Флада
Несомненно счастливый конец. Книга 2
– Верю. Наверняка это все устроила твоя мать.
– Ничего не знаю, я тут ни при чем. Я пойду домой. Увидишь маму – скажи, что я ушла. – И Санхи ушла прочь, прежде чем Ёну успела что-либо ответить. Санхи совсем не повзрослела: все так же перекладывала на нее и обязанности, и вину. Повернув голову туда, где только что была Санхи, Ёну с досадой увидела перед собой Ок Сынхэ. Если на Санхи девушка смотрела с сочувствием, то теперь ее взгляд стал холодным и едким.
– Я знаю, что это вы все спланировали.
Сынхэ усмехнулась.
– Вам не кажется, что это очень по-детски – одевать Санхи в такой же наряд, как у меня?
– Ты слишком самовлюбленная. С чего ты взяла, что Санхи тебя копирует? – не испытывая ни малейшего стыда, ответила Сынхэ. – Как ни одевайся, а происхождение не скрыть. Зачем нам тебе подражать? Даже думать об этом противно. Слышала, что о тебе говорят? – Сынхэ давила на больное. Она специально выбрала момент, когда рядом никого не было. – Видимо, не слышала. Даже те, кто делает тебе комплименты, насмехаются над тобой за твоей спиной. Потому что тебе не идет ничего из того, что ты носишь.
Ёну понимала, что не должна поддаваться на провокацию, но ничего не могла поделать.
– Это вы наговорили Ю Саре гадостей обо мне и моем муже и даже дали ей пароль от нашей входной двери? – как можно спокойнее спросила она.
– Не понимаю, о чем ты. Думаешь, мы знакомы? С чего бы? Она мне даже не нравится.
– С каких пор вы стали так разборчивы в людях? Вы всеми готовы пользоваться, даже теми, кто вам не нравится. Взять хотя бы Нам Чжисун.
– Кто это вообще?
Ёну фыркнула, услышав настолько наглую ложь.
– Опять несешь всякую чушь. Да у тебя паранойя. Может, тебе надо к психологу? – продолжила издеваться Сынхэ.
Но Ёну тоже не собиралась отмалчиваться.
– Вы не сможете отпираться вечно. Я попрошу Ю Сару дать показания, и ваши преступления будут раскрыты. В тюрьму за такое не сажают, но, по крайней мере, вам станет стыдно смотреть людям в глаза, – сдержанно, но с угрозой в голосе произнесла Ёну. – Я могу забыть о том, что было между нами раньше, пока я не вышла замуж, но то, что вы делали после, простить не смогу.
– Думаешь, раз вышла замуж, то можно вести себя как вздумается? – ухмыльнулась Сынхэ. – Почему бы тебе самой обо всем не рассказать? Расскажи, как я избивала тебя с шести лет, как поручала тебе тяжелую работу, и про нападение расскажи – пусть все знают.
Сынхэ шагнула вперед, и в этом действии читалась такая неприкрытая угроза, что Ёну вздрогнула – уже по привычке.
– Но тогда и о своем бредовом расстройстве всем расскажи.
От этих слов волосы на теле Ёну встали дыбом. Вот в чем состоял план Ок Сынхэ. Она прикроется ее мнимым расстройством.
– Интересно, как отреагирует твоя мама: поверит она тебе или сочтет сумасшедшей?
У Ок Сынхэ был талант сплетать из лжи и фактов правдоподобную историю.
– Взять хотя бы тот странный дневник. Чем не свидетельство помешательства?
Ну разумеется. Сынхэ не могла не приплести к рассказу злосчастный блокнот. Для своих нападок она использует все, что удалось раскопать. Страх из прошлого снова настиг Ёну: перед ней была змея, в любой момент готовая схватить ее за горло.
– Надо показать его твоим новым родственникам. Должны же они знать, какая ты ненормальная.
Слова Сынхэ прозвучали как предупреждение. Ёну оставалось только в ужасе ждать, чтобы убедиться, на что способна эта женщина. По коже побежали мурашки.
«Только не семья. Не трогайте мою семью».
– Я вам не позволю.
Ёну схватила Ок Сынхэ за руку, но та резко вырвалась. Не успев вовремя остановиться, Ёну угодила рукой себе в лицо, а обручальное кольцо, которое она надела впервые за долгое время, оцарапало девушке щеку.
– Это не я тебя ударила, ты сама поранилась! – усмехнулась Сынхэ, заметив порез.
