Евгений Щепетнов
Монах. Путь к цели
Глава 3
Новые сапоги немного жали или скорее пока не размялись как следует. Андрею пришлось заехать в лавку башмачника, очень обрадовавшегося посещению своего случайного знакомого. Он и действительно сделал приличную скидку, и Андрей ушел довольный – и обхождением, и скидкой, и сапогами. Денег у него оставалось кот наплакал, так что любая скидка не помешает. Впрочем, теоретически-то денег было полно, но за ними надо ехать к Федору, а сегодня это делать не хотелось – пусть побудут одни, помилуются, ведь друг уже решил, что простился с близкими навсегда, а тут такая радость. Пусть уж отметят как следует… в постели. Да и Андрея, хоть он не признавался себе, тянуло к Олре, соскучился за те часы, что не был с ней рядом. Женщина очень нравилась ему, если не сказать больше – может, и правда влюбился? Эта мысль привела его в смешливое настроение, как какого-то мальчишку, и монах засвистел непонятную мелодию, слышанную им еще на Земле.
– Ты чего это? – подозрительно осведомилась Шанти, глядя ему в глаза круглыми «изумрудами». – Что за звуки? Это так ты показываешь своей самке, что готов к совокуплению? Интересный обычай. Только глупый. Если бы драконы ревели, подлетая к своей самке, она бы посчитала самца идиотом и отказала ему в оплодотворении яйца. Зачем ей потомство от идиота?
– Ничего ты не понимаешь, – оторвался от художественного свиста Андрей. – Это музыка, дурила!
– Если это музыка, тогда я лошадь, – уничижительно буркнула Шанти. – И вообще, чем ерундой заниматься, ты бы лучше научился говорить со мной мысленно, а не болтать во всеуслышание. Тогда бы я, может, и поверила, что хоть капля мозгов у тебя есть. Закинуть несчастного дракона в мусорный бачок и совершеннейший дебил может, а вот ты попробуй мыслеречи научиться! Тут голова нужна.
– А что для этого надо? Так-то я тебя слышу, значит, и ты меня должна слышать? Может, это как раз тебе надо научиться меня слышать?
– Дело в том, что, пока ты не будешь выстраивать слова и образы в стройные структуры, до тех пор я буду получать вместо слов мешанину из образов и понятий. Наведи порядок в своей голове и научись говорить без слов. Когда произносишь слова, ты волей-неволей выстраиваешь их в стройную структуру, и тогда я тебя слышу и ушами, и в мыслеречи. Понял? Начни с того, что вроде как произносишь слова вслух, шепчешь тихо-тихо и обращаешь речь ко мне. А потом, как привыкнешь, и это перестанешь делать, будешь говорить, не открывая рта.
– Хм… понял. Буду тренироваться. Скажи, а почему другие не слышат твоих слов?
– Во-первых, я ставлю блок, чтобы они не слышали. А во-вторых, ты что думаешь, все люди способны к мыслеречи? Кроме того, ты не совсем человек или даже совсем не человек. От человека у тебя только глупое, человеческое понимание некоторых вещей, а тело у тебя нечеловеческое. Не забывай об этом. Кстати, ты когда займешься моими крыльями?
– Скоро. Выберу момент и займусь. Инструменты есть, все, что нужно для операции, есть – теперь только найти помещение и время. Не хочется на глазах той же Олры что-то с тобой делать. Не хочу раскрывать твою тайну. Ведь и драконам не нужно, чтобы информация распространилась? То-то же. Вот что, мне нужно зайти в платяную лавку и спустить последние деньги, так что потерпи немного. Ну, не в этой же одежде к Олре идти – эдак она тебя вкусной печенки лишит, а меня довольствия. Странно так – не я угощаю женщину, а она меня!
– А что странного? У нас драконица самцу подарок приносит, быка, – он поест как следует и ее хорошенько потопчет. А без еды какая сила? Что же тут такого? Хочет, чтобы ты ее потоптал как следует, пусть корм хороший дает.
– Хм… что-то в этом есть, – хохотнул Андрей. – Ты всегда отличалась практичным подходом к делу. Вот и лавка – по виду приличная. Все, разговариваем только мыслеречью.
– Попробуем, – хмыкнула Шанти. – Ты думаешь, это так просто?
