bannerbannerbanner
Древнее заклятье

Алексей Евтушенко
Древнее заклятье

Полная версия

Глава IV
ЗАМОК ДАРТ

Сказать, что Гошка Рябинин испугался – это ничего не сказать. Да и кто бы на его месте не испугался! Однако справедливости ради надо заметить, что испуг не помешал ему применить, когда его связывали, пару-тройку хитрых уловок, разработанных еще летом во время бесконечной игры в «индейцев» и «ковбоев».

Правила игры были предельно простыми, но довольно жесткими, а именно: если ты попался в руки «противника», то с тобой этот самый «противник» мог поступить двояко. Во-первых, обменять на точно такого же пленника или оружие (луки, рогатки, деревянные мечи и китайские пневматические пистолеты), а во-вторых, например, привязать тебя к дереву в каком-нибудь уединенном месте на несколько часов.

Гошка играл на стороне «индейцев», и почти все лето ему удавалось ускользать из хитроумных засад коварных «ковбоев», более того – он сам устраивал засады, в которые неоднократно попадались одинокие «ковбои».

Но однажды ему не повезло – не удалось убежать, и он был пойман и надежно привязан к дереву на окраине города в таком месте, где люди ходят редко.

Тогда его через пару часов освободили свои же (кто-то из мелкой ребятни видел, как его поймали, и шепнул «индейцам»). И Гошка целую неделю ежедневно просил старшего брата Володю связывать его веревками по рукам и ногам, а потом старался из этих пут самостоятельно освободиться.

Когда в начале второй недели ему удалось распутаться всего за пятнадцать минут, брат восхищенно сказал: «Ну ты – Гудини!» и признал, что крепче и хитрее связать Гошку он уже не в силах. «А кто такой Гудини?» – спросил Гошка, и брат рассказал ему о знаменитом американском иллюзионисте-фокуснике и акробате начала века, который буквально творил чудеса со своим телом.

Связанного по рукам и ногам Гудини сажали в мешок, мешок завязывали и бросали в реку – Гудини выбирался.

Его клали в гроб. Гроб заколачивали и закапывали – Гарри Гудини выбирался.

Его голого запирали в тюремной камере и связанного бросали под лед – он выбирался.

Он выбирался отовсюду, но это было его профессией, а Гошка Рябинин вовсе не был фокусником – он был просто двенадцатилетним мальчишкой, который сейчас, весь опутанный жесткими веревками, с мешком на голове, валялся на твердых досках какой-то неимоверно тряской повозки, которая катилась куда-то по отвратительной дороге, влекомая, судя по стуку копыт, лошадьми.

«Только без паники. Только без паники», – неустанно повторял про себя Гошка. Он уже понял, что здесь, в повозке, освободиться не получится – при первой же попытке чей-то сапог чувствительно въехал ему по ребрам, и Гошка притих. Однако, расслабив мышцы, он почувствовал, что если его оставят одного, то ему потребуется минут десять, не больше, чтобы сбросить путы.

Вообще-то все, что произошло с Гошкой Рябининым за последний час, воспринималось им пока не очень серьезно, даже несмотря на грубое с ним, Гошкой, обращение неведомых похитителей. События воспринимались им сейчас как некий очень реальный и ужасно интересный сон, который хоть и не очень порой приятен, но все же, несомненно, заслуживает того, чтобы его досмотреть до конца.

Но сон, там, или не сон, а играть в любые игры Гошка привык по всем правилам. Поэтому он успокоился, сосредоточился и стал прикидывать, с какой приблизительно скоростью движется повозка.

Судя по тряске, размышлял он, лошади идут не шагом. Но и не галопом. Значит, рысью. Это сколько же будет в час километров? Ну, допустим, двенадцать-пятнадцать… Сколько мы уже едем? От силы – полчаса, то есть прошли километров шесть-семь. Интересно, долго еще?

Оказалось, не очень долго.

Вскоре повозка выкатилась на – судя по звуку и характеру тряски – мощеную дорогу, лошади прибавили рыси, затем колеса коротко прокатились по какому-то явно деревянному настилу, и повозка остановилась.

