FrostNorest
Маленькая душа
– А ты и вправду очень забавная девчонка! А когда освобожу человечество, мне можно будет наконец-то все это закончить?
– Вот освободишь, тогда и посмотрим! – Она смотрела на него суровым взглядом, но от звонкого смеха самой захотелось улыбаться. – Я серьезно, вообще-то! Цели в жизни должны быть грандиозные. Хватит мелочной жизни. Не знаешь сам чего хочешь, так я тебе найду смысл жизни!
– Найди. С нетерпением буду этого смысла ждать. – Он протянул ей руку. Похоже, что в нем продолжила теплиться надежда, похоже сегодня еще один человек обрел желание продолжать бороться. – Спасибо…
– Что?
– Спасибо! Большое спасибо! Ты меня, наверное, спасла.
Следующий час они провели в солнечных переливах, молча смотря на вечные неприступные горы. Каждый мыслил о своем.
– Продолжать жить – значит каждый день бросать вызов самому себе! Бесконечная борьба за право иметь осмысленное существование. Этот смысл очень дорог. И лишь те, кто сражаются, могут идти дальше, творить и изменять, воспитывать, растить, создавать! Остальные же погибают, морально или физически, неважно, смерть есть смерть. По крайней мере, я так думаю. Правильно или нет, подходит ли это для тебя, не знаю. Сам найди себе такую цель, ради которой будешь жить.
– Освобождать и созидать? – Вновь зажег сигарету, похоже он был в очень сильных думах. – Знаешь, как забавно, а мне всегда казалось, что самая великая цель в твоей жизни, такая за которую эту жизнь не жалко отдать. Я запомню твои слова.
– Спасибо
– А мне за что?
– За то, что запомнишь.
– Так, хватит философствовать! – Внезапно он взял ее на руки и начал стремительно спускаться с горы.
– Что? Куда? Перестань! – Она в шоке крепко вжалась в него, от страха обхватив своими слабенькими руками как можно сильнее. – Куда ты меня несешь? А каталка?
– Увидишь. А каталку твою мы потом заберем, ты с ней еще неделю спускаться будешь!
Они пришли в самый центр деревни. В местном клубе был установлен кинопроектор ещё советских времён, но до сих пор пользовавшийся бешеной популярностью. Крутили разные старые фильмы, и здешняя кино библиотека была представлена самой широкой номенклатурой, от всеми признанных отечественных и зарубежных шедевров, до откровенно проходных картин. В небольшой зал на 15-20 человек то и дело приходили новые и новые зрители.
Достались самые лучшие места. Он заботливо усадил ее в центр ряда. Легкий холодок пробегал по спине, без своей каталки она была словно безоружна. В окружении стольких людей она никогда не была, в основном вокруг собрались ровесники, которых на удивление много было для столь небольшого населенного пункта. И вот свет погас, представив на белом полотне старенький черно-белый фильм. Чей-то magnum opus, картину, к которой автор возможно готовился всю жизнь, а может быть какое-то мимолетное вдохновение. В любом случае эти полтора часа прошли столь стремительно, поглощенные магией кино.
В маленьких поселениях знают друг друга в лицо, и поэтому появление нового человека всегда вызывает ажиотаж. После сеанса все внимание было приковано к сидящей в центре девчонке, что пыталась спрятаться от пытливых взглядов. Но вскоре пришло осознание, что окружающие не испытывают никаких других эмоций кроме любопытства. Попытки познакомиться начались незамедлительно. В окружении стольких сверстников она была впервые, звали её то туда, то сюда, рассказывали истории, девочки заплетали её волосы и учили плести разные косы.
Солнце уже было в зените, после прохладной комнаты кинотеатра улица казалась сплошным пеклом. Золотые лучи заливали все округу, и нигде не видно было спасительной тени. Он бодро нес ее на руках в сень огромного древа, что стояло на окраине деревни. Привыкнув быть на руках, ей так не хотелось отпускать его, что даже прижалась как можно теснее. Стук сердца лишь раззадорил молодую девушку, понятно, что это от того, что он несет, пускай и не очень тяжелую, но все равно какую-никакую, ношу. Нежно посадив ее в тень дерева, сам он буквально рухнул рядом, обливаясь потом.