Через час одетый с иголочки и даже вполне прилично, Андрей вышел из лавки, помахивая чемоданчиком. Денег оставалось только на хороший ужин да два раза проехать на извозчике. Сегодня он ухнул столько, сколько не зарабатывает крестьянин, наверное, за всю свою жизнь.
«Да, столица и вправду любит деньги», – подумал он и подозвал извозчика, с шиком подскочившего к богатому клиенту, сияя улыбкой на широком усатом лице. Сияние его быстро потускнело, когда он, заломив за извоз шесть серебреников, услышал от клиента безапелляционное: «Два, и не больше». Но это была справедливая плата, и, пожав плечами, он повез Андрея к гостинице. Она, кстати, называлась «Синяя кровать». Почему так назвали, кто назвал – никто не знал, даже Олра. Гостиницу купил ее отец, и очень давно. И вывеска была та же, только подновлялась каждый год после зимы. Клиенты сюда всегда шли, так зачем что-то менять? Ну синяя и синяя… какая разница, в самом деле?
– Привет, дорогой! – Олра чмокнула его в щеку, потом отстранилась и восхищенно сказала: – О-о-о! Красавец! А куда прежнюю одежду дел? Бросил? Нашел все-таки своих друзей? Молодец. Не остался у них? Еще больше молодец.
– Я же обещал тебе прийти, – улыбнулся Андрей. – Только я без денег теперь, все потратил. Завтра возьму – мои деньги у друзей остались. Как, не прогонишь?
– Ну что ты ерунду говоришь? И вообще, я приказала перенести твои вещи ко мне в комнату. Ты уж прости, но как-то глупо комнату держать занятой, когда ты там не живешь. Пусть лучше там клиенты спят. Кстати, какая безобразница там обои подрала? А кого веником? Ладно, не шипи – хрен с ними, с обоями. Шкафом задвинем. Ужинать будете? Да чего я спрашиваю-то… Мадра, быстренько нам сооруди чего-нибудь дельное! Супу давай – мужчине без супа нельзя, желудок болеть будет. И пирожков с мясом к супу – у нас сегодня знатные удались, мясо хорошее привезли. Я тоже с вами поем – весь день сегодня бегаю. А чего это у тебя за ящик такой? Или это секрет? – Олра скосила любопытные глаза на ящик с медицинскими инструментами.
Андрей задумался в поисках ответа, потом нашелся:
– Ты же говорила, что лекарем выгодно работать, вот я и прикупил инструменты. Вдруг пригодятся.
– Ох, темнишь что-то, – усмехнулась Олра. – Ты на лекаря похож, как я на призового бойца.
– Не веришь? – покачал головой Андрей. – Вот, гляди.
Он положил ящик на стол и открыл крышку. Олра с любопытством взглянула на содержимое и удивленно раскрыла глаза.
– И вправду инструменты. Ты что, на самом деле решил лекарем заделаться? Хм… а что, – оценивающе прикинула она, – ты бы имел успех у знатных дам. Такой красавчик ощупывает, вставляет инструмент…
– Тьфу, перестань! – рассмеялся Андрей. – Не хочу я ощупывать знатных дам и вставлять в них инструмент. Ешь давай, вы с моей кошкой обе злостные вредины.
Они еще минут сорок ели, болтали ни о чем, смеялись, и Андрей поймал себя на том, что испытывает огромное удовольствие – как будто находился дома, некуда было спешить, нечего бояться и он сидит со старым другом, с которым не надо выбирать выражения и думать, обидят его сказанные слова или нет.
Андрей не сразу заметил, как глаза Олры внезапно расширились. Он с досадой подумал о том, что стал расслабляться, а это неверно. Вот, кстати, сейчас он вопреки своим правилам сидит спиной к входу. Так можно и жизнь потерять.
Оглянувшись, Андрей увидел крепкого мужчину с саблей на поясе, в сопровождении трех товарищей, шумно приветствующих бармена и подавальщиц. Человек передвигался ловко и стремительно, как танцор, и было видно, что его тело великолепно тренировано и подчиняется своему хозяину до последней клеточки сильного организма. Это был настоящий боец – как и Андрей. Бойцы сразу видят, кто есть кто, им не надо выспрашивать, какие дипломы и регалии имеет противник. Регалии – тлен. Настоящий бой – вот что показывает, стоит ли боец своих регалий.