И так было всегда. Как будто Ёну сама была во всем виновата. Сынхэ вновь взглянула на Ёну как на помешанную и ушла.
Ёну тяжело вздохнула. В животе заурчало. Пошатываясь, она поднялась на ноги, встала и пошла в ванную. Царапина на ее щеке, казалось, оставила шрам прямо у нее на сердце. Голова резко закружилась, и Ёну прислонилась к стене, чтобы отдышаться. Выйдя из уборной, она тут же столкнулась с Сончжэ. Похоже, он искал ее.
– Вот ты где.
– Я была в туалете.
– Что-то случилось?
Ёну старалась не подавать вида, но он все прочел по выражению ее глаз.
– Ничего, – как ни в чем не бывало ответила девушка.
Сончжэ подошел ближе и с серьезным выражением лица коснулся ее щеки.
– Ты знаешь, что у тебя тут царапина?
– А, это… Случайно поцарапалась кольцом. Так долго не носила, что отвыкла.
– Не больно?
– Нет, совсем не больно.
– А выглядит болезненно.
– Ничего страшного, правда.
Похоже, он ей не поверил, поэтому Ёну ободряюще улыбнулась. Это просто царапина. Она же не ребенок, чтобы переживать из-за таких мелочей. Ей и правда ни капельки не больно.
– Почему ты улыбаешься? – холодно спросил Сончжэ. В его тоне не было обеспокоенности, скорее упрек. – Перестань. Мне это не нравится.
Он как будто знал, что произошло, и не мог понять, как она может так беззаботно себя вести после разговора с Ок Сынхэ. Взгляд, который несколько часов назад горел желанием, охладел. Что-то изменилось.
– Почему все должно быть так сложно? – сухо произнес он без малейшего намека на сочувствие.
Пара покинула отель около девяти часов вечера. Пока они ехали в машине, Сончжэ молчал.
– Устал? – попыталась разрядить обстановку Ёну.
– Нет, – ответил он через какое-то время все таким же холодным голосом.
Ёну стало не по себе: неужели что-то случилось, пока ее не было рядом? Неужели Ок Сынхэ что-то ему наплела?
– Ок Сынхэ, случайно, ничего тебе не говорила? Или, может быть, Ма Чжинтхэ?..
– Нет, ничего, – перебил ее Сончжэ, – а вот я ей кое-что сказал. Сказал, что убью любого, кто посмеет издеваться над моей женой.
Резкие слова испугали Ёну.
– С Ок Сынхэ нужно быть осторожнее: она могла тебя записывать.
– Все в порядке, – коротко ответил он.
Сончжэ казался равнодушным и даже хладнокровным, как будто из него выкачали все эмоции. Ёну замолкла.
Автомобиль покинул шумный центр города и въехал в тихий район. Это место было хорошо знакомо Ёну: здесь жили Ма Чжинтхэ и Ок Сынхэ. И сама Ёну тоже – до выпуска из университета.
– Зачем мы здесь?
– Мне кажется, тебе есть что обдумать, – все так же холодно ответил Сончжэ.
Машина остановилась так, чтобы было видно дом. Ёну долго смотрела на ворота, не понимая, чего от нее ждет муж.
Чуть поодаль, в ограде, была небольшая дверь. Все называли ее служебным входом, потому что предназначалась она только для персонала. Раньше, заходя через эту дверь, Ёну старалась как можно быстрее пройти через двор, чтобы не попадаться на глаза Ок Сынхэ. Если та замечала ее, то непременно била. Ёну была рада, что все это осталось в прошлом. Бывало, Сынхэ била ее так сильно, что распухало лицо, а порой хватала за волосы и таскала по двору. Ей не нужна была причина. Впрочем, нет. Причина находилась всегда. Ею могло стать что угодно: Ёну была недостаточно приветлива, слишком громко хлопнула дверью, вернулась домой раньше Санхи, получила лучшую оценку в классе…
Побои происходили регулярно, но ее мать, Сунчжон, не знала об этом. В ее присутствии Ок Сынхэ не позволяла себе ничего подобного. Сама Ёну тоже ничего не рассказывала. Поначалу она была слишком маленькой, чтобы понимать, что происходит, а со временем просто привыкла к насилию. Она боялась, что если расскажет все матери, то та просто убьет Сынхэ или заболеет от переживаний. Единственное, что могла сделать Ёну, – держаться подальше от Ок Сынхэ.
