Евгений Номак
Социальная сеть мертвых
Синий шарф
Никто не знает, откуда она появилась и куда ушла. Многие считают, что это была местная девочка по имени Мила Младич, другие говорят, что не было никакой девочки и все это причудилось, а те, кто там выжил, рассказывают, что сам Господь спустился, чтобы согреть их души и сердца. Но все помнят тот шарф, а некоторые хранят его лоскуты до сих пор.
Шли самые тяжелые дни войны. Немцы не отступали и стояли насмерть, ведь Колобжег был последним городом Польши на пути Советской Армии к фашистской Германии. Бой продолжался несколько суток. Люди убивали друг друга с неистовой жестокостью, часто переходя врукопашную. А, ко всему этому, город обстреливали корабельными пушками с большой воды, не жалея ни врагов, ни своих. Город нужно было взять любой ценой.
Здесь погибло слишком много людей, даже для этой войны. Вся центральная площадь была покрыта слоем трупов и раненых солдат. Стон круглые сутки был слышен далеко за пределы города. Несмотря на февральский мороз, над городом стоял жуткий смрад. Если ад существует, то он должен быть именно таким, как в то утро Колобжега.
Никто не заметил, откуда она появилась. Это была девочка, десяти лет: грязное от копоти личико, слипшиеся в крови волосы, большая дырявая мужская рубашка, и босые ноги. Она куталась в широкий синий шарф, надев его как шаль. Девочка шла очень аккуратно, переступая и огибая тела, словно боялась сделать больно раненым. Она почти незаметно улыбалась и шепотом здоровалась со всеми, напевая в перерывах старую польскую песню.
Девочка подошла к немецкому солдату, который трясся в судороге. Сквозное ранение в голову было явно смертельным. Жизнь покидала его, а он из-за всех сил держался за нее. Ненависть, боль и страх наполняли его глазницы кровавыми слезами. Девочка наклонилась и поцеловала его в лоб рядом с пулевым отверстием.
– Вшистко бейджи добже, – прошептала она и улыбнулась ему. Солдат перестал дергаться и явно не понимал что происходит. Он попытался улыбнуться в ответ
– Ви хайст ду? – тихо спросил он
– Мила, – ответила девочка, положила ладошку на веки и закрыла их. Судорога отпустила его, а он – жизнь.
Следующим был русский старшина, у которого оторвало ногу. Из артерии конечности хлестала кровь, а сам боец кричал от боли.
– Та тишо, – сказала девочка и опять улыбнулась. Она сняла с ремня старшины нож, отрезала лоскут своего шарфа, накрыла им рану и немного подержала. Затем взяла его ладонь и положила на лоскут.
– Тераж шалик. То не боли!
Офицер смотрел на нее как на чудо. Боль осталась, но он ее уже почти не чувствовал.
– Вшистко бейджи добже.
Также она поступила и с немецким солдатом, который сдерживал кровь на шее. Девочка отрезала еще лоскут от шарфа и приложила к его горлу. Она шла и целовала умирающих, словно отпуская их в небеса, а с живыми делилась своим шарфом. Её видели все, и через какое-то время стон прекратился полностью. Все смотрели на нее с великой надеждой в глазах и внимали ее голосу. А шарфа на ее плечах становилось все меньше и меньше. Она дрожала от холода, но продолжала петь и улыбаться солдатам.
Она исчезла, так же как и появилась. Никто так и не понял куда. Но надежда, которую она принесла с собой, огромным синим шарфом обогрела сердца и души раненых и победила страх всех тех, кто умер в этот день.
Комар – джин и говорящий золотой унитаз
Анатолий стоял на балконе и курил. Впереди заходило уставшее и нервное солнце, а сзади из кухни доносились пискливые ворчания тещи, дежурно осуждающей очередную блогер-диву. Жена жарила лук со свеклой для борща и в пол уха слушала маму:
– АнастаСися! Только подумай, Леночка! АнастаСися! – сочилась она ядом, как раненый молочай. – Шестнадцать лет, мозгов с гулькин нос и полтора миллиона подписчиков! И главное, ничего не делает! Губки уточкой свернула и на тебе – пятьсот тысяч лайков! А псевдоним какой взяла! АнастаСися! Твою мать, зла не хватает!
– Дай, глянуть, – послышался голос супруги. Леночка вытерла руги об фартук и взяла планшет у тещи: – Стройненькая, какая! – протянула она тоскливо. – Никогда такой не была. Всю жизнь ты меня блинами со сгущенкой кормила. А тут девочка-дюймовочка!