Мужчине было лет тридцать, довольно хорош собой, худощавый, высокий – выше Андрея, тонкая талия и длинные руки. Его спутники были похожи на него как братья – а может, это и были братья? Но скорее всего, нет. Андрей определил для себя род занятий этого человека как бретер, телохранитель или… наемный убийца. Впрочем, частенько эти профессии сливались в одну, уж это-то он знал великолепно.
Андрей снова сел прямо и спокойно продолжал есть и пить, как будто ничего не заметил. Олра, сделав над собой заметное усилие и искусственно улыбаясь, вернулась к прерванному разговору, расспрашивая Андрея, в каких лавках он сегодня был и как нашел друзей. Послышались легкие, упругие шаги, и к их столику подошел тот самый мужчина. Он с улыбкой посмотрел на Олру, не обращая внимания на Андрея, и только собрался что-то сказать, как она порывисто встала и резко, напряженным голосом произнесла:
– Халид, пойдем поговорим. Извини, Андрей, я сейчас.
Она отошла в дальний угол комнаты и присела на край свободного стола, опираясь на него обеими руками и повернувшись лицом к залу. Мужчина лениво последовал за ней. Осклабившись и криво усмехаясь, снисходительно поглядывая на женщину, встал рядом, выставив левую ногу чуть вперед. Андрей хорошо слышал даже шорохи мыши, копошащейся под половицей, а уж разговор, который вели всего в десяти метрах от него, тайной и вовсе не являлся.
– Ты мерзавец! Сбежал, да еще и прихватил пятьсот золотых! Скотина!
– Ну я отработал их, разве нет? – Голос мужчины был усмешливым и ироничным. – Я старался той ночью. Ну прости, милая. Не последние же у тебя это деньги! А мне они были очень нужны. Очень. Ты просто спасла меня – я проигрался в пух и прах, пришлось даже бежать. Но теперь я вернулся, и все пойдет по-прежнему. Я же тебя люблю!
– Пошел ты на хрен, Халид!
– Ты забылась, женщина! Я могу тебя поучить и по-другому! Забыла, каков мой ремешок?
– Скотина! Я тебя тогда простила, а зря. Тварь ты. Пошел вон отсюда и больше не приходи. У меня есть мужчина, и он не чета тебе.
– Это вон тот сморчок, что ли? Да мне его только положить на ладонь и прихлопнуть, мокрое место останется. И чем же он занимается, твой мужчина? Нищеброд небось какой-нибудь. Ты вечно привечаешь нищебродов.
– Это точно, один из них передо мной. А он – лекарь, и богатый. Ему мои деньги не нужны, в отличие от тебя, живущего за счет баб! Ты не мужчина, ты сам баба!
Послышался звук пощечины, и голова Олры мотнулась, а на ее щеке остался отпечаток ладони.
Андрей вытер руки о полотенце, встал и решительно зашагал к собеседникам. Подойдя к мужчине, стоящему к нему спиной, Андрей взял его за плечо, развернул и нанес оглушительный удар открытой ладонью – пощечина за пощечину.
Халид едва не упал – удар «лодочкой» может сбить с ног обычного, неподготовленного человека, но этот был крепок. Он ошеломленно посмотрел на Андрея и потянул из ножен саблю. Андрей изготовился к бою, но Халид остановился, глядя на что-то за его плечом, и, оглянувшись, Андрей увидел вышибалу с армейским арбалетом в руках, направленным на дебошира.
– Еще движение, и ты труп. Олра, отойди от него. И ты, Андрей. Я всегда говорил тебе, хозяйка, ни к чему связываться с подонками. Халид, пошел вон!
– Ну что же, – усмехнулся бретер, – вы считаете, что бессмертны и что арбалеты имеются только у вас? Что, лекаришка, у тебя хватает смелости раздавать пощечины лишь под прикрытием арбалетчика? А на дуэль выйти слабо?
– В любой момент, – пожал плечами Андрей. – Хоть сейчас. Только не здесь, конечно. И сабли у меня нет.
