Евгений Щепетнов
Корпорация. Рай беспощадный

– Пусти. И во время разговора не встревай, не говори ни слова. Пусть считает, что у нас старый корабельный мозг.

Слай откинулся на спинку кресла, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику, Хаган издал низкое рычание, и в руке его мгновенно появился лучевик:

– Похоже, мы никогда не отделаемся от этого проклятого типа! Может, пристрелить его?

– Не дури и спрячь оружие. – Слай нахмурился и незаметно потрогал лучевик у себя на предплечье. – Без моей команды никаких действий. Сигнал ты помнишь – «все просто замечательно». Тогда прыгай и мочи всех, кто попадется под руку.

– Сихху тоже? – Хаган радостно оскалил зубы и покосился на фыркнувшую беаргийку. – Не, ну а что? Ты сказал – всех!

– Кто бы тебе еще позволил… – промурлыкала Сихха, выпуская из пальцев когти и щуря янтарные глаза. – Как-нибудь мы с тобой устроим тренировочный бой, и вот тогда посмотрим, кто возьмет верх! Мне мешает полуторная тяжесть, тормозит реакции, а то бы я гарантировала, что выцапараю твои наглые глазенки тупого волка!

– Я тупой?! Это я-то тупой?! Да ты…

– Заткнитесь! Сейчас же! – резко бросил Слай, посуровев лицом. – Не место и не время! Молчать и не встревать, пока я не скажу!

Как ни странно, скандальная часть команды «Бродяги» тут же затихла. Сихха, широко раскрыв глаза, с уважением посмотрела на Слая, мгновенно превратившегося из мальчика-красавчика в довольно-таки опасного и сильного капитана свободного корабля. Картинно-красивое лицо беарийца стало жестким, даже хищным, а голубые глаза, всегда такие яркие, мерцающие в полутьме, стали напоминать глаза зверя, выслеживающего свою жертву в темноте джунглей.

Подумалось, что, вероятно, потому беарийцы такие добродушные и терпимые – сильным людям ни к чему быть злыми. Они и так знают, что сильнее многих, если не всех, и это делает их еще сильнее. Легко быть добрым, если у тебя есть все: красивая планета, удобные дома, социальная защищенность, здоровье и долголетие… и как трудно не стать человеконенавистником, когда ты каждый день, каждую минуту должен бороться за свое существование!

Командор Филигс ничуть не изменился со времени последней встречи. Такой же незаметный, даже скучный, неопределенного возраста между сорока и ста сорока годами – он не производил впечатления опасного человека, но было в нем что-то такое, что не позволяло посчитать его обычным, от которого не стоит ожидать чего-то неприятного.

Впрочем, возможно, память о прошлом «приключении» накладывала отпечаток на восприятие образа Филигса, непонятного командора непонятно какой службы. В том, что он состоит на государственной службе, никакого сомнения не было. Зайкар не стал бы просто так говорить о высшей степени допуска. Высшая степень означала, что Филигс мог подняться на «Бродягу» просто так, без разрешения, а если ему кто-то собрался бы помешать – мог вскрыть люк с помощью специальных средств, и все это было бы в рамках закона. А сбежать можно было бы, только стартанув на маршевом двигателе, после чего оказаться неизвестно где и, скорее всего, погибнуть, потому что еще никто из стартовавших с поверхности планеты на гипердвигателе не вернулся, чтобы рассказать, каково это там, в загробном мире. И правда ли там имеются чертоги для особо смелых и тупых пилотов, осмелившихся на такой поступок.

– Приветствую вас! – Командор был спокоен, даже благостен, и его тонкие губы слегка улыбались, будто встреча со старыми знакомыми доставляла невероятное удовольствие. Похоже было, что на большие эмоции этот человек не был способен.

«Человек ли? – задумался Слай. – Может, киборг? А что – для государственной службы лучше, чтобы на ней были заняты киборги. Меньше эмоций, меньше проблем – скрипи себе механическими сочленениями, делай свое киборгское дело!»

