Евгений Сухов
Власть Варяга

Полная версия

Часть I
ЦЕНТРОВАЯ ПРОСТИТУТКА

Глава 1
В ГОСТЯХ У ВАРЯГА

Варяг молча указал на свободное кресло. Поблагодарив его легким кивком, Тарантул сделал два небольших шага. Получилось как-то осторожно, совсем по-паучьи, словно он подкрадывался к своей жертве. Вот сейчас опутает ее липкой паутиной и впрыснет ей под кожу смертоносный яд. Но на кресле лежал лишь плюшевый медвежонок – совершенно неопасное существо. С недавнего времени вокруг Варяга стали появляться вещи, которым, казалось бы, здесь совсем не место. Но это на первый взгляд… Мягкие игрушки Владислав покупал для дочери.

Тарантул осторожно взял медвежонка за лапы, как будто тот был живой, и аккуратно положил его на соседний столик. Весь вид Тарантула говорил, пускай пока поживет, как-нибудь в следующий раз полакомлюсь. Только после этого он сел и разбросал конечности, словно паук, в паутине ожидающий добычу.

Кто знает, может быть, так оно и было.

– Что ты о нем узнал? – коротко спросил Варяг.

– Практически все, – слегка подался вперед Тарантул, пошевелив руками. Каждого, кто сталкивался с Друщицем, удивляли его длинные конечности. Ощущение усиливалось, когда Константин садился, его острые колени при этом едва не упирались в подбородок.

Улыбнувшись, Тарантул добавил:

– Работа у меня такая. А потом, мне это ничего не стоило, за их тусовкой приглядывают наши люди. Богдан – это его сценическое имя. У них так заведено. На самом деле зовут его Александр Серебров. В этой среде у них у всех псевдонимы, чтобы звучало хорошо. У иного фамилия может быть Свинопасов, а называет себя не иначе, чем Князев!

– Ладно, давай по существу. Что там с этим Серебровым?

– В настоящее время он крепко сидит на мели. Живет в долг. Впрочем, ему уже никто в долг и не дает. Сейчас у него большой спад, на концерты он выезжает очень редко. В основном выступает на закрытых вечеринках, но это тоже бывает не часто. Не так давно намечался очень интересный контракт с гастролями по Европе, но он сорвался в самый последний момент. В общем, парень бедствует и радуется каждой заработанной копейке. Была у него возможность поехать в Гамбург, выступать в русском ресторане. Но он отказался.

– Что же ему помешало?

Тарантул сдержанно хохотнул:

– Парень считает себя необыкновенно талантливым. Это, видите ли, ниже его достоинства – выступать в кабаках.

Варяг скривился:

– А он, оказывается, с моральными принципами.

– Насчет моральных принципов ничего сказать не могу, – вздохнул Тарантул, – но держится он, как пуп земли. В тусовке его называют Панчушка.

– Прямо как чушка. Он часом не из голубых? – поморщился Варяг. – Сейчас таких половина эстрады.

– Нет, – уверенно произнес Тарантул. – Я разговаривал с людьми. В этом плане он чист. А потом, у него солисточка одна есть, полгода назад с ней сошелся.

– Что за женщина?

– На рожу ничего, – с пониманием протянул Тарантул, – но верностью себя не обременяет, ложится и под нужных людей, все хочет карьеру себе сделать. Не догадывается дурочка, что, кроме передка, нужно еще голосок приличный иметь, – негромко хохотнул Тарантул.

– Он знает, что его подруга слаба на передок?

– Может, и знает, – предположил Тарантул, – но претензий пока не высказывал. У них, в этой артистической тусовке, не поймешь, кто с кем, все перемешалось! Да и он особой преданностью не отличается, на молоденьких частенько западает.

– А сам ты что об этом думаешь? – спросил Владислав.

– Я, конечно, со своей стороны сделаю все, что нужно, – уверил его Тарантул, – но риск есть. Об этой хате ведь никто не знает. А потом, он может узнать тебя, если где-то случайно встретит. Я бы посоветовал не пересекаться.