Ее детство было тяжелым, но Ёну справилась. Сил ей придавал солнечный свет, проникавший в крошечное окошко цокольного этажа, где она жила. Она хорошо училась, радовала родителей, у нее были отличные друзья.
Ёну помнила, как плакала ее мама, когда девушка поступила в университет и получила стипендию, покрывающую все четыре года обучения. Рыдая, мама благодарила ее. Родителям нечего было дать своей дочери, но она все равно выросла умной и талантливой. Еще она помнила слова отца о том, что поступить в университет – это только полдела, что теперь она должна усердно учиться и стать выдающимся человеком. В те годы Ёну была счастлива. И это счастье помогало ей справиться с нападками Ок Сынхэ, подобно лучу солнца, рассекающему тьму. К тому же вскоре у нее появилась возможность выйти замуж и сбежать от Ок Сынхэ: она встретила прекрасного человека по имени Кан Сончжэ. В итоге все сложилось как нельзя лучше.
После долгого молчания Ёну наконец очнулась от воспоминаний о прошлом.
– Я разговаривала с Ок Сынхэ, – заговорила она. Все-таки ей хотелось рассказать обо всем Сончжэ. – Она сказала, что у меня бредовое расстройство.
Ёну пересказала ему разговор с Ок Сынхэ, чтобы обсудить, что делать дальше.
– Похоже, она собиралась наплести что-то твоим родителям. Я переживаю, потому что это и правда очень на нее похоже.
– А что с лицом?
Сончжэ больше волновала не Ок Сынхэ, а царапина на щеке Ёну.
– Это не она. Я поцарапалась кольцом, когда пыталась схватить ее за руку. Не волнуйся, мне совсем не больно.
Сончжэ горько вздохнул. Такой ответ ему не понравился. Ёну взглянула не него с недоумением. Что она опять сделала не так?
– Больше ничего не случилось?
– Она все отрицала. Впрочем, этого и следовало ожидать.
– Как ты себя чувствуешь?
Ёну удивленно моргнула, услышав вопрос Сончжэ. Разве это сейчас важно?
– Как бы странно это ни звучало, но я ожидала от нее чего-то подобного, – искренне ответила Ёну и тут же добавила: – Меня больше беспокоит, что она может навредить родителям.
Выслушав ответ Ёну, Сончжэ тут же завел двигатель. Он вновь не поехал домой. Следующим местом, куда они отправились, была парковка универмага «Джей» в Каннаме. Ёну понятия не имела, зачем Сончжэ привез их сюда. Сончжэ припарковал машину у входа, вышел на улицу и открыл дверь для Ёну.
– Выйдешь?
Ничего не говоря, Ёну медленно вышла из машины. Сончжэ сообщил администратору универмага, что они собираются зайти в здание, и, крепко держа Ёну за руку, проследовал внутрь. Хоть он и не был особенно эмоционален, Ёну успокаивало тепло его руки. Она даже не злилась, что муж потащил ее сюда, а лишь молча шла следом, мысленно задаваясь вопросом о том, что они тут забыли.
Сончжэ привел ее на второй этаж, где располагались бутики дорогих брендов. Все они были закрыты, света почти не было. Сончжэ наконец отпустил ее руку.
Делать здесь им было решительно нечего. Ёну озадаченно посмотрела на Сончжэ и спросила:
– Зачем мы сюда пришли? По работе?
– Помнишь, что это за место? – спросил Сончжэ.
Ёну задумалась, нахмурив брови.
– Тут меня ударила Ок Сынхэ, – ее голос эхом разнесся по опустевшему универмагу.
Точно. Именно здесь Сончжэ стал свидетелем того, как Ок Сынхэ в очередной раз подняла на нее руку. Именно здесь он предложил Ёну свой платок, и это стало началом их отношений. Ёну помнила тот день очень смутно, но, видимо, для Сончжэ это было не просто воспоминание.
– С тех пор меня трясет каждый раз, когда я прохожу мимо этого места. Думаешь, я ненормальный?
Нет, это было вполне нормальной реакцией. Сончжэ вряд ли когда-нибудь забудет тот день, и Ёну могла его понять.
– Ты и раньше была такой. Волновалась, что мама расстроится, если узнает. Ты хоть понимаешь, что натворила? – он повысил голос. – Ты выставила ее плохой матерью, которая не знает, что над ее дочерью издевались почти двадцать лет. И все это время она была вежлива с людьми, которые это делали. Так, по-твоему, должна поступать хорошая дочь? – отчитывал ее Сончжэ.
