Фрося Опушкина
Пропавшая без вести
– А может быть можно как-нибудь выгнать её из тела?
– Ха-ха! Ну ты просто клад! Ха-ха! Конечно можно!
– И как же?
– А то ты не знаешь! Ха-ха-ха! Вот умора! Как дух из человека выбить? Ха-ха! Не догадываешься? Ха-ха-ха!
– А мне что-то совсем не смешно! Ты имеешь ввиду… убить?!
– Вот же, проблески сообразительности! Ты всё же такая забавная! Ты бы кстати это могла бы, пока ещё. Но, я тебе не советую! А-Ха-ха!
– Покажи мне её! Я хочу поговорить!
– Показать? Ну ладно, это даже интересно! Полетели!
Девочка попыталась схватить Сашу за руку, но её ладонь прошла насквозь.
– Хм, ты и правда не совсем призрак… Это странно. Ладно, пойдём пешком. Только я тебе её издали покажу. Но, ты учти, толку в этом никакого, сущность скрывается, а вот себя ты выдашь, чем это обернётся – не знаю.
Саша всё-таки решила идти. Ей не верилось, что её бабушка, с которой она столько времени проводила в детстве, плохой человек, и вообще ведьма…
– Ну, ты идёшь?! Шевели своими ножками! – вывела её из задумчивости девочка-призрак.
Они пошли.
– Вот она! – зашипела девочка, словно её могли услышать, указывая на молодую женщину в платке, выходящую с фермы.
Женщина прошла мимо, Саша последовала за ней, держась метрах в пяти позади. Узнать в ней бабушку было сложно, лишь некоторые черты…
Она дошла до дома, направилась во двор, Саша торопилась за ней. Во всём доме никого не было. Это, кстати, оказался тот самый соседний дом, который сгорел, за пару месяцев до приезда Саши к отцу в деревню.
Валентина начала готовить обед, совершенно не замечая присутствия Саши.
– Валентина! – позвала Саша, но реакции не было.
Она попробовала погромче. Но то ли её не слышали, то ли делали вид, что не слышали. Тогда Саша взяла с полки тарелку, и отпустила её на пол.
Валентина застыла, оглянулась по сторонам, присела на корточки, и не произнося ни слова начала собирать осколки.
– Бабушка! Это я, твоя внучка Саша из будущего! Мне помощь твоя нужна!
Она подняла металлическую ложку и постучала ей по столу.
Валентина посмотрела на ложку, висящую в воздухе, медленно поднялась, и резким быстрым движением схватила её и убрала в ящик стола. Ничего не говоря, она полезла на лавку и откуда-то из угла достала кусочек льняного волокна, и скатала из него в ладонях шарик. Протянула на ладони, вперёд и сказала: "На, это тебе, возьми!" Саша попробовала взять шарик, но он выпал у неё прямо из рук и упал на пол. Она шаркнула по нему ногой, но шарик остался лежать на месте и даже не пошевелился. Саша попробовала схватить тарелку, но её рука прошла насквозь… Теперь, чтобы она ни делала – никакого эффекта не было.
Валентина продолжила спокойно заниматься готовкой… Саша выбежала через закрытую дверь, теперь она прошла легко.
– Ну что, полегчало? Ха-ха! Теперь как я? Ха-ха! Ладно, смирись, рано или поздно всё равно бы это случилось!
Письмо от Саши
После возвращения Геннадия Петровича из деревни прошло две недели. За это время его дочь Саша, объявила, что съезжает с их квартиры и будет жить отдельно, что она нашла работу и всё такое. Наверно нашла себе молодого человека – подумал дядя Гена, – может быть поэтому она так странно вела себя в последнее время?
А странностей было немало! Саша, которая раньше была убеждена в том, что фастфуд – величайшее достижение прогресса, освободившее человечество от кухонного рабства, вдруг начала готовить. И первые блюда и вторые и пирожки всякие, да ещё как! Допустим, это она ради замужа научилась, но тётя Лена говорит, что это у неё именно после пребывания в деревне такое случилось.
Вторая странность – она потеряла телефон, с кем не бывает, а вот то, что заметила она это только через неделю – это очень странно. Можете себе представить молодую девушку, которая не заметила, что у неё пропал телефон? Да она скорее не заметит, что у неё пропала вся обувь, и спокойно пойдёт босиком. И вообще, она стала какой-то очень собранной, внимательной, серьёзной.