– Хорошо, не буду. Разговаривать будешь ты. Представишься хозяином дома. Еще один вопрос. Как ты думаешь, почему именно он?

Тарантул смущенно улыбнулся.

– Я знал, что ты об этом спросишь, поэтому, извини, я буду отвечать откровенно.

– Валяй, – хмыкнул Варяг.

– Лада не случайно предложила именно его. Когда-то они были любовниками и, насколько мне известно, даже хотели расписаться. Но что-то там у них не сложилось. Лада пробовала уйти в модельный бизнес, а он двинул в артисты. У обоих ничего не вышло. Мне сложно сказать, почему она выбрала его. Может быть, хотела как-то поддержать его, узнав, что он на мели, а возможно, пригласила специально, чтобы раздавить его собственным благополучием. Дескать, ты от меня ушел, а я теперь вот какая стала! У меня все есть, а ты меня одну-единственную будешь развлекать. Бабы способны на подобную месть, настолько я изучил эту породу. Уничтожить его хочет! – уверенно заключил Тарантул.

– Возможно, – согласился Варяг. – Но что бы там ни было, мне дорога эта женщина, – негромко, но твердо произнес он, – и ты должен об этом помнить.

Тарантул прикрыл глаза, что должно было означать: разумеется! Уж кому, как не ему, начальнику охраны, было известно обо всех привязанностях Владислава Геннадьевича. Константину порой даже казалось, что он способен читать мысли законного.

– Вот и хорошо. Сам понимаешь, мне бы не хотелось обижать Ладу отказом. Пусть этот шут придет. Экскурсии по дому устраивать ему ни к чему. Важно, чтобы он знал свое место и не догадался, чей порог переступает.

– Сделаем, – легко согласился Тарантул и, улыбнувшись, добавил: – В этом и заключается моя работа. Я уже кое-что придумал.

– Вот и отлично, значит, с этим разобрались.

Варяг несколько секунд помолчал, переключаясь на другие дела, а потом спросил:

– А про этого мужика из Магадана ты что-нибудь узнал? Он ведь сегодня вечером должен явиться, мне его очень серьезные люди рекомендовали, отказывать нельзя было. Да и полезен он может быть, насколько я понял. Что скажешь?

– Обижаешь, шеф, – протянул Тарантул. – Разумеется, я все выяснил. Зовут его Ростовский Илья Борисович, по магаданским меркам очень серьезная фигура, а последнее время уже и не только по магаданским. Он круто в гору пошел. Так что правильно тебе его рекомендовали – и ему от нас может быть немалая польза, и нам от него. В последнее время ему стала очень сильно нужна поддержка в столице – и среди чиновников, и в нашей среде. Вот он и ищет, кто бы его под крышу взял.

– А чем он занимается?

– В основном добычей золота. Говорю же – полезный человек…

* * *

В Москве Илье Ростовскому приходилось бывать едва ли не по несколько десятков раз в год! Но, как и подавляющее число провинциалов, он ее недолюбливал. Каким-то странным образом столица вытягивала из него соки, и к концу первых суток пребывания здесь он чувствовал себя напрочь опустошенным. В сущности, город казался ему огромной энергетической дырой, куда проваливалось не только время, но и силы. Это было связано не только с огромными расстояниями мегаполиса (пока доберешься из одного конца города в другой, прорва времени пройдет!), но и с особыми отношениями, которые складывались здесь между людьми. А потому, приезжая в Москву, Ростовский старался побыстрее сделать все свои дела и запирался в какой-нибудь небольшой гостинице, где заряжался пивом до самого отъезда.

Возможно, его отношение к столице резко поменялось бы, если бы где-нибудь в районе Садового кольца у него появилась собственная берлога, в которой можно было бы отдохнуть не только душой, но и телом. Может быть, тогда блуждания из одной конторы в другую показались бы ему не столь обременительными.

