Фёдор Смирнов
На парковке
– Возможно из-за твоей статьи, которая определенно дошла до самого верха, со Сварогом сейчас что-то произошло или еще происходит! – шумел Велес, нервно взмахивая руками.
Симаргловы часы бежали все быстрее и быстрее, увеличивая и без того значительное опоздание Сварога, и заместитель, заметив распаленные тона в речи участников собрания, решил направить их безудержно растущее возбуждение по другой тропинке. Начать собрание без своего непогрешимого лидера он не мог, а вот попытаться охладить воспламенившиеся умы вполне.
– Ты, кажется, спрашивал, что сегодня планировалось обсуждать? – первым отрезвить требовалось самого пылкого, специалиста по связям с общественностью. – Так вот, Сварог вчера упомянул название темы “Роль великого человека в нашем сотканном из лжи мире”, ну или как-то так.
– Довольно неожиданно, – поделилась мнением вторая девушка, – мне казалось, что новой темой будет личность Джека-Потрошителя, – она неуверенно дернула плечами.
– Тут соглашусь с вами, обычно мы обсуждали более конкретные мистификации, а тут разговор общего и довольно широкого толка.
– Сварог думает, что это довольно важная и фундаментальная тема для нас, – кивнул заместитель в сторону снова заговорившего Велеса. – Как вы все прекрасно знаете, сейчас опасное время для разоблачения лжи. На фоне происходящих событий уж тем более, – тут он сделал паузу. – Историю норовит переписать каждый перв…
– Секунду, – не отличавшийся высоким уровнем дискуссии Гамаюн обратился к девушке, упомянувшей британского маньяка. – У меня уже выходил материал о Джеке-Потрошителе, причем он удостоился самых хвалебных отзывов Сварога. Разве для вас в этих уайтчеппельских убийствах есть какая-то жуткая тайна?
Симаргл нахмурился и недовольно поглядел на перебившего его главу отдела по расследованиям. Не желавшая быть необразованным большинством девушка начала сконфуженно мямлить что-то про “разнообразные версии”, но ее оправдания остановил новый каскад:
– Никаких разнообразных версий. Все уже давно доказано и кучу раз проверено. Общеизвестно, что за маской кровавого потрошителя скрывался не кто иной, как Винсент Ван Гог. Причем доказательная база более чем обширна: тут вам и идентичный почерк на посланиях маньяка и корреспонденции голландского художника, и его признание на картине “Ирисы”, и удивительное совпадение графика убийств с днем рождения его матери. А уж про то, что его история с ухом как раз пришлась на перерыв в череде писем, посылаемых в редакции газет, я уже молчу.
– Не забывайте его душевнобольную личность и определенные пристрастия, – поддакнул Перун.
