчаса придём.
– Если бы он был шпионом, то ни за что не одел бы джинсы, а оделся бы так, как одеваются местные жители. Он из нашего времени. У нас джинсы все носят.
Света остановилась и внимательно посмотрела на одежду Алёны. Штаны, курточка из того же материала, что и штаны, расстёгнута, и видна футболка с какой-то надписью.
– Как-то совсем не модно у вас одеваются, – вынесла она свой вердикт. – У нас девчонки тоже брюки носят, только не такие узкие, как у тебя. Ты в них на стилягу похожа. У нас носят клёш от бедра.
– И где вы их берете? – поинтересовалась Алёна. – Если мне придётся задержаться здесь, то надо одеваться по местной моде.
– Сами шьём, у нас выкройка есть, универсальная. Кому надо больше, делаем больше припуск, и наоборот. Главное, материал достать. Вообще-то, у нас с Ленкой пока нет брюк. Зато старшие девчонки почти все в брюках ходят, – сказала Света с завистью. – Что делать будем?
– А вдруг он специально за мной прибыл из нашего времени? Или он из такой службы, которая туда-сюда мотается? Как на работу? Я очень хочу вернуться домой, – голос Алёны дрогнул, и она отвернулась от Светы.
– Но ты же у нас ещё ничего не знаешь! А вдруг тебе понравится? И ты не захочешь возвращаться.
– Ты что?! Там мама, папа, Катька с Машкой! Нет, я обязательно должна вернуться! Я же не говорю, что плохо у вас, хотя из истории знаю, что трудно вам живётся. Репрессии, цензура, железный занавес, холодная война. Продуктов нет, пустые полки магазинов, – Алёна с жалостью посмотрела на Свету. Та стояла хмурая и злая.
– Кто тебе такую дурь сказал? Какие репрессии? Я даже слова такого не знаю. Холодная война…
– Кто слово против власти скажет, того в тюрьму сажают, или в психушку отправляют. Дети все обязаны вступать в пионеры, даже кто не хочет. За границу почти никого не выпускают, чтобы люди не увидели, как вы плохо живете и не сбежали. Вам лапшу на уши вешают. Вы не знаете, как люди живут! – кипятилась Алёна. – У вас что завтра? Зарница? Игра в войну! Вы к войне готовитесь!
– У нас, между прочим, всего тридцать лет, как закончилась война. У нас некоторые учителя воевали, а у одного нет ноги, он на костылях ходит. А ты знаешь, как наш детский дом образовался? – Света говорила тихо, но чувствовалась, что она с трудом сдерживается.
– Вот, детский дом… Тридцать лет, как война закончилась, откуда же сироты взялись? Ваши родители спились, вот их и лишили родительских прав. Дети должны в семье жить… – договорить Алёна не успела. Света яростно налетела на неё и сбила с ног. И хоть гостья из будущего занималась тхэквондо, справиться со Светой быстро она не смогла. Девочки катались по земле, пока чьи-то сильные руки не растащили их в разные стороны. Высокий парень держал девчонок за шивороты и не давал сцепиться снова.
– Хорошо мы живём, поняла! – закричала в отчаянии Света. – И мои родители не спились, и Ленкины не спились… А ты… а вы… предатели, за джинсы купились!
– Да успокойся ты! – приказал парень. – Вы всех птиц в лесу распугали.
– Игнат, она ничего не знает, а говорит, – злость на гостью постепенно отступала, зато на смену ей пришли слезы. И как только Света не пыталась с ними справиться – не смогла. И от обиды, от того, что показала слабость, девочка разрыдалась. Она вырвалась из крепких рук парня и пошла в сторону дороги. Игнат крепко взял Алену за руку и потащил за Светой. Вскоре они вышли на просёлочную дорогу.
– Иди прямо, выйдешь к лагерю. Жди меня около ворот, – приказал парень и побежал за Светой.
Алёна видела, как он догнал её и положил руку на плечо. Он что-то говорил ей, но Света только отрицательно мотала головой и в свою очередь что-то горячо доказывала парню. Алёна вздохнула и повернула к лагерю. Какое-то внутреннее чутье подсказало ей, что надо ему довериться. Она не сожалела о ссоре со Светой, потому что считала себя правой. Что она такого сказала? Только правду!