О подобной перспективе Илья Ростовский начал задумываться всерьез примерно год назад, когда его дела круто пошли вверх и центр тяжести его бизнеса начал понемногу склоняться в сторону Москвы. Кроме банковских счетов, где было сосредоточено до половины его капиталов, он сумел обзавестись массой нужных знакомых, которые за небольшую плату могли помочь раздобыть любую подпись, что, в общем-то, существенно облегчало жизнь.

В этот раз Илья Ростовский ехал в столицу с особым настроением. В Магаданской области, неподалеку от поселка Ягодный, три года назад был приватизирован золотоносный прииск. Прежний хозяин, проигравшись в Пицунде в карты, вот уже полгода скрывался от своих кредиторов, но было ясно, что до бесконечности так продолжаться не может: или они ему перережут горло, или отнимут все нажитое им имущество. О том, что ребята с ним играли серьезные, стало ясно после того, как был сожжен его дом в Анадыре, а сторожа нашли с разбитой головой. Возможно, эта устрашающая акция была спланирована специально, чтобы ускорить «отъем» перспективного прииска. Прежний хозяин горел желанием как можно скорее расстаться со столь обременительной недвижимостью и, заполучив капиталы, съехать куда-нибудь за океан. Трудность заключалась в том, что провернуть это дело было непросто. На прежнего хозяина обиду держали и старатели, которым он уже несколько месяцев не выдавал зарплату и которым ничего другого не оставалось, кроме как понемногу намывать золотишко исключительно для собственных нужд.

Когда к Илье Ростовскому неожиданно заявился беглый хозяин прииска и, не скрывая проблем, предложил приобрести прииск, Ростовский отказываться не стал. Единственное, что ему было непонятно, так это почему добыча золота в этом районе считалась нерентабельной, и это при том, что в год на-гора выдавались сотни килограммов благородного металла. При такой интенсивной добыче можно всем поселком хлебать щи золотыми ложками.

Прежний хозяин сразу предупредил, что с покупкой прииска у Ильи могут возникнуть большие проблемы, уж слишком лакомым был этот кусок. Оценив собственные шансы, Илья решил пойти на оправданный риск. В конце концов, в этом мире он не одинок и вполне может рассчитывать на весьма серьезную помощь, а если объявятся нахалы… что ж, придется им полежать вместе с мамонтами в вечной мерзлоте.

Но оставалась еще одна существенная проблема. Чтобы купить прииск, следовало собрать ворох подписей и огромное количество бумаг в Первопрестольной. Среди его московских знакомцев было немало весьма милых людей, обещавших уладить любые вопросы за довольно умеренную плату, но вот две-три подписи из многих предстояло вырывать зубами. Эту проблему следовало изучать серьезно. Поразмыслив, Илья решил на всякий случай взять с собой в Москву «дипломат» с наличностью. Что поделаешь, столичные чиновники имеют семьи и хотят кушать, а кроме того, у многих из них имеются еще и алчные любовницы.

Герасим Полозов, его заместитель и старинный приятель, знавший Москву только по фотографиям и фильмам, искренне завидовал Ростовскому и, провожая его в аэропорт, восхищенно говорил:

– Ты как приедешь, наверняка сразу пойдешь на Красную площадь.

Слушая эту дремучую наивность, Илья непроизвольно улыбался. Ну как объяснить этому дядьке из «медвежьего угла», что Москва для него это всего лишь город, который он вынужден навещать по необходимости. А пионерские восторги остались в далеком прошлом. А потом, о какой культурной программе может идти речь, когда набегаешься по госучреждениям до боли в суставах! За то время, пока он пробудет в Москве, господа чиновники все соки из него выжмут, тут бы только до постели доползти, а о развлечениях и говорить нечего. А потом (чего ж лукавить!), кроме Красной площади, в Москве есть немало примечательных мест, и уж если чем-то заполнять досуг, то уж никак не посещением исторических достопримечательностей.

Ростовский с усмешкой думал о том, что появись у Герасима возможность оказаться в Москве (разумеется, при условии, что тот не будет стеснен в средствах), то вряд ли он сумел бы посетить хотя бы один из музеев или исторических памятников. Скорее всего, при его страсти к азарту, не вылезал бы из злачных мест.