– Я вижу, вы мне почему-то не рады? – Филигс показно удивился, поднял тонкие брови и укоризненно покачал головой. – А я ведь вам принес новый заказ! Вы же сейчас решали, куда вам снова отправиться? Корабль заправлен, даже вооружен… да, да, я все знаю! Неужели вы считаете, что от меня, старины Филигса, может что-то укрыться? Что-то важное, то, что уже вошло в сферу моих интересов? Вы плохо меня знаете! А когда узнаете получше, то больше у вас никогда не возникнет таких вопросов!

– С чего вы решили, что мы мечтаем узнать вас получше? – холодно спросил Слай, буравя пришельца неприязненным взглядом. – Наша горячая мечта – забыть вас, как дурной сон, и никогда больше не видеть – ни наяву, ни в кошмарах, ни даже на экране видона!

– Заверяю вас – на экране видона вы не увидите меня никогда! Могу это вам обещать с полной ответственностью! Я не люблю светиться в новостях… Что касается остального… нет, не могу этого пообещать. Наше сотрудничество будет долгим. До тех пор, пока я не скажу: «Все! Летите на все четыре стороны! Вы мне не нужны!»

– А почему я не могу сказать: «Командор Филигс, летите-ка вы на все четыре стороны и больше никогда не появляйтесь на моем корабле!» – еще больше нахмурился Слай. – Какое право вы имеете диктовать нам свои условия? Мы не преступники, чтобы вы тут хозяйничали, как у себя дома!

– А кто вам сказал, что вы не преступники? – вкрадчиво переспросил Филигс, оглядываясь по сторонам, видимо ища, куда присесть. Присесть было некуда – три кресла, и больше никакой мебели. И все три заняты.

Слай не мог себе позволить купить «умный» пол, улавливающий мысли хозяев и создающий из себя любые предметы – кресла, стулья, кушетки – по желанию. Это стоило огромных денег и было доступно лишь на дорогих яхтах или крупных кораблях вроде линкоров и тяжелых крейсеров.

– Вы и есть преступники. И можете ответить за свои преступления! По высшей мере! – так же улыбаясь, кивнул командор, мазнув взглядом по ошеломленным лицам собеседников. – Кто уничтожил несколько десятков тысяч людей на Сильмане? Не вы ли? Все записано, запротоколировано, передано в компетентные органы. Что может следовать за этим преступлением? Конфискация корабля и пожизненная каторга на осваиваемых опасных планетах. Кстати – обычно преступники не живут на них более чем пять-шесть лет. Знаю редкий случай, когда человек продержался на такой планете двадцать один год, но все равно был съеден роем личинок, образовавшихся из яиц, отложенных ему под кожу новым видом мутировавшей мухи Брецеля. Жаль, конечно, но такова судьба всех преступников, покусившихся на основы нашей великой Империи! Ну, что вы смотрите на меня, как на вредное насекомое? Вас никто не собирается тут же отправлять на эти гадкие планеты! Пока вы делаете то, что вам скажут… И еще – я забыл вам сказать про плюшки! Вы же любите плюшки в виде хорошей платы? Так вот – вы получите за этот рейс пятьдесят тысяч кредитов! Плюс премиальные, если события выйдут из-под контроля!

– Значит, дело совсем хренец, раз пошла речь о выходе из-под контроля и премиальных, – мрачно буркнул Хаган и осекся под пристальным взглядом Слая.

– Каков груз? – мрачно спросил Слай, не глядя на командора. Ему представлялась картина, как он откручивает голову этому проклятому человеку, и Слай боялся, что воплотит в жизнь свои мечты. Прямо сейчас.

– Оружие! Тяжелые армейские лучеметы, ручные лучевики, управляемые ракеты – все, что нужно порядочному режиму, чтобы продержаться и задавить неугодных Империи бунтовщиков!

– Почему мы? Почему вы не можете это сделать сами? Зачем вам старый грузовик, не имеющий никакого отношения к государственной службе? Ну что вы к нам прицепились-то?