Гошку рывком поставили на ноги, стащили на землю и куда-то повели.

По тому, как подсвеченная розовым темнота перед глазами сменилась уже темнотой полной, а воздух стал более прохладен и по-иному зазвучали шаги, пленник понял, что попал в помещение.

Так. Вот и лестница. Винтовая… Ох, какие высокие ступеньки! А длинная, черт…

Но и этот, показавшийся уже бесконечным, подъем закончился. Явственно лязгнуло железо… засов? И от сильного толчка в спину Гошка полетел на каменный пол.

Умение падать – одно из основных умений футбольного вратаря.

Гошка Рябинин частенько стоял в воротах и благодаря своей отменной реакции, а также поистине кошачьей ловкости и прыгучести быстро снискал славу лучшего голкипера школы. Так что падать он умел и теперь вовремя успел втянуть голову, подставить плечо и перекатился на спину.

Захлопнулась дверь, снова загремело и заскрежетало железо; чьи-то тяжелые шаги удалились вниз по лестнице. Так. Вот теперь можно и приступить…

Сначала удалось распутать руки, и Гошка немедленно сорвал с головы осточертевший мешок.

Ага.

Круглая комната – метров эдак пять в поперечнике. Каменный, как он уже успел убедиться, пол и каменные же, грубой кладки стены. Узкие окна-бойницы без стекол. А вот и Рамсей лежит связанный и с мешком на голове.

– Ублюдки!! – тут же заорал гном, как только Гошка стянул с его головы мешок. – Порождения гиены и шакала!! Низкие твари и предатели! Ну, погодите, как только…

– Тише! Тише, господин гном! Здесь их нет. Это я, Гоша!

– Гоша? И верно – Гоша! – Рамсей захлопал ресницами и радостно уставился на Гошку своими ярко-зелеными глазами. – А тебя что, не связали разве?

– Связали. Да только я уже выкрутился. Погодите, не вертитесь, я развяжу вам руки.

– Верткий мальчик, – с одобрением пробормотал гном и добавил: – Тебе не кажется, что после эдакой передряги нам пора перейти на «ты»?

– Вы, по-моему, уже перешли, – дипломатично улыбнулся Гоша.

– Да! И предлагаю тебе незамедлительно последовать моему примеру. Теперь мы с тобой почти друзья, ну, если еще и не друзья, то боевые товарищи – это точно. А боевым товарищам обращаться друг к другу на «вы» как-то не очень… а? Ох, спасибо, дальше я сам… Тем более, – продолжал Рамсей, самостоятельно распутывая ноги, – что мы, подгорные гномы, живем на-а-много дольше людей, а я, по гномьим меркам, еще очень молод.

– Вы… ты – гном-мальчик? – заинтересованно спросил Гошка.

– Ну, не совсем мальчик, конечно, и даже не подросток, я думаю. Скажем, э-э…

– Юноша, – охотно подсказал Гошка, вспомнив их встречу на поляне возле дуба, когда гном обратился к нему именно так.

– Ну… – Рамсей освободил ноги и теперь яростно их растирал. – Совсем затекли… Скажем, очень молодой гном. Устраивает?

– Устраивает, – засмеялся Гошка.

– Однако прошу не забывать, что я все-таки старше. Как по гномьему счету, так и по человеческому.

– Ладно, ладно… Скажи лучше, кто на нас напал и как называется это место?

– Судя по всему, место это – замок Дарт, другому замку поблизости взяться неоткуда. Это – резиденция одного, ныне покойного, короля. Вернее, бывшая резиденция, а теперь… впрочем, это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее сейчас, – нам нужно поскорее отсюда сматываться.

– Как? Дверь-то заперта!

– Как, как… Я и сам не знаю «как». Думай! Но знай, что если в ближайшее время мы отсюда не исчезнем, то нам придется очень и очень плохо. Понимаешь, им очень важно знать, где находится последнее Окно, и, боюсь, они знают, что мы теперь это знаем, тем более что ты тут еще так некстати появился. Великий Мастер! Ведь невооруженным глазом видно, что ты не местный, а здешние люди все у них в подчинении.

