Евгений Семенов
Гниль
– Тем не менее. Не в одно мы место с вами следуем?
Мужчины переглянулись.
– Если вы так привыкли беседу начинать, то хочу расстроить, собеседников вам трудно найти будет, – не громко, чтобы не привлекать внимание соседей с боковых мест, ответил ей второй, как она слышала ранее Серафим.
Она приняла сидячее положение, поправила нелепый в данной ситуации шарф, окутывающий всю ее шею, немного наклонилась, упершись грудью в стол.
– Меня зовут Ольга. Мне пришло сообщение, что у меня будут попутчики, и информацию о конечной точке моей поездки я получу в поезде. Если у вас что-то из этого совпадает, сообщите сейчас.
Серафим посмотрел на Крота.
– Мне тоже было сказано, что сообщение о месте прибытия получу в поезде. Билет до конечной купил. У вас как?
– Хмм. Странное совпадение, – ответил тот, – только про попутчиков ни слова.
Наступила неловкая пауза. Напрашивалось продолжение беседы о причине путешествия. Явно, что при таком стечении обстоятельств она должна совпадать, но никто первым не начинал.
– Ладно, – решился Крот, – я на работе руку наколол.
Он натянул повыше правый рукав и повернул руку ладонью вверх. Черное отверстие размером с дно стакана в запястье почти перекрывало всю ширину его крупной руки. Практически до локтя кожа почернела и покрылась маслянистой жидкостью.
– Я ее вообще не чувствую. Будто отмерла. Врачи говорят анализы неделю ждать, будем изучать, а это за двое суток от укола иглой произошло. Не думаю, что времени у меня столько есть.
Ольга повернулась боком, чтобы не было видно с боковых мест, и размотала шарф. Ее шея отсутствовала почти на четверть. В дыре с черными обвалившимися краями покрытый такого же цвета слизью, просматривался позвоночник.
– Какой-то бомж уколол. Вломился в офис, скотина. И ведь тоже ничего не чувствую. У тебя, – она посмотрела на Серафима, – как понимаю, та же история?
– Я не знаю что там сейчас, но утром уже смотреть было страшно, – ответил тот , поворачиваясь и задирая рубашку.
Спина Серафима оказалась самым страшным зрелищем из того, что можно было сегодня увидеть. Кожа, мышцы и часть органов сгнили и опали внутрь его тела. Правую лопатку, позвоночник и ребра можно было потрогать рукой.
– Как там? – с затаенной надеждой спросил он.
– Тебе лучше не знать, – мрачно констатировал Крот.
– Если судить по себе, то все мы получили сообщение, куда и на каком поезде ехать, если хотим выжить, или сгнием, – спросила Ольга, – так?
Все кивнули.
– Надеюсь, от моей шеи останется что-то, прежде, чем я попаду в эту лечебницу.
– К шаману. В моем сообщение указывался шаман.
– Да какая разница. Если шаман поможет, то пусть так и будет.
***
– Вставайте.
Крот растолкал спящих. В вагоне темно. За окнами тоже. Медленное перестукивание колес сообщало, что поезд замедлил ход.
– На выход.
– Ты что подорвался? – не понимая, со сна что происходит, спросила Ольга.
– Этот бомж приходил. Я думал сниться. Когда осознал, что не сплю, за ним в коридор метнулся, а его нет уже. Вот. Смотрите.
Он протянул лист бумаги.
«Выходите сейчас».
***
Темная низкая платформа погрузилась в полную тьму, как только последний вагон поезда скрылся в ночи. Водяная пыль окутала все. Полнейшую тишину нарушало неестественное дыхание Ольги и Серафима. Легкие одного и воздуховоды второй уже начали гнить.
Крот достал из-за пазухи пачку сигарет.
– Курящие есть?
– Я бросила. Год уже где-то.
– Думаю, что если когда-то жалела об этом, то есть смысл начать. Кажется, что мы серьезно влипли, и насладиться даже этой дрянью, – он показал зажженную сигарету, – наверное, не так много раз осталось.
– Я подумаю.
– И думаю не мне одному интересно, пойдет ли у тебя дым горлом, – Крот хохотнул.
– Ха – ха, – грубо ответила Ольга, – юморист нашелся.
– Никому сообщений не приходило? Куда нам дальше? – спросил Серафим.
Смартфоны все как один показывали полное отсутствие сети.
– Зашибись! Во мы в жопе, – выругался Крот.
– Не могу выразиться более лаконично, поэтому промолчу, – слегка улыбнулся Серафим.
– Еще один юморист. Чего нам не хватает, так это хорошей порции шуток, – иронично заметила Ольга, – дерзайте мальчики.
– Тут же должна быть хотя бы тропа. Перрон, ну или его имитация имеется, значит и люди к нему ходят.
Едва различимая, скрытая в поваленной в нее длинной траве, тропа нашлась. Она уходила через рельсы в темноту ночного леса.
– Такое чувство, – произнесла Ольга, переступая через них, – что расстаюсь с цивилизацией.
Крот хмуро хмыкнул, Серафим не произнес ни слова. Мокрую траву приходилось раздвигать ногами, чтобы не сойти с тропы, отчего ботинки и брюки по колено промокли и ужасно холодили ноги. Через некоторое время шедший первым Серафим уступил место Кроту. Спустя некоторое время всех остановил его радостный голос.
– Свет. Вон недалеко, – он указал на крохотный желтый прямоугольник в непроглядной чаще.
Это событие подстегнуло уже спустившуюся ниже плинтуса веру в положительный исход на пару ступеней вверх. Теперь они уже не двигались по тропе, опасаюсь пройти мимо, а перемалывая попадающиеся под ногами опавшие ветки, неслись напрямую. Неожиданно свет пропал.
– Ну нет! – воскликнул Крот, – ваше вонючее величество, только не сейчас.
Сориентировавшись по последнему месту, где был замечен свет, уже не торопясь, чтобы только не пройти мимо, Крот сумел вывести уставшую компанию к небольшому деревянному дому. Рассмотреть в коротких лучах фонарей было сложно, но из того, что удалось увидеть, строение больше подходило на лесную заимку, дом в лесу для рыбаков, охотников, или просто путешествующих, да только кто тут в здравом уме соберется на экскурсию.
– Пойду, постучу. Раз свет горел, значит, есть кто, – Крот уверенно шагнул за импровизированную изгородь из переплетенных кустов.
– Стой. Вдруг собака! – остерег Серафим.
– Нормальная собака давно бы нас учуяла.
Сильные удары в невысокую дверь отдались металлическим звоном внутреннего засова.
– Хозяева! Есть кто? – голос Крота отозвался под сводом деревьев и где-то вдали отозвался филин.