– Почему вы? – Командор нахмурился, внимательно посмотрел в лицо Слаю, напряженно наклонившемуся в его сторону, на Хагана, поигрывающего своим лучевиком и скалящего зубы, будто веселясь от услышанного, на Сихху, ставшую похожей на разъяренную кошку, завидевшую крысу. Помолчал. Вздохнул и продолжил:

– Я бы мог вам ничего не говорить. Просто заставить сделать то, что хочу. То, что нужно для государства. Но вам я скажу, потому что вы мне симпатичны.

«Брехло! – подумалось Слаю. – Небось опять какие-то свои козни строит!»

– Итак, почему вы? Почему бы и нет? Вы справились с предыдущим заданием, вышли из него с честью и даже заработали! Чем доказали, что вы умны, изворотливы и как нельзя лучше подходите для следующего задания. И самое главное – вы не государственная организация, вы нигде не числитесь в списке агентов, а значит, никто не может предъявить претензии, что это Империя поддерживает некоторые не очень приятные режимы. В Империи есть несколько политических течений, и наиболее либеральные требуют смягчить режим, отказаться от тех, кто не желает подчиняться центральной власти, и это путь в никуда. Мы не должны позволять развиться сепаратистским движениям. Погрузить мир в новые Темные Века? Это приведет к таким жертвам, что либералы сами захлебнутся в своей крови. Но они этого не понимают. Или не хотят понимать. Потому умные люди в руководстве специальных служб вынуждены делать все, чтобы не дать развиться нежелательным сценариям на некоторых планетах. И вы в этом тоже участвуете. Так что можете утешить свое самолюбие – выполняя наши заказы, вы не только укрепляете свое благосостояние, но ко всему прочему работаете на благо Империи. Впрочем, вижу, вам на это наплевать. И тогда вступают в действие два стимула – кнут и пряник. Оба я вам продемонстрировал. Итак, как только вы даете согласие, на ваш счет, уважаемая «Корпорация Донгар», падают пятьдесят тысяч кредитов. А через два часа вы уже загружены под завязку тем, что так ждут на планете Оукс, звезды Хасс-392, звездного скопления Сагар.

* * *

– Ненавижу полицейских, спецслужбы и всякую такую пакость! – с чувством сказал Хаган и посмотрел на грустную, молчаливую Сихху. – Видела, подруга, что ты натворила? Теперь мы на крючке. Навсегда! Пока они не решат, что хватит. А они никогда не решат, я знаю!

– Что я могу сделать? – тускло спросила Сихха, не глядя на компаньонов. – Ну что? Застрелиться? Тебе от этого будет легче?

– Прекратите! – Слай укоризненно покачал головой. – Случилось то, что случилось, и, значит, по-другому быть не могло. Все в руке Создателя. Если мы будем ссориться, от этого лучше не станет. Только наоборот. Не нагнетай, Хаг. Зай, найди информацию по этой чертовой планете! Надо же знать, куда мы летим.

– Сделано. Планета Оукс вращается вокруг желтой звезды. Сила тяжести 0.8g, три материка, населен один, тот, что ближе к северу. Остальные непригодны к проживанию. Климат на материке тропический, условия для жизни по классу «1а», то есть без ограничений для всех рас. Время колонизации неизвестно, предположительно во времена Первой Империи. Сведения утрачены во время гражданской войны. После того как во время войны была разрушена инфраструктура планеты и вся ее промышленность, цивилизация скатилась на уровень «омега», то есть почти дикари. Аборигены живут в джунглях и на равнине, передвигаются на животных, охотники, собиратели, рыболовы. Вот тут неясно – «занимаются совершенствованием мозговой деятельности, достигли в этом впечатляющих успехов». Попытался узнать, что за мозговая деятельность и какие успехи, – информацию будто стерли.

– Да на кой хрен им современное оружие?! – не выдержал Хаган. – Чтобы еще больше усовершенствовать свои мозги? Что за ерунда?

– Оружие предназначено проимперской группе, выделившейся из основной расы. Эта группа основала город на севере, там, где не так жарко. Под руководством инструкторов Империи они пытаются развить промышленность, чтобы возродить на Оуксе цивилизацию. Строят мастерские, добывают руду, плавят металл. А самое главное – обслуживают ретрансляционный комплекс гиперсвязи, установленный в их городе.

