Евгений Мухаметшин
Проводник

Полная версия

У каждого святого есть прошлое, у каждого же грешника есть будущее.

Оскар Уайльд, «Веер леди Уиндермир»

Пролог

Голова болела. Резкий звон будильника вытащил его из сна внезапно, как чёткий удар в лоб. Следующим наказанием был слепящий свет. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы сквозь окно палить своими лучами прямо в глаза.

Зажмурившись и пытаясь хоть как-то перетерпеть головную боль, он попробовал вслепую найти телефон и выключить будильник. Не получилось. Даже по звуку не удалось определить, где он лежит.

– Да что такое! – открыв рот, он сразу же пожалел об этом.

В нос ударил запах перегара. Голова закружилась, а содержимое желудка подступило к горлу.

Наконец чудо свершилось! Глаза привыкли к яркому, обжигающему солнечному свету, и Джей немедленно открыл их. Он сразу же схватил телефон и нажал на отбой, стараясь действовать настолько быстро, насколько позволяло его состояние.

Оказалось, что звонил не будильник. Звук был такой же раздражающий, но это был телефонный вызов. Кто-то хотел связаться с ним.

Он быстро набрал номер и стал дожидаться ответа.

– Алло? – послышался женский голос. – Я не побеспокоила тебя?

Это была Ева. Почти единственный лучик солнца в его никчёмной жизни.

– Что? – Джей лихорадочно подбирал слова, чтобы Ева не подумала, что он впустую тратит своё время. – А! Нет, конечно нет. Я просто недавно встал. – Он поднялся и присел в кровати. – Вчера поздно лёг. Теперь не могу окончательно проснуться.

– Понятно… – протянула она.

Джей сразу догадался, к чему она клонит. Явно собирается попросить его об услуге. Что ж, он не был против.

– Я тебя слушаю, Ева. Говори, – полусонно сказал Джей, стараясь, чтобы голос звучал как можно более ласково.

– Сможешь сегодня забрать детей из школы? – Джей тут же представил, как Ева прикусывает нижнюю губу. – Просто ты в отпуске. А у нас завал на работе полнейший.

– Да, конечно. Я готов! – с энтузиазмом сказал он, хотя на самом деле никакого воодушевления не испытывал. – Вечер обещает быть весёлым. Во сколько они сегодня заканчивают?

– В три пятнадцать! – радостно сообщила Ева, её голос стал по-девичьи звонким. – Спасибо, Джей!

– Да брось. Всё в порядке.

Наступило молчание. Ева как будто задумалась. Возможно, она что-то заподозрила. А вдруг Джей сам вчера в беспамятстве позвонил ей и рассказал всё?

– У тебя точно всё в порядке? – спросила она обеспокоенно. – Может, отменим?

– Нет! – резко оборвал он. – Всё в полном порядке, Ева. Не переживай. Ровно в три пятнадцать дети отправятся на шикарной карете в мои роскошные апартаменты.

Ева легко хихикнула и согласилась с ним.

Вечер и вправду обещает быть весёлым. По крайней мере, скучно точно не будет. Да и дети в самом деле могли бы скрасить его серые, скучные вечера. Особенно после расставания с одной особой.

Джей положил телефон на прикроватную тумбу и лёг, пялясь в потолок.

«Ну, пожалуй, ничего страшного не будет. Дети помогут мне отвлечься – подумал он, уже собираясь вставать. – А сейчас мне нужны чашечка кофе, омлет и пара тостов». Джей поднялся и направился на кухню завтракать.

Хоть вечер и обещал быть весёлым, уборку перед приездом детей никто не отменял. Надо было как следует потрудиться: пропылесосить, вымыть полы, помыть посуду. В любом случае Ева пройдёт в квартиру, когда приедет за детьми. Джей даже надеялся, что она останется, тогда можно будет устроить «киновечер». Сам-то он уже привык к своей свалке, а вот Еву такая картина не обрадует.

Войдя на кухню, Джей поставил чайник на плиту. Перемешал в миске яйца, молоко и соль. Пока думал, сколько кусочков хлеба ему поджарить – два или три, – чайник уже закипел.

