Евгений Майер
Звезды нас ждут
– Коробов! Коробов! Иди сюда!
Мишка недоверчиво повернулся. Это была Женька.
– Иди сюда, – повторила она.
Мишка тихонько встал и, стараясь не запнуться в темноте за ножки кроватей, подошёл к девчонкам.
– Чего тебе?
– Садись. Помощь нужна.
Женька сидела на корточках в проходе перед кроватью, на которой спала какая-то девчонка. Две другие девчонки сидели с другой стороны кровати. Мишка присел рядом с Женькой и непонимающе посмотрел на неё.
– Мы сейчас поднимать её на пальцах будем.
– Как это на пальцах?
– Да тише ты! Молчи и повторяй за нами. Это гипноз называется, – сказала Женька и засунула указательные пальцы под спящую.
– Панночка померла, – начала Женька загробным голосом.
– Панночка померла… Панночка померла… – эхом повторили девчонки друг за другом.
– Панночка померла, – повторил Мишка, постепенно втягиваясь в этот непонятный ритуал. Все его мысли про то, как они будут с Женькой сидеть в темноте и переговариваться шёпотом, мгновенно улетучились. Сейчас происходило действительно что-то интересное. Между тем, странное заклинание подходило к концу.
– Стань легче пуха, – проговорила Женька.
– Стань легче пуха… Стань легче пуха… Стань легче пуха, – эхом повторили за ней девчонки и Мишка.
Повисла пауза. Все напряжённо ждали развязки. Даже Лёшка с Танькой перестали шептаться и внимательно смотрели в их сторону. Женька заговорщически оглядела всех и слегка кивнула головой. Все четверо стали медленно подниматься. Удивительно, но Мишка почти не чувствовал веса. Они подняли спящую сантиметров на пятьдесят над кроватью и держали только лишь указательными пальцами. Это было какое-то чудо. В этот момент дверь в палату резко распахнулась, и в проёме показался силуэт вожатой Олеси.
– Атас! – крикнул Лёшка и нырнул в распахнутое окно.
Четвёрка гипнотизеров бросила свою ношу, которая с шумом грохнулась обратно на кровать, но так и не проснулась. Девчонки кинулись по своим местам, мгновенно замерев и притворившись спящими, а Мишке ничего не оставалось, как спрятаться под одной из кроватей и затаить дыхание. Оттуда он и наблюдал, как Олесины ноги прошли по проходу до окна. Послышался стук затворяемой створки, затем Олеся подошла к кровати, под которой спрятался Мишка, и остановилась. Сердце у Мишки стучало, как летящий на всех парах паровоз. Он представил, что Олеся сейчас вытащит его из-под кровати, а завтра всем будет известно, что его застукали в палате девчонок. Позору будет на всю смену. Но Олеся, немного постояв, вышла из палаты и оставила дверь открытой. Мишка тихонько выдохнул. Некоторое время он неподвижно лежал и раздумывал, как быть, но тут сверху показалась Женькина голова. Волосы смешно висели вниз, а длинная чёлка почти касалась пола.
– Ты что, тут до утра сидеть собрался? Давай домой, герой.
Мишка смущённо вылез.
– Давай-давай, шевели ножками.
Он двинулся к выходу, чувствуя на спине насмешливый Женькин взгляд. Вернуться в свою палату получилось без особых проблем. Даже тяжёлая деревянная дверь, покрытая многочисленными слоями белой краски, на удивление, не издала ни единого звука. Мишка плюхнулся в свою кровать и мгновенно уснул.
У меня теперь миллион друзей,
Их привёл ко мне новый чародей.
Всё, что захочу, мне покажет он,
Мир осветит нам он со всех сторон.
Видео, видео – снова я вижу мерцающий свет.
Видео, видео – стоит включить, и меня с вами нет.
Видео, видео – это не сказка, это не сон.
Видео, видео – стану такой, как она и как он…
С самого начала смены Андрюха подружился с радистом лагеря, и теперь весь день вместо надоевших пионерских песен из громкоговорителей звучали его записи.
– У меня у товарища отец принёс домой видеомагнитофон. Такая штука, класс! – сказал Василёк мечтательно.
– Да ну?! – отозвался Мишка.
– Ага. Знаешь, какие крутые там фильмы? Но мне особенно нравятся мультики. «Том и Джерри» называются. Это не то, что наши «Ну, погоди!».