– В следующий раз я непременно тебя возьму, – уверенно пообещал ему Илья. – Надо выходить в свет. А то спишь на золоте, а жизни не видел!

– Ты это всерьез?! – восторженно воскликнул Герасим.

– Ну разумеется! Когда я тебя разыгрывал? Только у меня к тебе есть одно условие.

– Какое? – насторожился Полозов.

Очень серьезно Илья продолжал:

– Ты должен составить список мест, которые хотел бы посетить в Москве. Музеи всякие, театры. Ничего страшного не будет, если список окажется большим. Знаешь, как японцы делают?

– Ну? – заинтересовался Герасим.

– Составят во-от такой огромный перечень, а потом пункт за пунктом вычеркивают по мере посещения.

– Это идея! – загорелся Герасим. – Я так и сделаю. – И, задумавшись, произнес: – Начну с Оружейной палаты, там есть на что посмотреть.

– Не забудь фотоаппарат захватить, – посоветовал Ростовский, с улыбкой подумав о том, с какой огромной высоты полетит в тартарары культурная программа его заместителя после того, как он заведет его в первоклассный стриптиз-бар.

Это непременно надо будет увидеть! Жаль, что на этот раз ему совершенно не до развлечений. В столице у Ильи Ростовского была и еще одна важная цель. Кроме поддержки столичных чиновников, ему давно уже была позарез необходима «крыша» в Первопрестольной – чем выше в гору шли его дела, тем труднее становилось обходиться без знакомства с кем-то из столичных авторитетов. Он уже довольно давно искал возможность встретиться с кем-то из них. Это было очень непросто, и до сих пор ему так и не удалось добиться нужного знакомства. Но, кажется, на этот раз ему повезло. Один из его деловых знакомых обещал устроить Илье встречу с человеком по кличке Варяг. По его словам, этот человек был ни много ни мало – смотрящим по России. Встреча была назначена на вечер – в условленном месте Ростовский должен был сесть в определенную машину, а дальше его уже доставят на место – куда именно, Илья не имел ни малейшего представления, но предполагал, что куда-то за город.

«Хоть бы все удалось, – подумал Ростовский, до боли сжимая кулаки. – Тогда бизнес выйдет уже на совершенно другую орбиту. Какие тогда можно будет проворачивать дела – закачаешься…»

* * *

– Если хочешь, оставайся у меня на ночь, места много, – предложил Варяг гостю, поднимаясь с кресла. – Я как раз сейчас ужинать собираюсь – присоединяйся. Заодно и все договоры скрепим за столом по-русскому обычаю. А завтра утром тебя ребята отвезут в город.

Ростовский задумался лишь на секунду – в самом деле, время уже позднее, до Москвы еще ехать надо, да и что он забыл в своем гостиничном номере? Все равно никто его там не ждет. К тому же и обижать хозяина отказом не хочется – особенно после нескольких взаимовыгодных сделок и договора о сотрудничестве, которые они успели заключить сегодня.

– Соглашаюсь с удовольствием, – сказал он, благодарно кивнув гостеприимному хозяину.

– Вот и правильно, – одобрил Варяг. Ростовский ему понравился, и кривить душой, изображая радушного хозяина, Владиславу совершенно не приходилось. – После дела можно и расслабиться, правильно я говорю?

– Еще бы не правильно. Кстати, а как здесь со всем необходимым для того, чтобы мужчина мог как следует отдохнуть и расслабиться?

– Это ты насчет баб? – понимающе усмехнулся Варяг. – Найдем. Для дорогого гостя ничего не жалко. Валера, подойди сюда, – Владислав подозвал одного из охранников, которые неслышными тенями маячили у дверей. – Найди женщину для гостя, – велел он парню. – И смотри, не абы какую, а первый сорт, чтобы пальчики облизал и запомнил наше гостеприимство. Да побыстрее.

Парень кивнул и мгновенно растворился.