– Да, три тоста – в самый раз, – наконец решил Джей. Он старался не смотреть на раскиданные пивные банки и пустые бутылки из-под более крепких напитков, но взгляд то и дело натыкался на них.

– День будет тяжёлым! – Джей налил в кружку кипяток и заглянул в солонку, где обычно держал сахар. – Чёрт, сахар забыл!

Глава 1

В это утро не звонил ни будильник, ни телефон. Был совершенно другой раздражающий звук – свист закипевшего чайника. И судя по тому, как долго он раздавался, вода кипела уже давно.

Голова опять болела, и этот пронзительный свист как будто раскалывал её надвое. Тошнота снова подступила к горлу. Ноги его совсем не слушались. В этот раз солнце не слепило глаза. За окном было пасмурно, словно надвигалась гроза. Что-то его в это утро пугало.

Оглянувшись, он понял, что находится в доме сестры. В комнате для гостей, а если быть точнее, в комнате, специально отведённой для Джея. Обстановка тут не была замысловатой: бледно-персиковые обои, справа – шкаф-купе, слева – журнальный столик. Посередине стояла большая кровать бежевого цвета с тёмно-шоколадными деталями.

– Что происходит? – он почувствовал, что паника нарастает. – Ева! – он вдруг решил позвать сестру, чтобы она хоть что-нибудь объяснила. – Ева! Тайлер! Лина! – вопил Джей, пытаясь перекричать свистящий чайник.

Никто на его крик не явился. Паника снова усилилась.

Его пугало то, что рядом с ним стояло инвалидное кресло. Ноги совершенно не слушались. Он был парализован от кончиков пальцев ног до самого пояса.

– Ева… – голос его стал тише, а паника сменилась горечью и непониманием.

Ему удалось на руках подтянуться к спинке кровати и сесть. В голове крутились сумбурные мысли. Это только добавляло боли. Пытаясь вспомнить хоть что-то, он не смог выстроить в уме цепочку событий недавнего прошлого: в памяти всплывало почти такое же утро, но всё рушилось и обрывалось после завтрака.

Он снова и снова составлял в голове последовательность событий вчерашнего дня. Проснувшись от звонка сестры, он позавтракал. Потом была уборка. Прибрав банки, пустые бутылки и остальной мусор, он стал пылесосить и мыть пол. Затем отправился за детьми. А что потом? Пусто… Джей не мог вспомнить ничего, что было после того, как он вышел из дома.

Наконец он решил направиться на раздражающий свист, от которого, казалось, уже вот-вот могли треснуть все стёкла в квартире. Тут появилась ещё одна проблема: коляска была слишком далеко.

– Что за ерунда… – начал было Джей, переместившись на край кровати и пытаясь дотянуться до колеса или подлокотника коляски.

Вскоре в комнате послышался глухой звук, который мог означать только одно: Джей не справился со своей задачей. Он упал и, пытаясь на лету схватиться за коляску, опрокинул её на себя.

– Да чтоб тебя… – выругался он, ставя коляску в нормальное положение. Наконец ему удалось забраться на неё. – Что здесь происходит? Что за чертовщина?!

Он решительно направился на свист, который до сих пор так и не прекратился. Наверное, сюда уже должны были прийти соседи, чтобы пожаловаться на пронзительный звук. Но никто на него не реагировал, будто дом был совершенно пуст.

«Кто поставил чайник? Кто и за что решил мне отомстить?» – Джей задавал эти вопросы скорее самому себе, чем кому-то ещё. Он уже был уверен в том, что в квартире никого нет.

На коляске он выехал в коридор, который показался ему более тёмным, чем обычно. Вроде бы всё было как всегда, но от стен веяло могильным холодом. Словно где-то поблизости открылись врата, за которыми пролегло бескрайнее кладбище с незакрытыми могилами. Потусторонняя тьма разверзлась и хлынула на Джея. Стены будто отвергали его. Ему стало не по себе. Казалось, в этом месте было сконцентрировано всё отторжение мира.