– Да я не о внешности её, – оправдывалась мама. – Откуда столько внимания к её персоне? Что, мало худых девчонок в России? Вон наша Нинка такая же худая, красивая и безмозглая!
– Вот дочь наша в дедушку пошла. Худенькая и стройненькая. И ничего не безмозглая! Хорошие гены у деда! И почему мне твои достались? Сейчас бы может тоже легенцы в обтяжку носила бы. Еще молодая совсем.
– А знаешь, сколько она зарабатывает? – не унималась тёща. – Сто тыщ в месяц, не меньше! За что?! За утиные губки? – она свернула свои в трубочку. – Я тёже тяк умею. Однако мне никто сто тыщ не платит!
– Сто тысяч хорошие деньги! Не помешали бы, – Леночка снова вернулась к готовке. – Может комплекс какой для похудения купила бы себе. А того глядишь, и на липосакцию хватило бы. А потом купила бы себе купальник и на пляж.
– А ты у Толика попроси, – съязвила тёща. – Может почку продаст, раз зарабатывать нормально не может. Целыми днями на унитазе с газеткой сидит.
– А ты, можно подумать, за олигарха замуж вышла? На зубы себе за всю жизнь не накопил! Бульончики пьет да пюрешку губами жует!
– А ты отца не трогай! Жили может и не богато, но на блины со сгущенкой хватало!
– Вот где они, – Леночка шлепнула себя по животу, – твои блины со сгущенкой!
Внимание Толика отвлек комар, усевшийся на кисть левой руки. Уж очень наглый был кровосос. Толик почувствовал большой укус, закусил сигарету и занес руку для удара. И тут его взгляд привлекли красные ножки насекомого. Словно красные сапожки на каждой лапке. Он замер, разглядывая маленького вампира, пока тот не напился крови Анатолия под завязку, так что потекло сзади брюшка. Комар поднял голову и посмотрел своей жертве прямо в глаза.
– Не убивай меня, – вдруг пропищал комар. – Я не галлюцинация!
– Если галлюцинация говорит, что она не галлюцинация, то это скорее всего галлюцинация!
– Ну что тебе стоит? Просто не убивай! – повторила галлюцинация. – Дело то пустяковое.
– Господь с тобой! – улыбнулся Толик. – Лети, конечно.
Комар взлетел с руки и приземлился на ухе у Толика:
– Я знала, что ты очень добрый человек! – уже прошептал он. – Меня зовут Аматуррахмана Аль Абдул-Авваль, и тысяча семьсот пятьдесят четыре года назад я вкусила кровь великого джина Мухаррама и с тех пор стала бессмертной. С тех пор я сама стала джиньей и исполняю желания. Есть одно условие правда, человек должен быть с добрым сердцем и не пытаться меня убить. Ты выполнил его. Я могу исполнить любое твоё желание. Только одно. Подожди отвечать! Тебе надо будет произнести «Желаю….», и желание исполнится. Но перед этим хорошо подумай. Не используй его зря и не отдавай никому. Деньги заказывать нельзя. Не умею.– Аматуррахман Аль Абдул-Авваль пожала демонстративно плечами, взмыла в воздух и исчезла в закате.
Анатолий выплюнул истлевший окурок и вышел на кухню.
– … сережки дочери купить не может, – продолжала досадовать тёща. – Я тебе в четыре года уже золотые сережки купила с изумрудами.
– Тут такое дело, – перебил Толик Антонину Павловну, – долго объяснять, но произошло чудо. Теперь я могу пожелать что угодно, и желание исполнится.
– Что ты несешь? – спросила тёща. – Небось, за воротник уже залил?
– Мама, Толик не пьёт, ты же знаешь!
– А это мы еще не знаем! Может у него там в унитазном бачке чекушечка охлаждается. Иначе чего он там пропадает по полтора часа три раза в день?
– В общем, у меня есть одно желание нахаляву, почти, – снова перебил Толик тёщу. – Может чего-нибудь для дома, семьи загадать. Может ваше диабет, Антонина Павловна вылечить. Думайте! Я пойду «Советский спорт» почитаю.
– Погоди, Толь! – остановила его жена. – Папа! Нинка! Сюда подойдите быстренько, – крикнула она и обняла Толика. – Что, правда может сбыться?
