Фрида Нильсон
Хедвиг и прекрасная принцесса

Новенькая убирает прядь за ухо. Ресницы, густые, как щётка для обуви, несколько раз хлопают.

– Улле.

Проходит одна, две и даже три секунды, прежде чем до всех доходит. Потом Рикард разражается громким гоготом:

– Ха-ха-ха! У Хедвиг на коленях мальчишка!

Вонючка

Тело налилось раскалённой лавой. Голова готова лопнуть от жара. Хедвиг изо всех сил толкает Улле – Улле, который, как выяснилось, никакая не принцесса. Она сейчас провалится со стыда, а всё из-за него!

– Слезай!

Улле с грохотом падает на пол.

Потом встаёт, потирая локоть. Он смотрит на Хедвиг, но его глаза уже не большие и круглые, а маленькие и злые, как две чёрные мухи.

– Ты чего?

Хедвиг не отвечает, она отвернулась, лишь бы его не видеть. Противный вонючка!

– Жених и невеста! – кричит Рикард, но замолкает, заметив, что Бенгт Ламм встал.

– Значит так, – рокочет Бенгт. – Достаём карандаши и бумагу и делаем таблички с именами, а я тем временем схожу за новой партой. – Он указывает кулаком на Улле. – А ты, пока я не вернусь, поработаешь за моим столом.

– У меня нет карандашей.

– Попроси у кого-нибудь.

Улле поворачивается к Хедвиг, но та быстро хватает синий карандаш. Улле для неё словно не существует.

– Держи! – говорит Пэр. – Можешь взять мои.

Улле берёт в одну руку три карандаша и лист бумаги. Другой рукой он придерживает штаны. Они слишком большие. В них, конечно, вдет ремень, но он тоже ему велик, и толку от него немного.

– А можно что-нибудь нарисовать рядом с именем? – спрашивает Йон.

– Нет. – И Бенгт закрывает за собой дверь – спокойно и обстоятельно.

Как настоящий учитель, Улле садится за учительский стол. И, как самый настоящий учитель, отвечает на вопросы, потому что класс бурлит от любопытства.

– Где ты живёшь?

– В Йеллерсте.

– Когда вы сюда переехали?

– Вчера.

– В какую школу ты ходил раньше?

– В школу Вибю.

– А где она?

– В Вибю.

– Это далеко?

– Да.

– Насколько далеко?

– Десять километров.

– Почему у тебя длинные волосы?

– Потому что.

После долгих расспросов все знают про Улле всё, и про Вибю тоже. Вибю деревня небольшая. Но всё-таки побольше, чем Хардему. Там есть ресторанчик, а два раза в неделю человек по имени Йонни стрижёт всех желающих у себя на дому.

По воздуху со свистом проносится бумажный шарик и врезается в голову Хедвиг.

Рикард спрашивает:

– Ты влюбилась?

– Нет, не влюбилась, отстань!

– Почему тогда он сидел у тебя на коленях?

– Не твоё дело!

Смех мальчишек вонзается в уши острее, чем колючая проволока. Хедвиг хочет вскочить, опрокинуть парту, закричать: «Отстаньте вы все!» – и выбежать из класса. Но она этого не делает. Она сидит на месте, а глаза жжёт от подступающих слёз.

– Тихо, не мешайте работать, – говорит Линда.

И действительно, становится тише. Какая же Линда всё-таки классная, просто не верится. Ещё она наверняка рада, что Улле не из города и ей не придётся с ним драться.

Все возятся с табличками. Кто-то комкает лист и отправляет его в помойку, скрипят и ломаются карандаши, на стене тикают часы. Йон пишет слишком мелко, и на бумаге остаётся много свободного места, но рисунок, как назло, ему сделать не разрешили.

Улле сидит высунув кончик языка и глядя на свой листок. Одна и та же прядь всё время падает на глаза. Он достаёт из кармана чёрную повязку с белыми звёздами и привычным движением надевает на голову, подбирая волосы.

Мальчишки с завистью смотрят на него.

– Дай посмотреть! – кричит Рикард.

– Держи, – говорит Улле и, растянув повязку, запускает её через весь класс.

Рикард примеряет повязку на свою коротко стриженную голову. Похоже на кочан капусты, обклеенный по кругу пластырем.

– Ха-ха! – вопит Йон. – Ну и урод!

Рикард хочет выстрелить в Йона так же, как только что сделал Улле, но промахивается. Повязка падает на пол. Йон вскакивает, чтобы её поднять, но тут в класс входит Барашек Бенгт. В одной руке он держит парту, в другой – стул. Ему совсем не тяжело. Он мог бы запросто закинуть на плечо семь или восемь парт и галопом проскакать вокруг церкви.

Бенгт ставит парту и стул рядом с партой Карин. Потом приносит коробочку карандашей.

Табличка Улле готова. Он нарисовал её зелёным, фиолетовым и коричневым. И даже уместил свою фамилию: Бэк.

Улле проходит мимо Пэра, чтобы вернуть карандаши. И отправляется на своё новое место.

– Так, – говорит Бенгт, глядя на часы. – Остальные тоже должны были уже закончить. Перемена десять минут.

Дети прячут карандаши в парты и спешат поскорее выйти – все, кроме Хедвиг, которая ненадолго задерживается в классе.

Бенгт пристально смотрит на неё своими водянистыми, выпученными глазами каракатицы.