– Саблю я тебе дам. Жду тебя через полчаса на пустыре к югу от трактира. Там очень удобное местечко, и нам никто не помешает. А если не придешь, я спалю эту поганую дыру вместе с сукой хозяйкой. Клянусь. Пошли, друзья! – Он махнул рукой своим товарищам, с интересом наблюдавшим за происходящим, и крупными, легкими шагами, как будто шагал большой, сильный зверь, вышел из трактира.
Олра устало опустилась на ближайший стул и уронила руки на колени. Потом посмотрела на Андрея и опустошенно сказала:
– Зря ты вмешался. Только масла в огонь подлил. Он теперь точно не отвяжется.
– Кто он вообще такой? – Андрей сел рядом, взял ее руку в свою. – Чего ты так всполошилась? Ну дерьмец какой-то, знавал я таких… наглец, живущий за счет баб. И я вот такой же – ем за твой счет. И сплю в твоей комнате. Чего ты так перепугалась-то?
– Да ну тебя, – улыбнулась Олра, – сравнил тоже, себя и его. Ты добрый, с кошечкой ходишь, а он… он опасен. Очень опасен. Спроси вон его, – она кивнула на вышибалу, – кто такой Халид.
– Кто? – подхватил Никат. – Тварь та еще. Когда он исчез, все вздохнули спокойно. И чего ты, хозяйка, терпела его столько времени? Давно надо было гнать дармоеда! Только и делал, что задирал гостей да исчезал по своим темным делишкам. Мы из-за него нескольких постоянных клиентов потеряли. Понимаешь, он кто-то вроде наемного убийцы. Дуэлянт. Он на дуэли убил людей больше, чем у меня пальцев на руках и ногах! Его давно замочить надо было, только никто не осмеливается. Халид связан с какими-то боссами преступного мира в этом городе и выполняет их заказы. Вот как с ним связалась хозяйка, при ее чутье на людей, при ее жизненном опыте и характере – до сих пор для меня загадка. Это только она может пояснить. Ладно, я ушел работать, вы тут сами разберетесь. Да, Андрей, опасайся его левой руки – он обоеручный боец и скрытый левша. Саблю я тебе дам – сейчас принесу из своей комнаты. Его надо завалить, и я надеюсь, что у тебя это получится. Потому что иначе нам тут солоно придется. Учти это.
Вышибала, тяжело проминая пол, зашагал в сторону служебных помещений, а Олра грустно усмехнулась:
– Все верно Никат сказал. Как я с ним связалась, с Халидом? Сама не знаю. То, что он хороший, неутомимый любовник, меня не оправдывает. Как затмение какое-то нашло. И ведь знаю – человек-то дерьмо, а тянет к нему, и все! Может, околдовал?
– Там, откуда я родом, есть такая пословица: «Любовь зла – полюбишь и козла», – улыбнулся Андрей. – Надеюсь, теперь-то ты от этой любви излечилась?
– Напрочь. И стоило лекарство всего пятьсот золотых. Согласись, не такая уж высокая цена за излечение от такой дурной болезни? Слушай, Андрей, не ходил бы ты на дуэль, а? Как бы хуже не вышло. Я знаю, как выйти на главного бандита в нашем районе, – мы платим ему мзду за то, чтобы нас не трогали. Он с ним поговорит, Халид отстанет. Ну обойдется мне в какие-то деньги, они есть, эти деньги. Может, так сделать поумнее будет?
– Даже и не знаю, что тебе сказать, – хмыкнул монах. – А если не отстанет? Если будет преследовать? Тем более что от меня он, скорее всего, не отвяжется – может и на моих друзей выйти. Нет, его валить надо – правильно Никат сказал.
– А сможешь? – с сомнением и тревогой спросила Олра. – Он ведь и правда один из лучших бойцов этого города. Я страшно боюсь за тебя. Если он тебя убьет… мне будет очень, очень плохо. И не потому, что Халид вернется – с ним я как-нибудь справлюсь, – а потому, что тебя не будет. Похоже, что я влюбилась на старости лет.
– Ну до старости тебе еще очень далеко, – усмехнулся Андрей, – а что касается «убьет»… Я его убью. Стопроцентно.
– Надеюсь, – прошептала Олра, но Андрей ее уже не слушал – он внимательно смотрел в зал.
