Асфальт – Евгений Гришковец

Надо сказать, что «Асфальт» это, без сомнения, шаг вперёд для Гришковца-литератора. Шаг маленький, но шаг вперёд. Предыдущие его работы вроде книжки «Реки» более всего напоминали черновики к его спектаклям-монологам. Моноспектакли Гришковца по-своему хороши, но однако же тексты этих спектаклей имеют малое отношение к литературе. Тем не менее Гришковец в своих интервью давно и настойчиво говорит о себе именно, как о писателе.Первым шажком в направлении более близкого к литературе текста было создание романа «Рубашка», который, конечно, никакой не роман, а скорее повесть или даже большой рассказ. Потому что роман – это прежде всего многоголосие, симфония, в романе по крайней мере есть несколько голосов, несколько стилистик. В «Рубашке» же не только не было нескольких голосов, там собственно и героев было только два с половиной: собственно главный герой, его друг, и полуэфемерный образ возлюбленной героя. Более того стилистика этого текста недалеко продвинулась по сравнению с предыдущими работами: обилие многоточий, неотличимость авторского голоса от голоса героя – всё это создаёт тоже ощущение монологичности. Каждый кто видел спектакли Гришковца услышит в этой книге его интонации и его голос, тот кто не видел скорее всего не поймёт, что в ней находят другие. Т.е. книга в общем то не существует отдельно от спектаклей.Другая особенность, которая, на мой взгляд, характерна для «Рубашки», – это отсутствие конфликта. Единственный намёк на конфликт заключался в необходимости поддержать друга и необходимости поехать к любимой женщине. Конфликт между дружбой и любовью, разумеется, может достигать драмматической и даже трагической глубины, но в «Рубашке» этого нет. По-большому перед героем и не ставится там этого выбора, в его ситуации легко совмещается и то и другое, хотя может быть и с некоторым дискомфортом. Тем дискомфортом, который доставляют волоски, оставшиеся на воротнике рубашки после стрижки. Т.е. конфликт, биение страстей заменены в тексте Гришковца на дискомфорт.И первая и вторая особенности есть и в новой книге Гришковца, но всё же «Асфальт» выглядит книгой более сложной: героев, имеющих плоть, по крайней мере несколько, сделана попытка уйти от монологичности, выстроить текст, в котором голос из моноспектаклей не звучит. И Гришковцу эта попытка удалась: текст не выглядит монологом и голос, знакомый по спектаклям, в голове не звучит. Но у книги есть много других недостатков.Прежде всего в глаза бросается стилистика. Иногда она удивляет, например, такими фразами: «Конечно! – спокойно ответил Миша. – Ты всё отлично знаешь! Все друг про друга всё знают и понимают. Все такие знатоки!». Я, конечно, не могу претендовать на какие-то особенные знания русского языка, но тем не менее во мне есть уверенность, что либо герой говорит спокойно и тогда не нужны восклицательные знаки, либо он говорит восклицательно, с эмоцией, и тогда лишнее слово «спокойно». Но чаще она не столько удивляет, сколько вызввает усталость. Все эти нагромождения Миш, Стёп, Серёг, в некоторых абзацах имена повторяются чуть не в каждой строчке, как будто бы местоимений нет в русском языке. Кроме того у героев так и не появилось своего языка: все они разговоривают одним и тем же слогом. И текст от автора написан всё тем же языком, с характерными для Гришковца конструкциями, например, со словом «сильно», которое употребляется к месту и не к месту.Но главное, что мне не понравилось, это композиция книги. Стилистика в конечном счёте всё та же, узнаваемая, характерная для Гришковца, и, наверно, даже хорошо, когда она есть. Но структурно книга устроена неудачно. Начинается она почти с детективной завязки, но эта детективная линия будет довольно скоро оставлена, середина заполняется воспоминаниями героя о разных случаях из жизни, некоторые из которых хороши, но в массе своей мне показались лишними и ничего не привносящими в текст, из-за них возникает провисание сюжета. Конец же книги заполнен чем-то невнятным, про детективная же линия вообще более не поднимается. И опять же: фактически никакого конфликта. Герой переживает по поводу гибели своей подруги, переживает в воспоминаниях различные случаи, но в этом нет какого-то конфликта, а значит и нет развития. Правда в самом конце вдруг в центр выходит конфликт связанный с работой героя, эта проблема всё время возникала где-то на переферии, а потом вдруг оказалась чуть не центральной. Видимо, в этом состояла задумка, идея книги, но я эту идею плохо понял. Почему текст называется «Асфальт», почему кончается так как кончается – понять сложно.

В структурном отношении предыдушая «Рубашка» была гораздо лучше, она была проще, но и яснее, продуманней и даже сильнее, с моей точки зрения.В общем-то Гришковец мне нравится. Нравится своими моноспектаклями, у него есть свой особенный стиль и свой особенный шарм – это привлекает. Но книги у него пока, к сожалению, слабее спектаклей. По крайней мере что касается крупных форм. Однако тут важно, что есть развитие, есть движение вперёд.