– Если честно, то не знаю. Но чем черт не шутит? – ответил он. – Нас это ни к чему не обязывает. Деньги только заказывать не просили.
И уже через три минуты Анатолий вышел на балкон вновь с сигаретой, чтоб не слышать весь этот балаган, устроенный женой, тёщей, тестем и дочерью. Он старался отвлечься, но до ушей все же доносились обрывки фраз.
– Желание одно, а нас четверо! – вопила теща. – Давайте просто закажем денег.
– Деньги заказывать нельзя, Толик же сказал!
– А лайки можно в «Одноклассниках»? Там лайки можно менять на деньги!
– А может, просто фигуру мне хорошую закажем, и чтоб не полнела никогда?
– А зубы мне в желание можно как-то добавить? Мяса хочется и яблок!
– А мне серёжки! Обещаете уже два года, между прочим!
Толик не выдержал и поднял голову в ту сторону, куда улетел комар.
– Желаю золотой унитаз! – произнес он. Посмотрел по сторонам, прислушался. – И чтоб говорящий! – Затем ухмыльнулся и вышел. Прошел незамеченным мимо семейной дискуссии, и открыл дверь в туалет!
– Анатолий Петрович, – сказал унитаз, – рад вас приветствовать! Как вам последний матч Зенит-ЦСКА?
Толик широко улыбнулся и вернулся на кухню. ¬– Родные мои, желание уже исполнилось! – произнес он торжественно.
Все умолкли и подошли к туалету. Вместо старого советского фаянсового трона стоял золотой унитаз, украшенный вензелем с павлином! Минутное молчание нарушила тёща:
– Это золото?
– Полагаю, что да, – ответил Толик.
– Килограммов четыреста здесь, – добавил тесть, – исходя из удельного веса. Золото в девять раз тяжелее фарфора. Если по ломбардским ценам, тут почти на миллиард! Учитывая, что унитаз неподъемный, мы можем его кусочками пилить и продавать.
– Продавать мы его не будем ни кусками, ни целиком! Это мой унитаз, и я в него буду гадить! – ответил Толик. – Хотите продать его, значит, вам придется убить меня.
– Ой, дурак! – протянула тёща.
– Елена Сергеевна, здравствуйте! – произнес унитаз. – Смелее оголяйтесь и предавайтесь наслаждению испражнения! Не стесняйтесь! Я – существо бесполое.
– Я в ЭТОТ ходить не буду! – заявила жена.
– К нам будешь ходить. Благо, что живем в соседних домах.
– А щелкни меня с этим чудом, – теща дала свой телефон внучке. – В одноклассниках запощу!
– А хотите, я могу спеть для вас? – спросил унитаз.
Так и порешили. Жена ходила справлять нужду к маме. И то, только когда приспичит совсем. Начала меньше есть, чтоб реже ходить. Через пол года ее было не узнать. Она обрела стройные очертания похудела на двадцать килограммов. Теща пела с унитазом и выкладывала в Тикток ролики. И совсем скоро количество ее подписчиков перевалило за миллион. А через полгода исчез павлин с вензеля. А вечером в гости зашли родители Леночки. Тесть загадочно улыбался, а изо рта сверкали новые зубы. Он отнекивался от пропажи павлина, но Нинка расставила все точки над i.
– Спасибо, дедушка, – обняла она Сергея Леонидовича. Она прижалась щекой к нему, а на ушах блестели золотые сережки с бриллиантами.
Триумф эволюции
– Перед тем, как закончить тему триумфальной эволюции, расскажу интересный факт, – профессор Дробышев облизнул пересохшие губы после часового непрерывного доклада. – Есть удивительная лягушка в тропических лесах Южной Америки под названием «Ужасный листолаз». Считается самым ядовитым животным среди позвоночных. – Профессор окинул взглядом аудиторию, большая часть которой изрядно скучала в своих смартфонах, периодически зевая. Но у докладчика в рукаве уже лежал мощный козырь, чтоб встряхнуть зал. – Одна трехсантиметровая лягушка способна убить пятьсот взрослых мужиков! – Дробышев сознательно использовал «Мужиков», потому что знал, какой эффект приносят грубые определения в научно-терминологической речи ученых. Он сделал паузу, чтоб козырь дошел до ушей всех присутствующих.
–А как она это делает? – спросил какой-то хохмач из аудитории. – Как Кунг-фу Панда?