– Кто это «они»? – хмуро спросил Гошка.

– Враги, – коротко ответил Рамсей. – Пришельцы из другого мира. Мы зовем их «злыдни». Жуткие твари, и жалости они, поверь, не знают. Ты не заметил, кто нас тащил?

– Не понял…

– Ну, кто это был? Люди или «железяки»?

– «Железяки»?

– Откуда ты такой непонятливый взялся… Ну, эти… роботы, по-вашему. Хотя нет, не отвечай. Это я непонятливый, а не ты. Люди, конечно. Бедные безмозглые твари… С чего бы «железякам» нас в повозках везти? Да и услышали бы мы «железяк» издали еще… Вообще-то хорошо, что это были люди. Они хоть и стали низкими предателями, но не по своей воле – душа и разум у них спят, что злыдни велят, то и сделают, но не более того. И это хорошо. Свободный-то человек сразу бы догадался, что Окно где-то поблизости – иначе откуда бы тебе взяться? – а эти только приказ выполнили: гномов, эльфов, людей и прочих хватать и к хозяевам тащить… Эх, не подучился я в свое время у лесных братьев-гномов, плохо лес знаю, а эти, нас поймавшие, верно, все бывшие охотники, – вон как ловко да бесшумно к нам подобрались! Ну да ладно… Ты уже придумал, как нам отсюда выбраться?

– А почему это я должен придумывать? – искренне возмутился Гошка нахальному вопросу гнома. – Во-первых, это твоя страна, во-вторых, ты – гном, а значит, должен знать всякие там волшебные заклинания, отпирающие замки, а в-третьих, ты сам сказал, что старше меня по всем меркам: и гномьим, и человечьим. А раз старше, то тебе и решать.

– Гоша, друг мой! – проникновенно воскликнул гном. – Ты, я вижу, все-таки ничего не понимаешь, хотя на вид вполне разумен. При чем здесь «твоя страна» или «моя страна»? При чем здесь, скажи на милость, заклинания, если дверь закрыта на обычный замок, а отнюдь не на волшебный?! Мы, подгорные гномы, разумеется, большие специалисты по открыванию всяческих замков, но у меня даже куска проволоки с собой нет. Не пальцем же мне, в самом деле, в нем ковыряться! И, наконец, какое отношение к данному случаю имеют понятия «старше» или «младше»? Ты ведь выпутался из веревок, верно?

– Выпутался, – вынужден был подтвердить Гошка.

– Вот! – торжественно поднял вверх указательный палец гном. – Ты самостоятельно выпутался из веревок, а я не сумел, хотя вязали нас одинаково. Вот я справедливо и предположил, что ты большой мастер по части выпутывания из различных неприятных ситуаций.

 

Такая логика могла бы позабавить Гошку, если бы он внимательно слушал Рамсея. Однако слово «веревки», сказанное гномом, крепко засело в голове и вертелось там и так, и эдак.

– Веревки! – вытаращив глаза, вдруг прошептал Гошка.

– Что? – поперхнулся собственной речью гном.

– Веревки! – воскликнул радостно Гошка.

Глава V
ПОБЕГ

– Я же говорил!! – завопил Рамсей, до которого, наконец, дошло. – Я же говорил, что ты специалист по выпутыванию! Точно! Мы свяжем наши веревки в одну, привяжем ее к дверному кольцу и спустимся из бойницы на этаж ниже. Оттуда – на лестницу… Замок я немного знаю – попробуем выбраться. Другого выхода у нас все равно нет, и до вечера нам ждать никак нельзя – в любой момент могут появиться злыдни… – проговаривая все это, Рамсей быстро соединил крепким узлом две веревки в одну и привязал ее к толстому железному кольцу в двери, после чего вскарабкался в бойницу и осторожно выглянул наружу.