– Я тяжелая?
– Фуух, неа. Жарко просто. Какая ты тяжелая, больше на пух похоже, тебе бы кушать лучше. А чего ты покраснела так? Смотри, чтоб без солнечных ударов! – Он приложил к ее лбу губы, чтобы прощупать температуру. Смущение достигло предела, сейчас она была краснее рубина. Невольно выпустив девичий писк, сама того не понимая, отпихнула его.
– Все хорошо, жарко просто. – Все тело дрожало, впервые кто-то был так близко к ней.
– Сейчас остынешь. Коляску твою ребята привезут, я попросил. А сейчас можешь просто отдыхать. – Легкий ветерок был спасением. Медленно колыхая высокую траву на широченном поле, он доходил до края, спускаясь с гор. Они просто смотрели на то как этот дерзкий юнец, покоривший и высокие пики гор и бескрайние просторы полей, борется с жаром огромного огненного шара, что, находясь на расстоянии в миллионы километров от нас, все равно дарил тепло.
Жара разморила их. Не прошло и часа как они, оперившись друг на друга, она на плечо, а он на голове, дремали. Каждый со своим потрясением, казалось, что жизнь наконец-то стала налаживаться.
V
Доктор стоял на крыльце, наблюдая за закатом. Настоящая благодать, тонуть в этих последних солнечных лучах. Сегодняшний день готовится ко сну. Из-за забора появилась парочка. На взгляд доктора она ответила, поёжившись в кресле, опустив от стыда глаза.
– Можно было хоть записку оставить если куда-то уходишь, хорошо хоть в деревне все про всех знают, а кто это с тобой?
– Добрый вечер, мы случайно встретились утром на смотровой. Ваша дочь просто нечто!
– Льстишь, хорошо! Быстро ты, однако себе жениха нашла! Ладно я в дом, покумекайте на крыльце и домой, у тебя, если помнишь режим. – Доктор улыбался. В первый раз он увидел такое смущение на ее лице. Наверное, это был правильный выбор, свобода и свежий воздух пока что влияли на ее здоровье только положительно, но переживания всегда маячили рядом. Он даже мысленно выругал себя за малодушие и страх вывезти ее на природу раньше.
Наутро следующего дня, поднялся ветер, нагнавший небольшой дождь. И все, же соревнования решили провести в клубе, с надеждой, что распогодиться, в горах погода меняется на глазах.
Турнир начался с весёлого застолья в честь доктора. Когда-то он был сельским врачом, с красным дипломом и великолепной рекомендацией, ему пророчили блестящую карьеру в Москве, но он вернулся сюда. Лишь после того как его жена умерла, он уехал из деревни. Наверняка, чтобы забыться, тяжело быть в том месте где тебе все напоминает об ушедшем человеке.
Начался грандиозный, конечно по местным меркам турнир и не только по шахматам, как обещал Константин Валентинович. Шашки, домино, «дурак», нарды и ещё много разных игр. Во всех настольных она была безусловным лидером, обыгрывая даже местного старожилу, большого знатока кубических стратегий и карточных тактик. Другим же просто не оставляла шанса. Эрудиция, знание истории тоже она. Уступила лишь в женских конкурсах, готовке, стирке, шитью, не смогла участвовать в физических соревнованиях, которые начались, как только прекратился дождь. Но даже там она показала себе с лучшей стороны, как судья, зная правила спортивных игр, на зубок. В общем, она приковала внимание всех здешних обитателей своим остроумием, глубокими знаниями и улыбкой.
