Евгений Марков
Нештатная ситуация. Фантастический роман

Глава двенадцатая

Природу Риг любил, как что-то одушевленное, с чем можно было бы поговорить. Кузнечики, жуки и луговые мотыльки казались ему каким-то волшебным лесным народом со своим укладом жизни. Но не только шестиногие… Риг мысленно здоровался и с одуванчиками, и с цветами клевера и донника, и просто с красивыми растениями, названий которых не знал. А сегодня, в разгар летнего дня, всё казалось ему особенно нарядным, почти даже праздничным.

Он вышел на внешний осмотр своего бункера. Для этого нужно было обойти широкую поляну, оставшуюся ещё со времен строительства, но не заросшую ни кустарником, ни лесом. Так он мог с трёх сторон фотографировать общий план всего периметра здания.

Риг, облаченный в защитный костюм-экзоскелет, чувствовал себя чуть ли не средневековым рыцарем в стальных доспехах, и это немного рассмешило его.

Красота и покой летнего дня, цветущего всеми цветами и поющего голосами всех птиц, медовый настой луговых трав – всё это пело и радовалось жизни, и его, Рига, латы казались здесь чуждыми. Снять костюм Риг не решился, чтобы не нарушать инструкцию, но шлем все-таки снял.

Так, дыша полной грудью, чувствуя себя венцом творенья, Риг шагал по высокой луговой траве, любуясь прекраснейшими видами, не забывал снимать всё это, для отчета в центр и для своей работы.

Он даже начал насвистывать какую-то мелодию, но вдруг встал как вкопанный, и дрожь пронзила всё его существо. Пересекая по диагонали поляну, он вдруг перешагнул тонкую тропинку. В первое мгновение он даже не заметил её, но, осознав реальность произошедшего, замер на полушаге. Сразу почему-то вспомнилась детская книжка про Робинзона Крузо. Риг вернулся на пару шагов назад и ещё раз огляделся вокруг. Так и есть! Здесь, в глухой, глухой тайге в сотнях миль от человеческого жилья, в краю диком и безлюдном, лесную поляну пересекала обыденная узкая тропинка. Значит, кто-то хоть редко, но все-таки постоянно пользовался ею, и, значит, этот кто-то проходил здесь – вблизи суперсекретного модуля.

Риг тут же, отбросив романтику, водрузил шлем на место, и, ускоряя шаг, двинулся обратно к спасительной двери. Задраив бронированный люк, он моментально поднялся на крышу, и, взяв бинокль, принялся следить за опушкой леса и всем этим полем между лесом, модулем и берегом реки. Впрочем, бинокль был не нужен, всё и так было видно, как на футбольном поле. Так он пробыл на крыше до самого вечера, наблюдая, но всё было тихо.

На ночь он оставил на штативе видеокамеру. Но к утру так никто и не проходил по поляне.

Докладывать в центр или промолчать и исследовать всё самому? Риг решил не беспокоить начальство по пустякам. Здесь, в бетонном модуле, он в безопасности, и рано или поздно всё равно он выследит того, кто протоптал эту тропинку. А уж когда всё будет ясно, тогда и следует составить чёткий полный отчёт и объяснить нештатную ситуацию.

На следующую ночь Риг устроился спать на крыше в спальном мешке. Желание скорее узнать тайну было так нетерпимо, что он не стал доверять электронике. Он почему-то решил, что дневное наблюдение результатов не даст, и основное внимание сконцентрировал ночью.

Он готов был ночевать на крыше до конца командировки и уже свыкся с этой мыслью, когда однажды по утру, ещё до восхода солнца, услыхал со стороны леса чьё-то шумное частое дыхание, а потом и лёгкий торопливый топот. Риг поднялся и припал к окулярам бинокля. По тропинке двигалось семейство кабанов. Отсюда, сверху, они казались миниатюрными, почти как хомячки. Быстро пробежав по направлению к лесу, кабанчики и кабаниха скрылись в высокой траве.

Вот так! Дело-то, оказывается, яйца выеденного не стоило. Всего лишь дикие свинки ходят на реку валяться в грязи или на водопой, а столько переживаний.

Днём Риг порылся в продовольственном складе и нашёл среди недавно доставленных запасов длительного хранения, герметично упакованный арбуз. Отрезав кусок арбуза себе на завтрак, Риг порезал оставшуюся часть на крупные ломти и разложил на поляне вблизи бункера. Небольшой куст черёмухи, росший метрах в тридцати от тропинки, мог служить хорошим укрытием.

Из куска ткани камуфляжной раскраски получилась отличная палатка. Поставив эту палатку за куст, Риг построил настоящий наблюдательный пункт и, укрепив камеру на штативе, стал ждать возвращения семьи кабанов.

Может, это и было очередным нарушением режима, но желание снять свинок вблизи было сильнее. Тем более, что в будущем отчёте об обнаружении следа в лесу будет приложен и эффектный видеофайл.

Ждать пришлось долго. День только разгорался. Риг лежал в своём укрытии, слушая щебет птиц, стрекот кузнечиков, жужжание шмелей. Шмели и пчелы особо суетились возле кусков арбуза, распространяющего свой сладкий аромат на все поле.

После обеда, который пришлось пропустить ввиду важности момента, на тропинке послышались осторожные шаги. Кабанов привлекал запах, они явно видели суету диких пчёл вокруг арбуза, но днём было опасно выходить на открытое пространство. И все же один из кабанчиков не утерпел и подобрался к соблазнительному лакомству. Не видя никакой опасности, он подошел к арбузу и начал с удовольствием чавкать. Настороженное хрюканье его мамаши послышалось с опушки леса, но сама кабаниха не решилась рисковать, и правильно сделала.