Стены крепостной башни были очень толстые, и гном, улегшись в проеме бойницы, поместился там почти полностью – только ноги в сапогах торчали перед Гошиным носом.

Осматривался Рамсей довольно долго.

– Ну, что там, ты скоро? – не выдержал Гошка и подергал гнома за ногу.

– Сейчас…

Ноги зашевелились, подтянулись, и Рамсей сел в бойнице, почесывая бороду.

– Значит, так, – веско сказал он. – Мы во внешней башне, и это хорошо – никто не заметит, как мы спускаемся. По лестнице мы попадем на крепостную стену, а там я знаю одно местечко, где можно слезть, – стена сильно выщерблена. Будешь делать, как я, понял?

Гошка молча кивнул головой.

– Тогда – вперед. Сначала я, а потом ты. Главное, чтобы в нижней комнате никого не оказалось. Если подергаю за веревку, значит, можно, а если не подергаю, значит, судьба у нас такая, – Рамсей, швырнув вниз веревку, исчез за краем бойницы.

Гошка тут же вслед за ним залез в проем и быстро огляделся. Он увидел внизу луг и лес, который начинался сразу за лугом и тянулся до самого горизонта…

Впрочем, рассматривать окрестности было особенно некогда – веревка задергалась, как живая. Гошка ухватился за нее обеими руками и с опаской посмотрел вниз.

Дух перехватило.

Он всегда побаивался высоты, но сейчас страх должен был уйти.

Хорошо, что веревка оказалась достаточно толстой и шершавой, а уж ловкости Гошке было не занимать – через несколько секунд он уже ухватился за крепкую руку гнома, и Рамсей втянул его в точно такую же бойницу, как та, что они покинули.

– Дверь открыта, слава Великому Мастеру. Бежим! – торопливо шепнул гном.

Они выскочили на узкую винтовую лестницу, торопливо сбежали по ней вниз, и гном, осторожно приоткрыв дверь, ведущую на крепостную стену, выглянул наружу.

– Никого, – сообщил он, втягивая голову обратно. – В любую минуту, конечно, может показаться стража, но нам ничего не остается делать, кроме как рисковать. Помни главное: я – первый, ты – за мной. Если начнется драка, не лезь, а беги назад и вниз по лестнице, а дальше – по обстоятельствам. Я попробую их задержать.

– Я тебя не брошу, – мотнул головой Гошка.

– Не дури, – строго поглядел на него гном. – Делай, как я сказал. Если удастся вырваться, то иди лесом на север, к холмам. Встретишь гномов – расскажешь им все. Ну, за мной!

Верх крепостной стены был похож на неширокий коридор без потолка и со сквозными проемами в стенах по обеим сторонам. Слева в этих самых проемах мелькали какие-то крыши и башенки, но Гошке некогда было разглядывать архитектурные красоты замка Дарт – от Рамсея бы не отстать. Гном – даром, что не слишком длинноногий – бежал быстро, бешено работая на ходу локтями. Вдруг он резко затормозил, вглядываясь в одному ему ведомые приметы стены, и Гошка чуть не налетел на него сзади.

– По-моему, здесь, – выдохнул Рамсей, заглядывая вниз. – Точно, здесь. Теперь гляди, как полезу я, и делай так же.

Некоторое время Гошка внимательно наблюдал за Рамсеем, который быстро спускался, ловко цепляясь за выступы и выщерблины старой крепостной стены, и полез следом.

По-видимому, в этом месте когда-то были ворота, которые потом быстро и не очень аккуратно заложили гораздо более мелкими камнями, чем те, какие использовались при первоначальной кладке стены, – во всяком случае, для рук и ног здесь вовремя находились удобные выступы и зацепки, так что Рамсей и Гоша вскоре спрыгнули в невысокую густую траву и огляделись.

Никого.

Только луг и лес впереди.

– Кстати, а где же ров? – спохватился Гошка, до которого вдруг дошло, что замку чего-то не хватает.