Снова полил дождь, но на этот раз тучам не удалось затмить солнце, была прелестная радуга, местные говорили, что это хороший знак. Знак чтобы остаться еще на чуть-чуть. Несогласные со скорым отъездом они буквально стали стеной, сказав, что пока не покажут ей местную школу, никуда не отпустят. Доктор, ругаясь, пошёл звонить главврачу, а народ облепил её, наперебой, рассказывая о планах на ближайшие несколько дней. Она смеялась.
Константин Валентинович имел безупречную службу на страже здоровья, вдобавок очень редко брал отпуск, поэтому ему дали ещё неделю. Проблем возникнуть не должно, но он опасался за её здоровье, в случае чего можно и не успеть обратно. Но доктор похоже решил рискнуть.
Дополнительную неделю пребывания доктора и его дочки, а все считали, что она именно его дочь, местные решили отметить весёлой пьянкой, танцами, и даже салютами.
– Хочу сделать объявление. – Староста деревни вышел на помост, под аплодисменты собравшихся. – Ввиду пополнения среди нас, а также выражая глубокую признательность Константину Валентиновичу за все, что он сделал для нашей деревни, нашим коллективом было единогласно принято решение, о выделение средств на какое-то буржуйское лекарство, для нашей дорогой победительницы.
– То самое? Которое нужно? – Крикнул кто-то из толпы.
– То самое! – Доктор ответил с нескрываемой улыбкой.
Бурный гул оваций и громогласного «Ура!». Она сидела в шоке, от услышанного. Слезы стали невольно наворачиваются на глаза, как она не пыталась их утереть у нее ничего не выходило. Ее судьба стала им небезразлична. Поплакать ей не дали, каждый хотел свою порцию обнимашек. Каждый из них был за нее счастлив. Ей дали немного времени побыть одной и потащили за общий стол.
Вечеринка только набирала обороты. Гвоздём программы было разведение огромного костра, через который все начал прыгать. Что бы она не скучала, дедушка дал ей какой-то порошок, попросив кинуть горсть в огонь. От объемного взрыва, оглушившего всех на пару минут, вырубило фонарь на главной улице, где собственно и было веселье. Получили нагоняй все, а она снова рассмеялась, бодро извиняясь. Зная, что под такой шум невозможно уснуть, доктор разрешил ей посидеть ещё пару часов, нарушив режим, но к полночи все уже расходились по домам.
– Было весело! Надо как-нибудь повторить!
Она отрубилась мгновенно, сказывался многолетний режим. А вот доктор провел бессонную ночь, в размышлениях о том, поступил ли он правильно. Хрупкое здоровье, могло подорваться нарушением образа жизни. И всё же, её улыбка, смех, и искренняя радость.
На следующее утро она уже была в форме ученицы, пусть старой и потрепанной годами. Ради прихода в школу новой ученицы, эту форму доставали из закромов все, у кого она была, у кого нет, просили у соседей. Сегодня на уроки спешили даже двоечники и прогульщики, казалось бы, как такое возможно в последнюю неделю перед экзаменами. Но интерес к новой ученице заставил многих победить лень. Уже с первых занятий она показала небывалое рвение, от её знаний ошалевали не только ученики, но и учителя. Когда на математике она решила уравнение с производной, учительница чуть ли не целоваться лезла, а написав без единой ошибки диктант, притом дав ещё списать классу, она и вовсе стала всеобщей любимицей. Только труды ей не давались, ни ниток, ни иголок в больнице у нее не было, пение из-за сиплого голоска, да иностранный из-за того, что доктор других языков, кроме латинского не знал и её не учил.
В этом году у нее должен был быть выпускной. Она давно бросила школу и поэтому даже не думала о таких вещах. Разговоры одноклассников делились на сплетни об отношениях, и обсуждения грядущих экзаменов. К ним она давно была готова, но сдавать должна была в особом порядке: в ее палату пришли бы люди дали листок с заданием, а дальше отвечай, как знаешь. Простые экзамены, но как же трепет они вызывали у местных ребят.