Двое из тех, кто был с Халидом, вернулись, сели неподалеку от стойки за столик и внимательно следили за тем, что происходит в зале, нарочито расслабленно попивая из кружек пиво. На улице – Андрей был уверен – стояла еще парочка таких же типов. В общем, обложили. Он поморщился – не вовремя, ох как не вовремя! Ему бы посидеть тихо неделю, ну а потом… потом уже можно и пошуметь – перед отъездом.
У него кольнуло сердце: «А как же Олра? Оставить ее тут? Она же никуда не поедет… и как же наши отношения? – И отругал себя: – Какие отношения? Всего чуть больше суток знакомы! Уеду – она найдет себе другого мужика, и все. А может, не найдет? Каждому мужику хочется думать, что он особенный, не такой, как все, что женщина будет целыми днями убиваться по нему и плакать в подушку, вспоминая его нежные, сильные руки… тьфу! Просто сериал какой-то… А что не сериал? А то, что надо жить моментом, принимать все таким, какое оно есть. И не задумываться о том, что будет дальше. Иначе жить невозможно, если всего бояться».
Андрей улыбнулся своим мыслям и взглянул на подошедшего к нему вышибалу. Тот держал в руке сверток из тонкой холстины. Положил его на стол, развернул – в нем оказалась сабля в ножнах. Никат аккуратно выдвинул узорчатое лезвие из ножен и, глядя на Андрея, сказал:
– Проверять пальцем остроту не советую – распорешь до кости. Это очень хорошая, булатная сталь. Потом вернешь саблю – она призовая, и я не намерен раздавать такое оружие направо и налево.
– А если не смогу вернуть? – усмехнулся Андрей. – Вдруг убьют?
– Не убьют. Или я ничего не понимаю в людях. Только готовься – он один не ходит, и никто из них не собирается соблюдать дуэльный кодекс. Впрочем, а кто его вообще соблюдает? Если никто не видит, могут устроить любую пакость. Может, в других странах и не так, но это – Славия. Тут ухо востро держи. Смотри, чтобы в кустах никто не засел. Я бы с тобой за секунданта пошел, но рабочее место боюсь оставить – мало ли что тут без меня начудят. Тем более что вон они, придурки, сидят…
– Иди с ним! Иди, продержимся без тебя! Вдруг и правда там что-то нечестное будет? – встрепенулась Олра. – Арбалет возьми на всякий случай!
– Нет. Я один пойду, – твердо заявил Андрей. – Все будет нормально, не беспокойтесь. Я прошу, отнесите ящик в комнату, хорошо?
– Хорошо… – вздохнула Олра. – Ты уверен, что один справишься?
– Совершенно уверен. А сабля хороша! – Андрей погладил ножны, взял их в левую руку и плавным движением выхватил клинок. Он был отлично уравновешен, переливался морозными узорами и был как раз по длине его руки – не больше и не меньше. Он вложил саблю, завернул ножны в полотно и сунул под мышку.
– Пошел я.
– Кошку с собой берешь?
– Конечно, – улыбнулся Андрей. – Она потом меня обдерет, если лишится такого зрелища!
Олра неуверенно улыбнулась в ответ и проводила любовника взглядом. На душе у нее было отвратительно, и ужасно хотелось напиться вина так, чтобы забыть все и вся. Ну, может быть, кроме этого мужчины с холодным взглядом убийцы… таким теплым и нежным, когда он смотрит на нее.
Шанти вскочила Андрею на плечо, когда он проходил мимо столика, где она сидела.
Андрей с сожалением посмотрел на недоеденное и недопитое, вздохнул и решил, что закончит позже. Не откажет же ему подруга в парочке пирогов на сон грядущий? Впрочем, с полным животом заниматься физическими упражнениями не очень-то комфортно… это касается, кстати, и дуэли.
Он вышел из трактира, определился с направлением и бодро зашагал по улице в сторону пустыря. Он сразу засек за собой «хвост» – двое стояли через дорогу и всем своим видом изображали полное отсутствие интереса к своему объекту, а двое вышли из трактира следом за ним. Андрей усмехнулся – дилетанты чертовы. Им не следить за кем-то, а гусей пасти.