– Да он уже лет пятьсот, как засыпан, – отер потный лоб Рамсей. – Воевать-то не с кем было – зачем он? Только мешал. А против пришлых этих злыдней никакие рвы все равно бы не помогли. Тихо… Слышишь?

Гошка прислушался.

Откуда-то далеко из-за леса доносился едва различимый, но постепенно усиливающийся гул. Гошка вопросительно глянул на гнома и увидел, что тот сильно побледнел, а зеленые глаза ярче засверкали под светлыми бровями.

– Это они! – выдохнул Рамсей. – Злыдни! Бежим!!

И гном рванул с места к лесу, как камень, выпущенный из хорошей рогатки.

Гошка не заставил себя ждать.

Они едва успели влететь под спасительную тень деревьев, как загудело уже прямо над их головами.

Рамсей упал за густой куст боярышника и нетерпеливо похлопал по земле рядом с собой.

Гошка поспешно плюхнулся на живот.

– Смотри, – одними губами произнес гном и слегка раздвинул ветви боярышника. – Да не на стену, вверх смотри!

Гошка послушно глянул и обомлел.

Прямо над замком зависли два огромных, никогда ранее им не виданных летательных аппарата.

Больше всего они напоминали чудовищных размеров персиковые косточки – та же форма и такая же шероховато-ребристая поверхность. И на этой поверхности не было заметно никаких иллюминаторов и люков, а также крыльев, дюз или несущих винтов, то есть совершенно непонятно было, как эти громадины держатся в воздухе. И только тусклый сероватый блеск неизвестного металла на солнце да низкий мощный гул указывали на то, что сделаны эти «косточки» разумными существами и двигатели внутри все же имеются.

– Что это? – спросил ошеломленный Гошка у Рамсея.

– Летающие машины злыдней, – мрачно ответил тот. – Внутри – сами хозяева со своими «железяками» или без оных – не знаю. Сейчас приземлятся, им доложат о поимке человека и гнома, они тут же обнаружат, что нас в наличии не имеется и… как ты думаешь, что тогда начнется?

– Так пошли, чего ты медлишь?! – зашипел Гошка. – Разлегся, понимаешь…

– Спокойно, юноша, – широко ухмыльнулся Рамсей. – Им нас не поймать. Не успеют. Есть тут неподалеку одно местечко, о котором лишь нам, подгорным да лесным гномам, известно. Ну, правда, еще кое-кому, но это несущественно. А так как среди нас предателей просто быть не может никогда, то ни злыдням, ни людям – слугам их подневольным – о нем ничегошеньки неизвестно. Пошли, пожалуй. Как раз успеем добраться, пока нас хватятся, – и гном, вскочив на ноги, нырнул сквозь кусты в лес.

Они бежали с четверть часа, и за это время Гошка убедился, что по лесу он передвигается гораздо аккуратнее гнома – тот просто ломился, как маленький упрямый танк, там, где препятствие можно было обойти или перепрыгнуть.

– Слушай, Рамсей, – не выдержал наконец Гошка, – ты бы полегче все-таки бежал. Нас же по твоим следам отыщут!

– Э-э! – махнул на бегу рукой гном. – Тут места сильно людьми исхожены – поди разбери, где чьи следы. И потом они все равно не поймут, куда мы делись. Не бойся, не впервой… Ага, вот он!

Они буквально наткнулись на окруженный со всех сторон кленами и дубами, весь обросший мхом и лишайником пограничный крутолобый камень-валун, который вздымался прямо из земли метров на пять в высоту.

Впрочем, Гошка плохо разбирался в геологии. Может, и не валун это был вовсе, а матерая скала выперла своей верхушкой из-под земли наружу в давние времена да так и остановилась. Спросить у Рамсея он не успел – тот подбежал к камню, положил на него ладони и, опустив голову, забормотал себе под нос какие-то непонятные слова.

Ничего, однако, не происходило.

В явном недоумении гном отошел от камня на пару шагов и дернул себя за бороду:

– Великий Мастер! Я ничего не понимаю. Заклятие не действует!