– Повзрослела дочка – радовался дядя Гена.
– Это не наша дочь, мне страшно – шёпотом отвечала ему жена.
– Не говори ерунды! Просто… она решила замуж выйти, и, наверно, скоро нас познакомит – не сдавался дядя Гена.
Но когда дочь съехала с квартиры, они оба вздохнули свободнее, как будто что-то грозное и опасное перестало за ними постоянно наблюдать.
Как раз на следующий день после этого, Геннадию Петровичу сообщили, что в лесу найдено тело его матери, Валентины Дмитриевны, которая пропала несколько месяцев назад. Следов насилия не было, однако Геннадия Петровича ещё раз вызывали к следователю. Похорон не было, останки кремировали. Всё это было очень тяжело и неприятно.
Геннадий Петрович ожидал, что после того, как всё прояснится, ему станет легче, именно с этой мыслью он несколько месяцев жил в деревне и обшаривал все окрестности. Но вот сейчас ему легче не стало. Ком тревоги продолжал нарастать, он превращался в лавину, которая неслась по склону… Дяде Гене перестала сниться мать, и он вроде бы смирился, однако, чувство неясной, неосознаваемой потери отягощало его всё сильнее.
Уже начиналась зима. Дочка звонила редко, разговаривала неохотно, про то, что выходит замуж – ни слова. Мол работаю, ребёнок в детском саду, всё хорошо. Всё обещала пригласить в гости, или хоть привезти Иришку на выходные – да так и не пригласила и не привезла.
– Лена, поехали в деревню! Что-то там не так!
– Ну и зачем туда ехать, если там не так? Да и мороз уж посмотри, дом холодный, его два дня только топить!
– Поехали, что-то я там проглядел! Мне спокойней так будет. А без тебя больше не хочу, прошу, на два-три дня!
Тётя Лена ехать не хотела, но и оставаться одной в квартире со своими мыслями, ей было не по себе. Для приличия она ещё посопротивлялась, но затем согласилась.
Дядя Гена первым делом затопил печь. Сначала окна и даже стены покрылись мелкими капельками росы, но ещё через пару – тройку часов в доме ощущался жилой дух. Протопив одну печь, дядя Гена принялся за вторую. Две сразу топить не получалось, так как непонятно зачем выведены они в одну трубу.
– Погода-то какая, пойдём до леса дойдём, пока топится! Вернёмся – как раз тепло будет!
– Да ты с ума сошёл! Печь без присмотра оставлять! Дом сгорит!
– Ой, да ладно тебе, я знаешь сколько раз так делал – ничего не будет!
– Нет, ладно этот дом сгорит, пропади он пропадом, а если на соседние перекинется? Нам придётся квартиру продать, чтобы расплатиться, бомжами станем!
– Да не бойся ты, нас дочка приютит!
– Уж лучше бомжами – почти шёпотом произнесла тётя Лена.
Но спорить дальше не стал. Соседей в такой сезон в деревне практически нет. Было тихо. Дом прогревался и поскрипывал.
Тётя Лена в это время взялась разбирать вещи: "Так это выкидываем, это тоже, и это! Ну, это не знаю, хотя, тоже в мусор!" Тут тётя Лена обнаружила стопку старых писем, по инерции хотела выкинуть, но остановилась, и взялась рассматривать. Одно из писем было очень странным, на пожелтевшей бумаге было написано следующее:
Дорогие родители! Это я, ваша дочь Александра! Сложно объяснить, но я по вам очень скучаю. Не знаю, увидимся ли с вами, но больше всего меня расстраивает, что дочка моя Ирочка сейчас далеко и я никак не могу ей помочь. Но вас хочу попросить дождаться меня и не оставлять Ирочку без внимания! Хотя знаю, что вы её от себя не отпустите.
Тем более странно, просить вас, чтобы вы держались от меня подальше, по возможности, заберите к себе Ирочку!
На этом письмо обрывалось. Тёте Лене стало дурно…
Голодный призрак
Быть призраком не слишком-то весело. Нет в этом никакой свободы и всемогущества, а лишь обречённость и полная беспомощность. Прошло несколько дней, Саша поселилась в сельской библиотеке. Она могла бы остаться и на улице, но… ей было холодно. Ей нечем было ощущать холод, но она его ощущала. А на третий день Сашу стало мучить чувство голода. Съесть она ничего не могла, но голод был явным. Ей хотелось пиццу, мороженое, пельмешек с майонезом и кетчупом! До жути просто!