На глазах Ёну выступили слезы. Такого она от него не ожидала.
– Я тебя не обвиняю. Уверен, что в тот момент это казалось лучшим решением. Но теперь тебе нужно изменить ситуацию и измениться самой.
Он сделал шаг вперед и взял ее за подбородок своей широкой ладонью. Она подняла голову.
– Ты же не железная.
В темноте трудно было разглядеть царапину, но он нашел ее и легонько провел по ней кончиками пальцев. Ёну поморщилась.
– Это нормально, когда раны болят. Не убеждай себя, что тебе не больно.
В тишине закрытого универмага он говорил ей, что нужно сосредоточиться на боли. И зачем это делать? Зачем? Что толку на ней зацикливаться? Ёну покачала головой, не в силах ответить. Он отпустил ее подбородок и тяжело вздохнул.
– Все живые люди чувствуют боль. Знаешь почему? Так твой мозг подает телу сигнал о том, что рану нужно залечить.
Ёну продолжала молчать.
– Только представь, как ты собой пренебрегала, как нещадно перегружала себя.
Ёну подняла на него взгляд. Сончжэ посмотрел на нее в ответ. Внутри него закипала злость, которая стремилась вырваться наружу.
Час назад в отеле Сончжэ увидел, как Ок Сынхэ подошла к Ёну, и попросил своего друга Кичжуна записать разговор. Тот включил телефон и спрятал его. Так Сончжэ узнал о прошлом Ёну. Правда прозвучала из уст самой Ок Сынхэ: она регулярно избивала Ёну на протяжении многих лет, а теперь пыталась внушить ей, что та просто бредит. Как она могла бить беззащитного ребенка? Когда это началось, Ёну было всего шесть.
Сончжэ злился и на себя. Он ведь своими глазами видел, как Ок Сынхэ ударила Ёну в универмаге. Если бы он только догадался, что нападение, которому Ёну подверглась в старшей школе, – ее рук дело… Разумеется, она не ограничилась бы всего двумя случаями, а он все это время не замечал очевидного. Сердце сжималось от мысли о том, через что пришлось пройти его жене, прежде чем ей удалось покинуть этот дом. Потом он заметил царапину на ее щеке. Ёну улыбалась, но он был уверен, что ей хотелось зарыдать. Почему она так легко льет слезы по нему, но никогда – по себе? Этого Сончжэ понять не мог.
– Сейчас тебе нужно заботиться о себе, а не о моем здоровье! – Он стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего. – Подумай о своем будущем, а не о моем!
Его сердце болело от обиды за Ёну.
– Это тебе, а не мне приходится жить с таким ужасным прошлым.
Она плевала на собственную гордость и сама справлялась со всеми ужасами.
– Ты жила, убеждая себя, что тебе не больно, когда тебя бьют, не обидно, когда оскорбляют…
На мгновение встретившись с Сончжэ взглядом, Ёну снова опустила голову, пытаясь скрыть слезы. Девушка не могла смотреть на него, лишь утирала слезы рукавом.
Сончжэ не хотел видеть свою жену такой. Он хотел, чтобы она стала решительнее и знала себе цену.
– Ли Ёну, – позвал он.
Он положил руку ей на плечо, и Ёну отшатнулась. Тогда Сончжэ шагнул к ней и заключил в объятия. Девушка заплакала, уткнувшись в него лицом.
– Я очень тебя люблю. Но ты не узнаешь об этом, если я не скажу, – прошептал он, словно извиняясь. – Если ты будешь молчать, то никто не узнает, что с тобой происходит. Ты не выдержишь, если будешь все держать в себе.
Нелегко изменить человека, который почти двадцать лет терпел боль. Но Сончжэ верил в нее. Ведь она готова была измениться, лишь бы не дать ему умереть.
– Я так сильно тебя люблю…
Нельзя молчать, даже если боишься, ведь иначе…
– Но ты этого не знаешь. Ты даже не представляешь, какая ты замечательная.
Она заслуживает большего.
– Ты даже не представляешь, как сильно тебя любят…
Как самая лучшая на свете девушка может так плохо к себе относиться?
– Ты тоже должна себя любить.
Ёну задрожала, и Сончжэ обнял ее крепче. Она закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.
