Илья Ильф
Под куполом цирка
Бука. Аванс, аванс! Мы вам можем бросить в лицо ваши жалкие деньги.
Директор. Мне? В лицо?
Бука. Да. Вам.
Директор. Пожалуйста. Бросайте.
Бука. И бросим. Бояре, бросим?
Директор. Что ж вы не бросаете?
Бука. Сейчас бросим.
Бригада совещается, производит складчину и передает деньги Буке.
Бука торжественно выходит на середину арены и швыряет деньги в лицо директору.
Директор собирает деньги и подсчитывает их.
Директор. Что вы мне бросили в лицо? Двенадцать рублей? А взяли у меня пятьсот?! Сейчас же бросьте мне в лицо остальные! Слышите?
Бука. Мы бросим вам в лицо остальные через две недели.
Директор. Жулики!
Капитан. Брунгильда! Куси их! Куси!
Бригада (хором). Это бандитизм!
Удирают. Директор и капитан с собакой гонятся за ними.
Крик, лай.
Директор сидит за письменным столом в своем кабинете.
Мартынов сидит на диване. Входит униформа.
Униформа. Товарищ директор, Гаврилиос заболел. (Уходит.)
Директор. Заболел? Здравствуйте, я ваша тетя! Как я теперь дам программу без жонглера? Значит, мне самому кидать шарики? Хорошо. Вспомню старину. Буду кидать. Вот я уже не треугольник. Вот я уже четырехугольник. (Загибает пальцы.) Директор, местком, ячейка и жонглер. Но ничего, у меня сегодня хороший день.
Подходит к Мартынову и целует его.
Директор. От имени валютного управления Наркомфина. Мартынов печально глядит на два плаката, висящие на стене:
СЕГОДНЯ
последнее выступление
АМЕРИКАНСКИХ АРТИСТОВ
Алины и Франца
«Полет на луну»
и
ВПЕРВЫЕ ЗАВТРА В МОСКВЕ
новый светский аттракцион
«ПОЛЕТ В СТРАТОСФЕРУ»
Директор обнимает Мартынова. Мартынов вяло отбивается. Входит Кнейшиц. Холодно взглянув на Мартынова, он подсаживается к столу директора.
Кнейшиц. Мы завтра уезжаем, господин директор.
Услышав эту фразу, Мартынов хватается за шапку и быстро покидает комнату.
Кнейшиц беспокойно глядит ему вслед и делает попытку подняться.
Директор. Я вас слушаю, господин Кнейшиц. Что вы хочете мне сообщить?
Кнейшиц поднимается и делает шаг к двери.
Кнейшиц. Да нет… я… так… До свиданья, господин директор.
Директор (выходит из-за стола и благодушно берет Кнейшица под руку). Понимаете, господин Кнейшиц…
Мартынов громадными прыжками поднимается по лестнице гостиницы, где живет Алина.
Кабинет директора.
Директор. У вас был отличный номер, прекрасный аттракцион.
Кнейшиц делает вежливую попытку вырваться. Директор берет его за пуговицу.
Директор. Понимаете, сейчас мы сделали такой номер сами. Своими руками, из своих материалов.
Кнейшиц (хочет уйти). Да, да, это очень интересно. (Беспокойно оглядывается.)
Мартынов в номере Алины. Обнимает ее.
Мартынов. Решайте. Завтра будет уже поздно.
Кабинет директора.
Директор (держа Кнейшица за пуговицу). Понимаете, а на освобождающуюся валюту я накуплю хищников. (Отрывает пуговицу.) Простите.
Кнейшиц (нетерпеливо). Пожалуйста, пожалуйста. Очень интересно.
Директор (берется за вторую пуговицу). Во-первых, у меня будет слон, потом роскошный удав… Понимаете?..
Комната Алины. Продолжительный поцелуй.
Кабинет директора.
