Фастовский
Принцесса и Ушлый: Тайна отравленных пирожных
В полиции Ушлого ждали хорошие новости.
– На резиновой перчатке, что ты принес, обнаружены следы цианистого калия, – сообщил ему Главный Следователь.
– А поскольку размер перчатки слишком велик для юноши и в самый раз для Кондитера, то есть, его надо брать, – закончил фразу Ушлый.
– Уже поехали, через полчаса привезут родименького. Подождешь? – спросил полицейский.
В этот момент у него на столе зазвонил телефон. Следователь поднял трубку. Через мгновение он выругался, кинул трубку и рванулся к выходу.
– Кондитер мертв, поехали со мной! – заорал он.
– Чтоб я так жил! – только и смог пробормотать Ушлый.
В доме Кондитера царил все тот же бардак, как и днем ранее. Хозяин дома явно не был приверженцем чистоты и порядка. В его комнате все так же на полу валялся мусор и пустые бутылки, постель была все так же не прибрана, только на журнальном столике лежала шахматная доска с фигурами на ней.
– Форсирований мат в два хода за белых, – автоматически отметил сыщик.
Покойник сидел за столиком в кресле, как-будто обдумывал очередной ход в партии. Рядом валялась пустая бутылка дешевого виски и пузырек с белыми кристаллами. Ни следов борьбы, ни повреждений на теле, только записка. «Это я убил всех» и подпись.
– Похоже самоубийство, – мрачно проговорил Следователь, – дело закрыто. Он сам придумал себе наказание.
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Ушлый, – а ведь перед смертью его кто-то проведал. Стул напротив него показывает, что он не сам с собой играл, да и шахматные часы все еще включены. И еще я тут заметил, что все наши фигуранты так или иначе связаны с шахматами.
– А причём тут это? – спросил полицейский.
– Не знаю, может и не причем, – ответил Ушлый, – ты мне, возможно, завтра еще понадобишься.
– Вечно ты все усложняешь, – пробурчал Следователь.
Весь следующий день Ушлый был занят. С утра он позвал в зал Принцессу и спросил,
– Что у тебя с дневником?
– К сожалению ничего интересного, похоже ее мать действительно недолюбливала Молодого человека, но больше ничего.
– Я предполагал что-то в этом духе, – поддержал ее детектив, спасибо тебе за помощь.
– Приз! Тебе поручение – отнеси три вот этих письма по адресам, что написаны на конвертах.
– Запросто, – к ногам Ушлого упали кубики с буквами.
– А я в полицию, хочу изучить прошлое наших пострадавших, – закончил разговор сыщик, – Котик, ты дома с Принцессой.
Ночью в больнице, если неотложка не привозит свежих больных царит полумрак и давящая душу тишина. Медсестры, уставшие за день, тихо спят на постах, одинокие, страдающие бессонницей больные в больничных халатах, как привидения, медленно ходят по коридорам. В ординаторской, потушив свет, на диване, накрывшись простыней крепко спал дежурный Врач.
Дверь тихо приоткрылась и приземистая фигура в белом халате осторожно вошла в помещение, достала из кармана халата какую-то бутылку и вылила ее содержимое на тряпочку, и подошла к безмятежно спящему доктору. В воздухе запахло хлороформом, и в тот момент когда тряпочка с хлороформом уже почти легла на лицо доктора он вскочил с дивана, ловко перехватил руку со снотворным и, завернув ее за спину, весело сказал, – Здравствуйте, Бабушка!
– Ушлый! – в ужасе закричала бабуля.
– А кого вы здесь хотели увидеть, мадам, тень отца Гамлета? – с сарказмом поинтересовался сыщик, до этого ловко притворявшийся спящим Врачом, – или может быть их?
В ординаторскую ворвались полицейские.
– Проверьте ее карманы, там должен быть шприц, только осторожно там смертельная доза инсулина, скомандовал детектив, – везите ее в участок, оформляйте, я завтра зайду. А сейчас мне очень хочется спать.
Утром все собрались в полицейском участке. Ушлый, Принцесса. Приз, Котик, Следователь, свежевыпущенный на свободу Принц, и не менее свежеарестованная Бабушка.
– Рассказывай, хитрюга,– начал полицейский, – как ты вычислил этого божьего одуванчика, показывая на женщину.
– В этом деле все было нелогично с самого начала, задумчиво произнес сыщик, – четыре смерти и одна едва выжившая, сто процентный подозреваемый и ни одного мотива. Но начну я, пожалуй с самого начала. В городе жили-были два не очень молодых любителя шахмат, неплохой Кондитер и только что вышедшая на пенсию, секретарь Главного врача больницы, Бабушка. В городской клуб они не ходили, играли друг с другом по вечерам в парке. Болтали о том о сем, жаловались на жизнь. Кондитер рассказывал, как замучился ухаживать за богатой, но очень больной женой, Бабушка о том, что ее хотят после смерти сына, еще и лишить внука, ведь ее невестка собралась уезжать за океан. А еще она говорила, что ее несправедливо отправили на пенсию, подловив на подделке документов, мол она выполняла приказы начальника. И родился в ее голове чудовищный по своей гениальности план – она избавит Кондитера от его жены, а он ее от невестки. Полгода назад, проконсультировавшись на всякий случай с дежурным врачом, Бабушка пришла в больницу, ее там все знали, поэтому никто не обратил внимания на то что она вошла в палату к жене Кондитера и сделала ей смертельную инъекцию инсулина с добавками. Кондитера в этот момент даже в городе не было, алиби сто процентное. Следов от уколов на теле было предостаточно, и главное, она была хронической больной, и соответственно ее смерть не привлекла внимания.
– И вы все это сможете доказать? – спросила Бабушка.
– Кое-что могу, ответил Ушлый, – я не знаю как быстро распадается в организме инсулин, но следы от барбитуратов при эксгумации тела точно найдут. Да и повязали вас с аналогичным набором в кармане.
Итак, продолжу, пришло время Кондитеру выполнять свою часть договора. Он нанял Молодого человека на крем, чтобы потом обвинить его в отравлениях, отравил пирожные и дал их разнести юноше, а одно подарил ему. Преступление совершилось. Преступника взяли, но почти сразу отпустили за недостаточностью улик и отсутствие мотива, все прошло как надо. Но тут за дело взялся я.
– И конечно сразу все поняли! – саркастически заметила Бабушка.
