Feel Slumber-Dream
Межгалактический прыжок
Я рассудила так.
В темноте её должно быть хорошо видно. Я выпущу сигнальную ракету и, не спускаясь с модуля, останусь ждать. Может мне и не никуда идти, а они сами меня найдут. Через полчаса выпущу ещё, а затем ещё и еще.
Четырёх штук должно хватить, если их пускать каждые полчаса. За два часа можно легко пройти два или три километра по лесу.
Я распихала снаряды ракетницы по карманам, вооружилась на всякий случай скальпелем, это был единственный режущий инструмент в модуле, взяла с собой моток кабеля вместо верёвки, непонятно зачем лежащий в отсеке для ремонта. Единственное, что отделяло меня от задуманного плана, это заблокированная наружная дверь шлюза, рядом с которой всё ещё продолжала гореть красная лампа аварийной сигнализации, хотя звуковое сопровождение уже отключилось, а может перегорело.
Открывать её взламывая распределительную коробку я больше не решалась. Единственным, стопроцентным способом её открыть, было полное отключение модуля, а без искусственной гравитации – это превратило бы его в одиннадцатиметровую трубу с незапертой, но при этом неподъемной крышкой сверху. Ну, и не стопроцентный способ, который я рассчитывала как пятьдесят на пятьдесят. – это на время отключить систему жизнеобеспечения. Максимум чем я рисковала, это потерять обогрев и комфортные условия внутри модуля, что меня совсем не пугало.
Я подошла к пульту, глубоко, как последний раз в жизни вдохнула, а затем резко выдохнув начала на кнопку отключение систем жизнеобеспечения. Визуально ничего не изменилось. Я зашла в шлюз и что есть силы надавила на наружную дверь. Она поддалась. Через образовавшуюся щель внутрь шлюза проник яркий, дневной свет.
– Не поняла!!! – от удивления сказала я, в этот раз держа крышку шлюза так, чтобы она не открывалась дальше и сама собой случайно не захлопнулась обратно.
На улице был день. Мой одиннадцатиметровый модуль примерно на три четверти погрузился в болотце, оставив торчать над поверхностью примерно метра три в высоту. Иллюминатор, конечно же, скрыло в трясине. Ждать рассвета мне пришлось бы очень долго. Стоял небольшой морозец. Снаружи модуль был покрыт инеем и снегом, который белым покрывалом уже скрыл следы моего падения. Если бы я вышла первый раз и не видела сигнальной ракеты, то было бы сложно разобраться, в которую сторону мне двигаться.
А двигаться очень не хотелось.
Я достала ракетницу и выстрелила в небо, провожая её взглядом, пока она не погасла.
– Полчаса подожду, – подумала я.
Пока истекало отведенное мной время, я из мотка проволоки соорудила импровизированную лестницу и сбросила её вниз. Сходила в модуль и нашла всё, что смогла найти из одежды, активировала вновь систему жизнеобеспечения, заклинила все замки на дверях, чтобы вдруг они вновь не сработали, пока меня не будет, сделала ещё один выстрел ракетницей в небо и, спустившись вниз, направилась на поиски выживших.
Идти было неудобно. Сапоги периодически, а главное, неожиданно проваливались в снег, замедляя скорость ходьбы.
Шла я недолго, примерно километр, пока не добралась до крутого обрыва, с которого я сразу же увидела место падения корабля, а ещё бескрайний и бесконечный лес.
Корабль оказался намного дальше, чем я думала, но эта мелочь меня совсем не беспокоила. Я видела свою цель, я видела свое спасение и не видела преград.
– Интересно, все ли остались целы? – подумала я.
Я достала ракетницу и снова выстрелила, чуть ли не прыгая на месте от радости.
Оставалось дело за малым. Спуститься с обрыва. Переправится через небольшую речушку которая образовалась здесь скорее всего из-за таявшего снега и пройти примерно километров пять.
– Час. Ну, может быть, два, – подумала я и стала аккуратно спускаться.
Спускалась я предельно осторожно, хватаясь за всё, за что было можно зацепиться. Соскользнуть, упасть или покалечиться мне очень не хотелось, особенно когда я была в пяти шагах от спасения. Земля на спуске была довольно скользкой, я то и дела поскальзывалась, готовясь вот-вот сорваться. Но всё же я преодолела этот крутой спуск без эксцессов и оказалась на обледенелом берегу талой речки. Сверху она казалась намного меньше, мельче
и уже, а её берега из массивного льда сверху вообще казались пологими. Лед был мокрый, скользкий и отвесный. Форсировать поток с такими берегами не получилось бы. Оставалось только прыгать.
Окинув взглядом местность, я нашла самое, на мой взгляд, узкое место и как следует разбежавшись вдоль берега, прыгнула.
Это оказалось намного проще, чем я предполагала. Удивившись своим собственным способностям, я подошла назад, краю талой речки и заглянула вниз. Если бы я подскользнулась и упала, выбраться я бы вряд ли уже смогла, и Бог знает, чем бы могло всё кончится. Но я стояла на другом берегу целая и невредимая.
– Вот так! – Победоносно выкрикнула я, на зло всем препятствиям и найдя свои ориентиры направилась дальше, вглубь леса, к месту крушения корабля.
Я шла очень быстро, маневрируя среди деревьев, чувствуя приливы сил даже бежала. Иногда, проваливаясь в снег теряла равновесие, падала, тут же вставала и снова шла или бежала.