Подумав, что это лишь игра воображения, Джей направился по прямой, на кухню.

Там всё было в привычном для Евы стиле: фисташковый кухонный гарнитур и стены спокойного бежевого оттенка. Справа у стены стоял стол.

Джей еле-еле смог настроить колёса, чтобы одним заходом доехать до плиты и добраться наконец до чайника. Выключив его, он вздохнул с облегчением.

– Спасибо большое, – почти шёпотом сказал Джей, опустив голову. – Это закончилось! – выдохнул он, но тут вспомнил про свои ноги и понял, что поторопился с выводами.

«Ни Евы, ни детей нет дома. Соседи тоже не „затрубили“ от такого длительного свиста», – начал размышлять он. Но как только он посмотрел в окно, появилось ещё одно важное наблюдение: он не знал этой местности.

За окном был виден бескрайний лес. Сильный ветер мотал деревья из стороны в сторону. Казалось, их вот-вот вырвет с корнями.

Тем временем Джей не переставал удивляться. Оторвав свой взгляд от окна, он увидел, что на столе появились чашка кофе, тарелка с омлетом и тарелка с тремя тостами.

– День будет тяжёлый, – прошептал он себе под нос и начал оглядываться по сторонам, сам не зная, что хочет найти.

Джей прислушался и снова позвал:

– Ева? Кто-нибудь дома есть?

Он опять направился в коридор. Повернув налево, он оказался в прихожей. Там располагались двери, ведущие в комнату детей и в гостиную, где обычно спала Ева. Заглянув для начала в детскую, он никого не обнаружил. Даже кровати были заправлены. Дверь в гостиную была заперта.

– Ева… – Джей начал дёргать дверь. – Ева! Ева-а! Открывай! Это не шутки. Уже не смешно, – он ломился в дверь изо всех сил, но та не поддалась. – Ева… – в отчаянии прошептал он, разворачивая коляску.

Вернувшись на кухню, Джей отхлебнул кофе.

– Сахар забыл, – снова сказал он шёпотом.

Всё то же самое. Как будто он застрял во вчерашнем дне. Только в этот раз не было звонка, но зато была коляска. Да и прошлым утром он проснулся в своей квартире. Не было этого зловещего урагана, который вот-вот начнётся.

«Что здесь творится?» – он задавал этот вопрос, больше не дожидаясь ответа.

Допив кофе и не притронувшись к еде, он направился в гостевую комнату. Джей планировал дождаться сестру и её детей. Может, хоть они как-то прояснят весь этот ужас.

Как только Джей оказался в комнате, он увидел, что его уже ждёт приготовленный кем-то наряд. На кровати аккуратно лежал строгий костюм: чёрный пиджак и брюки, а также белая рубашка и галстук-бабочка. На самом костюме кто-то оставил записку: «Тебе стоит подготовиться. Фраза, которую нужно произнести перед приёмом душ: „Здравствуйте. Меня зовут Джей, и на сегодня я ваш проводник“».

– Это уже не шутки! – завопил во весь голос Джей. – Что вы от меня хотите?

Нервы у него были на пределе. Он покинул комнату. Ему нужно было во что бы то ни стало уйти из этого страшного коридора и вообще из квартиры.

Когда он добрался до входной двери, стало понятно, что уйти не удастся. Дверь оказалась запертой, а ключа у него не было.

Все силы ушли на гнев и отчаяние. Он уже был на грани безумия. Джею казалось, что это жутко реалистичный сон или чья-то злобная шутка. Тот, кто это придумал, по-настоящему ненавидит людей.

Единственная зацепка, которая была в этом непонятном деле, – записка. Всего одна подсказка, с помощью которой можно было двигаться дальше.

«Кто-то просит меня напялить эти шмотки. Больше ничего. Только костюм и эта странная фраза», – рассуждал Джей, с трудом сдерживая эмоции.

Он всё же решил надеть костюм, так как этого кто-то требовал. Натянуть брюки оказалось тяжело. Но после некоторых усилий он всё же справился. Как только была застёгнута последняя пуговка, в дверь позвонили.