– И не подействует, Рамсей! – раздался чей-то звонкий голос с вершины валуна. – Я уже пробовала.

Глава VI
ВИЛА РАВИНА. ПОДЗЕМНАЯ ДОРОГА

Рамсей и Гошка как по команде вздернули головы вверх и слегка присели от неожиданности.

С камня колокольцами пролился смех. Смеялась очень красивая – как показалось Гоше – девушка, лет семнадцати-восемнадцати на вид. Одетая в длинное до пят платье простого покроя, она стояла на вершине гранитной глыбы, уперев руки в бока. По ее плечам щедро разметались густые волосы цвета молодого липового меда, а за спиной мерцали… Гошка вначале не поверил собственным глазам и даже потряс головой… точно, это были крылья! Самые настоящие крылья. С белоснежными перьями.

– Здравствуй, Равина, – сухо сказал гном. – И чего это ты тут делаешь?

– Тебя ищу, – усмехнулось неведомое прекрасное существо, сверкнув отличными зубами.

– Ну, нашла, – буркнул гном. – Что дальше? И почему, кстати, заклятие не действует?

– Почему заклятие не действует, я не знаю. Скорее всего, его просто поменяли из соображений секретности, а нас с тобой в известность поставить не успели. – Равина взмахнула крыльями и, придержав платье, очутилась на траве. – А что дальше… Эльфы скликают Большой Совет. Тебе, Рамсей, повезло, что я увидела сверху, как на вас напали. К замку, сам понимаешь, я не полетела – вдруг там злыдни со своими летающими машинами, но разведчика я послала… – Равина вытянула руку, и ей на ладонь села крупная черно-белая сорока.

– Умничка моя, – ласково сказала сороке крылатая девушка и пальцем погладила птицу по голове. – Она вот мне и рассказала, что вам быстро удалось бежать. Я тут же сообразила, что ты подашься сюда… И вот мы встретились!

– Так, – сказал гном и яростно почесал бороду. – Большой Совет, значит… А когда?

– Сегодня на закате.

– А где? В Укромном Месте?

– Там.

– Вообще-то я не член Совета, – пробормотал Рамсей.

– Гном! – сдвинула соболиные брови Равина. – Кончай придуряться! Неужели ты думаешь, что мы, вилы, не имеем глаз? Ведь ясно, что твой спутник – оттуда, с Первой Земли. Это значит, что он прошел сквозь последнее Окно и… Да что мы тут стоим-то! Вот-вот вас хватятся в замке, и тогда даже мои крылья не спасут! Вы готовы?

– Эх! – притворно вздохнул Рамсей. – Терпеть не могу путешествовать по воздуху. Одно утешает, что в твоих объятиях, Равина. Я готов. Гоша, подойди, пожалуйста, к этой деве юной и дай себя обнять. Видишь ли, ей придется нести нас по воздуху.

– Не бойся, мальчик, – одарила Гошку улыбкой Равина. – Я – вила Равина, а не какая-нибудь там русалка или, упаси Великий Мастер, кикимора. Вам, людям, нечего меня опасаться.

– А я вовсе и не опасаюсь, – севшим вдруг голосом пробормотал Гошка и, чувствуя, что начинает отчего-то краснеть, шагнул вперед.

Чудная девушка обхватила его левой рукой за спину и крепко прижала к себе. Другой рукой она притянула гнома.

– Обнимите меня за шею и держитесь!

Гошка почувствовал, что ноги его отрываются от земли… и вот уже они скользят по воздуху над самыми верхушками деревьев.

То ли от небывалого ощущения бесшумного полета (с самолетом никакого сравнения быть не может!), то ли от близости прелестного разгоряченного девичьего лица и какого-то необыкновенно чистого запаха, шедшего от пушистых волос Равины, но сердце Гошкино билось в груди, как пневматический молоток в руках дорожного рабочего.

Спиной он ощущал что-то мягкое, теплое и в то же время упругое, и от этого сердце стучало еще быстрее, хотя, казалось бы, быстрее и невозможно.

