Евгений Натаров
Хеллоуин
– Допустим. Это нормально. Каждый человек имеет право на выражение собственной индивидуальности.
– Барбатосик, сколько я тебя знаю, ты всегда меня за это агитируешь: свобода нравов; раскрепощённая мораль; живи в своё удовольствие и так далее. В чём твоя корысть?
– Ни в чём. Я сам живу «вопреки». Я не такой, как все. Я – яркая личность. Я – антагонист.
– Нет. Ты просто нырнул в этот «голубой омут» и вынырнуть оттуда не можешь, – Юма подставила бокал. – Налей. Видишь ли, в чём дело, ни церковь, ни светская мораль не приветствует подобного поведения. А ты всегда топишь «за свободу».
– Девочка моя, – Барбатос в упор посмотрел на Юму. – Ты просто устала. Прими предложение своего многодетного любовника и будь счастлива.
– Да. Я так и сделаю. Я снова послушаю тебя, – Юма опрокинула внутрь очередную дозу спиртного, икнула и уронила голову на руки, сложенные на столе.
***
– Юма, мне с тобой нужно серьёзно поговорить, – Максим заметно волновался. – Мы не так долго живём вместе, но… Я знаю, что ты встречаешься с другим мужчиной.
– Допустим, – ответила Юма, слегка заплетаясь языком.
– Ты опять выпила? Сколько можно, Юма!
– Так что тебя больше возмущает? Моя тяга к спиртному или к мужикам?
– Так ты признаёшь, что у тебя есть другой?! Ты, неблагодарная тварь! Я бросил ради тебя жену и детей, а ты завела себе очередного любовника и спокойно мне об этом говоришь?!
– Я тебя не просила бросать жену и детей. Я просто хотела получить удовольствие. Вот и всё.
– Так ты не любила меня?!
– Я устала от постоянных скандалов и скуки. Лучше…
Максим не стал слушать дальше. Он сильно и со всей злостью ударил Юму. Она упала на пол, раскинув руки в разные стороны. Он продолжал бить руками и ногами, пока её лицо не превратилось в кровавое месиво, и она не потеряла сознание.
***
Из больницы Юму встречал Барбатос. Верная подружка.
– Ты видишь, во что я превратилась? – Юма, сдерживая рыдания, показала изуродованное шрамами лицо. – Нет. В кого он меня превратил. Этот мерзавец, который ушёл от жены и клялся, что любит меня. Кому я теперь буду такая нужна?! Кто на меня посмотрит?! Сволочь! Я ведь хотела любить и быть любимой.
– Но ведь ты делала это без всякой скромности и стыдливости, – прошептал Барбатос Юме в левое ухо. – Fornicationem (блуд).
Глава 5. Хеллоуин
Спустя много лет Марк, Ден и Юма встретились в канун праздника Хеллоуин. Поужинав в кафе и наслушавшись историй о «злоключениях» друг друга, приятели отправились к заброшенному особняку.
– Идём туда, где много лет назад всё начиналось, – вздохнул Марк.
– Знать бы, чем всё закончится, – прерывая слова тяжёлой одышкой, продолжил Ден. – Я бы сейчас выбрал другую дорогу.
– Не факт, что другая дорога была бы лучше и привела к другому результату, – вступила в разговор Юма.
– Проверить уже невозможно, – грустно улыбнулся Марк. – Жизнь даётся только раз, а я свою слил в унитаз, о чём не раз горько пожалел.
– Хорошо, что ещё живы остались, – засопел Ден. – Могли бы быть на кладбище.
– Ну, вот пришли, – Юма остановилась у ворот старого особняка.
Ржавые ворота, распахнутые настежь, открывали унылую картину: заброшенный парк, заваленный опавшей листвой; застывшие карусели с выцветшими красками; мрачный старый особняк с тёмными окнами, похожими на пустые глазницы. Ден подошёл к тумбе со старыми афишами и оторвал пожелтевший грязный листок.
– Смотрите, а в прошлом году здесь был карнавал, – протянул Ден рекламу друзьям. – Как раз на Хеллоуин.
– Похоже, что это был последний праздник, проводимый в этом месте, – Марк покрутил в руках рекламу и отбросил в сторону. – Хеллоуин начинается завтра, а здесь и не пахнет весельем.
Так и стояли перед опустевшим запущенным парком и молча смотрели на старый заброшенный особняк старые друзья: изрядно похудевший и постаревший Марк; располневший и тяжело дышащий Ден и Юма, прятавшая обезображенное шрамами лицо под надвинутым козырьком бейсболки.
– А я ведь воспринимала этот камень на распутье и выбор дороги, как элемент какой-то игры, – тихо сказала Юма.
– Для меня это вообще было просто частью праздничного развлечения в Хеллоуин, – пропыхтел Ден.
– А я жаждал приключений и славы, – сознался Марк. – Относился ко всему легко и весело. Но, как оказалось, это была не игра, а сама жизнь, которая быстро пролетела. Всё, что осталось от прежнего – только это фото, – Марк достал из кармана сложенную пополам пожелтевшую фотографию и передал друзьям.
– Подожди, – Ден сильно засопел. – А кто это с тобой рядом, в чёрном старомодном котелке и красно-сером полосатом свитере?