Радости Джея не было предела. Он знал, что страшный сон вот-вот закончится. Ему хотелось крепко обнять Еву, Тайлера и Лину. Направляясь в прихожую, он перестал чётко видеть: слёзы застилали его глаза.

– Ева… – всхлипывал он. – Тайлер… Лина…

На его удивление, дверь с лёгкостью поддалась. Но ни Евы, ни её детей там не было. Перед ним предстало жуткое, отвратительное существо.

Глава 2. Vanagloria

Это был человекоподобный карлик с серой кожей. По всему телу виднелась сыпь. Поначалу она была с комариный укус, такая же мелкая и бледно-красная. Но за считаные минуты она увеличивалась в размерах, становилась ярче, и вот уже пятна были размером с грецкий орех. Сыпь на глазах превращалась в огромные гнойники, которые то и дело лопались и распространяли тошнотворный запах. Большие уши, казалось, тянули карлика вниз. Нос был вытянут вперёд, как у деревянного мальчика из сказок, а грудная клетка постоянно деформировалась и выпирала ещё сильнее носа. Ростом он был не выше Джея, сидящего в коляске.

Джею стало плохо. Как только он увидел низкорослого уродца, кофе решил не задерживаться в желудке. Его вывернуло прямо у порога. Странное существо всё это время ждало и чесалось.

– Изви… – начал было Джей. – Извините меня.

Существо молчало. Джей понял, что от него ждут других слов.

Кто-то в голове стал ему подсказывать и напоминать их. Нужная фраза сама собой всплыла в памяти. Джей не смог понять, что это было. Может быть, голос разума?

Краем глаза он увидел две зелёных вспышки с левой стороны. Этот яркий свет заворожил его, и почему-то именно в тот миг он понял: если от тебя чего-то требуют, значит, надо выполнять и не задавать вопросов. По крайней мере, пока не разберёшься в ситуации, в которую попал.

Собрав всю волю в кулак, задержав дыхание и немного успокоившись, Джей начал:

– Здрав… здра… Здравствуйте… М… е… Меня зовут Джей… и на-а-на-на… и на сегодня я-я-я ваш проводник.

– Здравствуйте, – существо поклонилось ему, словно какой-нибудь аристократ. – Меня зовут Энтони Голдман, – с неимоверной гордостью сказал карлик, как будто это было очень известное имя.

Джей пересёк порог квартиры и, оказавшись в длинном коридоре незнакомого подъезда, увидел по правую сторону, в самом конце, старую ржавую дверь. Её тускло освещала одна лампочка, которая то и дело мигала, словно вот-вот потухнет окончательно. Джей жестом направил существо вперёд, сам же последовал за ним.

– С вашего позволения, я начну что-нибудь говорить – так дорога будет куда приятнее, – прервал молчание его странный спутник.

Джей ничего не сказал.

– Меня зовут Энтони Голдман. Как я и говорил до этого, – продолжил карлик. – Я родился в трущобах. В самых бедных закоулках нашего города. Каждый день для нашей семьи был испытанием. Мы просто выживали! Порой мы со старшим братом ложились спать голодными. Мама говорила нам выпить воды и отправляться в постель.

Джей продолжал следовать за ним, но при этом не сильно вслушивался в рассказ. Его больше интересовало, как отсюда выбраться.

– В школу мы ходили в одних обносках. Штаны были постоянно заштопаны. Я донашивал прошлогодние вещи брата. Над нами издевались сверстники, но брат всегда мог меня защитить и позаботиться обо мне. Он говорил, что, когда мы станем взрослее, всё будет по-другому. Он так меня успокаивал.

Шли годы, я заканчивал школу. Брат уже три года работал на местной табачной фабрике, и платили ему сущие копейки. Я не хотел идти по его стопам. Потому как было много жалоб со стороны рабочих, их семей. Там уже бывали случаи смерти от переутомления или несоблюдения правил безопасности. Я себе такой участи не желал. Однажды на улице я увидел объявление о наборе в группу по обучению актёрскому мастерству. Я сразу же загорелся идеей и направился по нужному адресу. Мастер, увидев меня и мои обноски, из жалости согласился меня учить. Но с одним условием, что я при первом же случае заплачу за уроки. Чтобы это было честно по отношению к другим ученикам.

