bannerbannerbanner

We

We
ОтложитьСлушал
000
Скачать
Аудиокнига
Язык:
Английский
Переведено с:
Русский
Опубликовано здесь:
2021-02-05
Файл подготовлен:
2021-02-04 18:04:12
Поделиться:

We (Russian: Мы, romanized: My) is a dystopian novel by Russian writer Yevgeny Zamyatin, written 1920–1921.

The novel was first published as an English translation by Gregory Zilboorg in 1924 by E. P. Dutton in New York. The novel describes a world of harmony and conformity within a united totalitarian state. It is believed that the novel had a huge influence on the works of Orwell and Huxley, as well as on the emergence of the genre of dystopia.

A few hundred years after the One State's conquest of the entire world, the spaceship Integral is being built in order to invade and conquer extraterrestrial planets. Meanwhile, the project's chief engineer, D-503, begins a journal that he intends to be carried upon the completed spaceship.

Like all other citizens of One State, D-503 lives in a glass apartment building and is carefully watched by the secret police, or Bureau of Guardians. D-503's lover, O-90, has been assigned by One State to visit him on certain nights. She is considered too short to bear children and is deeply grieved by her state in life. O-90's other lover and D-503's best friend is R-13, a State poet who reads his verse at public executions…

Полная версия

Отрывок

-30 c
+30 c
-:--
-:--
Лучшие рецензии на LiveLib
100из 100Empty

Те юноши, что клятву дали

Разрушить языки, —

Их имена вы угадали —

Идут увенчаны в венки.

И в дерзко брошенной овчине

Проходишь ты, буен и смел,

Чтобы зажечь костер почина

Земного быта перемен.

Дорогу путника любя,

Он взял ряд чисел, точно палку,

И, корень взяв из нет себя,

Заметил зорко в нем русалку.

( Велимир Хлебников. «Ладомир») Внимание! Частичный спойлер!

Из всех чисел, упомянутых в этой книге, больше всего поразило последнее – 1920, год написания. Что в очередной раз доказывает, что качественная литература никогда не устареет.

Мир, в который вводит своих читателей Замятин, в наше время кажется ретрофутуристическим. Аэромобили и мирный атом, сверхпрочное стекло и загадочные Х-лучи, космические полёты и пища из нефти – родом из мечты начала ХХ века, когда человек, вооруженный знаниями, казался себе всесильным. Но назвать роман «научной фантастикой» – не сказать ничего. Атрибуты далёкого будущего – только инструмент, которым автор пользуется создавая образы своих героев.

Техническая революция изменила мир. Как там у Булгакова? «… меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая аппаратура <…>сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?». Нет, не изменились. Можно сделать стены домов прозрачными, можно доминутно расписать день человека, можно стереть его индивидуальность, заменив имя нумером, а одежду – униформой, но пока человек остается человеком – чувства, эмоции, желания не покинут его. Тем удивительнее читать книгу, речь в которой идёт от лица D-503, поэта от математики. Он мыслит и чувствует привычными ему символами и функциями, видит пустой Ø в жаждущих раскрытых губах девушки, оси координат в пересечении улиц, и его настойчиво мучит непонятное, неуловимое, как корень из минус единицы, иррациональное чувство.

Совмещение философских размышлений с математическими формулами придаёт им необычную стройность и категоричность:



Блаженство и зависть – это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем. И какой был бы смысл во всех бесчисленных жертвах Двухсотлетней Войны, если бы в нашей жизни все-таки еще оставался повод для зависти......Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как… ну, как движение аэро и его скорость: скорость аэро=0, и он не движется; свобода человека=0, и он не совершает преступлений. Это ясно. Единственное средство избавить человека от преступлений – это избавить его от свободы......Таблица умножения мудрее, абсолютнее древнего Бога: она никогда – понимаете: никогда – не ошибается. И нет счастливее цифр, живущих по стройным вечным зако нам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений. Истина – одна, и истинный путь – один; и эта истина – дважды два, и этот истинный путь – четыре. И разве не абсурдом было бы, если бы эти счастливо, идеально перемноженные двойки – стали думать о какой-то свободе, т. е. ясно – об ошибке?

Увлёкся. По сути. Вышеприведённые цитаты сами говорят за себя. В мире, где существует не "Я", а «Мы» царит деспотичная статистика, математическая логика безупречна: смерть единиц < спокойной жизни миллионов.И Д-503 в это свято верит.