– Ты можешь все мне рассказать, – продолжил Сончжэ, немного отстранившись. Он хотел узнать о ней больше. – Что с тобой происходило, как тебе было тяжело…
Сколько раз на ее теле появлялись раны. Сколько раз они заживали и на их месте появлялись новые. Как ей было больно. Он готов был выслушать все.
– Я защищу тебя.
Ёну зарыдала еще громче. Впервые за все время она так плакала по себе. Ей было стыдно, но она не могла сдержать слез.
На подсознательном уровне она понимала это и раньше. Живя в этом доме, в комнате, куда едва проникало солнце, она делала все, чтобы ее не били. Она была очень осторожна и старалась лишний раз не высовываться, никогда не кричала от боли, уговаривала себя не плакать. Она держалась всю жизнь. Жила затаив дыхание, лишь бы не стало еще больнее. Убеждала себя, что счастлива, что ее согревают редкие солнечные лучи.
Она знала, что все это неправда. У нее были чувства. Только не было возможности ими поделиться.
– Мне было больно…
Очень больно. Больно до слез. Просто она скрывала это.
– Мне больно, когда меня бьют. Я обычный человек. Я просто не могла никому об этом рассказать.
Она боялась причинить боль другим.
– Как я могла? Тогда другие тоже страдали бы.
– Все хорошо.
Сончжэ снова сжал ее в объятиях, нежных, но надежных. Даже простое «все хорошо» помогло ей почувствовать себя защищенной.
Может, она вернулась не для того, чтобы спасти его, а для того, чтобы спастись самой? Больше ей не придется плакать одной под одеялом.
– Ёну.
Голос Сончжэ звучал искренне.
– Тот, кто тебя любит…
Сончжэ замолчал.
– Справится с чем угодно. И не перестанет тебя любить.
Он верил в силу любви. Безоговорочно. Любящие сердца не сдаются. Этому его научила Ёну.
Глава 3. Брак по любви
Уговоры Сончжэ подействовали. Вернувшись в машину, Ёну рассказала ему о своем прошлом. Оказалось, что ее детство было еще ужаснее, чем представлялось Сончжэ. Побои были постоянными. Ок Сынхэ била ее один-два раза в месяц. Если иногда между нападениями и успевал пройти месяц, такие случаи можно было посчитать по пальцам одной руки.
– В старшей школе она меня почти не трогала, потому что во дворе меня встречали родители.
– Почти?
– Да.
– То есть все-таки била?
– Ну, иногда она ругала и оскорбляла меня, но это не так страшно.
– Это тоже ужасно. Как можно издеваться над чужим ребенком? Она вообще не должна была к тебе прикасаться.
Сончжэ наклонился к сидящей на пассажирском сиденье Ёну и взял ее за руку. Его переполняла ярость оттого, что кто-то так жестоко обходился с дорогим ему человеком. Он понял, почему Ёну не хотела ничего рассказывать родителям: Сончжэ тоже хотелось убить женщину, которая сотворила это с ней.
– Знаю, я выставила маму в плохом свете, – сказала Ёну, глядя на Сончжэ, нежно поглаживающего ее руку.
То, что он сказал перед лифтом универмага, не давало ей покоя. Она и сама понимала, как ее долгое молчание заставляло чувствовать себя ее близких.
– Поэтому я и не могла рассказать. Она прекрасная мать. Я очень люблю ее и горжусь ею. Я сама во всем виновата.
Сончжэ уже жалел о своих словах.
– Поэтому я ничего не рассказывала тебе даже после свадьбы. Мы не были близки, и я боялась, что твои родители будут плохо думать о моей семье. Я молчала, чтобы не опозориться.
Вот почему Ёну не могла никому довериться. Сончжэ вспоминал все те моменты, когда ему не удавалось защитить и утешить ее. Он тоже был виноват.
– Но сделать уже ничего нельзя, – вздохнула Ёну. – Доказательств нет, так что ее не наказать.
Сончжэ, который уже некоторое время не знал, что и сказать, наконец обрел дар речи.
– Есть.
– Что?
– У меня есть доказательства, – уверенно повторил Сончжэ.
Ёну подняла на него удивленный взгляд.
– Три года назад. Перед лифтом. Эта сцена попала на камеру видеонаблюдения. Думаешь, я бы такое удалил?
Ёну резко вдохнула. Значит, надежда есть.
– Тогда я ничего не сделал с записью, потому что ты просила никому не рассказывать о том случае. Но я ее сохранил. К тому же Сучжи может дать показания. Этого достаточно, чтобы предъявить обвинение.