Джей всё ещё катил на коляске за странным рассказчиком. Но ему не верилось, что дорога может быть настолько долгой. Оглядываясь по сторонам, он заметил, что стены стали медленно таять. Вместо них появились театральные кресла, а бетонный пол стал деревянным. А ещё впереди возникла сцена, внизу под которой была ржавая дверь.

– Я начал учиться этому прекрасному мастерству, – сказало существо, расчёсывая сыпь до крови. Казалось, что новые пятна на его коже появлялись каждую секунду, заполняя все свободные промежутки. – Сначала, как и у всех наверное, у меня получалось играть только проходные роли. Иногда мне и вовсе роль не давали. Но отчаиваться я не собирался. К нам тогда приходило мало зрителей. Если в зале был хоть кто-то – это уже казалось нам победой. По ночам я подрабатывал где придётся, лишь бы заплатили. Долгим трудом и репетициями я наконец смог выбить себе главные роли. Народу теперь приходило больше. Как-то после аншлага мы даже получили полноценный гонорар актёров. Конечно, это были небольшие деньги. Но мы думали, что это только начало.

Сыпь стала увеличиваться в размерах. Казалось, что пятна уже были размером с теннисный мяч. Они росли, мешая при этом двигаться дальше. Существо мотало из стороны в сторону. Пятна на коже постоянно чесались и кровоточили. Джею от такой картины стало невыносимо.

– Я вовсю покорял большие сцены, – продолжал рассказчик. – Все дамы были без ума от меня. После каждого спектакля мне дарили цветы. Много цветов.

Джей услышал странный звук где-то совсем рядом. Оказалось, что это стали ломаться кости грудной клетки существа. Она деформировалась с каждым его словом, выпирая всё дальше и дальше.

– Я был главным на сцене и за ней тоже. Все третьесортные актриски спали и видели, как играют со мной бок о бок, – мечтательно вспоминал карлик. – Мужчины, положившие немало времени на освоение этого мастерства и трудившиеся больше, чем я, завидовали такому молодому дарованию. Я стал знаменитостью в городе и за его пределами.

Хруст ломающихся костей стал ещё громче. Сыпь уже напоминала гнойные кровоточащие нарывы.

– Наконец, самая заветная мечта моя исполнилась: меня позвали в кино, – существо ностальгически вздохнуло. – Я был горд собой и радовался, что мои успехи на сцене наконец заметили. Играть в кино я был готов уже давно. Я мог это сделать.

Театральные кресла перестали пустовать. На них начали появляться прозрачные фигуры людей. Джей вглядывался в их бледные лица с пустыми глазницами. Но они никак не реагировали. В их руках виднелись смутные силуэты, напоминающие ветки или букеты цветов. Призрачные гости смотрели на пустынную сцену.

– Вот и прошло то время, когда я скакал, подобно обезьянке, на сцене. Теперь я стал одним из самых значимых актёров своего поколения. Я мог позволить себе всё что захочу. Я сделал множество пластических операций, чтобы казаться моложе. Потому как я считал, что стареть – это удел бедных и незнаменитых.

Джей не мог поверить, что попал сюда. Слова были для него пустым звуком. Он не слушал. Всеми силами он пытался выбраться из этого страшного места. Пробудиться.

– Я устраивал закрытые вечеринки в своём особняке, в самом лучшем районе. Я мог позвать кого угодно, мог решить, кого не пускать, а кого и вовсе лучше вышвырнуть. Да, я мог просто заскучать во время разговора с кем-либо и попросить свою охрану выкинуть его вон. И всё! Никто меня не осуждал, никто не был удостоен права спорить со мной. Мне просто аплодировали, как и всегда.

Нарывы на коже карлика стали лопаться. Кровь забрызгала сиденья, попала на пол и на Джея. Воняло от странного существа, как от помойки. Как будто где-то рядом валялись шматки пропавшего мяса, а ещё тухлые яйца и гниющая рыба, – омерзительные запахи потоком ударили Джею в нос.