Евгений Гришковец – удивительный писатель. Нет-нет, я вовсе не буду утверждать, что он гениален и уникален. Мне, кстати, далеко не все его произведения нравятся. Меня поражает то, что он пишет совершенно обыденным языком о нашей несовершенной жизни. Что все его герои (вовсе не идеальные люди) совершают идиотские поступки, ведут далеко не праведный образ жизни, а порой и вовсе отвратительные человеки. Всё так. Но вот получается у автора это сделать настолько правдиво, честно и как-то невзначай, что этому не просто веришь, а на время чтения его история становится вроде бы и твоей.

Так получилось и с этим романом.

У Михаила умер очень близкий человек – Юля, сестра его приятеля. У них никогда не было романтических отношений, просто эта женщина не только помогла ему в своё время, но ещё и являлась Мише жилеткой для слез, наставницей, воспитательницей, волшебницей. И смерть её была страшной – самоубийство. Михаил не может поверить, не может понять: почему она это сделала? Собственно через призму этого горя и идёт рассказ о самом мужчине.

Мне Михаил не понравился. Мелкий он какой-то.

Стесняется своего провинциального происхождения. Вроде бы любит свою семью, но уделяет ей совсем мало времени. Работа – это понятно, но вот бесконечные пьянки с друзьями, походы налево, одинокие отпуски, как-то не дают поверить в его любовь. Безусловно, он дорожит своей милой, терпеливой женой Анечкой. А какая дура ещё будет терпеть такие выкрутасы? Только любящая и преданная женщина.

А Миша без конца страдает, ввязывается в какие-то бесконечные истории и абсолютно не понимает – за что ему прилетает?

Не могу сказать, что очень-очень понравилось, но читала с интересом. Персонаж всё-таки любопытный.

С Гришковцом была знакома только по пятиминутным занудствам на канале стс перед «зачарованными» (или «тайнами смолвиля», сейчас уже не упомню), когда хотелось чтобы он скорее договорил и вообще перестал портить рекламу перед сериалом. Книгу взяла по настоятельному совету, и мучала месяц, сделав несколько стостраничных рывков. Хуже только «Продавец грез», которого я год читаю оОНе люблю читать про наших авторства наших. Все выходят какими-то дебилами, будто нормальных людей нет. Не люблю прозу просто ради прозы. Мир главного героя мне кажется какой-то пародией на настоящую жизнь, настолько это все далеко. После книги должно (я это утверждаю!) оставаться хоть что-то, мысль, искра, идея, мораль. После «Асфальта» не осталось ничего – пустота, которую нечем заполнить. Ну, почитала я про жизнь этого Миши, про его постоянные сопли-метания-измены-друзей-петрозаводск, и что? Да ничего. Это как выслушать друга, только в этом случае хотя бы интересно, а в случае Гришковца – это какой-то нескончаемый пятисотстраничный эпик пражизнь «обычного парня». Незнакомого, противного, неинтересного.Раздражает:1. Все герои похожи и говорят словами Гришковца в тч мудрая Юля, жена Аня, друзья Степа и Сережа, и еще Валентина. Сплошняком. Отделить героев друг от друга и от Гришковца было практически невозможно. Отличился только мужик, который запугивал героя ближе к концу.

2. Все маниакально называют Мишу Мишенькой. Он такой сладенький? ._.

3.Темы про «если бы не мой друг, я бы никогда не попал в этот клуб». А еще «у меня есть друг, который зарабатывает в десять раз больше, ничего не делает, катается по курортам и ловит цыпочек, НО Я ЕМУ СОВЕРШЕННО НЕ ЗАВИДУЮ, вообще я бы так не смог». Первое – это такая илитная тухлятина, типа без связей в хорошее место не попадешь, второе – мантра, елы-палы.

4. Главный герой – постоянно рефлексирующий ноющий мальчик средних лет. В середине книги есть такой момент: он заснул днем, и проснулся в 9 вечера, ночью напала бессонница. Он дошел до мысли «жизнь бессмысленна», и это все из-за нарушения биоритмов. Такие сопли на протяжении всей книги… Он бы еще пост накатал в жежешечке, чтобы подружки его поддержали, а то, ей-богу, никто ему не советовал, видимо, клетчатый плед и бокал вина и сигаретку в ломкие художественные пальцы. Но только времени у него нет – он вкалывает как лошадь, успевая оттягиваться с друзьями вечерами и заводя знакомства с половиной населения Москвы, в тч западая на разных неглупых теточек. А на семью как-то времени и не остается.

Тонкая натура, урод натуральный, который влюбляется в тетку и ради нее врет своей жене и детям, отсылает их в другой город, чтобы крутить шашни с этой новой пассией. Такое чмо. Лучше бы он кого-нибудь убил, чесслово.

Он с самого начала книги пытается понять, почему его подруга закончила жизнь самоубийством – и спустя 450 страниц напивается и внезапно решает, что устал от нее, от мыслей о ней, и вообще сидеть и бухать круче, и совсем ему неважно, почему она это сделала, потому что на него внезапно навалилась проблема личного характера.Спасибо только за конец. Умеет же Гришковец, когда надо. Только стоило ли мурыжить читателя нытьем, воспоминаниями, побочными сюжетными линиями, жизнеописаниями всех второстепенных персонажей, чтобы в конце сказать, что дома все-таки лучше?– Прости меня, милая! – сказал он тихо.

– Как редко ты меня целуешь, обнимаешь и даже просто трогаешь. А я всегда жду, – сказала она тихо-тихо. – Я тебя всегда жду и всегда волнуюсь.