Девочка-призрак, которую она стала называть Лёней, постоянно куда-то исчезала. Лёня была единственной, с кем Саша теперь могла поговорить.
– Ты куда всё время пропадаешь?
– Я путешествую!
– Здорово, я тоже раньше мечтала побывать в разных странах и за бесплатно! Но, подскажи, а где, такие как мы, достают еду?
– Еду?! Зачем?
– Ну, пищу, чтобы кушать! Как-то ты питаешься? Я, например, очень голодна!
Лёня рассмеялась и ничего не смогла ответить.
– Вот только не надо говорить, что надо пить кровь, или охотиться на летучих мышей! Знаю я твой юмор!
– Ты что, правда голодна? Это очень странно. Ты самый странный призрак из всех. кого я встречала!
– И много ты встречала?
– Ты вторая!
– Очень интересно. И кто же первый?
– О! Точно! Я же вас ещё не знакомила! Сегодня, если будет Луна, полетим на пруд, я тебе покажу! Правда она не разговаривает, но всё равно, очень милая! Хи-хи!
– Отлично! Так всё-таки, что насчёт питания?
– Ох, вот что тебе посоветовать? А знаешь, баба Тоня, заведующая твоя, она домовых пытается приманивать хлебной окрошкой на молоке! Это ерунда конечно, но с чего-то она это взяла! Может тебе попробовать полакать? Ха-ха! Только когда пойдёшь, меня позови, я хочу на это посмотреть! Хи-хи!
– Да ты издеваешься! Я серьёзно!
– Я тоже, просто это забавно! Ну а что ещё я тебе могу посоветовать?
– А домовые, существуют вообще?
– Фу, они такие бяки! Один гонял меня постоянно. Говорить они не умеют, шуршат только, брр! Но у бабки Тони нету, её дом стороной обходят, не любят они её.
В конце рабочего дня заведующая сельской библиотекой Антонина Александровна направилась домой. Саша пошла за ней. На ужин у тёти Тони был борщ, так себе борщ, судя по запаху. Но Саша изнемогала. Лёня сидела на столе и болтала ногами, потом прилипла спиной к потолку и начала строить разные смешные рожицы.
Саша вздохнула, попыталась взять ложку – ничего не получилось. Попробовала залезть лицом в кастрюлю – "А! А! Горячо!", – запрыгала она. Лёня залилась смехом и никак не могла остановиться. Саша с досады кинула в неё алюминиевой тарелкой. Тарелка цокнула по потолку и с бессильным звоном упала на пол. Саша сама не ожидала, что у неё получится! Ведь после той встречи с Валентиной она ничего не могла больше удержать или пошевелить.
Бабка Тоня, при виде этого забилась в угол и начала молиться. Но девочкам было не до неё.
– Вот это да! – завопила Лёня, – а ну, давай ещё!
Саша попробовала взять другую тарелку, но пальцы прошли насквозь.
– Резче надо! Не задумываясь, с чувством! – кричала Лёня.
Но ничего не получалось, а есть хотелось всё сильнее и сильнее. Голод был не в желудке, он пронизывал всю её суть, его становилась всё труднее сдерживать, Саша была близка к отчаянию.
Она прикоснулась губами к кусочку чёрного хлеба на столе и попыталась его "высосать". Она чувствовала вкус, запах, шершавые крошки на языке. Но это не помогало насытиться, либо было слишком мало. В досаде и раздражении Саша ударила по столу кулаками. Грохот был такой, что задребезжали стёкла в окнах, тусклая лампочка начала медленно раскачиваться. Тётя Тоня застонала в углу.
– Э, подруга, ты поосторожнее! А то её так и удар хватит!
– И что, она станет призраком, как мы?
– М-м, нет… Я много раз видела, как живые уходят…
– И что?
– А ничего! Наверно они уходят в другое место. Это мы тут застряли, хотя, как знать, может этот вариант даже лучше! Ладно, пойдём на пруд, оставь её в покое!, – Лёня подлетела к бабе Тоне, и поклонившись произнесла – Спасибо за угощение! Мы уходим! Время позднее, а у нас ещё куча дел!
– Но мне плохо! Я хочу есть! – заныла Саша.
– Ничего, что-нибудь придумаем! А сейчас пойдём, я тебя кое с кем познакомлю!