Вообще, в этой книге самые «говорящие» имена, чем все виденные мною. Иррациональная, до конца не объяснённая, I, её антагонист, лояльный R, всеслышащее ухо «тени» героя – S, округлая и, в общем пустая О… И при всей кажущейся схематичности, насколько живыми кажутся герои! Какой спектр эмоций выплёскивает на страницы рукописи D! Внезапная любовь + пошатнувшаяся вера в незыблемость постулатов Единого Государства рождают в нем самые противоречивые чувства: сомнения, мрачную депрессию, любовный экстаз и раскаяние, страх, жажду мести, покорность судьбе, жалость, самообман и самообличение, разочарование и опять сомнение, и поиски, поиски, поиски себя…

Малодинамичный мир вокруг с лихвой компенсируется вечно изменяющимся, D – намичным внутренним миром героя. Бунтарь или верный сын отечества, безумный любовник или холодный статист… Кто он, случайно попавший в вихрь революции?

Концовка очень напомнила «О, дивный новый мир!». Цитата из речи Благодетеля ставит точку в описании социальной системы:



Вспомните: синий холм, крест, толпа. Одни – вверху, обрызганные кровью, прибивают тело к кресту; другие – внизу, обрызганные слезами, смотрят. Не кажется ли вам, что роль тех, верхних, – самая трудная, самая важная. Да не будь их, разве была бы поставлена вся эта величественная трагедия? Они были освистаны темной толпой: но ведь за это автор трагедии – Бог – должен еще щедрее вознаградить их. А сам христианский, милосерднейший Бог, медленно сжигающий на адском огне всех непокорных – разве Он не палач? И разве сожженных христианами на кострах меньше, чем сожженных христиан? А все-таки – поймите это, все-таки этого Бога веками славили как Бога любви. Абсурд! Нет, наоборот: написанный кровью патент на неискоренимое благоразумие человека.

Нечто подобное выслушал в «О дивном…» Дикарь. И отторгнул такую систему… А как поступил D-503 – если не знаете, прочитайте. Очень настоятельно рекомендую.

80из 100TibetanFox

Из других антиутопий «Мы» Замятина больше всего схожа с «1984» Оруэлла, но это сходство всё равно далёкое. В «1984» Большой Брат стремился контролировать и подавлять, а в «Мы» общество хочет не столько дрессировки собственных составляющих, сколько их полного омашиновления, синхронизации, резонанса. Забывая при этом, что чрезмерный резонанс оказывает разрушительное воздействие даже на такой крепкий материал, как камень. Поэтому у Оруэлла народу запрещают думать, в то время как у Замятина всем запрещают чувствовать. Вот и болеют у Замятина страшной болезнью – внезапным появлением души. Да не только души, но и чувств. Впрочем, сам Замятин всё это эфемерное ловко упрятывает в одно общее понятие «фантазия». Появилась у человека из тоталитарного общества фантазия, так пиши пропало. Чего доброго начнёт говорить "я" вместо «мы» и недолюбливать стеклянные стены собственного жилища. Не хочу уходить в сравнение с «1984», так что последнее замечание по этому поводу. У Оруэлла за каждым следил Большой Брат. А у Замятина – хуже, следят братья маленькие, соседи по квартире, по работе, по дороге, по вдыхаемому воздуху. Один мой знакомый, отсидевший в тюрьме, утверждал, что самое тяжёлое в ней – постоянно быть на виду у всех, никакой возможности уединения. На фоне этого размытия границ собственного пусть маленькой, но всё-таки личной комфортной жизни, остальные сопутствующие тюремные невзгоды смотрятся чем-то случайным.Когда личного пространства и комфорта не остаётся по определению, то приходится искать удовлетворение на другом уровне, кутаться в мягкое, гладкое, спокойное О, размеренные графики и мысли, которые придумали за тебя в специальном бюро. Удобно, когда за тебя всё решили, даже не то, что ты должен думать (думать-то и не требуется, достаточно выполнять свою работу и в нужный момент громко вопить зазубренные до условного рефлекса лозунги), а то, что ты должен чувствовать. Увидел «Интеграл», зажглась лампочка, должна выделиться слю… Эээ, простите, умиление. Должно выделиться умиление, гордость за свою работу и немножечко кипятка патриотического пафоса, чтобы коленки не ошпарить, но тёплой волной окатить.Беда приходит тогда, когда в это уродливое образование под кодовым названием «душа» закрадывается неуставное чувство, непрописанное в правилах. Правила говорят, что любовь не существует, все должны быть общими, вот тебе розовый билетик на кого хочешь, только записывайся и получай шторки. Странно даже, что шторки выдают, чего стесняться-то, лучше бы все видели, как настоящие интеграловцы это делают, а потом выставляли оценки по пятибалльной шкале, достаточно ли было нужных порывов, хорошо ли выложился боец розового билета, отработал ли полностью всё, что нужно. Из-за таких недоработок, а также всякой либеральщины вроде нескольких часов свободного времени и получаются бунтовщики. Сначала у них душа появляется, как раковая опухоль, потом любовь, затем последняя за собой ещё целую кучу эмоций и чувств притащит: ревность, печаль, агрессию, а там и до сомнений недалеко. Непродумано-с!Было: чистое-чистое, без оттенков, голубое, прозрачное, ветер в голове.