Скорость полета была довольно велика – ветер так и свистел в ушах, – однако летели невысоко.

– Выше нельзя – могут заметить. А так нас не видно на фоне деревьев, – пояснила Равина и, задыхаясь, добавила: – Я дотащу вас… до реки, а там… попробуем открыть… другой вход… под землю. По воздуху… опасно. И тяжелые вы…

– А далеко еще? – решился спросить Гошка.

Равина промолчала, сберегая дыхание, – ей приходилось выполнять очень тяжелую работу.

Река открылась внезапно.

На левом, дальнем от них берегу леса уже не было, – насколько хватало взгляда, простиралась до горизонта равнина с разбросанными там и сям купами деревьев.

 

Равина резко пошла вниз.

Мелькнули перед глазами золотистые стволы сосен, затем каменный срез обрыва… и вот уже Гошка ощутил под ногами мелкую гальку речного берега.

– Уф-ф! – облегченно выдохнула Равина, переводя дух. – Ручки мои рученьки, крылья мои крылышки. Вот уж не думала, что придется мне когда-нибудь гномов по воздуху таскать! Человека-то еще куда ни шло, особенно, конечно, если он мужчина, – и она шутливо толкнула Гошку крутым бедром.

Гошка с ужасом почувствовал, что опять краснеет.

– Ладно тебе, Равина, парню голову кружить, – сверкнул зеленым глазом гном. – Сначала ты меня по воздуху, теперь я тебя под землей. Но, надо признать, на место ты точно вышла – молодец! – с этими словами Рамсей подбежал к скалистому обрыву, положил на каменную стенку руки и, опустив голову, пробормотал слова заклинания.

Тонкая трещина зазмеилась по скале. Часть шероховатой гранитной поверхности дрогнула и бесшумно скользнула вбок, открывая взору темный провал пещеры.

Гошка почувствовал, что ноги его отрываются от земли… и вот уже они скользят по воздуху над самыми верхушками деревьев.

– Ура! – звонко крикнула Равина. – Сработало! – и, чуть наклонившись, звонко чмокнула Гошку в щеку горячими губами.

– Равина! – укоризненно покачал головой гном. – Я же тебя просил…

– А ты не ревнуй, не ревнуй, Рамсей! – расхохоталась озорница. – Может, мальчик мне понравился! Ты же знаешь, что мы, вилы, к людям мужского пола неравнодушны, – и она легким движением взъерошила Гошкины волосы. – Не смущайся, Гошенька, я подожду, пока ты вырастешь. Или другого кого найду.

– А вы… а ты откуда знаешь мое имя? – сумел вытолкнуть из себя Гоша.

– Имя? Да ведь Рамсей тебя по имени называл, вот я и запомнила.

– Ладно, – вмешался Рамсей, – пошли. Путь неблизкий.

И они втроем вступили под своды пещеры.

Рамсей, повернувшись лицом ко входу, снова неразборчиво пробормотал в бороду заклинание, и скала встала на место.

Гошка было слегка напрягся в ожидании полной темноты, однако с удивлением увидел, что в пещере достаточно светло, – свет сочился откуда-то из-под сводов, но было непонятно, где его источник.

– Световоды, – пояснил Рамсей, заметив, как Гоша вертит головой. – Ночью, правда, приходится жечь факелы или использовать эльфийские светильники. А кстати, друзья мои, не кажется ли вам, что нам пора подкрепиться?

Только сейчас Гошка понял, что здорово проголодался, да и устал порядком. И то сказать – с тех пор, как он вышел утром из дома, прошло несколько часов. И каких часов!

«Мама, наверное, с ума сходит, – подумал он, направляясь вслед за Рамсеем в какой-то боковой ход. – Да и папа с братом тоже. Господи, когда же я теперь их увижу и что им скажу, если увижу?»

