Евгений Владимирович Белов
Иерей
****
Женя поднимался по лестнице на четвёртый этаж дома, в котором он жил и, проходя мимо почтового ящика, увидел листок белой бумаги. Это было уведомление о получении телеграммы. Он взял его и положил в карман. Был конец июля, и Женя, студент второго курса университета, беззаботно проводил лето у себя дома. К тому же из армии вернулся его друг Михаил, поэтому дома Женя появлялся обычно к утру или забегал пообедать. Вот и сейчас он быстро съел заботливо приготовленный мамой обед. Дома никого не было, видимо родители ушли на огород, а брат отдыхал в детском летнем лагере. Женя немного полежал на диване, посмотрел на часы и, убедившись, что по телевизору ничего интересного не показывают, решил добежать до почты, за телеграммой.
Женщина в окошке внимательно посмотрела на Женю, выдала зелёный листок с текстом телеграммы и попросила расписаться в журнале. Женя автоматически поставил автограф в поле, отмеченном галочкой и, вернув ручку, стал читать телеграмму. «Володя зпт трагически погибла Люся тчк Приезжай отец тчк». Женя поднял глаза, оглянулся. На почте никого не было, женщина в окошке так же пристально смотрела на него.
****
Иерей Владимир читал погребальный чин над женщиной средних лет, гроб стоял посреди зимнего придела храма. Хотя и был конец августа, в углу топилась печка. Вокруг покойной стояло несколько человек: отец, муж с двумя дочерьми, брат с женой и сыном. «Да, не везёт Григоричу",– подумал Владимир: "Двух жён схоронил, а теперь и дочка".
В разбитое окно на левой стене с выломанной решёткой сквозило. Владимир поёжился. Намедни вышел неприятный случай. Он возвращался из города с епархиального собрания, где ему пришлось иметь малоприятную беседу с секретарём правящего архиерея по поводу жалобы на якобы его, Владимира, аморальное поведение. И тут его внимание привлекло разбитое окно и оторванная решётка, которые ещё вчера были целыми и невредимыми. Он подошёл ближе и увидел ноги и зад человека, вылезавшего в окно из храма. Недолго думая, Владимир бросился в дом и вытащил из – под кровати охотничье ружьё. Затем он выбежал на крыльцо и пальнул дуплетом в воздух. Грабитель пробкой вылетел из окна и бросился бежать сквозь кусты к оврагу, через несколько минут на другой стороне лощины завёлся мотор и скрипнули с пробуксовкой колёса. "Судя по движку УАЗик" – подумал Владимир. Немного придя в себя, Владимир вернулся в дом, взял ключи от храма и пошёл осмотреться. В храме на полу валялся мешок, брошенный злоумышленником. Владимир заглянул в него. Там были потир и две старые иконы. Иконы вряд ли уже представляли какую – то ценность, а вот потир был новый. "Надо будет всё это у кого – нибудь из певчих хранить, а то растащат и служить не с чем будет", – подумал было Владимир, но тут другая мысль ожгла его: " Где я видел этого человека? Да это же участковый милиционер из Судиславля!» Ситуация складывалась щекотливая, тут могли не только в служении запретить, а ещё и за вооружённое сопротивление властям привлечь.
Через полгода, в апреле, схоронили и самого Александра Григорьевича.
*********
Женя сидел перед печкой и бросал в огонь бумаги и щепки. На плите закипал чайник. В доме давно никто не жил, и здесь царило запустение, которое дополняли следы, оставленные непрошеными гостями. Служба в армии, беззаботная юность и прочие романтические порывы долгое время отвлекали Евгения от посещения Калинок и, в тоже время, какая – то неведомая сила постоянно влекла его в эти места. И вот теперь он сидел и пил горький" по – калинковски" с ароматом дыма чай, а в окно заглядывали соцветия некошеного разнотравья.
Сутра Женя нарвал "золотых шаров" буйно распустившихся на углу дома и бодро зашагал в Романово. Храм так же возвышенно "парил " над местностью. При входе в зимний придел Евгений обратил внимание, что старый врезной замок сломан. "Видимо не уймутся, пока всё не растащат, да не изломают» – возмутился духом Женя. В храме человек пять прихожан готовились к началу службы.
– С праздником, православные! – поприветствовал всех Женя.
–Здраствуйте, Здраствуйте, – послышались недружные возгласы.
– Женя! Здравствуй! – воскликнула женщина за свечным ящиком, – давно не был. Как родители, как девочки Люсины?
Женя присмотрелся и узнал Татьяну.
– Да, слава Богу, всё хорошо.
–А чего не приезжают?
–Далеко.
–Ясно,– то ли с укором, то ли с сожалением вздохнула Татьяна.
Женя взял свечей, записал помянник и пошёл прикладываться к праздничной иконе.
После службы совместно трапезничали в обширном притворе. Человек восемь прихожанок, да Женя с Владимиром. Женщины доставали нехитрую снедь из сумок, откуда – то появилась бутылка водки. Иерей прочитал молитву и, благословив трапезу, сказал, подняв стакан: «Не пьянства ради, а дабы не отвыкнуть!» После недолгого молчания, сопровождаемого звяканье вилок и сопением, прозвучал следующий призыв: «Мученик Феодорит предлагает повторить»!