Пустырь открылся внезапно, когда улица круто завернула за угол какого-то дома, смахивающего то ли на склад, то ли на заброшенный завод. Пустырь прилегал к городской стене – пыльный, утоптанный множеством ног, он, по-видимому, постоянно использовался для дуэлей.
Андрей огляделся, и ему показалось, что в окне на втором этаже заброшенного здания что-то мелькнуло. Он подумал и мысленно, стараясь точно передать все слова, обратился к Шанти:
– Не хочешь позабавиться? Похоже, на втором этаже сидит стрелок. Полная свобода действий – хоть голову ему оторви.
– Ловлю на слове! – ухмыльнулась кошка и с опозданием спохватилась: – Ты все-таки научился говорить мысленно?! Хм… беру назад свои слова насчет полного отсутствия у тебя мозгов. Побежала!
Шанти соскочила с его плеча и, задрав хвост трубой, дала стрекача – прямо в темный дверной проем, а Андрей проследовал к центру площадки, где его уже дожидался Халид.
Убийца стоял со скучающей миной – видно было, что ему это не в первый раз и он полностью уверен в своем успехе.
– А я думал ты не придешь, – с усмешкой сказал он. – Скажи, а ведь хороша она в постели, да? Я ее многим штучкам научил. Так что можешь мне сказать спасибо, что перед смертью пришлось попробовать такую бабу. Надеюсь, ты хорошо ее для меня разогрел? Не давал скучать? Как только я закончу с тобой – пойду и как следует ее отдеру, вспоминая, как перерезал тебе глотку. Мне будет вдвойне приятно!
Андрей невозмутимо посмотрел на словоблудничающего бретера и спокойно спросил:
– Скажи, как она могла запасть на такого пустозвона и придурка, как ты? Вот не понимаю, и все тут. Открой мне тайну, я ведь никому не расскажу – ты же меня все равно убьешь.
– Убью. Почему запала? Пара капель специальной разжигающей страсть жидкости, пара сладких слов, сильный амулетик, вызывающий тягу к партнеру, вот тебе и результат. Что касается придурка и пустозвона – за это ты ответишь. Я хотел убить тебя быстро, а теперь вспорю тебе брюхо и задушу тебя твоими же кишками.
– Это уж как получится, – меланхолично хмыкнул Андрей и достал саблю, аккуратно положив в сторонку ножны и холстину, в которую они были завернуты. – Ну что, начнем? Или ты так и будешь, как ребенок, хвастаться своими пакостями? Сдается мне, что ты зажился на белом свете. Тебе не кажется? Нет, вижу – не кажется, – сказал Андрей, отбивая яростный выпад Халида.
Андрей бился с саблей в правой руке и кинжалом в левой. Поодаль стояли люди Халида – то ли подчиненные, то ли друзья. Их было четверо, а сколько пряталось в здании – неизвестно. Андрей не собирался затягивать поединок, ему нужно было скорее прикончить подонка и идти по своим делам – пироги недоедены, а этот идиот тут железкой машет. Посему он начал ускорять темп.
Вначале Халид ничего не понял – он решил, что встретил лоха, которому быстренько отрубит башку и после этого пойдет и возьмет его женщину. Однако «лох» почему-то не желал дать отрубить себе башку, и более того, ни один хитрый удар Халида не достиг цели. Этот незнакомец со скучающе-спокойным выражением лица отбивал все самые каверзные и быстрые финты. А ведь Халид был признанным мастером клинка.
Он начал ускорять темп, доходя уже до предела возможности, но этот человек ускорился сам, и так, что стал теснить Халида, загоняя к городской стене.
Халид не дожил бы до таких лет, занимаясь грязными делишками, если бы не умел предусмотреть самые фантастичные и странные варианты развития событий. На всякий случай он поставил в здании напротив двух стрелков с арбалетами, они должны были выпустить болты по его команде, если что-то пойдет не так.
Отступив на шаг, Халид подал условный сигнал, взмахнув саблей вверх и вправо, как будто отдавал салют. Через секунду после этого из окна второго этажа вылетели два круглых предмета, в которых убийца без труда опознал головы своих помощников. Они покатились по площадке почти к его ногам, и Халид, став белее мела, на мгновение замер.