– Все гораздо банальнее, молодой человек! – ответил профессор. – Лягушка содержит на своей коже примерно один миллиграмм батрахотоксина – сильнейшего яда небелковой группы. Два микрограмма этого токсина способно убить одного человека. Соответственно один миллиграмм яда может отправить на тот свет пятьсот человек. Но это я оперирую крайними значениями диапазона, конечно. Одно прикосновение к листолазу, и вы проживете еще тридцать секунд. Как выдумаете? – Он вновь оглядел аудиторию. На этот раз все слушали внимательно. – Какой вопрос нужно задать в этой ситуации?
– Зачем ей такой яд? – крикнул хохмач.
– Совершенно верно! Зачем ей такой яд, если его гораздо меньшее количество способно убить любое животное на земле?
– Наверное, это и есть триумфальная эволюция?
– А вы молодец! – профессор наконец разглядел хохмача. – Может, сами ответите на этот вопрос? – Дробышев выдержал длинную паузу, хотя знал, что ответа не последует. – Ученые думали над этим феноменом много лет, пока биологи-наблюдатели, а лягушка очень редкая и в природе почти не наблюдается, заметили птицу из семейства врановых, которая научилась есть этих лягушек. Ведь за лягушкой даже не надо охотиться. Она сидит себе на листочке дерева, хорошо заметного ярко-желтого цвета и не двигается. Ее очень легко съесть. Главное не отравиться. И вот птицы в процессе эволюции выработали в себе противоядие. И началась эволюционная гонка вооружений. Лягушки становились ядовитее, ведь всех менее ядовитых лягушек съедали, а вороны менее восприимчивые к токсину, ведь слабые птицы просто умирали от отравления. Такая гонка уже привела эволюцию к абсурду, и она продолжается.
– Круто! – крикнула девушка из третьего ряда.
– А теперь давайте пофантазируем на эту тему! – широко улыбнулся профессор. – Представьте себе, что, допустим, на какой-нибудь планете один разумный вид является едой другого разумного вида. И если в случае лягушки триумф эволюции наступил в аспекте ядовитости особи, то в случае разумного вида это может быть совершенствование других навыки и, в конце концов, постоянный рост интеллекта. Дело в том, что человек скорее всего закончил свой эволюционный путь. Гуманизм убил естественный отбор. Сейчас каждая жизнь ценна как никогда. Нам ничего не угрожает и не надо бороться за всех самок. Право на размножение имеют все представители homo sapiens, и слабые и не шибко умные. Соответственно отбора нет, а значит нет развития вида. Более того, ученым известно, что на своей заре homo sapiens имел объем мозга на сто пятьдесят грамм больше, чем сейчас. Поэтому мы вряд ли станем умнее или сильнее. Разве только выше! Молодое поколение уже давно не голодает и имеет в избытке дешевые углеводы. А значит и растет быстрее и выше.
– Мы тупеем? – не унимался хохмач.
– Был фильм такой «Идиократия», кажется, называется. Там говорится о том, что интеллектуалы имеют гораздо меньше детей, чем люди не особо выдающегося интеллекта. И, в конце концов, через пятьсот лет человечество отупело. А среднестатистический человек из нашего времени там становится настоящим гением. Но это не подтверждается пока ничем. Скорее всего мы не изменимся, если климатические факторы останутся такими же как сейчас или около того. Если вопросов нет, то, пожалуй, мы закончим на сегодня.
Аудитория начала пустеть, пока профессор собирал доклад с кафедры. Когда он застегнул портфель в зале остался сидеть один мужчина лет тридцати пяти, который смотрел на профессора и ждал, пока тот обратит на него внимание.
– У вас остались вопросы, молодой человек? – спросил Дробышев.
– Скорее ответы, – ответил единственный присутствующий. – Как раз насчет триумфа эволюции разумных существ.
– Как интересно! Вы антрополог?
– Я – лягушка! Ужасный листолаз! – ответил молодой человек, затем сделал паузу, чтоб привлечь максимальное внимание профессора и продолжил: – Вернее я как раз тот вид из вашей фантазии. Вид – еда для другого вида.
– Как интересно, – профессор снял очки и направился к молодому человеку. – Вы с другой планеты?