Как и следовало ожидать, у Сончжэ был наготове план действий. Именно поэтому несколько часов назад он без колебаний высказал Ок Сынхэ все, что думает. Враждовать с таким человеком, как Сончжэ, было крайне опасно.
– Никогда не держи свои проблемы в тайне и не плачь в одиночестве, а рассказывай все мне.
Его слова обнадежили Ёну, но в то же время показались ей упреком.
– Я не так уж часто плачу, – поспешила оправдаться она. – Только перед тобой.
– Только передо мной?
– Да.
– Ты же плакала перед этим блондином.
Снова упрек. Хорошо, что муж старается ее защитить, но до чего же он иногда упрямый. Ёну закатила глаза.
– Не скрывай своих слез. Плачь при мне, я тебя утешу, – улыбнувшись, ободрил ее Сончжэ.
Он тоже изменился. Раньше при виде ее слез он впадал в оцепенение, а теперь утешает ее.
– Поехали домой.
Автомобиль плавно вырулил с парковки. Ёну была безумно рада, что у этого долгого дня был счастливый конец. Путь домой прервал неожиданный телефонный звонок. «Отец» – имя контакта высветилось на мониторе, расположенном на приборной панели. Это звонил Унхо.
– Да, отец, – ответил Сончжэ, остановив машину.
– Ты где? – донесся голос из динамика.
– Мы едем домой.
– Домой? К нам?
– Зачем нам ехать к вам домой?
– Ёну тебе не сказала?
Ёну, до сих пор слушавшая разговор молча, хлопнула себя по коленке. Она совсем забыла, что разговаривала с Унхо в отеле. Тот попросил их заехать в гости в качестве подарка на день рождения. Лидерские качества и дар убеждения явно достались Сончжэ от отца – Ёну приняла приглашение, не успев даже начать придумывать повод отказаться.
– Папа, мы уже едем! Скоро будем у вас! – крикнула Ёну.
– Хорошо, увидимся…
Не дожидаясь ответа, Сончжэ положил трубку.
– Куда это мы поедем посреди ночи?
– Папа позвал нас в гости в честь дня рождения. Я совсем забыла.
– Можно и не ехать.
– Нет, я хочу.
– Уже поздно, давай завтра?
– Это же его день рождения. Нужно его порадовать, – настаивала Ёну.
Сончжэ бросил на нее беспокойный взгляд.
– Ты уверена? Не устала?
– Я в порядке, поехали.
Сончжэ снова взглянул на жену – на этот раз с недоверием.
– Я правда в порядке. Больше не буду ничего скрывать.
Казалось, Ёну полна энергии.
– Ладно. Но если будет не по себе – сразу скажи мне, – согласился Сончжэ и завел мотор.
Через полчаса они подъехали к особняку родителей Сончжэ. Пара поднялась по широким ступеням, прошла через двор и вошла в дом. Голоса, доносившиеся изнутри, настораживали: их было явно больше двух.
– Кажется, у них гости.
– Похоже на то.
– Я слышу голос тети. Ты уверена, что стоит идти? Может, сбежим?
– Нет, все будет нормально.
И все же Сончжэ не успокоился. Он взял Ёну за руку, уже готовый пуститься прочь, но в этот миг из гостиной вышли его мать Михён и тетя Юнми.
– Здравствуйте, мама.
– Вот и наша невестка! – воскликнула Михён.
– Здравствуйте, – Ёну поздоровалась и с Юнма.
– Здравствуй, – неловко ответила та.
– Идемте быстрее.
Михён повела всех в гостиную. Войдя в зал, они поняли, что были далеко не единственными приглашенными. Здесь собрались все тети и дяди Сончжэ, а также его двоюродный брат Ынхёк с женой и сыном.
– Здрасьте, – вздохнул Сончжэ.
– Заходите быстрее, – позвал довольный Унхо. На коленях у него спал племянник Сончжэ, Чжильсон. Родители Чжильсона, Ынхёк и его жена, тоже радостно поприветствовали супругов.
– Ёну, что это у тебя на щеке? – заметила Михён.
Тетя Юнми тоже подошла, чтобы осмотреть царапину.
– Ты поранилась? Как это случилось? Уже была в больнице?
– Ничего, это просто царапина. Само заживет.
– Так не пойдет. Ты ведь женщина. Лицо надо беречь, а то быстро состаришься.