Стало: мутное, в вихрях сомнений, миллиард нюансов чувств, острое, противоречивое, заставляющее скрипеть заржавленными шестерёнками в голове.Дважды два, кстати, у Замятина всегда четыре. Мир-труд-май-партия не может сказать, что дважды два будет пять, уж слишком это будоражит фантазию. Только прозрачное, блестящее, чистенькое четыре.Главный герой делает неожиданный выбор к концу книги, но это вполне закономерно. Я больше верю в такой финал, чем если бы человек, ни разу в жизни не имевший дела с чувствами, вдруг научился бы их укрощать в таких масштабах. И это всё при том, что у него, в общем-то, в этом новом для него мире был проводник, да не один. А вот как же, например, О? Чувства у неё оформились вовсе безо всяких там посторонних лиц, сама всё сделала, но почему же на неё забивают все, включая автора?Кстати, сейчас я перечитывала Замятина уже раз в третий, но впервые обратила внимание на то, что у мужчин в «именах» согласные буквы, а у женщин – только гласные. Значит ли это, что женщин меньше? Может быть, их и правда меньше, ведь государство стремится расправляться с существами, обладающими фантазией и чувствами, а у дам этот триггер более ярко выражен.

80из 100Yulichka_2304

Опубликованный в 1921-м году роман Замятина «Мы» стал как бы основоположником жанра антиутопии, откуда последователи черпали уже своё, индивидуальное вдохновение, подарив миру много прекрасных произведений, посвящённых этой теме.Речь в повести идёт об инженере, который работает над созданием Интеграла – космического корабля нового поколения. Инженера зовут Д-503, и это не шутка, так как все жители великого Единого государства имеют не имя, а порядковый номер. Единое государство добилось заветной цели, приблизив стандартизацию к максимуму: подъём в одно и то же время для всех, выход на работу также, приём пищи происходит по часам и есть даже специальный метроном, который отмеряет пятьдесят узаконенных жевательных движений на каждый кусок. А ещё удобная система розовой талонной книжечки позволяет каждому полноценному гражданину получать свои законные часы сексуальных радостей. К этой приятной, полезно-физиологической функции, как и ко всему остальному, Единое государство подходит со всей научно- математической ответственностью. После обследования в Сексуальном Бюро для каждого вырабатывается специальный Табель сексуальных дней. Затем останется лишь оформить заявление, указав какими номерами вы желаете воспользоваться в ваши дни, и получить талонную книжечку. Просто и незатейливо. И во время одной такой безликой встречи инженер вдруг влюбился. Окончательно и бесповоротно. И это не может не внести сумятицу в его математически запрограммированное сознание, так как он вдруг перестал соответствовать модели идеального гражданина, начав испытывать чувства и анализировать их и окружающую обстановку уже через призму новых ощущений.Интересна идея подачи произведения, представленная в виде дневника инженера Д-503. К слогу автора, пожалуй, не сразу легко приноровиться – мешает недосказанность обрывочных предложений и некоторый первоначальный сумбур. Но уже приспособившись, не обращаешь на это внимание. Финал логичен и показывает нам последствия извечной дилеммы выбора.

Оставить отзыв

Рейтинг@Mail.ru