– Вам идет. Можно я вас сфотографирую?
Константин улыбнулся.
– Можно.
– А вы не злитесь?
– На что?
– На то, что я вам цветы на голову положила?
– Нет… Я не вижу в этом ничего плохого.
– А мой парень с города разозлился… Я не знаю почему. Поэтому здесь пережидаю бурю негодований. Я его люблю. Только вот, без него не скучно. В фильмах, книгах, я много читала про любовь, там девушки после расставаний скучают, плачут. Я конечно тоже плачу, но не так как в романах. А у вас девушка есть?
– Есть. Она сейчас под пальмами отдыхает.
– Прошу простить меня за вчерашнюю выходку в клубе. Я хотела с вами поговорить. Просто не знала, как привлечь ваше внимание.
– А я обрадовался. Сельский роман…
Полина улыбалась, сначала она хотела продолжить разговор, но потом решила сменить тему, продолжив рассказывать про плот.
– Когда мы только построили этот плот, это было много лет назад. Жители переплывали на ту сторону с дрожащими ногами. Боялись, что плот перевернется, плыли молча. А обратно уже расслабленно, разговаривали, смеялись… В дальнейшем это осталось. Жители по привычке переплывали молча, а возвращась, болтали с пакетами продуктов. На той стороне все магазины, аптеки, парикмахерские. Конечно, было бы круто, если бы построили магазины на этой стороне, тогда жители приходили бы сюда, просто посидеть в тишине на природе… Подумать. Константин, вы бы заметили камышовую рощу, если бы я вам её не показала?
– Не знаю, наверно нет. Роща да роща…
– Представляете, как было бы круто, если бы в селе построили церковь? Мне кажется, Ашоту бы понравится проектировать церковь…
Константин почесал лоб.
– Полин, а вам не кажется, что вы наглеете? Сначала библиотека, пилорама, магазин, теперь и церковь… На что это вы намекаете.
– А я собственно не намекаю. Это просто мечты случайной сельской девушке. Я делюсь с вами своим внутренним миром. – Полина встала на ноги. – Сотрите вон на то дерево. Видите, улей пчел. Пойдемте, добудем ложку мёда.
– А я сразу не заметил. Пчёл боюсь. Не пойду.
– Пойду сама.
– Ладно, уговорила.
***
– Здравствуйте Павел Петрович.
Павел Петрович повернулся, выключив станок.
– О господи, это что. – Павел Петрович одел очки. – Вернее вы кто?
– Она отправила меня добывать мёд. – Константин стоял с большим носом, большим ухом, и опухшей щекой.
Павел Петрович присел на стул, закатившись смехом.
– Ой не могу. Полина, у тебя что с губами.?
– Между прочем это сейчас модно.
У Ашота катились слёзы.
– Полина, дай я тебя сфотографирую.
– Нет.
– Ты куда гостя завела? Вы уж извините нас, Константин. Поля гостеприимная, и медом угостила.
– И синяк поставила… – шепнул Константин, смотря на Полину.
– Извиняюсь…
– А жаль. – Константин сжал губы.
На пилораму зашла городская администрация.
– Ладно, я пойду. – Полина взяла Ашота за руку. – Пойдем со мной. Нечего уши развешивать. Это к Павлу Петровичу.
– Ну Поль, мне же тоже интересно.
Полина с Ашотом пошли к бабушке.
– Ты где ночь опять была?
– Я есть хочу.
– Нету. А Ашота зачем привела.
– Ты сама мне вчера сказала, стул сломался, некому починить.
– Когда это я сказала?
– Вчера, когда читала про медленное разжёвыние.
– Что то я не припомню… Хотя стул да, сломан.
– Давайте я починю.
Ашот починил стул. Бабушка достала варенье, вареные яйца, котлеты.
– На плите картошка, ещё горячая. Ешьте.
Позавтракав, Ашот с Полиной собрались на плот. По дороге к бабушке, Ашот придумал смастерить маленький домик для рыбаков.
– Полина остаётся дома, ей завтра утром домой. Когда собираться будешь?
Ашот тяжело вздохнул, грустно посмотрел на Полину.
– Не грусти. Справишься.
Полина осталась дома. Бабашка растопила баньку, достала дубовые веники.
– Иди давай, умойся. Халат возьми.