– Юнми, что ты такое говоришь? «Ты же женщина», вот еще выдумала, – тут же отчитала ее Михён.
– Я не то имела в виду, – нервно сглотнула тетя Юнми. – Я только хотела сказать, что царапину лучше помазать, чтобы быстрее зажила. Где у вас тут мазь?
– Не волнуйся, я сама принесу, – ответила Михён и удалилась.
По короткому диалогу Ёну сразу поняла, кто здесь главный. Так, значит, тетя, которая ругала ее тогда на свадьбе, побаивается Михён?
– Больно, наверное… – неловко сказала тетя Юнми, рассматривая щеку девушки.
Эта неловкость почему-то позабавила Ёну.
– Нет, совсем не больно. Спасибо, что заботитесь обо мне.
– Не за что, – ответила тетя, все так же смущаясь. К удивлению Ёну, выражение ее лица изменилось как по волшебству. Может, это близость Михён заставляла ее нервничать, а может, произошло что-то еще.
Увидев Ёну рядом с тетей Юнми, Сончжэ притянул ее поближе к себе и прошептал на ухо:
– Давай попрощаемся и поедем домой. Тут небезопасно.
– Все в порядке, переночуем здесь, – улыбнулась девушка.
Ёну была благодарна ему за заботу, но ничего страшного не случилось. Наоборот, это была хорошая возможность подружиться с родственниками мужа.
– Ёну, иди сюда, помажем твою царапину. Заодно и переоденешься, – позвала Михён, прервав их разговор с Сончжэ.
Ёну тут же отправилась за свекровью. Михён отвела ее в гостевую спальню и вручила пакет с одеждой.
– Вот, купила специально для тебя.
– Спасибо большое.
– У меня никогда не было дочери, поэтому, как только я вижу что-то симпатичное, сразу покупаю для тебя. Садись сюда, наклеим пластырь.
Ёну сжала одежду в руках и села на стул.
– Как жаль поцарапать такое красивое личико.
Михён наклонилась к девушке, продезинфицировала царапину и наклеила на нее лечебный пластырь.
– Надеюсь, шрама не останется.
Ёну была очень тронута заботой Михён. Она и не знала, что та ее так любит.
Она познакомилась с этими прекрасными людьми благодаря Сончжэ. Теперь рядом с ней были те, кто любит и ценит ее без всяких условий.
– Переодевайся, если хочешь. На втором этаже есть спальня с большой кроватью, вы с Сончжэ можете переночевать там.
– Спасибо.
Попрощавшись, Ёну поднялась на второй этаж. Среди нескольких комнат она отыскала ту, о которой говорила Михён, – с большой кроватью. В соседней лежали детские вещи – наверное, здесь остановилась семья Ынхёка. Войдя в комнату, Ёну достала из пакета, который дала ей свекровь, ярко-желтую толстовку, очень удобную и милую. Михён и правда выбрала для нее то, что могла бы подарить своей дочери. Ёну сняла платье и надела толстовку и штаны – те, к счастью, были не желтыми.
– Как мило! – улыбнулась Михён, когда Ёну, переодевшись, вышла к лестнице.
Михён было совсем не сложно угодить – достаточно было просто переодеться в наряд, который она выбрала.
– Спасибо, все очень удобное, – поблагодарила Ёну и вернулась к Сончжэ в гостиную. Он тоже переоделся в удобную одежду.
– Переоделась?
– Да.
– А белье то же, – проницательно заметил Сончжэ.
– У меня нет с собой другого белья…
Казалось, что Сончжэ мог видеть сквозь ее одежду.
– Тебе не нравится? – пробурчала Ёну, решив, что он слишком долго ее рассматривает.
– Нет. Ты похожа на цыпленка. Очень мило.
Ёну засмущалась и покраснела. Сончжэ еще некоторое время молча разглядывал ее, а затем сказал:
– Пойдем в спальню?
Ёну растерялась. Они ведь только что приехали. Даже поздороваться как следует не успели.
– Только пришли – и сразу спать?
– Просто ты очень милая в этом наряде.
Сончжэ ничего не делал без причины. Даже за этим невинным комплиментом скрывались вовсе не невинные намерения. Если они окажутся в спальне, то, скорее всего, уже через десять секунд очаровательная толстовка окажется на полу. Ёну нервно сглотнула и неловко улыбнулась. Вся семья в сборе, да еще и ребенок будет спать в соседней комнате. Неужели это его не смущает?