Андрей не видел, что происходило за его спиной, но догадывался. Не беспокоясь о тылах, сделал несколько финтов, выпадов, затем ускорился в несколько раз и косым ударом через ключицу разрубил бретера до самого сердца, ударив с потягом, как когда-то его предки-казаки.
Он сделал шаг в сторону, почуяв шевеление за спиной, и вовремя: в том месте, где он стоял, свистнули две сабли – помощники Халида вступили в бой, и за ними спешили еще двое.
Молниеносный отбив, укол – сабля вышла из шеи одного… движение в сторону, подсек, сверху добил – из черепа брызнула кровь, и второй ничком упал, заливая площадку пенящейся в пыли кровью.
Двое других дико закричали, и Андрей увидел громадную черную кошку, настигавшую убегавших бойцов. Она была размерами с лошадь, и у людей не было никакого шанса, особенно если они не бились с оружием в руках, а сбежали, подставив спину и спасая свои жалкие жизни. Впрочем, даже если бы они решили биться с Шанти лицом к лицу, с саблями в руках, им ничего не светило. Драконью броню можно пробить только тяжелыми копьями, или стрелометами с теми же копьями, или стальными дротиками.
Беглецы погибли в секунду – когти дракона сорвали им головы, как если бы они были нарисованы на бумажных листках. Бой завершился катастрофическим и полным разгромом противника.
Вокруг было тихо, и никто не интересовался, чего это тут шумели и кричали. Народ в Славии вообще-то отличался редкостным отсутствием любопытства – в тех случаях, когда кого-то убивали, насиловали или грабили. Зачем лезть не в свое дело? Это же их проблемы. Ходят где не надо, общаются не с тем, с кем надо. Вот теперь пусть и получают. Жертва сама виновата в совершившемся над ней насилии. Как говорил один персонаж: «Наказания без вины не бывает!» Никто ничего не видел, не слышал, ничего не знает. Как та китайская (или индийская?) мартышка.
Андрей подошел к обезображенному трупу Халида, обшарил карманы, извлек кошелек, собрал украшения и амулеты. Обошел остальных нападавших, собрал трофеи и с их трупов – деньги никогда не помешают, а он их честно заработал. Появилась Шанти, она была уже обычных размеров, и ее довольная мордашка просто светилась от счастья – ну как же, такое развлечение! А то, что это были люди, разумные существа – да какие они разумные? Они заслужили свою смерть на сто процентов.
Впрочем, и Андрей ничуть не комплексовал по поводу совершившегося убийства. В отличие от своей земной деятельности, в этот раз он честно вел бой (ну, почти честно – если забыть о его способностях оборотня!). Те, кто нападает со спины, не могут рассчитывать на снисхождение. Да и с какой стати? Они выбрали свою работу, свою судьбу. Есть определенные правила игры – по этим неписаным правилам они всегда могут быть убиты и живут на этом свете очень, очень недолго. Зато и получают яркую, интересную жизнь – по крайней мере, с их точки зрения.
Трофеев оказалась приличная кучка: штук триста серебреников, золотишко – монет тридцать, в основном у Халида. Множество украшений – как и все их собратья, убитые бандиты имели склонность к цепочкам, кулонам и всякой прочей дребедени. На некоторых безделушках Андрей обнаружил ауры других людей и быстренько завернул все добытое в тряпку, чтобы не касаться голыми руками, – ему не хотелось видеть картинку того, как эти предметы попали в руки новых владельцев.
Он собрал сабли, кинжалы – получилась небольшая вязанка «хвороста». Только было пошел с места дуэли, как вспомнил: двое лежат наверху, в здании.
Вошел в заплеванный и загаженный подъезд, выбрал место почище, сложил туда трофеи. По деревянной скрипучей лестнице поднялся наверх – ну да, два кадра с оторванными головами. Хребты, белея костями, торчат среди разорванных сосудов и ошметков мяса.
– Интересно, а вы, драконы, едите людей? Вот приспичило тебе – стала бы есть этих вот придурков? – поинтересовался Андрей, обыскивая убитых.
– Чего ты глупые вопросы задаешь? – недовольно фыркнула Шанти. – Как будто вы, люди, не станете есть друг друга, если приспичит. По-моему, вы только это и делаете. Гибель дракона от зубов другого дракона – редкость. Это событие, которое отмечается в веках, это ритуальный поединок – за власть или за самку. А вы… вы походя убиваете друг друга, как будто раздавливаете насекомое. И ты после этого называешь людей разумными?