– Вот оно! Вот откуда ноги-то растут у этой проблемы! – Хаган вскочил с места и зашагал туда-сюда по рубке, сжав пальцы в кулаки. – Похоже, что парни из джунглей почему-то не хотят терпеть парней из города и нормально режут им глотки! А нашим, имперцам, нужно отстоять ретранслятор! Одно не могу понять, на кой черт нужно было ставить этот проклятый ретранслятор на обитаемой планете? Почему нельзя воткнуть его на какой-нибудь луне? Или на заброшенной планетке в этой же системе?

– Нет больше планет в этой системе. Только одна – Оукс. И лун нет. Есть пояс астероидов, но ставить ретранслятор на одном из них было бы опрометчиво. В общем-то, это вся информация. Добавлю только, что количество аборигенов, населяющих планету, точно не известно. От тысяч до миллионов. Переписать их никто не смог.

– Зай, покажи аборигена. Нужно хотя бы знать, как они выглядят.

– Я сейчас передам изображение на обзорные экраны. Кстати, капитан, неплохо было бы установить передатчик трехмерного изображения, такой, как стоит в ваших видонах. И вообще – система наблюдения в этом корабле в зачаточном состоянии. Даже в мое время уже давно были системы гораздо выше уровнем, чем здешние. Жаль, что мы не смогли поставить подобное на «Бродягу».

– Это денег стоит, Зай… когда-нибудь поставим. Хватит и двухмерного, давай показывай.

Экран-стена засветился, отобразил черный бархатный ковер космоса, усеянный колючими звездами, одна из них стала приближаться, увеличиваясь в размерах, и через несколько секунд выросла во весь экран. Голубая, как большинство кислородных планет, она была окружена кольцом из космического мусора – глыбы, камешки, песчинки – Слай подумал о том, что время от времени эта летающая пакость должна падать на планету, и тогда… тогда ничего хорошего.

Изображение увеличивалось, планета приближалась, и перед глазами наблюдателей предстала сплошная зеленая стена леса, непроницаемая для взгляда. Камера опустилась еще ниже, нырнула под полог тропического леса, выхватила пару людей, очень сильно напоминающих кое-кого знакомого, тихо сопящего в кресле механика.

– Да чтоб меня разорвало! Да чтоб я никогда не увидел родного солнца! Да это же…

– Да, Хаган, это сородичи Сиххи. – Зай сделал драматическую паузу. – Мне хотелось сделать вам сюрприз! Правда, похожи? Окраска немного другая, а так – в точности как наша Сихха. Строение тела совершенно такое же, хвосты, ну и… все остальное. Обратите внимание на оружие – луки, стрелы, ножи. Стандартный набор охотника. Животные рядом – ездовые. Теперь посмотрим на городских жителей…

Изображение моргнуло, и теперь на экране был город. Обычный, каких много на провинциальных планетах, такой, какие были на Земле до образования Первой Империи: без движущихся тротуаров, без летающих машин, просто город – дома, улицы, площади. Посреди, как памятник Империи, возвышался огромный черный куб ретранслятора. Он стоял на площади, замощенной камнем, и явно был в почете – вокруг него разбита лужайка, а туда, где должен был находиться вход, протянулась каменная же дорожка.

Впрочем, насколько знал Слай, ретранслятор если и требовал какого-то обслуживания, то раз в несколько лет – чисто профилактический осмотр и, если надо, замена блока с горючим для реактора. Впрочем, обычно этого горючего хватало на несколько десятков лет, что зависело от интенсивности передач.

Слай сразу приметил, что площадь, где находился ретранслятор, можно было бы спокойно использовать для посадки звездолета – на ней уместились бы с десяток «Бродяг» или один крупный грузовой корабль, если бы он по желанию безумного пилота собрался сесть на эту странную планету.

– Сила тяжести едва не вдвое ниже, чем здесь! – с сожалением вздохнула Сихха. – Слай замучил нас полуторной! Тебе-то в привычку, а я выросла при одном жэ! Мечта, а не планета! Зай, я не поняла, они размером с меня? Или больше?