***
Игнат догнал Свету и положил руку ей на плечо. Девочка вытерла слезы и вызывающе посмотрела на парня. Она и сама не могла понять, почему слова девчонки так задели её. Она гордилась, что живёт в самой большой, самой хорошей стране в мире. Она верила, что впереди её ждёт светлое будущее, что ещё совсем немного, и они построят коммунизм. Когда не будет несправедливости, все будут добрыми, и во всем мире не будет войн.
– Игнат, она говорит, что попала к нам из будущего. Говорит, что мы плохо живём, и нам вешают лапшу на уши, – пожаловалась Света.
– Свет, она тебя просто разыграла, – улыбнулся парень. – Машина времени пока только в воображении фантастов существует, да в кино. И в будущее, даже такое недалёкое, а сорок лет, это по историческим меркам мизер, попасть невозможно. Светлое будущее, Светик, нам надо строить самим.
– Но она говорит, что видела Ритку, что она там, в две тысячи пятнадцатом году. И что это Ритка показала ей дорогу на Ведьмино озеро… Ой! А откуда ты знаешь, что сорок лет прошло? – удивлённо спросила Света.
– Я тоже оттуда, – улыбнулся Игнат, но увидев её огромные глаза, засмеялся. – Шучу! Я слышал ваш разговор. Скажи, о Рите кто вспомнил? Вы или эта девчонка?
– Мы сказали, что она в прошлом году упала в озеро, и больше её никто не видел, а она сказала, что Рита попала в будущее.
– Вот видишь? Вы сами ей сказали, что Рита пропала. А зачем вы ходили на Ведьмино озеро? Вам же запретили даже думать о нём. Признайся, вы все же ищите клад?
– Да так, – замялась Света. – Просто хотели посмотреть… мы даже не думали о кладе. Лидия Сергеевна говорила, что Рита может вернуться через год, поэтому мы и бегаем на озеро. А потом смотрим, девчонка эта, её Варей зовут, в воде барахтается. Понимаешь, она ниоткуда появилась, только что была гладкая поверхность, и вдруг она барахтается. Как ты это объяснишь? А она говорит, что просто упала с камня, как и Рита. Я вот о чём думаю, ты только не смейся, а может писатели-фантасты знают дорогу в будущее? А потом возвращаются в своё время и пишут романы, поэтому они и знали ещё в прошлом веке о ракетах, самолётах, телевизорах.
– Слушай, ты это больше никому не говори, ладно? И про эту девчонку забудь. Она самая обыкновенная, только городская, а над вами просто посмеялась.
В кустах послышался шорох, и на дорогу вышла Лена, таща велосипед.
Игнат попрощался с девочками и быстро пошёл к лагерю.
***
Алёна шла не спеша, переживая свою ссору со Светой и немного обдумывая предстоящий разговор с Игнатом. Она не могла понять, чем же так обидела Свету, ведь сказала чистую правду. Неужели та не видит, как живёт? А может, она обиделась, что не лестно отозвалась о родителях? Кому же приятно слышать, что твои родители алкоголики. Тут Алене стало стыдно. Получается, что она упрекнула не только Свету, но и всех детдомовских детей. Она же не знает, по какой причине эти дети оказались в детском доме, и даже если им не повезло с родителями, они не виноваты в этом. И вообще, что она знает о детских домах? Только то, что говорили по телевизору: там плохо, убого, детей обижают. И попадают туда дети алкоголиков. Сироты при живых родителях. Но ни Света, ни Лена не выглядели жалкими и забитыми. И гуляют свободно, а не смотрят на мир сквозь прутья железного забора.
Когда Игнат догнал Алёну, она приняла решение – больше слушать и меньше говорить. Какое-то время Игнат и Алёна шли молча. Молчание нарушил Игнат.
– Ты действительно считаешь, что в детском доме только дети алкоголиков? – спросил он.
– Да нет, я даже никогда не задумывалась об этом, – призналась Алёна.
– Тогда почему же ты говоришь, что у них родители алкоголики? И почему решила, что они плохо живут?