Мишка с Васильком в тот день дежурили на главных воротах лагеря. Они сидели на широкой лавке возле будки и рассказывали друг другу всякие истории из жизни. За несколько лет в лагере Мишка успел понять, что главные ворота – это самое лучшее место для дежурства. Была ещё, конечно, столовая, но ему там не особо нравилось. Сначала накрой, потом убери, да ещё стоять на выходе и проверять, чтобы никто не вынес с собой хлеб в отряд. Нет, это было не для Мишки. То ли дело на главных воротах, только если это не выходной. В выходные приезжали родители, и в задачу дежурных входило, узнав фамилию и отряд ребёнка, бежать стремглав до корпуса и кричать:
– Огурцов, родители приехали!
А потом, когда какой-нибудь Огурцов или Смирнов подходил к воротам, ставить отметку в журнале и брать с родителей подпись, что они забрали ребёнка повидаться. Бывали случаи, особенно в младших отрядах в начале смены, когда кто-то из малышей приходил к воротам уже с вещами и в слезах умолял родителей забрать его домой. Мишка в эти моменты довольно улыбался. Он и сам в свою первую смену в лагере поступил именно так, но родители его не забрали, а к концу смены он уже совсем не хотел уезжать. Также надо было ещё открывать ворота машине с продуктами и машине-ассенизатору, которые приезжали один раз в день. А в остальном ничего делать не надо было. Сиди себе и рассказывай друг другу истории. Даже в сон-час. Хотя в тот день после обеда они должны были смениться, так как дежурили в первую половину дня и вторая половина выпала не им.
– Идут, – сказал Василёк, махнув головой в сторону тропинки, ведущей к жилым корпусам.
– Ага, – ответил Мишка, глядя на приближающихся Женьку и Вику. Именно им выпало дежурить во вторую половину дня.
– И как им удалось получить дежурство в сон-час? – опять произнёс Василёк.
– По блату, – вздохнул Мишка. – Они же девчонки. Им проще с вожатой договориться.
– Точно, – подтвердил Василёк.
Между тем девчонки подошли к будке дежурных.
– Привет! – сказала Вика.
– Здорово, – без энтузиазма протянул Василёк.
– Как дежурство прошло?
– Нормально.
– Уже уходите?
– Вы же пришли. Что ждать? Пойдём, Василёк, – произнёс Мишка, вставая с лавки.
– А в сон-час не хотите вместе подежурить? – опять спросила Вика.
Мишка непонимающе уставился на неё:
– Ты чего? Не знаешь правил? Два человека до обеда, два человека после. Вот ещё, придумала.
– А ты всегда такой правильный? – вмешалась в разговор Женька.
Мишка стоял к ней боком и, даже не поворачиваясь, чувствовал этот насмешливый взгляд. «И чего она меня все время на слабо берёт, – подумал он. – Издевается, что ли?»
– Дак, а что делать-то вчетвером на главных воротах? – ответил он ей, поворачиваясь. – Тем более в сон-час. Ни машин, ни родителей.
– Ну, как знаете. Охота сидеть в отряде – идите.
Мишка призадумался. Женька была права. В отряде делать было нечего, а тут никто за ними не смотрит. Да и хватятся их тоже вряд ли. Он вопросительно посмотрел на Василька. Тот лишь пожал плечами в ответ.
– Ладно, – ответил Мишка и снова устроился на лавке.
Девчонки щебетали о чём-то своём, а Мишка с Васильком молча сидели и смотрели на дорогу. Внезапно большая туча закрыла солнце, и пошёл сильный ливень. Ребята перебрались в будку, стёкла которой начали немного запотевать.
– И он в таком виде пришёл в школу, представляешь?! – продолжала Женька рассказывать Вике какую-то историю.
– Да, смелый, – проговорила Вика. – Наши бы налысо подстриглись.
– Да, смелый, – повторила Женька.
– Подумаешь, – протянул Василёк, – тоже мне храбрец. Осветлил чёлку и пришёл в школу. Вот это подвиг!
– Да, подвиг, – начала спорить Женька. – Знаешь, как ему от родителей влетело! А учителя на каждом уроке его стыдили, а он ничего. Не обращал внимания и стричься не стал.
– Пфф, – фыркнул Василёк, – у нас полкласса так ходят и ничего.
– Полкласса ходят, а ты что? Струсил? – поддела его Вика.