– Только я хочу предупредить тебя об одной вещи, – неожиданно серьезно, словно вспомнив о чем-то, сказал Варяг гостю. – Здесь в доме есть женщина. Ее зовут Лада. Так вот на нее рта не разевай. Она моя.

– Какой разговор, Владислав Геннадьевич, – немного растерянно отозвался Ростовский. – Как скажешь, так и будет, ты здесь хозяин, а я гость.

Они спустились на первый этаж и, пройдя по устланному рoскошным ковром коридору, вошли в большую комнату, в которой их ждал накрытый стол. Обстановка комнаты не была слишком роскошной, но чувствовалось, что над ней поработал талантливый дизайнер. Здесь не было ни одной лишней детали, а те, что были, смотрелись удивительно цельно и гармонично. Особенно понравился Ростовскому большой камин в углу. Сейчас огонь в нем не горел, но Ростовский заметил, что камин самый настоящий, не бутафория.

– Здравствуй, милый, – раздался за спиной звонкий девичий голос.

Ростовский обернулся к двери, через которую они вошли, и увидел входящую в комнату стройную девушку с идеальной фигурой, которой позавидовала бы и Афродита. Двигалась она необыкновенно легко и изящно, словно бы танцуя, а пышные золотистые волосы окутывали ее голову и плечи восхитительным сияющим ореолом. Длинное белое платье облегало фигуру, как вторая кожа, и подчеркивало все ее достоинства. Илья почувствовал, что у него слегка пересохли губы, и нервно сглотнул. Он, конечно, не был профаном по части общения с прекрасным полом, число его любовных побед измерялось десятками, а случайных подруг на одну ночь он сменил, наверное, несколько сотен, но эта девушка была чем-то выдающимся. Илья подумал, что наверняка это и есть та самая Лада, о которой его предупреждал Варяг. Да, а губа у него не дура, определенно… Вместе с девушкой в комнату вошел высокий человек с длинными и тонкими руками и ногами, чем-то очень сильно напоминавший паука. Впрочем, его Ростовский практически не заметил, все его внимание без остатка поглотила девушка.

– Как твои дела, милый? – жизнерадостно спросила она, подходя к Варягу и целуя его в щеку. – Вы уже обо всем договорились?

– Как видишь, дорогая. Кстати, познакомься – это мой гость Илья Ростовский из Магадана, крупный золотопромышленник, – Варяг повел рукой в сторону Ильи. – А это Лада, – продолжил он, обращаясь уже к Ростовскому. – Моя женщина.

Ростовский с большим трудом выдавил из себя традиционные слова про то, что ему очень приятно, и сказал какой-то комплимент. Лада же, напротив, сразу очень заинтересовалась гостем и буквально забросала его кучей вопросов про золото и то, как его добывают. Ростовский принялся отвечать, чувствуя, что говорит не то, не так и невпопад.

Потом все они сели за стол и продолжили светскую беседу. Варяг поднял несколько тостов за успешное сотрудничество, Ростовский ответил тем же. Человек, похожий на паука, которого, как оказалось, звали Константином, принялся рассказывать какую-то забавную историю из своей жизни, все постепенно хмелели… В общем, шло обычное застолье, но Илья, принимая в нем активное участие, воспринимал его словно сквозь какую-то пелену тумана, в котором виднелась только девушка, сидевшая напротив. Потом Ростовский стал постепенно приходить в себя, но, даже окончательно взяв себя в руки, он осознал, что опутывающее его наваждение никуда не исчезло. Он хочет эту женщину. Причем, пожалуй, куда сильнее, чем хотел любую другую до нее. Но заполучить ее было совершенно невозможно – по крайней мере сейчас, и осознание этого простого факта бесило Ростовского, как красная тряпка быка.

Тем временем неслышно появлявшиеся и исчезавшие слуги приносили и уносили блюдо за блюдом. Минут через сорок Варяг, сыто отдуваясь, встал из-за стола.