– Чуть поменьше. Самый крупный едва достанет тебе до переносицы. Женщины еще меньше – тебе до подбородка. Так что ты там будешь выше всех.

– Хмм… забавно. Никогда не была выше всех ростом! Вот, оказывается, для каких планет нас создали… вероятно, они хорошо лазят по деревьям, ну и… все такое прочее.

– Судя по строению тела – да. Что еще добавить… десятки лет идет война между лесными жителями и городскими. Ни те, ни другие не могут взять верх. Причины войны не указываются. И вообще, повторюсь – очень мало информации. Эта каким-то образом осталась на портале научного общества ксенобиологов под грифом «секретно». Я сломал их жалкий пароль, такими пользовались на заре Первой Империи, так что смотрите.

– Не пойму – с какой стати Империя решила уничтожить лесных жителей? Почему нельзя договориться? И еще, Слай, ты не задумывался об этичности некоторых сделок? Вот ты не хочешь поставлять в мир наркотики, а почему соглашаешься на поставку оружия неизвестно кому, неизвестно зачем? Из этого оружия будут убивать разумных существ, а ты против убийства, не так ли? Или не против? Нет – я-то не против сделки, и как я могу вообще быть против – убившая десятки тысяч людей! Мне вообще после смерти мучиться в аду, уверена, но все-таки… Очень уж не хочется чувствовать себя проклятой тварью.

– Мне тоже не хочется чувствовать себя проклятой тварью, но замечу – мы ведь ничего не знаем о планете. Как можно делать выводы на основании одной статьи некого Университета Скопления Сорм? Кто эти ученые? Можно ли им верить? Мы знаем одно – у нас есть задание, которое мы должны выполнить. И за это мы заработаем деньги, а еще – не получим пинка под зад и не отправимся на каторжные работы по благоустройству непригодных для жизни планет. И, честно сказать, если я буду выбирать между жизнями этих аборигенов или же моей, твоей, жизнью Хагана, – я выберу вас. И пусть лопнет моя совесть. Цинично? Да. Но вас я знаю и ценю, а вот аборигенов – нет. Я не готов пожертвовать нашими жизнями ради чужаков. И вообще, мне кажется, в деле перевозок нужно отходить от излишнего морализаторства – мы всего лишь перевозчики, и никто больше. Привезли, выгрузились – и назад, домой! Кстати – мы так и не посетили заведения Мории, хоть и собирались. Просто не на что. С нашими жалкими деньгами никуда не сунешься. Вот и хочется вернуться и как следует отдохнуть, хотя бы несколько дней.

– Верно, капитан! Я тебя поддерживаю. Почему мы должны думать о каких-то там кошках… тем более что мы их совсем и не знаем. Пусть разбираются со своими проблемами сами. Наше дело – работа. И война – если придется. Но лучше без войны. – Хаг задумчиво погладил ножны ритуального меча и с улыбкой добавил: – Мне начинает нравиться наша жизнь. Подвигов мало, войны мало, но… интересно все-таки! Все время новые места, новые люди… забавно! Как хорошо, что я когда-то тебя встретил! Вроде совсем недавно, а кажется, вся жизнь прошла! Эй, кошка, ты чего пригорюнилась? Держи хвост лучеметом! Все впереди! Все здорово! Выпей стаканчик вина, и… хмм… забыл. Злой капитан запретил конвертеру производить вино! Слай, тебе самому, что, совсем не хочется выпить? Или понюхать эйфориака? Развеселиться?

– Мне и так весело, и для этого не нужно глотать всякую гадость. Что, у нас не интересная жизнь? Зачем потреблять отраву, чтобы сделать ее еще интереснее? Чушь это все. Давайте, ребята, готовимся к вылету. Погрузка завершена. Кстати, никогда еще мы не забивали трюмы до самого предела. Теперь – максимальная загрузка.

Слай подождал секунд десять и, сделав жест «молчать», сказал:

– Вызываю Диспетчерскую службу. Запрашиваю старт.

– Старт через тридцать секунд! Вам предоставлен свободный коридор! Готовность, отсчет пошел!