Директор (не выпуская Кнейшица). Но это все чепуха, господин Кнейшиц… Понимаете, я собираюсь строить новый цирк! (Отрывает вторую пуговицу.) Пардон. Понимаете, новый цирк!
Кнейшиц. Очень, очень интересно. (Рвется.)
Комната Алины. Поцелуй продолжается.
Кабинет директора.
Директор (держит Кнейшица за третью, и последнюю, пуговицу). Понимаете, и тогда я… Кнейшиц вырывается и убегает.
В руке директора остается пуговица. Он удивленно ее рассматривает.
Кнейшиц быстро идет по коридору гостиницы.
Из номера Алины выбегает радостный Мартынов.
Мартынов и Кнейшиц сталкиваются лицом к лицу. Секунду они смотрят друг на друга. Расходятся.
По лицу Мартынова Кнейшиц видит, что произошло то, чего он больше всего опасался.
Вне себя Кнейшиц врывается в комнату Алины.
Кнейшиц. Он опять был у вас!
Алина. Я выхожу за него замуж.
Кнейшиц (вярости). Что?! (Старается овладеть собой, хочет застегнуть пиджак, но все пуговицы оторваны.) Очень, очень интересно.
Алина. Ну поймите, я вас не люблю. Отпустите меня. Все равно я никогда не буду вашей женой.
Кнейшиц. Женой? Таких, как вы, не берут в жены! Я все расскажу вашему Мартынову.
Алина. Ну что вы хотите от меня? Я подчиняюсь вам во всем. Я отдаю вам все мои деньги. Чего еще вам нужно?
Кнейшиц. Мне нужны вы!
Алина. Этого никогда не будет.
Кнейшиц. Хорошо же!
Выбегает в соседнюю комнату и сейчас же появляется снова, волоча за собой маленького негритянского мальчика. Алина бросается к мальчику.
Кнейшиц. Женщине, у которой есть черный ребенок, не место в цивилизованном обществе. Вас отовсюду выгонят. Вам никто не подаст руки. Вам останется один путь – на улицу.
Алина. Пожалейте меня.
Кнейшиц. Откажитесь от Мартынова. Мы завтра уедем, и вы все забудете.
Алина. Я не могу.
Кнейшиц. В таком случае он узнает все еще до конца сегодняшнего представления.
Алина. Он мне все простит. Он любит меня.
Кнейшиц. Любит? Прежде всего у него белая кожа. Он станет вас презирать.
Алина плачет. Звонок телефона. Кнейшиц подходит.
Кнейшиц. Алло! Уже началось первое отделение? Мы выезжаем.
Алина и Кнейшиц едут в автомобиле, не глядя друг на друга.
В цирке идет представление. Кордебалет готовится к выходу в своих уборных.
Директор на арене заканчивает номер жонглера, которого он заменил.
Уходит с арены под жиденькие аплодисменты.
Раечка в цирковой конюшне. Мыкается, не может найти себе места. Замечает униформу с подносом в руках.
Раечка (оживляясь). Что это у вас?
Униформа. Морковка. Если кто желает покормить ученого ослика или зебру – штучка десять копеек.
Раечка. Ой, до чего люблю осликов. Дайте две штучки!
Ест морковку.
Раечка. Ах, как вкусно! Еще пять штук для зебры. (Ест.) Скажите, а слон ест морковку?
Униформа. Как же! Едят.
Раечка. Дайте сто штук. Для слона.
Жадно набивает рот.
За этим занятием ее застает Скамейкин.
Скамейкин. Раечка, птичка, ты ж себя губишь!
Раечка приходит в ярость.
Раечка. Не хочу быть птичкой, хочу кушать, лопать, есть мясо, рыбу, пирожные, конфеты! И убирайтесь вы все вон. Я тебя ненавижу. (Топает ногами.)
Скамейкин трусливо ретируется. Вид у него такой: «Пожалуйста! Не хотите – не надо. Я со своей красотой нигде не пропаду». Видит Алину, печально идущую в свою уборную, и сразу устремляется к ней.