– Нет, я с этой планеты, только из параллельного мира. Меня зовут Лим, и я из расы приктов. Вот уже более двадцати миллионов лет прикты являются пищей для расы хриктов. Единственной едой, потому что ничего другого они уже давно не способны есть. Сначала мы стали максимально ядовитыми, как ваша лягушка, но они выработали противоядие в процессе эволюции. Мы начали умнеть и достигли уровня богов. Но и они не отставали. Мы научились прятаться, но они научились находить нас. Мы стали уходить в подпространство, и скоро они уже оказались там. Мы научились читать мысли, но они научились блокировать свои. Поэтому мы не знаем, как далеко они от нас. Мы научились менять форму и превращаться в другие виды. И они скоро освоили этот навык. Наконец мы освоили проходы сквозь грани миров. И вот я – здесь. А они умирают с голоду.
– Очень интересно, хотя и невероятно, – ответил профессор. – А зачем вы мне все это рассказывайте? Разве максимальная скрытность не является вашим древним навыком?
– Рассказываю, потому что вот он я! Максимальный триумф эволюции! Я умею пронизывать пространство вселенной, проходя миллионы световых лет за мгновение! Я чувствую запах темной материи и могу гулять по поверхности самых горячих звезд. Я могу менять ткань самой вселенной и легко могу стать божеством для практически любой цивилизации. И мне больше незачем прятаться, ведь я стал… – Лим посмотрел на улыбающегося профессора. – Вы мне не верите, я понимаю. Но кто, если не вы способны понять меня и ощутить мое величие? Ведь триумф эволюции это то, чему вы посвятили жизнь!
Дробышев сел рядом молодым человек и взял его за руку.
– Задача науки не верить, а исследовать, молодой человек. И я могу лишь судить с точки зрения науки и научных фактов. Но, если взять за данность всё то, что вы мне рассказали и исходить из этого, то вы не являетесь триумфом эволюции. У вас появился один маленький изъян.
– Какой изъян? – спросил Лим, хотя уже все понял.
– Гордыня! – ответил профессор Дробышев и откусил Лиму голову.
Закончив трапезу, он издал священный для всех хриктов рев насыщения. В теле отозвались будущие потомки.
Церковь святого Люцифера
Славик в пятый раз провалил экзамен по вождению в ГИБДД. Он прекрасно водил машину, но на экзамене всегда волновался как первоклассник. Именно из-за волнения Славик не смог сдать вождение предыдущие четыре раза. Но в этот раз все было по-другому.
Его посадили в машину, на которой предыдущий экзаменуемый провалил параллельную парковку, въехав криво в фигуру. Паренька выперли из машины, а с задней двери показалась рука инструктора, зовущая Вячеслава продолжить начатый экзамен. Вячеслав запрыгнул на водительское сидение и поздоровался с капитаном Ноликовым, сидящим на пассажирском. На заднем диване сидел инструктор и молодая девушка, которая должна была сдавать следующей.
– Прошу всех пассажиров пристегнуться, – сказал Славик, пристегнулся сам, завел автомобиль и с трудом вырулил из неудавшейся фигуры, стараясь не задеть конусы автодрома. Затем проделал безупречно остальные упражнения и выехал в город. Там, внимательно слушая указания экзаменатора, он поехал по улицам. Здесь все шло как по учебнику, пока капитан не сказал:
– Ищите место для остановки.
Вячеслав оценил свою полосу, где с трудом помещались два автомобиля, и как только появился дорожный «карман», медленно въехал в него и остановился.
– Развернитесь на перекрестке, – сказал гаишник, и Вячеслав развернулся. Инспектор оценил разворот и продолжил. – Ищите место для парковки.
Долго искать не пришлось. Здесь было много места. Капитан Ноликов задумался на минутку, достал протокол экзамена и начал писать:
– Экзамен не сдан, – прокомментировал он.
– Это почему же? – спросил шокированный Славик.
– У вас на заднем сидении пассажирка не пристегнута, только сейчас заметил. Минус три бала, а еще вы слишком долго искали место для остановки, хотя на всей полосе легко помещались два автомобиля.
– Там не было бы трех метров от припаркованного автомобиля до сплошной полосы.
– Вы что, визуально определили?
– Конечно, а как же еще. Два автомобиля там помещаются, а автомобиль и автобус – нет! – парировал Вячеслав. – И как я могу контролировать пассажиров на заднем сидении? Я их громко попросил пристегнуться, вы сами слышали.
– В следующий раз будете внимательнее. Освободите автомобиль! – рявкнул инспектор, и Вячеслав в гневе вылез из машины.
– Тупо завалили! Я им этого так не оставлю! – огрызнулся он, сжав кулаки, и посмотрел вслед отъезжающему автомобилю.