Наконец я вышла к месту крушения корабля.
Падая, эта махина, состоящая из центрального блока и прикреплённых к нему двенадцать независимых модулей, превратили вековой лес в труху. Скользя по земле и выдирая деревья с корнем, расчистили собой довольно большую поляну, сложив все деревья как спички штабелем вконец своего торможения.
Везде лежали металлические обломки. Двух модулей кроме моего не было на месте. Скорее всего, падение пришлось именно на них и именно их превратило в груду разрозненных кусков металла, равномерно разбросанных по всему месту крушения.
Если бы я не отсоединила свой модуль, то была бы здесь среди отдельных, искорёженных, оплавленных железяк и трубок.
Вряд ли кто-то в этих модулях смог выжить.
Чем ближе я подходила, тем громче кричала.
– Эй. Я здесь. Вы где? Есть кто живой. Ау!! – но ответа не было.
В корабле зияли огромные дыры от падения, из которых торчали обломанные брёвна. Явно при таких повреждениях система аварийной посадки просто не активировалась. "Но почему?" – тревожил меня вопрос.
Подойдя вплотную к корпусу корабля и наполовину заглядывая внутрь отсека через пробоину я крикнула:
– Капитан? Профессор? – они были первыми, кто пришел мне на ум и как бы это ужасно не звучало, единственными, о ком я переживала больше всех. Благодаря им и ради них я согласилась на эту экспедицию.
Но ответа не было.
Складывалось такое ощущение, что здесь вообще никого не было. Из-за выпавшего снега следов вокруг корабля не было видно, но кто-то же выпускал ракетницу, значит кто-то должен быть.
Я вошла внутрь корабля через дыру в обшивке, используя торчавшее из нее бревно вместо трапа.
Всё было тихо. Ближайшие от меня люки были открыты настежь. Ни о какой системе жизнеобеспечения или искусственной гравитации речи не было. Здесь даже аварийные лампы не работали. Боле того, отсек промерз изнутри так, будто лежал на лютом морозе уже целую неделю, хотя на улице было не так уж и холодно,. Я прошла в другой отсек. Всё было тихо и пусто.
Легкие мурашки пробежали у меня от спины к затылку, заставив волосы слегка зашевелиться. Я машинально пригладила их обратно и тихо, полушёпотом спросила:
– Есть кто живой? – но ответа не было. Кричать громче я не решалась, страх темноты начал меня парализовать. Я включила свой маленький диодный фонарик и осмотрелась. Никого не было.
И ничего не было. Валялся какой-то мусор, оторванный от стен во время падения, но каких-то предметов указывающих на то, что ещё вчера здесь жили люди – не было.
Двигаясь по отсекам с каждым шагом всё медленнее и медленнее, прислушиваясь и замирая при каждом звуке, я постепенно приближалась к капитанскому мостику.
– Капитан. Капитан? – тихо, еле шёпотом звала я, боясь быть услышанной тем, кто затаился в темноте.
Люк на мостик был тоже открыт. Никаких следов пожара, трупов или крови и никаких признаков жизни.
Луч моего фонаря осветил пульт управления кораблём.
– Какого черта? – от неожиданности вырвались из меня слова. Из пульта управления были изъяты кластеры журнала капитана, а так же маяк и все приборы, которые так или иначе относятся к памяти и управлению корабля.
Я поняла, что здесь никого нет. Все кто выжил – ушли. Но куда, зачем и почему они забрали с собой детали корабля?
Забыв о всяких страхах и чудовищах из темноты, я, сломя голову рванулась к отсеку с батареями питания.
Пусто.
Провизия.
Пусто.
Я вспомнила про сигнальные ракеты и залезла в ящик под пультом управления.
– Ушли. Все ушли. Всё забрали и ушли. Но почему? – крутилось у меня в голове.
Я обошла весь корабль, все оставшиеся отсеки и не нашла ничего, кроме ракетниц и снарядов, которые оказались нетронутыми в каждом модуле. Я забрала их все, сложив в какую-то тряпку и скрутив её, как мешок. Фонарик начал периодически моргать, собираясь отключится.
Я вышла на улицу и внимательно осмотрелась. Никаких следов, кроме моих собственных не было.
– Поганый снег, – подумала я. Оставаться уже было нельзя. Похолодало ещё сильнее и день двигался к своему завершению.
– Я приду сюда завтра. Пораньше, – подумала я, – и всё здесь обследую.
Скорее всего, они даже не знают, что я жива и мой модуль цел. Вероятнее всего, они считают, что он сгорел при входе в плотные слои атмосферы. Впрочем, так оно бы и было, если бы я не отсоединилась от корабля и не включила аварийную посадку и торможение. Если бы не это, мои останки сейчас равномерно усеяли это поле, перемешавшись с кучей грязи и оплавленного искорёженного метала.
Я набрала каких-то палок, щепок, веток, выложив из них своё имя, а затем стрелочку указывающую направление в сторону моего модуля и пошла обратно.
Обратно шла я намного медленнее, силы меня покинули, и чувство безнадежности и одиночества грызло меня изнутри.
Двигаясь обратно по своим же следам, я пришла к талой речке.
Обмотав импровизированный мешочек с ракетницами вокруг запястья, я разбежалась и прыгнула на другую сторону.