– Нет-нет-нет! Зачем нам в спальню?
– А ты как думаешь?
Ёну не отвечала.
– Попрощайся, и пойдем.
Сончжэ ловко поймал ее за руку и потащил в сторону спальни. Сердце Ёну забилось быстрее. Нужно срочно что-то придумать, иначе завтра утром она не сможет смотреть в глаза его родственникам. Сончжэ необходимо было остановить… Ёну отчаянно искала выход из ситуации, как вдруг заметила дядю Сончжэ. Она слышала, что тот был большим любителем выпить.
– Дядя!
Впервые в жизни она была ему так рада.
– Да, Ёну? – дружелюбно улыбнулся он, но в его взгляде читалось непонимание: зачем он ей понадобился?
– Сончжэ так много мне о вас рассказывал. Он сказал, вы настоящий ценитель алкоголя.
Сончжэ посмотрел на нее как на предательницу.
– Сончжэ обо мне рассказывал? – дружелюбно переспросил дядя, не подозревая, что его используют.
– Ему очень нравится с вами выпивать.
Сончжэ был потрясен. С каких пор ему это нравится? Он недовольно взглянул на Ёну, но та быстро отвела взгляд.
– Правда?
– Конечно! Вы же знаете, он умеет пить.
К ним подошел Ынхёк, двоюродный брат Сончжэ.
– Точно, Сончжэ, мы так давно не виделись, давай выпьем. Я привез с собой кое-что!
Неискренний смех Сончжэ эхом разнесся по коридору.
– Повеселись, дорогой! – подтолкнула его Ёну.
– Почему бы и тебе к нам не присоединиться? – улыбнулся дядя. Улыбка у него была очень приятная и искренняя.
– Ёну не умеет пить, – ответил за нее Сончжэ.
– Да, совершенно не умею. Сончжэ выпьет за меня.
Сейчас Ёну заботилась только о себе. И как она могла так поступать с собственным мужем? Сончжэ-то всегда о ней заботился. Он продолжал сверлить жену взглядом, даже когда она развернулась и направилась прочь.
Когда Ёну ушла, к их компании присоединились жена дяди и муж тети Сончжэ, так что сам он мог пить поменьше и оставаться незамеченным. Но он все равно беспокоился, что Ёну нет рядом. Вдруг она выпила пива и уснула или прячется где-то в этом большом доме? Через полчаса он не выдержал:
– Я пойду.
– Может, выпьешь еще? – спросил дядя.
– Сегодня не хочется. Может, нервничаю из-за папиного дня рождения.
– Понимаю. Долгий день у тебя выдался. Иди отдохни.
– Хорошо, спокойной ночи, – попрощался Сончжэ и тут же выскочил из комнаты.
Он проверил их спальню, но она была пуста. На первом этаже Ёну тоже не было видно.
– И куда ты подевалась?
Ох уж эта неуловимая Ли Ёну! Блуждая по дому, он наткнулся на Михён. Была уже поздняя ночь, и ей явно хотелось спать.
– Мам, ты не знаешь, где Ёну?
– Не знаю… Ах да! Она спрашивала меня, открыта ли оранжерея.
– Понятно, поищу там!
Сончжэ поспешил вниз по лестнице.
Ночью желтое свечение электрических фонарей создавало в оранжерее уютную романтическую атмосферу. У каждого растения была табличка с названием и значением на языке цветов. Похоже, что хозяйка сада, Михён, была очень тонкой натурой. Ёну прогуливалась по саду, изучая таблички. В дальнем конце оранжереи она заметила небольшой куст розовых роз.
– Красивые…
Хотя неприятные воспоминания не давали ей полюбить розовые розы, она не могла не признать, что они очень красивы.
– Простите, что я вас не люблю. Возможно, когда-нибудь вы снова будете мне нравиться. Когда я разберусь с другим будущим, – сказала она розам.
На табличке под розами значилось: «Обещание любви». Она и не знала, что у розовых роз такое значение. Ей вдруг вспомнилось, как сегодня Сончжэ несколько раз признался ей в любви в универмаге.
– Не переборщила ли я? – пробормотала она. Ей стало совестно, что она спихнула его на дядю. – Впредь буду с ним добрее.
В этот миг за ее спиной раздался голос:
– Ли Ёну?
Испугавшись, она быстро обернулась. Что он здесь делает? Неужели застолье уже закончилось?
– Ёну, я знаю, что ты здесь, – звал ее Сончжэ.
