Евгений Рякин
Жена изменилась после третьей смерти
– Этот жидормот удавится, но больше ни копейки мне не даст! У тебя тоже, я так поняла, не допросишься. У подруг стрёмно. Но да ладно, где-нибудь, да разэтовую! – кинула на него взгляд она и, выдержав паузу, надела сапоги. – Да расслабься, не у любовника же! У папы или мамы опять займу. Я надеюсь, что ты потом им отдашь? М?
Напряжение в её голосе спало, да и Димка облегчённо вздохнул, понимая, что тестю с тёщей, в принципе, потом можно и не отдавать. Вернее, они вполне могут не принять их обратно, а лишь выскажут свою позицию за воскресным обедом, с назидательным выражением лица и барским тоном в голосе. Сначала её отец, затем мать, потом старший брат, а итог подведёт сама Карина, черноволосая девушка с пухлыми гиалоурановыми губами, наклеенными ресницами, накачанной попой и вполне обыкновенным лицом, густо нарисованным хорошей косметикой. Его любимая жена.
Тем временем молодая девушка потянулась за шубкой из шкафа, лёгким движением накинула её на плечи, и уже обычным тоном произнесла.
– Я же знаю тех людей, кто всегда меня поддержит в трудную минуту. Это родители. Это брат, даже если он последний жмот, да ещё и прохвост. И ты.
Последние всполохи скандала рассеялись, когда она небрежно чмокнула Димку в щёку и выскочила за дверь, крутя на пальце ключи от Ауди – подарка отца на день свадьбы, и, уже не глядя на мужа, беззаботно захлопнула за собой дверь. Димка постоял так ещё какое-то время, тоже схватил пуховик, застегнулся, вразвалочку направился на балкон, по пути доставая из кармана сигареты и зажигалку. Прикурив, он долго глядел во двор, наблюдая, как машина Карины выезжает из паркинга и быстро скрывается из вида.