– Милая, а пойдем-ка на боковую, – сказал он Ладе, с трудом подавляя зевок. – А тебя сейчас проводят в гостевую комнату, – обратился он к Ростовскому, – там тебя уже ждет какая-нибудь красавица. Валерка парень надежный, наверняка уже подыскал.

Ростовский, собрав в кулак всю свою волю, кивнул, еще раз поблагодарил хозяина за гостеприимство и последовал на третий этаж за очередным молчаливым парнем.

В отведенной ему комнате его и в самом деле уже дожидалась смазливенькая девушка весьма товарного вида с вьющимися темными волосами, аппетитной фигуркой и длинными стройными ножками. Ростовский, тщетно стараясь заглушить в душе ноющее смутное чувство, возникшее внизу живота, молча подошел к ней и, не тратя времени на разговоры, повалил на расстеленную кровать. Но спустя минуту, мерно раскачиваясь над распростертым телом, он почувствовал, что ему мало этого. Он хотел Ладу, хотел настолько, что стал почти серьезно думать о том, не попытаться ли ночью незаметно выскользнуть из комнаты и отыскать в доме хозяйскую спальню. Но, к счастью для Ростовского, он довольно сильно устал, много выпил, да и девчонка подвернулась очень кстати – помогла сбросить напряжение и расслабиться. Спустя несколько минут Илья заснул, а когда утром открыл глаза, привычное здравомыслие снова вернулось к нему, и он не сделал даже малейшей попытки хотя бы увидеть перед отъездом зацепившую его девушку. В конце концов, свет, что ли, на ней клином сошелся?! Сколько их у него было и сколько еще будет, стоит ли из-за одной, пусть даже очень симпатичной, портить отношения с серьезными людьми, знакомство с которыми стоило ему массы сил и денег?

Ростовский не знал, что Лада доживает в этом роскошном особняке последние дни. Впрочем, тогда об этом еще никто не знал, кроме, может быть, только самой Лады.

* * *

Четыре года Александр Серебров занимался жестянкой – чинил битые автомобили. Нельзя сказать, чтобы его бизнес особенно процветал, слишком велика была конкуренция, но деньги у него водились всегда. Их вполне хватало на то, чтобы приодеться, раз в неделю сходить в кабак и купить подруге какую-нибудь безделушку. Что немаловажно, у него появились постоянные клиенты, которые не скупились и хорошо платили за качество работы.

В общем, дела шли неплохо, и жаловаться было грех! Как раз в то время Александр купил трехлетний «Мерседес»-«очкарик», что свидетельствовало о его благополучии (надо же было на чем-то возить девочек!). Он стал всерьез подумывать о том, чтобы расширить свой бизнес, но тут его захватила другая страсть – пение.

В этом не было бы ничего страшного, если бы это было камерное пение под гитару, для нескольких друзей, но Саша Серебров замахнулся на большее. Ему захотелось покорять залы, собирать стадионы. Тем более что повод для оптимизма был – первое свое образование он получил в музыкальном училище по классу вокала. На всяких региональных смотрах он не раз входил в число лауреатов. И, глядя на безголосых певцов, заполонивших телевизионный эфир, он не сомневался, что смотрелся бы на их фоне очень неплохо.

«Мерседес» пришлось продать и взять тачку поплоше, но крепкую, а на вырученные деньги он записал диск. Денег Александр не заработал, но и не прогадал. Диск разошелся, а Серебров получил желанную известность. До той популярности, когда тебя узнают на улице и тычут пальцами в спину, было еще далековато, но отныне он стал вхож на музыкальные тусовки, где быстро обзавелся нужными связями. Александра начали приглашать на концерты, и он вполне заслуженно стал пользоваться уважением, как один из специалистов по «разогреву».