– Да больно надо, – начал отвечать Василёк, но девчонок уже было не остановить.
– Вот, вы все такие. Сначала павлинами ходите, а как до дела доходит, то сразу в кусты! – продолжала дразнить Василька Женька.
– Кто павлинами? Какие кусты?
– Да, да, – вторила ей Вика, – храбрецы картонные.
– Да кто картонные?! – вскочил Василёк.
Лицо его раскраснелось, и он нелепо махал руками:
– Вы чего?! Давай! Делай! Что там надо?!
– Да успокойся ты, – сказала Женька. – Нужен гидроперит и аммиак. В любой аптеке продается.
Василёк и Мишка вернулись в отряд только после полдника и рассказали другим ребятам историю про гидроперит. Это обещало перерасти в небольшое приключение, и все принялись дружно обсуждать детали.
– Надо в деревню идти, в аптеку, – сказал Лёшка. – Там можно купить всё, что нужно.
– Значит, пойдём в деревню, – ответил Василёк.
– А деньги? Деньги есть у тебя? – спросил Лёшка.
Василёк растерянно посмотрел на товарищей. Денег у него не было. Да и зачем в лагере деньги? Тут же нет магазинов.
– У меня есть, – вдруг сказал Андрюха и протянул рубль. – Рубля хватит?
– Конечно! – обрадованно сказал Василёк. Он уже начал думать, что из их затеи ничего не выйдет.
– Не думаю, что Оксана нас отпустит, – сказал Мишка. – Тем более ради такого дела. Надо что-то придумать.
– Тут километра четыре-пять, – оценивающе произнес Золотце. – Это часа полтора, если быстрым шагом. Можно попробовать в сон-час успеть, но не факт.
– Других вариантов всё равно нет. Надо пробовать, – сказал Василёк. – Кто пойдёт?
Идти вызвались Мишка, Лёшка и Золотце. Сам Василёк был четвертым.
– Андрюха, ты с нами! – спросил Василёк.
– Не, мне из лагеря выходить нельзя, а то вдруг батя узнает. Выпорет меня, как сидорову козу. Я лучше тут вас прикрою. Отвлеку Олесю, если что.
Надо сказать, что затея была довольно опасной. За самовольное покидание территории могли и из лагеря выгнать, но делать было нечего, надо было спасать репутацию Василька. На следующий день, когда лагерь привычно затих после обеда на полуденный сон, ребята собрались возле раскрытого окна.
– Вы куда? – удивлённо спросил Валентин, которого не посвятили в детали операции.
– Тсс, – зашипели на него.
Валя пожал плечами и вновь уткнулся в книжку, которую читал. От окна до ближайших кустов, за которыми можно было укрыться, было метров тридцать. Ребята по очереди добежали до укрытия, а оттуда дружно рванули к калитке в заборе. Через минуту они уже были за территорией лагеря, а ещё через две выбрались на загородное шоссе и пустились лёгкой трусцой в сторону деревни. Впрочем, бежать по дороге было рискованно. Их могли заметить с какой-нибудь проезжавшей машины и сообщить в лагерь, а это было не в их интересах. Поэтому, немного посовещавшись, ребята рванули через лес.
Электрический мозг
Дал мне импульс идти.
Электрический гид
Указал мне пути.
Электрический свет
Ярче солнца горит.
Электрический друг
Правду мне говорит.
Электрический я,
Электрический ты,
Электрический мир
Стал дороже мечты…
Мишка был послушным ребёнком и редко нарушал запреты взрослых. Как-то был приучен к этому с детства. Он знал, что убегать из лагеря нехорошо. Что за это могут выгнать, и придётся объясняться перед родителями, а Мишка этого не любил. Не то чтобы он этого боялся, нет. Просто ему было как-то неловко молча стоять, понурив голову, и слушать: «Как он мог так поступить? О чем он думал своей башкой? О матери совсем не думаешь?» Зачем все это? Почему нельзя просто наказать за какой-то проступок? Не выучил урок – двойка. Не вымыл посуду – остался без мороженого. Порвал новые штаны – сиди дома, не гуляй. Всё же просто! К чему эти ненужные разговоры? Но взрослые без этого не могут. Им обязательно нужно объяснять, почему и зачем они тебя наказывают, словно ты сам не понимаешь. Думая все это, Мишка быстрым шагом пробирался сквозь сухой подлесок, временами натыкаясь на тонкую паутину, раскиданную между веток пауками-охотниками.