– Ну, что ещё случилось?

– Ничего. Я просто кое-что уронила.

Хедвиг встаёт, поднимает с пола что-то чёрное и суёт в карман. И пулей вылетает из класса. Повязки для волос – это так красиво. Только не на головах у противных вонючек!

Хедвиг любит Улле

– Хедвиг любит Улле! – кричит Рикард.

С большого клёна слетает стая галок. Началась большая перемена, и жизнь повернулась к Хедвиг самой неприятной стороной.

– Хедвиг любит Улле! – кричит Йон.

– Отвалите, не то получите у меня! – говорит Линда. Она сидит рядом с Хедвиг на лавочке у сиреневого куста.

Рикард и Йон две секунды смотрят на неё. Потом как засмеются. Они хохочут и хохочут, и непонятно, как они только не задохнутся. Рикард подставляет Линде лицо.

– Ну давай, бей! – говорит он, и Линда, конечно, пятится, дрожа как осиновый лист. Рикард за последнее время порядочно вымахал. Руки с виду сильные.

Чувствуется, что осень скоро наступит по-настоящему. Подстриженное бобриком, жёлтое и колючее поле на другой стороне дороги ждёт, что его вскопают. Ручей за футбольным полем ждёт тех ранних утренних часов, когда вода после ночи ещё стянута корочкой льда, тонкой, как лист бумаги. Птицы ждут, когда уже можно будет сложить чемоданы и свалить на юг. Всё это произойдёт вот-вот, со дня на день.

– Скажи, что ты влюбилась, – говорит Рикард, обходя вокруг скамейки, и Хедвиг, чтобы увидеть его, приходится повернуться всем телом.

– Я не знала, что он мальчик, – я же не виновата, что у него длинные волосы!

Хедвиг убирает за уши пряди своих тёмных волос. Ей вдруг становится за них стыдно. Стыдно за всё.

Вдалеке идёт кудрявый красавчик Улле. Вот бы, думает Хедвиг, нажать на волшебную кнопку, чтобы Улле Бэк исчез с лица земли.

– Эй, поди сюда! – кричит ему Рикард.

Улле поднимает голову и медленно подходит. На нём зелёная ветровка. Спина вся в грязи – наверно, ехал на велике без заднего крыла.

– Чего?

– У вас с Хедвиг любовь?

Улле пожимает плечами и смотрит в землю. Так ему и надо, нечего плюхаться на колени ко всем без разбору!

– Он влюбился! – кричит Рикард.

– Да! Да! Влюбился! – подхватывает Йон. – Жених и невеста, жених и невеста!

Их крики взлетают высоко в небеса. Хедвиг сглатывает твёрдый, как кулак, ком в горле, но он тут же подпрыгивает обратно. На глаза наворачиваются слёзы, хотя она изо всех сил пытается их сдержать.

Вдруг она видит, как по направлению к ним движутся три большие фигуры. Пятиклассницы.

В старших детях есть что-то жуткое. Они такие самоуверенные – видно, что они не боятся ничего на свете. У одной из пятиклассниц серёжки. Настоящие дырки в ушах. Её зовут Сандра. Она вредная. Однажды она вручила Элин из четвёртого класса записку, где было написано «малявка паршивая».

– Чего разорались? – спрашивает Сандра.

– Улле Бэк и Хедвиг влюбились! – быстро отвечает Рикард.

Сандра приподнимает брови. Трудно сказать, какого цвета у неё волосы. Светло-коричневые? Или тёмно-блондинистые? Какие-то они почти серые. Лицо грубое, подбородок выпирает вперёд. Сандра долго смотрит на Улле, а Улле стоит потупясь и явно мечтая поскорее отсюда смыться.

– Ты новенький?

– Да.

– Из третьего?

– Да.

Сандра кивает подругам – толстушке по имени Камилла Хёк и второй девочке небольшого роста. Кажется, её зовут Мария, или что-то вроде того.

– А мы из пятого.

– Понятно.

Сандра не может оторвать от Улле глаз. Она протягивает руку и прикасается к его кудряшкам.

– Какие у тебя красивые волосы.

– Да-а, – говорят Камилла Хёк и вторая девочка.

Они тоже хотят потрогать кудри, но Сандра преграждает им путь. Она гладит и гладит Улле, будто он котёнок. Потом переводит взгляд на Хедвиг.

– Это правда? – спрашивает Сандра.

– Что? – спрашивает Улле.

– Вы влюбились?

Улле пожимает плечами. Опять. Ну сколько можно пожимать своими острыми тощими плечиками?

– Нет, – наконец выдавливает он.

– А я говорю, влюбились! – кричит Рикард.

Сандра подходит вплотную. Она высокая, почти на голову выше Рикарда. Она смотрит на него в упор, и глаза её суживаются.

– Ты что, глухой? Сказали тебе – нет.

– Н-но… – заикается Рикард, – он сидел у неё на коленях.

– И что?

Рикард переминается с ноги на ногу – видно, что ему очень хочется возразить, но не хватает смелости. Сандра снова смотрит на Улле, склоняет голову набок и улыбается:

– Если они будут тебя дразнить, просто скажи мне.

Щёки Улле наливаются краской. Они такого же цвета, как чернично-малиновый кисель. Сандра уходит.

– Не стесняйся! – обернувшись, кричит она. – Если понадобится помощь – какая угодно, – просто скажи!