– О как! – не выдержал Хаган. – Раньше заставляли ждать! А теперь – свободный коридор! Растем, капитан?

– Агенты Империи… все условия, только бы работали! Только бы клали свои жизни на алтарь Империи! – усмехнулся Слай и включил обзор экранов.

Стены будто растворились, как и «крыша» звездолета, трое звездоплавателей теперь сидели на подобии террасы, круглой площадки, посреди которой возвышались три кресла и конвертер, застывший чужеродной глыбой. Ничего лишнего, никаких видимых приборов – все данные о полете отражались или на виртуальных экранах, или в воздухе перед глазами пилота, механика и второго пилота. Все просто, без изысков и максимально функционально, как и положено звездолету, задача которого доставить экипаж и грузы из точки А в точку Б, и по возможности без каких-либо приключений. Это туристы на прогулочных яхтах ищут приключения на свою толстую задницу, «Бродяга» же был из числа честных тружеников, совсем даже не ищущих острых и горячих ощущений.

«Бродяга» вначале медленно, потом все больше ускоряясь, поднялся над космодромом. Он парил в посадочном гравилуче и через несколько минут был уже на отдалении от планеты, уносясь в пространство со скоростью, разрешенной для передвижения внутри планетарной системы. Коридор был действительно свободным, и лишь по бокам, справа и слева, мелькали голубые огоньки звездолетов, идущих под планетарными двигателями.

В районе Мории движение весьма интенсивно. Планета-рынок, планета-курорт, планета-казино собрала представителей всех рас со всего звездного скопления Атраг и едва ли не со всей территории, подвластной Земной Империи. Так что нужно быть максимально внимательным, чтобы не попасть под удар планетарных двигателей какого-нибудь грузового супермонстра, перевозящего на верфи груз обогащенной руды. Для этих гигантов «Бродяга» все равно что маленькое зернышко по сравнению со взрослым плодом.

Слай все это понимал и внимательно следил за всеми желающими прервать его молодую жизнь, а также жизни его товарищей – чудаковатых, но таких родных. Слай сам не понял, когда они стали ему такими близкими. Видимо, совместно перенесенная опасность сближает, как и годы, прожитые вместе.

Корабельный мозг, конечно, следил за чистотой предоставленного коридора и вовремя отреагировал бы на возможное препятствие, но старая пилотская пословица гласила: «На корабельный мозг надейся, а сам не плошай!» Слай и не плошал. Только когда «Бродяга» выскочил за орбиту Мории настолько, что планета стала казаться звездой на небосводе, он позволил себе расслабиться и полностью передал управление кораблем искину, дав задание готовиться к гиперпрыжку и совершить его тогда, когда все расчеты будут закончены и место прыжка освободится для безопасного полета. Негоже, если в момент перехода рядом окажется объект величиной более мяча для гольфа – даже эта мелочь может изменить траекторию полета до такой степени, что корабль вынырнет на несколько десятков, а то и сотен километров дальше или ближе намеченной точки. И это может привести к непоправимым последствиям. Никому не хочется оказаться внутри планеты, на глубине километра под ее поверхностью. Слай подозревал, что подобное плохо скажется на целостности его организма и организмов друзей – тоже.

Перед гиперпрыжком бортовой компьютер обычно сканирует пространство и расстреливает из пушек все объекты, представляющие опасность для корабля, вычищая космос в окружности минимум пятисот метров.

Ни метеоритов, ни заблудших кораблей в этот раз не обнаружилось, потому через минуту Слая стало подташнивать, но через несколько секунд неприятные ощущения исчезли – беорийцы довольно легко переносили гиперпространственные прыжки, приходя в себя практически мгновенно в отличие от других, более «приземленных» рас.

Два представителя этих приземленных рас сейчас полулежали в кресле – четверорукий громко стонал и ругался нехорошими словами, достойными занесения в «Справочник по нецензурной брани, употребляемой в Земной Империи», второй – просто лежал, прикрыв глаза, и конечности его, вернее, ее, подергивались в судорожных движениях, будто пытаясь удержаться за ускользавшую жизнь.