– Однажды я ужинал с одной прекрасной дамой. Ничего серьёзного. Я даже не испытывал к ней никаких чувств. Мне просто хотелось приятно провести вечер. Но нам помешал какой-то бедняк. Он кашлял не переставая, и вдобавок от него воняло дешёвыми сигаретами. Он что-то говорил мне про детство. Называл меня другим именем.

Джей заметил, что они стали приближаться к двери. Силуэты в зрительном зале в это время резко повернулись и уставились на них.

– Меня звали Валентин Чайт. Но это было в прошлом, – карлик вдруг резко оборвал свой рассказ. – Теперь меня зовут Энтони Голдман, и я актёр, добившийся всего сам. Никто мне никогда не помогал. Не было у меня никогда семьи и не было брата. А тот бедняк в ресторане всё пытался мне что-то напомнить про детство. Он был обычным безумным фанатом. Охрана его вывела, но я пожаловался управляющему, после чего охранников уволили из-за моего испорченного вечера. Мне стало неимоверно стыдно перед дамой.

Дверь всё так же была закрыта. Они уже стояли почти вплотную. На столе по правую сторону лежали записка и ржавый кривой нож.

– Что там? – спросило существо. – Реплики? – шутка не удалась, но он всё равно посмеялся сквозь боль, которую приносили лопающиеся нарывы.

– Здесь написано, что каждая душа, вошедшая с проводником, за грехи при жизни должна принести жертву, – сказал ему Джей.

– Что за жертва?

– Тут написано, что это ваше лицо. – У Джея затряслись руки. Он, должно быть, стал бледным, как силуэты призрачных зрителей, что следили за ними.

– Лицо? Нет! Никогда в жизни! Ты хоть знаешь, как меня зовут? Меня зовут…

* * *

– …Энтони Голдман? – спросил неожиданно вошедший в палату врач. Он подошёл к койке. – Меня зовут Артур Конрой. Сегодня я буду возглавлять операцию. Рад знакомству.

«Оу, какой симпатичный молодой человек!» – промелькнула у Энтони мысль. Но он её резко отогнал, так как ждал совсем другого.

– Да… Я тоже, – недовольно буркнул Энтони. – А почему ты? Мной должен был заниматься другой хирург. Питер… Питер… – он стал вспоминать фамилию врача, который делал все его пластические операции.

– К сожалению, Питер Дикт серьёзно заболел. И он не сможет вас принять. Но вы не переживайте, всё пройдёт гладко. Мы не первый раз проводим подобные…

– Да-да-да, – сердце его ёкнуло. Стало как-то неспокойно.

– Я хотел кое-что спросить. – Врач достал из кармана телефон. – Разрешите сделать с вами фотку? Я ваш фанат.

Актер брезгливо отмахнулся, пообещав, что в другой раз непременно сделает с ним снимок. Хирург ушёл, но тут же в палате появился агент Энтони.

– Почему мне не сообщили сразу? – начал Голдман на повышенных тонах. – Почему не предупредили, что проводить пластику будет другой врач? Он вообще молокосос какой-то.

– Да я сам только узнал, – оправдывался тот. – Не беспокойся. Не переживай. Всё будет хорошо. Я проверил его, он высококлассный специалист, не хуже Питера Дикта. Да ещё и какой симпатяга, правда?

– Мне неважно, какой он специалист. Он собирается дотронуться до моего лица. Ему нужно сделать меня моложе! – уже кричал Голдман. – Я что, должен доверять какому-то там интерну?

– Энтони, только успокойся. Всё хорошо. И чего это ты так забеспокоился? Ни разу такого не было.

– Не знаю… Наверное, из-за вчерашнего… В ресторане, – он понизил голос, но беспокойство почему-то осталось.

– Кстати, я звонил в этот ресторан, и управляющий заверил, что те охранники уволены, – любезно сообщил агент.

