Фрэнсис Брет Гарт
Селина Седилия

Полная версия

Рука леди Селины задрожала; зажженная свеча выпала из её обессиленных пальцев.

– Нет, – страстно воскликнула она: – никогда! – и в обмороке упала на пол.

* * *

Эдгар между тем, торопливо ехал к Слопертону. Когда во мраке исчезли очертания Грэнжа, он остановил своего красавца-коня подле развалин Башенки-Гвидо.

– Недостает нескольких минут до условленного часа, – сказал он, смотря на часы при свете месяца. – Он не посмеет нарушить данное слово. Он придет. – Эдгар остановился, с беспокойством вглядываясь в темноту ночи. – Но будь что будет! – продолжал он, и мысли его с любовью сосредоточились на красавице, которую он только-что покинул. – Когда бы она знала все! Когда бы узнала, что я несчастный человек, что я разорен, – что я преступник, что я изгнанник. Когда бы она знала, что четырнадцати лет я убил своего учителя латинского языка и подделал завещание дяди. Когда бы она знала, что я уже был трижды женат, и что четвертая жертва моей несчастной страсти, напрасно мне доверившаяся, сегодня вместе с нашим ребенком приедет с вечерним поездом в Слопертон. Но – нет! она не должна этого знать. Констанция не приедет; Бурк-Слоггер должен об этом позаботиться.

– А! вот и он! Отлично!

Эти слова относились к оборванцу с нахлобученною на глаза шляпою; он выскочил из Башенки-Гвидо.

– Я здесь, сэр, – сказал злодей грубым, простым голосом, с полнейшим отсутствием грамматических правил.

– Хорошо. Слушай: мне известны факты, за которые ты должен идти на каторгу. Я знаю об убийстве Билль Смитерса, об ограблении сборщика пошлин, о том, каким образом исчезла младшая дочь сера Режинальда де-Вальтона. Одно мое слово, и ты в руках. правосудия. – Бурк-Слоггер затрясся.

– Слушай! исполни мое желание, и я еще спасу тебя. Поезд 5 ч. 30 м. из Клафэма должен прибыть в Слопертон в 9 ч. 25 м. Он не должен придти на место.

У злодея сверкнули глаза, и он кивнул Эдгару головою в знак согласия.

– Довольно, – ты понимаешь, оставь меня!

* * *

За полмили от станции Слопертон, южная линия Клафэма и Медвея переходит мост, перекинутый через Слопертон на Тренте. Когда стемнело, можно было приметить человека, в надвинутой на глаза шляпе, бродившего с топором и пилою в руках под мостом. Время от времени он скрывался под устоями моста, но можно было догадаться о его присутствии, по звуку, производимому топором, и визгу пилы. Ровно в девять, он снова появился и, перейдя на сторону Слопертона, легонько оперся на устой и дал толчок. Мост наклонился, и затем с треском обрушился в воду, оставив зияющее пространство в сто футов между двумя берегами. Исполнив это, Бурк-Слоггер, – это был он, – с зверским хохотом уселся у разделенного железнодорожного полотна и ждал прихода, поезда.