В шоу-бизнесе имелась еще масса приятных преимуществ, отказываться от которых Саша Серебров не пожелал бы даже за большие деньги. Например, почитательницы. Вокруг всякого музыканта вертелось такое огромное количество обожательниц, что противостоять их настойчивости не сумела бы даже каменная статуя. А Саша Серебров состоял из плоти и крови и к тому же был ярко выраженным гетеросексуалом, а потому редкий вечер проводил в одиночестве. Вскоре он удостоился славы известного сердцееда. Поначалу Серебров недооценил Ладу. Красива? Безусловно. Стройна? Не без того! Но таких девушек много. Словом, воспринимал он ее всего лишь как очередной проходной вариант, так сказать, девочку на одну ночь. И только когда узнал Ладу поближе, понял, что с ней у него начинается нечто более серьезное, чем все встречи с предыдущими девицами. А через месяц осознал, что крепко запал на нее.

С Ладой они прожили полгода. Для Александра это был весьма большой срок, еще ни одна женщина не находилась рядом с ним столь продолжительное время. Но вскоре Серебров увлекся девочкой из подтанцовки одной известной певицы. Объяснение с Ладой далось ему довольно легко. Она, словно почувствовав его настроение, сама предложила прервать их отношения. И только ее повлажневшие глаза свидетельствовали о том, насколько трудно далось ей принятое решение.

С танцовщицей у Александра ничего не вышло. Девушка оказалась необычайно ветреной, вскоре до него дошел слушок, что, кроме танцев, она преуспела и в съемках любительской порнушки. Серебров отказывался в это верить до тех пор, пока ему не подарили видеокассету с некоторыми ее чудачествами. Чудно€ было смотреть на милую девушку, наряженную в крестьянский сарафан, которую по очереди охаживают трое здоровущих мужиков, одетых под озороватых коробейников. Причем свои мужские дела они исполняли настолько виртуозно, что даже не распоясывали цветастые порты.

С танцовщицей Серебров расстался без всяких объяснений – просто выставил за порог два ее огромных чемодана, когда она поздним вечером позвонила в дверь. Девушка, взглянув на чемоданы, вяло усмехнулась:

– Чао, бамбинo. – И, помахав на прощание пальчиками, потащила чемоданы вниз, громко стуча ими о каждую ступеньку.

После того как Александр расстался с Ладой, он угодил в полосу неудач, которая не прекращалась до сих пор. Следовало признать, что Лада приносила ему удачу. Странно, но в ее присутствии он действительно ощущал себя значительно сильнее и талантливее. Многое ему казалось по плечу. Теперь душевное равновесие ушло вместе с ней.

Два дня назад с Серебровым произошла неприятная история. На одной вечеринке в самый разгар тусовки, когда большинство приглашенных уже изрядно одурели от выпитого, к нему подошел один из руководителей музыкального телеканала – весьма влиятельная особа, которого все без исключения называли за глаза Хомяком, – и в открытую предложил вместе попариться в своей баньке.

Кроме того, что он был очень богатым и влиятельным человеком, Хомяк не скрывал своей нестандартной сексуальной ориентации, и многие хрипатые певцы, мелькавшие на телеэкранах, не миновали его поместья с пресловутой банькой. Видно, дела Сереброва и в самом деле были отвратительны, если старый слизняк подошел к нему с таким похабным предложением. Если бы подобное случилось хотя бы полгода назад, то Александр без всяких раздумий и не оглядываясь на возможные последствия сломал бы стул об его голову. А тут пришлось терпеливо выслушивать его и делать вид, что ничего не происходит. Значит, действительно он сильно утратил свои позиции.

Все-таки когда он еще чинил машины, было значительно легче. Тогда он примерно знал, сколько должен получить сегодня, мог предположить, какую копейку получит завтра, поздравлял себя с «днем жестянщика» (первый гололед) и был уверен, что в ближайшие недели работы только прибавится. Да и психология клиентов ему была знакома. Знал, где следовало пошутить, а где и промолчать. А в этой тусовке как-то все перемешалось, и иной жеманный дядька имел столько влияния и власти, сколько не встретишь у какого-нибудь хозяина холдинга.

– Послушай, ты, пузатая крыса, – выдержав паузу, процедил сквозь зубы Александр. – Ты бы выбрал себе кого-нибудь попроще, а то ведь и конец пообломать можно.