Алёна не знала, что ответить. Не говорить же ему, что она знает, что будет через пятнадцать – двадцать лет? А если он расскажет о ней кому-нибудь и её сочтут за шпионку? Или сумасшедшую? Схватят и посадят в тюрьму или психушку? Тогда у неё совсем не будет возможности вернуться в свой две тысячи пятнадцатый год. Алёна почувствовала себя одинокой и беззащитной. Между тем показались ворота лагеря. Как же они не были похожи на ворота её лагеря. Общее было только название лагеря: «Буревестник». Эти ворота были только видимостью. Полукруглая арка с надписью: Пионерский лагерь «Буревестник» и шлагбаум. Рядом беседка, вся исписанная разными почерками. Алёна пригляделась. Здесь был Вова Савельев, Катька+Толька=Л, а ниже приписано – дураки оба. А вот сразу несколько имен, 3 отряд «Ритм».
– Это ребята свои автографы оставляют в конце смены, – улыбнулся Игнат.
– Зачем? Ведь некрасиво! – возмутилась Алёна.
– Традиция такая, в конце смены обмениваться адресами, писать разные пожелания и оставлять о себе память. И что тут плохого? Приедут ребята на следующий год и увидят свои надписи, что-то хорошее вспомнят. Раньше её каждый год красили, потом перестали. Все знают, что можно писать в этой беседке, поэтому больше нигде не пишут. У вас что, не пишут на стенах? – спросил Игнат и пристально посмотрел на девочку.
– Увы, пишут, – призналась она. – И не только пишут, но и рисуют. Знаешь, что такое граффити?
– А тебя что интересует, первоначальное значение или современное толкование? – с серьёзном видом поинтересовался Игнат, но Алене показалось, что в его голосе прозвучала ирония. Она нахмурилась. Первоначальное значение… да она даже никогда о его значении не задумывалась. Некоторые рисунки на стенах ей нравились, некоторые просто раздражали.
– То, что вы называете граффити, у нас, скорее всего, назвали бы «дипинти», то есть надписи краской. А граффити – это процарапанные надписи. Ладно, не хмурься, – улыбнулся Игнат. – Ты давно приехала? Часа два назад? Так, понятно. Ещё нигде не была, и ни с кем познакомиться не успела?
– Почему не успела? С Леной и Светой познакомилась, – пожала плечами Алёна. – Даже поссориться успела.
– Значит так, сегодня переночуешь у нас, а там видно будет, – принял решение Игнат.
– Вот ещё! – испугалась Алёна. – Мне в деревню надо, родителям позвонить, что доехала нормально, а то волноваться будут.
– Хорошо, я отвезу тебя, – спокойно согласился парень. – Только мне интересно, как ты звонить собираешься?
– А что, разве у вас нет ещё телефона? – округлила глаза Алёна.
– Ты ещё спроси, есть ли у нас электричество, – усмехнулся Игнат. – Есть у нас телефон, но вот к себе домой ты по нему не дозвонишься. Ладно, я же просил не хмуриться, а то морщины рано появятся, а для женщин это трагедия была во все времена. Пойдём, я тебя сейчас познакомлю кое с кем.
– С кем? – подозрительно спросила Алёна. – С Аркадием Леонидовичем?
– О! Так ты уже успела с ним познакомиться? – сделал вид, что удивился, Игнат. – Шустрая!
– Скажи честно – ты из нашего времени? – смело спросила Алёна парня.
– Из нашего – это из какого? Что ты считаешь нашим временем? То время, в котором сейчас находишься, или то время, в котором тебе хотелось бы оказаться? Да перестань хмуриться! Принимай жизнь такой, какой она к тебе повернулась своим лицом.
– Это как? Опустить ручки и плыть по течению? И ждать, куда оно вынесет? А если мне не нравится его направление? Мне папа и мама говорят, что моё будущее в моих руках, что я сама должна решить, кем мне быть. Но кем бы я ни стала, везде надо трудиться, к чему-то стремиться, – возмутилась девочка.
– Ты что, отличница? – подозрительно спросил Игнат.
– Нет, у меня даже тройки есть, – честно призналась Алёна. – А, ты считаешь, что только отличники могут чего-то добиться в жизни? Вообще-то, я ещё не знаю, кем бы мне стать. Вот моя подруга Маша Крапивина хочет быть художницей, Катя Григорьева мечтает стать агентом национальной безопасности. А я пока не знаю. Я даже спортом занимаюсь, потому что мама сказала, что в жизни может пригодиться и что надо обязательно чем-то заниматься. Меня отвели на тхэквондо, я им и занимаюсь, а отвели бы на плавание – занималась бы плаванием.