Уже начало смеркаться, Саша с Лёней направились к деревенскому пруду. Улица была пуста, серпик луны выглядывал из-за крыш.
– Что же ты, лети! Чего плестись на своих двоих?!
– Лёнь, не издевайся, я еле держусь, четвёртый день ничего не ела, голова кружится!
– Ну и зачем тебе есть? Ты же бестелесный дух!
– Дух, может и бестелесный, а старые привычки остались!
– Хватит ныть! Я же сказала, придумаем что-нибудь.
Мы подошли к деревенскому пруду. Никаких нормальных подходов к нему не было. Малая воспарила над поверхностью воды, словно лёгкий туман. Саша же, едва приблизившись, начала вязнуть в глиняной жиже.
– Я отсюда посмотрю, а то меня засасывает!
Лёня не ответила, она смотрела в воду и кому-то махала рукой. Тут водная гладь засветилась, и из воды начало выползать нечто похожее не огромную светящуюся гусеницу. Саша даже забыла о своём голоде. Нечто выбралось на берег и начало приобретать человеческие черты – крупная голова, руки, ноги… Но эти ноги были явно не приспособлены для ходьбы. Были они непропорционально короткими и скрюченными. Достойный экспонат для "кунсткамеры"!
Лёня меж тем, подлетела поближе к этому существу и принялась его гладить и щекотать. Существо залилось смехом.
– Правда она хорошенькая! – наконец вспомнила про Сашу Лёня
– Да уж… И что это такое?
Лёня пожала плечами, и позвала подойти поближе.
– Ты не бойся, она очень ласковая и очень добрая!
– Как ты определяешь, что это "она"?
– Не знаю, просто она, и всё.
К пруду подходил человек. Лёня и существо насторожились, затем одна полетела прочь, а другая скрылась под водой. Я сначала не поняла, замешкалась… Рядом стояла Валентина. Она достала что-то из кармана, и бросила в пруд. Было похоже на какие-то сушёные ягоды. Затем посмотрела в мою сторону, чему-то усмехнулась, снова запустила руку в карман, и протянула на ладони те же ягоды мне.
– Знаю, ты голодна, на возьми, это поможет.
Вот ещё, а вдруг стану, как то существо в пруду?! – подумала Саша.
– Как хочешь.
Валентина бросила ягоды в траву и направилась домой.
Нет уж, довольно! Настала пора активных действий! Что я теряю? Пойду к ней в дом и всё узнаю, найду еды! Не собираюсь коротать так вечность!
Саша побежала за Валентиной. Прошла за ней в дом, на кухню. Наверняка есть что-то для таких, как она! Валентина отправилась спать. В доме было темно и тихо. Саша беззвучно шарила по полкам, но ничего не могла ни взять, ни открыть… Голод превратился в пытку, словно нестерпимая зубная боль.
Тут за спиной она услышала шипение. Из под печки на неё смотрели два жёлтых глаза. Лохматый комок, размером с крупного кота, со страшным шипением прыгнул на неё, вцепился в ногу, Саша завалилась на пол. Лохматый ком встал на задние лапки и продолжал грозно шипеть.
– Спокойно киса, спокойно! Я внучка Валентины Дмитриевны, просто искала чего-нибудь перекусить, она меня сама позвала.
Лохматик стоял на задних лапках, демонстрируя мелкие острые зубки во рту. Мордочка у него была похожа на обезьянью, вся в саже. Он внимательно следил за ночной гостей, и стоило ей лишь пошевелиться, начинал грозно шипеть.
– Ну что же мне тут, до утра лежать?! А вот как я сейчас тебя съем! – Саша вскочила и набросилась на лохматика. Не ожидая такого поворота, тот шмыгнул под печку и забарабанил чем-то под полом.
Саша заметила, что под печкой стоит блюдце с молоком. Попытка – пытка, но куда деваться! Она припала губами к молоку и, и всё выпила. То есть молоко осталось в миске, но к Саше пришло ощущение насыщения. У неё закружилась голова, голод перестал быть таким жгучим.
Ну что, докатилась! Отбираешь еду у домовых! А они, оказывается, трусливые! Поди привыкли сами исподтишка пугать, то-то!
Из-под печки на неё смотрели два жёлтых глаза.
– Прости, оставила я тебя сегодня без ужина!
Домовой зашипел. Саша зашипела в ответ, и сделала движение, будто собирается залезть под печь. Послышался глухой топот мелких лапок.