Скамейкин. Какая красота! Дурак я буду…
Подходит к Алине и начинает разговор, почти поет. Во время разговора Скамейкин следует за Алиной.
– Скажите, вы хотели бы жить с любимым существом где-нибудь на краю света, в палатке, в пустыне, среди львов и лишений?
Алина (мечтательно). На краю света?
Скамейкин (осторожно). Ну, можно не на самом краю.
Алина. В палатке?
Скамейкин. Можно, конечно, и не в палатке. Можно в (1 не-разобр.).
Алина. Среди лишений?..
Скамейкин. Ну, не особенных уж там лишений! Все-таки я ИТР, состою в ИТС, имею ЗР…
Издали эту сцену наблюдает Раечка.
Алина (еще более мечтательно). С любимым существом… Она вздыхает, входит к себе в уборную и захлопывает дверь перед самым носом Скамейкина.
Скамейкин. Дошло! Ах, жалко, такси нет. Сейчас бы ее увез.
Уходит, потирая руки. Проходя мимо Раечки, гордо надувается.
Уборная Алины. Она пишет письмо, заглядывает в англо-русский словарь. Алина полуодета в цирковой костюм.
Разозленный директор, снимая одной рукой костюм жонглера, а другой держа журнал, мечется за кулисами. Обращается к толпящимся в ожидании выхода артистам.
Директор. Ну, товарищи, меня взяли за хобот. Пожалуйста, читайте, седьмая строка сверху. На экране журнальная страница.
«В то время как организованный зритель приходит в цирк, чтобы проработать в занимательной форме ряд актуальных вопросов, ему подсовывают балет, состоящий не из пожилых трудящихся женщин, типичных для нашей эпохи, а из молодых и даже красивых женщин (!). Надо покончить с этой нездоровой эротикой. Интересно знать, куда смотрит треугольник цирка?»
Голос директора читает вслух последнюю фразу заметки: «Такому треугольнику надо дать по рукам».
Капитан (злорадно). По лапам!
Директор. Мне по лапам?
Брунгильда радостно лает.
Входит балет, готовый к выходу. Директор в ужасе осматривает его.
Директор. Погиб, пропал! Как на подбор, одна красивей другой! (Фигуранткам.) Вы что, с ума посходили. Разве это нужно организованному зрителю? Очень ему нужны на данном этапе эти конечности и выпуклости.
Скамейкин лицемерно вздыхает.
Директор. Убрать все это. Чтобы ко второму отделению не было никакой нездоровой эротики.
Балет понуро уходит. Вбегает униформа.
Униформа. Товарищ директор, у капитана Гарибальди грипп. Лежит.
Директор. Опять грипп! Я знаю этот грипп! Сорок градусов! Знаю я, где он лежит: под забором. Ну что ж, сам буду львов укрощать! Сколько их там? Сто львов? Пожалуйста! Хоть сто двадцать! Вот я уже не треугольник и не четырехугольник, а пятиугольник. (Делает руками какие-то геометрические жесты.) Пифагоровы штаны на все стороны равны.
Приоткрывается дверь. Алина выглядывает из своей уборной с письмом в руках. Она манит к себе пальцем униформу.
Алина. Сейчас же найдите товарища Мартынова и передайте ему это письмо.
Униформа принимает письмо.
Эту сцену видит Кнейшиц, выглядывающий из соседней уборной.
Как только Алина закрывает свою дверь, Кнейшиц выходит и отбирает письмо у униформы.
Кнейшиц. Я передам господину Мартынову.
Возвращается к себе в уборную, вскрывает конверт и читает письмо.
Текст письма:
«Вам могут сказать обо мне ужасные слова. Я не стану оправдываться. Нам необходимо сейчас же встретиться. Ждите меня у левой кулисы. Я на краю гибели. Мне угрожает опасность от человека, навязывающего мне свою любовь. Знайте, что я люблю только вас. Ваша на всю жизнь Алина».