– Молодец, это ты хорошо сделал. Нечего в приличные заведения пускать таких… – сердце снова ёкнуло. – Найди того бедолагу, – продолжил Энтони почти шёпотом, – пришли ему какой-нибудь утешительный сувенир с моим автографом.

– Сделаем. – Агент собрался было уходить, но на минуту задержался. – И ещё момент: к тебе чуть позже сестра заглянет, проверить состояние.

Голдман промолчал, словно был чем-то опечален.

– Энтони?! – забеспокоился агент. – Ты уверен, что стоит продолжать? Ну-у я про операцию…

– А, да, – актёр вдруг пришёл в себя. – Да. Всё хорошо. Лучше позови обратно нашего хирурга.

Энтони чего-то боялся. Его неожиданно бросило в пот, руки дрожали. Операция стандартная, длительная, но весьма эффективная. Скоро он уснёт, а потом проснётся более молодым и свежим.

Вырезка из новостной ленты:

«Сегодня кумир миллионов, известный актёр театра, звезда кинематографа и один из самых влиятельных деятелей искусства нашего времени – Энтони Голдман – скончался. По предварительным данным, ему проводили пластическую операцию. Следствие считает, что по неосторожности была превышена дозировка наркоза. Врачи боролись за жизнь актёра до самого конца. Но, к сожалению, спасти его так и не удалось. Следственный комитет проводит проверку, чтобы выяснить причины произошедшего. Было ли это сделано намеренно или к смерти Голдмана привела всего лишь невнимательность? За всеми новостями будем следить мы – Н. Л. г. К.».

* * *

– …Меня зовут Энтони Голдман, и я один из величайших актёров современности! – кричала на Джея душа.

– Понял я уже, – раздражённо сказал Джей. – Только вот я почему-то о таком никогда не слышал. – Он немного остыл. – Знаете, мне не особо важно, кем вы были и кем являетесь. Я просто хочу выбраться отсюда.

– Я тоже, – высокомерно сообщил его спутник. – Но я не собираюсь отдавать своё лицо.

Он схватил нож и швырнул его в дальний конец коридора. Джей рассеянно наблюдал, как нож катится по каменным плитам. Шарканье ручки об пол было достаточно долгим. Странно, что это маленькое существо с обвисшей окровавленной кожей могло так далеко бросить предмет, даже такой лёгкий.

Вскоре это шарканье, вместо того чтобы затихнуть вдали, наоборот, усилилось. Словно кто-то кинул нож обратно. Звук становился всё громче. Нож вернулся, остановившись прямо у колёс инвалидной коляски.

В глубине коридора появились какие-то тёмные лоскуты, они шевелились и сгущались, образуя чёрный ком. Постепенно ком приобрёл очертания, похожие на человеческую фигуру. Это был силуэт костлявого существа с ярко-зелёными глазами. Он состоял из сгустков тёмной ткани, словно был образован самой тьмой.

Из коридора опасно блеснули два изумруда, и чёрный ком метнулся в их сторону с огромной скоростью. Одним точным движением человек-тьма схватил душу Голдмана за горло и поднял над землёй. Второй своей костлявой рукой он содрал кожу с лица карлика и швырнул её в сторону.

Душа истошно кричала и задыхалась. Джей тоже еле дышал от страха, ему не хватало воздуха. Силуэты в зрительном зале, которые всё это время наблюдали за ними, встали и зааплодировали, словно для них был разыгран спектакль.

Ржавая дверь отворилась. Тьма с той же скоростью метнулась туда с душой в костлявых руках, оставив после себя лужу крови и затихающие истошные крики актёра. Дверь захлопнулась. В коридоре стало темнеть. Силуэты пропали, словно растаяли в воздухе.

Джей поспешил обратно к квартире сестры. Он боялся, что сейчас вернётся тень и схватит его. Хотелось как можно скорее вернуться в привычное и безопасное, как ему сейчас казалось, место. В спешке он совсем не смотрел вниз, а потому наехал на какой-то шуршащий предмет на полу.

Букет в бумажной упаковке зацепился за колесо его инвалидного кресла. Это были полевые цветы. Любимые цветы сестры…

В коридоре стемнело окончательно.