Слай не удивился – чем дальше было расстояние, на которое перемещался корабль, тем сильнее ощущалось воздействие перехода на организмы живых существ. Конечно, можно было бы перемещаться, погрузившись в кабинки стазис-поля, но такую роскошь могли себе позволить только обеспеченные люди.

– Эй, как вы там? Живы? Сихха, с тобой все в порядке? – Слай встал, наклонился над беаргийкой и легонько похлопал ее по плечу. Сихха дрожала, кожа стала бледной, на ней почти пропал рисунок «камуфляжа».

– Нет, черт возьми! Не все со мной в порядке! Сейчас сдохну! Оооххх… ну что за гадость! Прошлый раз было плохо, но не так…

– Расстояние больше. Прыгнуть в другое звездное скопление – это вам не на соседнюю звезду шагнуть. Зай, сделай ей что-нибудь, чтобы облегчить боль.

– Яду! Яду мне, и самого лучшего! Чтобы сейчас сдохнуть и не видеть твою пышущую здоровьем рожу и четверорукого болвана, который сейчас блюет на пол!

– Она шутит, Зай, – поспешил сказать Слай, опасаясь, что искин и вправду приготовит что-нибудь такое, что навсегда покончит с неприятностями Сиххи, отправив ее прямиком в кошачий ад. И тут же задумался – как выглядит кошачий ад? Ну… людской – это понятно, толпа гадких чертенят, похожих на Хагана, деловито мучают грешников, поджаривая им зады и пятки, а кошачий? Чем он отличается от людского?

Решив на досуге выяснить этот животрепещущий вопрос, Слай вытащил из приемника конвертера стакан с непонятной голубой жидкостью и, поболтав ее, с опаской принюхался:

– Зай, это точно не яд? Пахнет машинным маслом для гравитобуса! Ты ведь понял, что Сихха шутит, когда говорит о желательной и скорой смерти?

– Конечно, понял, капитан! Эта жидкость снимает последствия воздействия гиперпространственного прыжка на организм человека. Удивлен, что в ваше время не нашли такого лекарства. Пусть выпьет залпом, и все пройдет!

– Пей, Сихха. – Слай протянул стакан девушке, и та взяла его трясущейся рукой, с подозрением глядя на содержимое:

– Зай, если я сдохну, то буду являться тебе призраком и крутить твои проклятые позитроны так, что ты с ума сойдешь!

– Замечу, что существование призраков до сих пор не доказано, и если ты будешь первым из них, чье существование будет зафиксировано научными средствами, – тебе наверняка поставят памятник на Земле, в пантеоне героев Империи.

– Он еще и юморит! Робот-юморист! Меня сейчас вырвет! – простонала Сихха, так и не решаясь попробовать лекарство.

– Да пей же ты! Зай, сделай и Хагу, что-то ему хреновато. И прибери тут в рубке, воняет, как на помойке ринаков, потрошащих индюков!

– Не надо про вонь! Не напоминай! Ооой… неужели всегда будет так плохо?

– Нет. Со временем вы будете переносить прыжок почти так же хорошо, как я. Организм привыкает. А пока… да пей же ты, чертова девка! Ну не будет Зай тебя травить! Ни к чему это ему!

– Более того, я не могу нанести вред членам экипажа, если на это нет прямого приказа капитана и если они не угрожают существованию корабля! Сихха, гарантирую, тебе сразу станет хорошо! Очень хорошо!

Беаргийка приложила стакан к губам, давясь, опрокинула в себя содержимое и, схватившись за горло, замерла, удерживая лекарство в себе. Следом то же самое проделал Хаган, успокоившийся после очередной порции ругани и вытерший рот после особо вонючего фонтана, состоящего из полупереваренного содержимого желудка.

Слай старался не смотреть на эту отвратительную кучку возле кресла, а когда робот-уборщик с чавканьем «сожрал» эту пакость, отвернулся и состроил гримасу, достойную древних масок доисторического театра. Хаган успел это заметить и молча показал Слаю кулак, мол, не глумись над больным товарищем!