– Неужели тебя ничего не интересует? – спросил Игнат.
– Почему сразу не интересует? – обиделась Алёна. – В том-то и дело, что меня многое интересует.
– Например?
– А ты смеяться не будешь? – подозрительно спросила Алёна. – Хотя какая разница? Хочешь – смейся, мне все равно. Меня интересует нечистая сила.
– Что?
– Приведения, вампиры, домовые, лешие, летающие тарелки. Параллельные миры.
– Понятно. Секретных материалов насмотрелась? – съязвил Игнат.
– Нет, Крапивина начиталась. Игнат, я догадываюсь, что ты тоже сюда попал из будущего, – заметив, как горько усмехнулся Игнат, Алёна замолчала. Молчал и Игнат, только лицо у него стало серьёзным, а взгляд тяжёлым и злым. Алёна даже почувствовала, как от него повеяло холодом, и отстранилась немного, сойдя с дороги на обочину. Игнат посмотрел на неё, тяжело вздохнул и слегка улыбнулся. Холодность исчезла, и Алёне стало жалко парня.
– А ты пробовал вернуться? – тихо спросила она.
– А зачем? – пожал плечами Игнат. – Ты знаешь, как я здесь оказался?
– Нет, я только вчера узнала, что несколько лет назад мальчишка из лагеря ушёл на Ведьмино озеро искать клад и утонул. Значит, ты, как и я, попал в прошлое. Так ты пробовал вернуться?
– Я не хотел возвращаться и не хочу! – твёрдо ответил Игнат.
Алёна даже остановилась от неожиданности. Он не хочет возвращаться? Почему? Неужели ему здесь нравится? Да не может такого быть!
– А как же родители? Они же волнуются, наверное, за тебя. Ты только представь, что они пережили, когда им сказали, что ты утонул.
– А что ты знаешь о моих родителях и обо мне? – обиделся парень.
– Ничего, – пожала плечами Алёна. – Но все равно, как можно жить в прошлом веке? Они даже не знают, что такое мобильный телефон! У них нет компьютеров! И, в конце концов, у них нет свободы!
– Что? А какая свобода тебе нужна? Что ты понимаешь под словом свобода?
– Говорить, что думаю. Жить, где хочу. Учиться, на кого хочу. Да много чего! А здесь многого нельзя делать! – воскликнула Алёна.
– Ты хочешь сказать, что в ваше время можно говорить, что думаешь и что хочешь? Это как?
– Если мне кто-то не нравится, то я прямо так в лицо ему и скажу. А здесь за это могут в психиатрическую больницу попасть.
– Дурочка ты ещё, – вздохнул Игнат. – Здесь в больницу, а у вас просто убьют. Хороша свобода! Да во все времена надо думать, что говоришь. Хотя бы из-за личной безопасности. У меня, Варя, родителей убили, я чудом жив остался. Маленький был, вот меня и не заметили в машине. Но я хорошо видел, кто убил моих родителей, и хорошо помню их. Я ещё вернусь! Чтобы отомстить. И у меня есть мечта.
– Но ведь у нас многое изменилось, – тихо сказала Алёна. – И кому ты мстить будешь? А может, их уже вычислили и арестовали? Или их в живых нет. Ты же ничего не знаешь.
– Их не арестовали, они живут и здравствуют. Я ведь не клад ушёл искать, как все считают. Меня хотели убить… и убили.
– Кто?! А почему ты ничего не сказал?! – воскликнула Алёна.
– Кому? Здесь мои убийцы ещё не родились, а заказчики пионерские галстуки носят. Они здесь активисты, у них большое будущее. И у меня хватило ума не рассказывать всем подряд, кто я и откуда. Ты тоже много не говори, – посоветовал он.
– Игнат, я смогу вернуться назад? – голос у Алёны задрожал, и она так посмотрела на парня, как будто от него зависело, останется она или вернётся.
– Ты так хочешь вернуться? Поверь, не все так плохо здесь, как у вас рассказывают и показывают по телевизору, – серьёзно сказал Игнат.
– Если все хорошо, тогда почему Советский Союз развалился? – ехидно спросила Алёна.
– А я не сказал, что здесь все хорошо. Тоже всего хватает. Ты никогда не задумывалась, что такое время?