– Я пойду один, – сказал Лёшка, когда они, тяжело дыша, остановились возле аптеки. – Если мы туда все вместе ввалимся, то аптекарша может что-то заподозрить и не продать.
– Верно, – ответил Василёк. Он был больше всех заинтересован в успехе мероприятия.
Лёшка отряхнул свои брюки от лесной пыли, причесал пятернёй свою короткую чёлку и, выпрямившись, медленно вошёл в аптеку. Ребята остались ждать его на улице. День стоял сухой и солнечный. Василёк и Мишка устроились на небольшой скамеечке, а Золотце стоял напротив них, на обочине дороги. Вдруг из-за угла дома, в котором была устроена аптека, появилась корова. Потом ещё одна, и ещё. Они шли медленно, неторопливо переваливаясь с ноги на ногу и поочерёдно обмахивая хвостом свои бока, отгоняя оводов.
– А ну, пошла отсюда! Пшла! – прикрикнул Василёк на одну особо любопытную корову.
Все засмеялись, но тут же умолкли, так как из-за угла появились трое ребят. На вид им было лет четырнадцать-пятнадцать, но одеты они были как-то по-взрослому – брезентовая плащ-палатка и грязные тяжёлые кирзовые сапоги. Выцветшие волосы и загорелые лица говорили о том, что всё своё время они проводили на улице. Это были местные пастухи. Увидев ребят, один из пастухов тонко сплюнул в сторону, и вся троица продолжила движение. Проходя мимо Золотца, один из пастухов как будто специально толкнул того плечом и, не оборачиваясь, пошёл дальше.
– Эй! Ты чего! – возмутился Золотце. Мишка и Василёк тоже подскочили, готовые вступиться за друга.
Пастух остановился, медленно повернулся и пошёл обратно в сторону Золотца, поднимая на ходу руку с лежавшим на плече длинным пастушьим кнутом.
– Чего? – грубо спросил он, подойдя почти вплотную. – Что сказал?
– Ничего, – тихо проговорил Золотце и отступил в сторону.
Пастух ещё раз презрительно осмотрел всех троих, сплюнул и вновь пошёл своей дорогой. Ребята молча смотрели ему вслед.
– Правильно сделал, – сказал Золотцу Василёк, – с кнутом шутки плохи.
– Да, я… – пытался что-то ответить Золотце, но тут из аптеки с довольным видом появился Лёшка.
– Готово, – сказал он и показал пачку таблеток и упаковку с ампулами.
Дело было сделано, и ребята, забыв про стычку с местными, рванули обратно в лагерь, где их уже ждал очередной сюрприз.
Вернулись они вовремя, как раз к концу сон-часа, и как ни в чём не бывало отправились на полдник, где и встретили Пашку, завхозовского внука, с новой вестью.
– Вас к СС вызывают, – протяжно и даже с какой-то довольной ухмылкой произнёс он.
– К СС?! За что? – дружно выпалили мальчишки.
– По пустякам бы не стали, тут дело серьёзное, – важно ответил тот и отошёл от стола, а в дверях столовой появилась вожатая Оксана. Её раскрасневшееся лицо и вздёрнутые брови не предвещали ничего хорошего.
– Вы где были?! Где вы были, я вас спрашиваю! – еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, спросила она.
Парни молчали.
– Чтобы после полдника все вчетвером были в штабе!
Оксана уничтожающим взглядом оглядела ребят и вышла из столовой.
– Чего это она? – спросил Мишка.
– Сдал кто-то, что нас не было в сон-час, – уныло произнес Василёк.
– Это точно, – подтвердил Лёшка.
– Подумаешь, сходили до деревни. Что тут такого? – недоумевал Мишка.
– Если бы знала только Оксана, то, может быть, и ничего. Но если дошло до СС, то тут уж не отвертеться, – сказал Золотце, – попрут из лагеря как пить дать.
– Валёк сдал, точно, – сказал Лёшка, – он видел, как мы уходили.
– Валёк бы не стал, – сказал Мишка, он всегда видел в людях только хорошее.
– Точно Валёк, больше некому, – подтвердил Василёк.
Делать было нечего, надо было идти в штаб. Самовольное покидание территории лагеря грозило отправкой в город, и эта перспектива мало радовала ребят.