Толстяк поправил указательным пальцем сползшие на вздернутый нос очки, мелко и неприятно хохотнул, воспринимая сказанное как шутку, а потом ответил, скаля крепкие, почти лошадиные зубы:

– Ты вроде бы завтра выступаешь в благотворительном концерте?

Александр напрягся. Ему показалось странным, что этому облезлому зажравшемуся хомяку стала известна такая мелкая подробность его жизни. Он считал, что этот боров не интересуется ничем, кроме своего гарема из гей-мальчиков.

С предстоящим благотворительным мероприятием Александр связывал некоторые честолюбивые планы. Концерт должен был проходить на Манежной площади, в нем участвовало с десяток ведущих певцов. Концерт должны были широко освещать, и это был весьма неплохой шанс засветиться на большой аудитории, а это, в свою очередь, дало бы ему возможность сдвинуться с мертвой точки. Серебров благоразумно промолчал.

– Можешь туда не являться, считай, что из списков тебя вычеркнули. – Улыбка Хомяка сделалась широкой и злой. В среде попсы принято говорить гадости со светской учтивостью. – Отныне тебя вообще больше нигде не будет. Тебя не возьмут даже девочкой-подпевочкой. А кто отважится на это… – Хомяк неожиданно замолчал, после чего добавил мягким тоном: – Вылетит следом за тобой, с треском! – И, опять коротко хохотнув, направился к двум молодым артистам, виляя, как баба, полными бедрами. Серебров едва сдержался, чтобы не пнуть в его отвисший зад.

Свое обещание Хомяк сдержал – на благотворительный концерт его не пустили. И вообще многие двери после того случая оказались для Сереброва закрытыми. Вокруг него вдруг в одночасье образовался вакуум, а потому к неожиданному предложению выступить с частным концертом в загородном особняке Александр отнесся очень серьезно. Серебров настоял, чтобы встреча с заказчиком произошла непременно в боулинг-клубе, на улице Льва Толстого. Александр постарался держаться с некоторой бравурной непринужденностью, за которой скрывался нехитрый подтекст – он ничуть не стеснен в средствах и каждый вечер прокатывает на боулинг-дорожках целое состояние. Подобная линия поведения была им четко продумана: пусть знают, что вокал для него – это не бизнес, а в некотором роде хобби, так сказать, одно из приятных удовольствий. Выбрать такую линию поведения Сереброва вынудила создавшаяся вокруг него ситуация – вряд ли кто захочет иметь дело с человеком, у которого дела идут наперекосяк, а на лице лежит печать хронического уныния.

До встречи оставалось пятнадцать минут. Серебров пришел пораньше, чтобы было время выпить коктейль и погонять шары. Весьма неплохая разрядка перед предстоящим разговором. К тому же заказчик должен воочию увидеть, что у тебя вся спина в мыле от погони за удовольствиями!

Удачливые люди, как правило, вызывают доверие. И важно, чтобы благополучие светилось на твоем лице, как бисеринки пота от изнурительной работы. Александр представил, как разыграет перед заказчиком удовольствие от жизни. Плюхнется расслабленно на стул и, не глядя на застывшего клиента, промокнет большим махровым полотенцем взмокший лоб, после чего небрежно похвастается меткими бросками. Дескать, сегодня особенно везло, и я сшиб все кегли. Затем вежливо протянет через стол усталую руку. Улыбка должна быть понимающей и весьма доброжелательной (целый час кряду он репетировал ее перед зеркалом). Мол, если вы желаете приобщиться к искусству, то почему бы и нет. Я могу быть вашим проводником в этом хлопотном деле.

За пять минут до назначенного времени Александр бросил взгляд в зал и понял, что его четко разработанный сценарий полетел к чертям. Неподалеку от стойки за столом сидел какой-то хмурый человек. Серебров сразу почувствовал, что именно с ним придется вести переговоры. А когда их взгляды встретились, тот слегка растянул губы, демонстрируя свое расположение, и приподнял в приветствии высокий бокал, наполненный каким-то зеленым напитком. После чего кивком пригласил Сереброва за свой столик.