До него, наконец, стало доходить, что все происходящее с ним – отнюдь не сон и не греза наяву, а самая что ни на есть реальнейшая реальность. И от полного понимания этого мальчик вдруг почувствовал такую усталость, что буквально упал в одно из четырех каменных кресел, расположенных вокруг каменного же стола в маленьком овальном зальчике, куда привел их гном. Гошка прикрыл глаза ладонью и не замечал, как Рамсей достает из каменной ниши кувшин с элем, хлеб, сыр, глиняные чашки и тарелки и выставляет все это на стол. Хотелось плакать, но плакать было нельзя – что подумает о нем Равина? (гнома он почему-то не стеснялся), – и Гошка мужественно боролся с подступившими под горло слезами.

– Эй, эй, Гошенька, мальчик мой, ты что, устал, да? – участливый голос Равины прервал его горькие думы.

– Н-ничего, – сквозь зубы выдавил Гошка. – Сейчас пройдет. О маме просто подумал. И о папе с братом. Как они там сейчас? Волнуются ведь, наверное…

– М-мда, друг, – хмыкнул Рамсей и разлил эль по чашкам. – Тут уж, знаешь ли, ничего не поделаешь – придется им поволноваться, пока мы здесь не разберемся. Давай-ка, выпей эля да хлеба с сыром пожуй – силы сразу и возвратятся. Первое дело, знаешь ли, при душевном волнении – поесть как следует, а еду добрым глотком эля запить.

– Кстати, – через некоторое время, жуя, спросил Гошка, – а кто такой Великий Мастер? Вы всю дорогу его упоминаете. Это бог, что ли?

Гном поперхнулся элем и сверкнул на Гошку зеленым глазом.

– Великий Мастер, Гоша, – назидательно произнес он, – это – Великий Мастер. А бог – это бог. Ты давай подкрепляйся, а насчет Великого Мастера после поговорим, когда будет для того уместное время.

– Да ладно, – пожал плечами Гошка. – Я же не хотел вас обидеть – просто спросил.

– Никто и не обиделся, Гоша, – мурлыкнула Равина. – Просто это действительно долгий разговор.

После гномьего угощения сил действительно как будто прибавилось, и, убрав со стола, все трое двинулись в глубь пещеры.

Мощенный базальтовыми плитами коридор привел их в еще один зал довольно необычного вида. В четырех направлениях его пересекали блестящие рельсы, скрываясь в темноте четырех же тоннелей. Тот вход, через который Гошка и его спутники сюда попали, был пятым по счету. Посредине зала возвышалась каменная будка, покрытая искусной резьбой и с железной дверью. Сама будка стояла на круглой платформе, к которой с четырех сторон подходили рельсы, а с пятой стороны, той самой, откуда приближались Гошка, Рамсей и Равина, – каменная дорожка. На рельсах стояли странные экипажи на колесах, чем-то напоминающие дрезины, – каждый с пятью креслами, каким-то хитрым рулевым управлением и торчащим сзади фонарем со сложной системой зеркал, видимо, предназначенным для освещения дороги.

– Это одна из станций нашей гномьей Подземной Дороги, – пояснил Рамсей удивленному Гошке. – Вот уже пять сотен лет, как она существует, и мы постоянно расширяем ее сеть. Прошу садиться.

Они уселись в удобные кресла (Рамсей на переднее, водительское, а Гошка с вилой Равиной – сзади) и пристегнулись широкими кожаными ремнями. Гном повернул какие-то рукоятки, затем несколько раз качнул длинный рычаг, и экипаж, медленно наращивая скорость, двинулся во тьму тоннеля.

Зажегся фонарь и швырнул прямо перед собой широкий сноп желтоватого света…

– Ехать нам долго, – сообщил Рамсей спутникам. – Кто хочет, может откинуть спинки кресел и поспать – рычажок в подлокотнике.

«Надо же, – с восхищением подумал Гошка, откидываясь назад. – Как в самолете… Молодцы гномы! Интересно, отчего движется эта дрезина? Надо бы спросить у Рамсея…»

Но спросить он ничего не успел – глаза его закрылись сами собой, и Гошка крепко уснул под мерный перестук колес.

Рейтинг@Mail.ru