– Раз уж всё началось из-за меня, – сказал Василёк, – то будет неправильно, если всех выгонят из лагеря. Давайте скажем, что это я вас всех подговорил. Скажем, что мне захотелось конфет купить в деревне, а вы со мной за компанию пошли. Не пропадать же всем из-за этого. Пусть меня одного домой отправляют.
Версия была не самая лучшая, но казалась правдоподобной, пока Золотце не вставил:
– Купил конфет?
– Нет, не было в магазине таких, которых я хочу, – тут же нашёлся Василёк.
– А деньги тогда где?
На этот вопрос ответа не было, и версия похода за конфетами вмиг рассыпалась. Так и подошли они к штабу без какой-либо хорошей идеи. Оставался один вариант – молчать на все вопросы, но тогда выгнать из лагеря могли всех разом. Возле штаба они увидели Женьку и Вику.
– Коробов, – окликнула она Мишку.
– Чего тебе? – ему было сейчас совсем не до неё.
– Иди сюда
– Да некогда мне.
– Давай быстрее, – настаивала Женька.
Мишка чертыхнулся, махнул друзьям и подошёл.
– Зачем вас вызывают в штаб? – спросила Женька.
– Мы ходили в деревню в аптеку. Кто-то видел, как мы уходили из лагеря, и донёс Оксане, а та настучала на нас СС.
– И что теперь будет?
– Не знаю, – Мишка пожал плечами и задумчиво взглянул на верхушки сосен, – могут из лагеря выгнать.
– Так уж и выгонят?
– Как пить дать, – повторил он слова Золотца.
Женька улыбнулась своей широкой улыбкой, хотя ничего весёлого тут не было:
– На, держи, – протянула она Мишке полиэтиленовый пакет, на четверть наполненный чем-то красным.
– Что это? – спросил Мишка, машинально беря пакет в руки.
– Малина, – ещё шире улыбнулась Женька.
– Какая малина?! Ты чего?
– Обыкновенная, лесная, – Женька понизила голос и приблизилась к Мишке почти вплотную. – Олеся боится не меньше вашего. Её самой не было в сон-час в лагере. Они с физруком купаться ходили на речку. Если это выяснится, то её саму выгонят.
– И что делать? – не понял Мишка Женькину мысль.
– Если скажете, что ходили в деревню, то вас точно выгонят, и Олесю заодно. Скажите, что ходили за малиной. Так, может, и пронесёт.
Это была хорошая идея. За стадионом, практически в десяти метрах от забора был большой малинник, в который они иногда ходили после тренировок. Это была практически территория лагеря, и вряд ли за это могли выгнать.
Тут дверь штаба открылась, и выглянула старшая пионервожатая.
– Ну, что стоим? Заходим.
– Спасибо, – сказал Мишка Женьке и пошёл с ребятами в штаб.
В штабе, помимо Олеси и старшей пионервожатой, была и завхоз лагеря. Она-то первая и накинулась на них, не дожидаясь, пока ребята застенчиво выстроятся вдоль стены:
– Куда огнетушитель дели, сорванцы?
– Какой огнетушитель? – удивлённо вскинул на неё голову Василёк.
– Какой огнетушитель?! Ты мне тут Ваньку-то не валяй. Тот, который вы со щита сняли.
– Ничего мы не снимали, – также ничего не понимая, вступился Лёшка.
Ситуация оказалась совершенно комическая. Оказывается, в сон-час, пока ребята ходили в деревню, кто-то снял с пожарного щита четвёртого отряда огнетушитель и весь его выпустил в одну из палат. Кто именно это сделал, никто не видел, но информация о том, что ребят не было в сон-час в палате, дошла до завхоза, а там уже и до старшей пионервожатой. Мальчишки не могли сдержать смех. С одной стороны стало ясно, что никто не знает про их вылазку в деревню, а с другой – это каким идиотом надо быть, чтобы придумать такой трюк с огнетушителем.
– Да не мы это, Светлана Сергеевна, – продолжая смеяться, сказал Лёшка.
– Мы бы до такого не додумались, – вторил ему Василёк.
– Значит, это не вы? – строго спросила старшая пионервожатая.
– Да нет, конечно, – хором отвечали ребята.
– А кто тогда?
– Не знаем. Может, деревенские, может, с соседнего лагеря, но точно не наши.