– Нет, – призналась Алёна.
– Думаешь, оно движется только вперёд? Год прошёл и все, его уже не вернуть? Не исправить ошибки, совершенные в нем? А что ты знаешь о параллельных мирах?
– Читала у Крапивина. Я не верила, что они существуют, а теперь даже не знаю, что и думать, – вздохнула Алёна. – Но я все равно не пойму, как можно вернуть назад время и исправить ошибки. Мне кажется, что это все же невозможно. Фантастика.
– В твоём мире меня нет, и никогда уже не будет, – спокойно сказал Игнат. – Я погиб. Но я же жив! Я учусь, расту, живу. У меня здесь появились друзья.
– Но и здесь время идёт вперёд, – подхватила рассуждения парня Алёна. – И настанет тот год, когда ты родишься. И что тогда? Будет два Игната, пока одного из вас не убьют? Ничего не понимаю! Получается круг какой-то!
– Не совсем круг, – улыбнулся Игнат. – Просто мой мир пойдёт параллельно с тем, где меня убили. Я так думаю, но, если честно, я сам ещё во многом не разобрался.
– Игнат, получается, что есть проходы между мирами? И между временами? И мы всегда может, допустим, из двадцать первого века попасть в десятый? – не могла поверить Алёна.
– Нет, конечно. Это большая случайность, когда вот так запросто из будущего попадают в прошлое, и наоборот. Но все же иногда это случается и тогда с каждым решается вопрос индивидуально. Кто-то остаётся в том мире, куда попал, кто-то возвращается назад, кто-то погибает. Не смотри так, бывает и такое. А ты никогда не задумывалась, почему иногда появляются люди, которые потеряли память?
– Нет. Ты хочешь сказать, что если я вернусь, то потеряю память?
– Ты её можешь потерять, даже если останешься, – усмехнулся парень.
– Или могу погибнуть, – сделала вывод Алёна. – А почему ты не потерял память?
– Я же тебе уже говорил, у меня хватило ума не трепать языком. Но если честно, меня случайно спас сторож и выдал за своего племянника. Я уже года два здесь жил, когда на меня спецслужбы вышли. Всего рассказать тебе не могу, ты уж прости меня.
– Я очень хочу вернуться, но терять память не хочу. Это тогда что же получится? Я забуду папу, маму, Катьку с Машкой? Забуду все, что люблю и что не люблю? Жуть! Если все забыть, что тебе дорого, то зачем тогда возвращаться?
– Не обязательно совсем ничего не помнить, чаще забывается один определённый отрезок жизни. Всякое бывает. Некоторые даже не успевают понять, что побывали в другом времени и думают, что им приснился странный сон.
– Ты хочешь вернуться в наш мир, отомстить убийцам родителей, а потом спрятаться в другом мире или в другом времени? – высказала предположение Алёна.
– Я хочу им отомстить, но вот как я это сделаю, ещё не решил. Ты сама подумай, пока я здесь вырасту, они там уже своей смертью умрут. Да и никто не разрешит вот так просто передвигаться между мирами и временами. Тут стражи неподкупные, и законы строгие. Я здесь старше их, пусть и ненамного, я попытаюсь изменить их будущее. Я хочу остановить их…
– Но в этом мире они ничего плохого тебе не сделали, и если ты их убьёшь, то будешь просто безжалостным убийцей.
Парень ей не ответил, только горько усмехнулся.
***
Игнат привёл Алену к небольшому голубому домику, с крылечком и белыми наличниками. Он открыл дверь и рукой попросил Алену зайти. Она медлила. Из темных сеней домика несло не только неизвестностью, но и загадочностью и тревогой. Вдруг дверь открылась и в сени вышла молодая женщина. При первом взгляде на неё у Алёнки замерло сердце. Короткая стрижка каштановых волос, стройная фигура, прищуренные голубые глаза и лёгкая усмешка на губах. Мама!
– Вы чего на крыльце мнётесь? – спросила женщина.
Сердце несколько раз сильно и часто ударило в груди, а потом разочарованно умолкло. И волосы слишком короткие и не такие блестящие, как у мамы. И глаза не голубые, а серые. И улыбка не тёплая, как у мамы, а холодная, язвительная. И взгляд не тёплый, ласковый, а изучающий, проникновенный.