Действие лекарства и в самом деле началось очень скоро, через пару минут Сихха сидела розовая, довольная, будто не она только что тряслась в кресле и призывала к себе благодатную смерть. Еще через минуту беаргийка вскочила и закружилась по рубке, напевая, чем привела Слая в состояние растерянности.

Следом и Хаган вскочил, подхватил Сихху под руки, и они закружились вместе, под тихую ритмичную музыку, зазвучавшую откуда-то из скрытых в стенах звуковых датчиков корабля.

Слай замер, не в силах что-либо сказать, и лишь после пары минут наблюдения за балерунами осведомился, стараясь не раздражаться, как истый капитан звездолета, видавший все и вся:

– Так. Зай, не пояснишь ли ты мне, что за хрень сейчас выпили мои многоумные соратники? Что заставило их выплясывать свой идиотский танец, лапая друг друга, как влюбленные на встрече в тихом городском саду?

– Ээээ… я забыл сказать, вернее – не счел это важным… у состава есть побочное свойство. Он действует как эйфориак, в разной степени воспринимаемый теми или иными расами. Не беспокойся, скоро действие эйфориака закончится, а последствия воздействия прыжка будут устранены. Ничего плохого с твоими соратниками не случится – всего лишь легкая эйфория, счастье, веселье и желание двигаться. Вот и все…

– Вот и все?! Хорошо, что мне такой штуки не нужно! А то представляю – выхожу из прыжка, вокруг вражеские корабли, а я радостно хихикаю и веселюсь, лапая Сихху! Замечательно!

– Но ты ведь пилот. Беориец. С тобой такого быть не может. Твоя раса лучше всех переносит гиперпрыжок. По крайней мере, мне не известна раса, лучше переносящая прыжок, чем беорийцы. Что касается вражеских кораблей – я просканировал пространство – пусто. Ничего нет. Ни спутников, ни кораблей – никаких проблем. Можем садиться на планету.

– Раз можем – садись. Точку приземления нам дали, так что вперед. Сейчас я усажу эту безумную парочку, и полетели. Эй, вы, ненормальные! По местам! Сейчас будет приземление! Сели, сели, вам говорю! Хватит танцев! Да ну что такое, отцепись ты от нее! Нет, нельзя вам пить эйфориаки, совершенно крышу сносит! Да пусти ты ее! Пусти! Сихха, отцепись от него! Ты же его ненавидеть должна! Это же волк! Да расцепитесь, гады! Черт вас задери! Лучше бы вы блевали!

– Веселиться! Мы хотим веселиться! Тра-ля-ля!

– Хотим веселиться! Рррррр! Ррррр!

– Я щас вам повеселюсь, паразиты! Пошел вон! Ннна! И тебе! Получи! Ннна!

– Бей его! Он мешает нам веселиться! Бей!

Слай бросился бежать, двое компаньонов, радостно хихикая, побежали следом, и он едва ускользнул от жадных рук, пытающихся вцепиться в то место, до которого дотянутся эти шаловливые шесть рук. Пока ускользнуть удавалось, так как агрессоры двигались в полуторной гравитации, непривычной обоим, а еще они были слишком ослаблены гиперпространственным переходом, вернее, его воздействиями на организм, а также лекарством, излечивающим от этого последствия. Хватило их лишь на вялый галоп и тупое хихиканье вперемешку с обещаниями расправы и как следует повеселить – как только догонят.

Слава Создателю, после пятого круга по рубке действие эйфориака стало ослабевать, и преследователи начали замедлять свой бесконечный бег. Остановились и, недоуменно глядя друг на друга, стали протирать глаза, будто после очень долгого сна.

– Очень интересно! – невозмутимый голос Зайкара разорвал тишину рубки. – Такого длительного и яркого эффекта я еще не видел. Видимо, вам нужна концентрация поменьше.

– Нет! – возопил Слай, направляясь к своему креслу и не глядя на пристыженных и слегка ошеломленных напарников, застывших на месте, как соляные столбы. – Больше никогда! Никаких лекарств! Пусть привыкают преодолевать боль сами! Без помощи эйфориаков!