Вернувшись домой и немного успокоившись, он позвонил матери и все рассказал. Затем полез в интернет, где начал искать, как наказать инспектора. Четких ответов, которые бы удовлетворили гнев и чувство глубокой несправедливости – не было. Вячеслав открыл «ответы mail» и написал свою историю в подробностях. Посыпались советы типа «пиши Колокольцеву», «пиши в прокуратуру», «пиши президенту», «пиши Колокольцеву, а в копию прокуратуру и президента» и все в том же стиле. Но один совет ярко выделялся на всем фоне этой бесполезной мишуры. Ответ, который не набрал ни одного лайка, но буквально приковал внимание обиженного парня.
«Письма в инстанции вам не помогут. Ответят дежурно «нет оснований для проверок» и на этом все. К тому же, в этом случае ваш гнев будет нацелен только на инспектора. А в вашей ситуации виноваты еще и инструктор с девушкой. Либо они слишком тупые, что не поняли просьбы пристегнуться, либо они в сговоре инспектором. Иначе, почему они не были пристегнутыми? Вам нужно наказать всех! Для этого зайдите в любую часовню. Их сейчас много строят. В часовнях нет попов – это главное правило. Церковь без попа, как баба без мужа – неприкаянная. И поставьте там три свечки за упокой всех виновников вашей очень, кстати, несправедливой ситуации. А если сомневаетесь, можете написать в прокуратуру и одновременно поставить свечки в часовне. А потом посмотрите, какой вариант сработает. Спасибо еще скажете!»
– Хм, – издал Вячеслав, пытаясь вспомнить расположение ближайшей часовни. Вроде видел прямо внутри вокзала. Он улыбнулся.
В маленькой часовенке стоял полумрак. Лики святых освещало пламя только одной лампадки, поэтому разглядеть их было невозможно. На входе лежали свечи с ценником в пять рублей. Вячеслав взял три свечи и бросил в прозрачный ящик полтинник, так как мелочи отродясь не водилось.
– Упокой, Господь, души капитана Ноликова, инструктора Александра и девушки Лизы, – прошептал он, зажег свечи от лампадки и поставил их на канун. Свечки тут же осветили помещение ярче, что можно было разглядеть лики святых. Славик не знал никого из них в лицо, но все они почему-то улыбались. Вячеслав пригляделся: в игре света ему казалось, что лики зловеще смеялись. Он, молча, выбежал из часовни.
Ближе к вечеру ему позвонила мама.
– Сынок, у тебя все нормально? Ты дома? – спросил встревоженный голос
– Почему ты спрашиваешь? – ответил Славик. – Я давно дома. Сегодня же суббота.
– Недавно произошла жуткая авария. В машину, на которой ты экзамен сдавал, въехал самосвал. Молодая девушка за рулем была, Лиза – дочка Виолетты Павловны. А еще полицейский и инструктор. Все в тяжелом состоянии. Вот я и перепугалась.
– Все хорошо, мама, – вымолвил дрожащим голосом побледневший, как потолок, Вячеслав. – Я в порядке.
Он положил трубку, встал с дивана и посмотрел вверх.
– Свершилось! – сказал он. – Спасибо тебе! Я силен, как никогда!
***
Офис ООО «Церковь святого Люцифера» 6666 метров под землей.
– Отличная идея с вашими сетевыми часовнями, – сказал Сатана, поправляя галстук. Затем оглядел всех демонов, собравшихся за круглым столом переговорки. – Вельзевул, я хочу, чтоб количество часовень выросло в десять раз! И сделайте свечи бесплатными, наконец!
– Они итак бесплатны, монсеньор! – ответил Вельзевул. – Там стоит символический ценник в пять рублей и ящик для сбора пожертвований.
– Тогда конфет насыпьте в вазочки! И подключите побольше молодых демонов к сервису ответов, чтоб не пропустить ни одного страждущего.
– Что делать с парнем, повелитель? – спросил Ваалберит, демон-секретарь.
– Повысьте уровень либидо в десть раз и увеличьте аппетит раз в пять. Похоть и чревоугодие – и он настоящий образчик всех смертных грехов.
– Предлагаю поставить часовни в школах и профессиональных учебных заведениях, – сказал Велиар. – Будем покупать души еще в раннем возрасте.
–Отлично! – ответил Сатана. – И увеличьте количество каналов в ТикТоке. Я хочу больше зависти! Все свободны. И принесите мне душу этого Вячеслава! Я проголодался!