– Что же, признаю, иногда люди хуже зверей, – вздохнул монах. – А чисто ты сработала. Они успели тебя увидеть?
– А то ж! Иначе интереса никакого. Надо было видеть эти рожи… я думала у них глаза выкатятся, как игральные кости. Между прочим, хорошо подготовился твой «друг». Уйти отсюда тебе было практически невозможно – если бы ты не был оборотнем и если бы у тебя не было злобной, вредной и жадной подруги.
– Ладно-ладно, признаю твои заслуги, – усмехнулся Андрей. – Получишь двойную порцию печенки. Кстати, чего ты уперлась в эту печенку? Неужели ничего повкуснее нет?
– Хм… как-то не думала над этим. Ну хочу я печенку, и все тут. Значит, она нужна моему организму. Ты вот что-то любишь, а что-то не любишь – не значит ли это, что твой организм отвергает одну пищу и хочет другую, и то, что он любит, наиболее подходит его телу?
– Ага… ты это расскажи любителям картошки фри и бигмаков!
– Не знаю, что такое фри и бигмаки, но если им это нравится – пусть жрут. Каждый свободен в выборе своих действий и сам должен отвечать за то, что за ними последует.
– Чего это тебя на философию пробило? Стареешь? Бабулька…
– Сам-то! – фыркнула Шанти. – Если перевести на ваши годы, мне лет тринадцать, а ты уже старый пердун! Тебе несколько тысяч лет на наши годы! Кто бы говорил!
– Да… иногда я кажусь себе таким древним, таким ветхим, что скоро не будет сил дернуть за хвост некую зазнайку!
Андрей схватился за вышеозначенный предмет и хорошенько дернул под шипение и улыбку Шанти. Она в ответ укусила его за ухо, отчего монах вскрикнул и выругался. Все остались довольны.
Пришлось подобрать арбалеты – они стоят денег, штучная работа, – бросать их совсем глупо. Так что к трактиру Андрей направился тяжело нагруженным и в не очень добром расположении духа: одно дело – шагать с небольшим свертком под мышкой, а другое – «лошадка, везущая хворосту воз».
Когда проходил мимо места схватки, заметил, что у трупов уже копошатся «стервятники» – разувают, раздевают, – в этом городе ничего не пропадает зря. Вдруг перед глазами возникло видение: уличный продавец пирожков, стоящий у горящей жаровни… Решил для себя – никогда больше не покупать пирожков на улице. В прошлый раз вкус купленных у торговца пирожков и вправду показался каким-то странным. Где они берут свое мясо?
Зал стих, когда дверь распахнулась и в образовавшийся проем, чертыхаясь про себя, протиснулся Андрей с ворохом трофеев. Из угла к нему метнулся Никат и подхватил выпадающие арбалеты и кинжалы.
– Живой! Я и не сомневался! – Уродливое лицо парня расплылось в улыбке. – Я понимаю толк в людях. Иди скорее к Олре, она у себя в комнате, переживает.
– Слушай, покорми, пожалуйста, мою кошку, ладно? А то она с голоду уже мое ухо жевать принялась. Печенки ей дай, иначе она скоро мою печенку выест.
– Сделаем, – кивнул вышибала. – Скачи ко мне на плечо, Черная Смерть!
– Слушай, а точное ты ей имечко подобрал, – рассмеялся Андрей. – Еще какая чума!
– А что, я недостаточно смертоносна?! – возмутилась Шанти. – Кстати сказать, я сегодня больше тебя негодяев поубивала. Так что молчал бы уж!
Она прыжком переместилась на плечо вышибалы, мстительно оставив на коже поморщившегося Андрея царапины, и он подумал, что надо пришить наплечники. Царапины, конечно, зарастают очень быстро, почти мгновенно, но ощущение-то гадкое.
Он прошел в комнату Олры. Та дремала на постели. Андрею сразу бросился в нос запах алкоголя, и он недовольно хмыкнул – не хватало еще любить алкоголичку. Впрочем, он ее еще не видел пьяной, а сегодня… сегодня просто такой случай. Можно посчитать и так.