Легкий вибрирующий свист рассёк тишину, кабанчик взвизгнул и упал на бок, дрыгая короткими ножками и похожим на пружинку хвостиком. Из груди его, сверкая на солнце оперением, торчала стрела.

Риг опять, как два дня назад испытал чувство внезапного ужаса и страха и хотел уже рвануть бегом до базы, но вдруг понял, что для неведомого охотника, поступившего так ужасно, он – Риг сидевший целый день под куском брезента, был отличной мишенью, и, следовательно, мог быть подстреленным в любой момент. Взяв себя в руки, он стал ждать продолжения.

Через минуту на тропинке опять послышались шаги, но это были уже шаги человека, а вернее прекрасной юной девушки. «Амазонка» как окрестил ее Риг подошла к визжащему от ужаса кабанчику, успокоила его ударом ножа в шею, вытащила стрелу, опершись на него элегантной ножкой, и взглянула в сторону Рига. Он же, сосредоточившись, снимал и снимал фото и видео.

Девушка оглянулась вокруг. Приложила ладони ко рту и громко протяжно позвала:

– Ле-е-ель, Ка-ай-на-а.

Лель и Кайна не заставили себя долго ждать. Лель оказался высоким стройным парнем, а Кайна – его подружкой.

Риг из своего укрытия щелкал и щелкал затвором, не переставая. Если бы всё это не происходило на самом деле, можно было подумать, что снимается кино. Яркий солнечный день играл красками лета, на живописной поляне три охотника и только что подстреленный молодой кабан. Костюмы охотников были как будто из вестернов: куртки и брюки из мягкой замши, на ногах кожаные полусапожки со шнуровкой. Одежду украшали декоративные нашивки с орнаментом из ярких нитей и нашитых бусин. Волосы у девушек и у Леля подхвачены орнаментной лентой. А завершали экипировку вполне современного вида спортивные луки с прицелом. Повозившись у добычи, охотники привязали тушу к шесту и, водрузив этот груз себе на плечи, тихо удалились вниз, к невидимой отсюда реке.

Как будто и не было ничего. Выждав минут пять, Риг вышел из укрытия и приблизился к тропинке, на которой только что разыгралась эта сцена. Как будто не было ничего, только рядом с куском арбуза на забрызганной кровью траве лежал свежий свиной окорок.

«Ну, если делить добычу на четверых, то делёж справедливый», – отметил Риг, и вдруг сам удивился и в очередной раз ужаснулся этому открытию. А означало это, что аборигены прекрасно знали, а, скорее всего, видели Рига в его укрытии и так элегантно поблагодарили за помощь в охоте.

«А ведь они, возможно, намекают на дальнейшее знакомство» – размышлял Риг, прикидывая, что ему делать с поросячьим окороком.

Вечером он тщательно проверил работу сигнализации по периметру и снова вышел через «южные ворота», как назвал он найденный запасной выход. Расчистив круг земли от травы, Риг разжёг костер, и, дождавшись, пока поленья прогорят и превратятся в жаркие угли, зарыл в них очищенный, заправленный специями и завёрнутый в фольгу окорок. И чтобы совсем всё было похоже на романтический ужин в лесу, Риг принес гитару и, негромко перебирая знакомые аккорды, стал ждать, пока приготовится мясо.

Глава тринадцатая

Если следовать инструкциям, то на самом деле сейчас Риг должен был забаррикадироваться в своем модуле, задраить все люки, включить сигнализацию на режим максимальной защиты и вызвать подкрепление из центра. Но он этого не сделал. Странно было бы видеть в этих молодых людях, беззаботно живущих в этом лесу, какую-либо угрозу для завода.

«Ну, дикари, и всё», – назвал он их про себя. Да и что он напишет в рапорте? Что эффектная блондинка в костюме охотника убила в лесу кабана выстрелом из лука? Ведь самого контакта с аборигенами у него не было, а если это просто туристы, забравшиеся в дикие края? Смешно получится, если оперативная группа задержит жену какого-нибудь олигарха, а потом окажется, что виноват тот, кто поднял тревогу.

Нет. В этом надо просто детально разобраться.

Прикидывая все возможные варианты развития этой ситуации, Риг сидел у костра, жарил мясо, смотрел на звёзды и, если не играл на гитаре, то сквозь треск поленьев вслушивался в шорохи леса. Размышляя о событиях этого дня, он подробно, в деталях мысленно прокручивал сцену охоты. Зачем вообще ему это барбекю? Запас продуктов в модуле был строго по уставу и распорядку. Скорей всего просто привычка готовить на воздухе, как он это нередко делал в семейных выездах на дачу.

Окорок между тем уже доходил до готовности, и аромат искусно приготовленного мяса распространялся далеко вокруг.

Риг продолжал вспоминать. Кто эта девушка? Он не знал даже имени её, однако именно её хотел бы сейчас встретить. Он видел её лишь несколько минут, но теперь не забудет никогда. Что она может делать здесь, в лесу? Понятно, что летом есть и рыбалка, и охота, и просто отдых на природе. А если она живет тут весь год? Ведь зимой здесь бывают морозы, когда столбик термометра опускается ниже сорока градусов. В такие дни Риг наслаждался отдыхом в зимнем саду у себя в модуле, просматривая новости по Интернету или вот как сейчас, развлекая себя игрой на гитаре.

Он опять взял гитару и сыграл несколько аккордов. И вдруг откуда-то послышался высокий и нежный звук, будто бы играла флейта. Риг перестал играть, и мелодия тоже прекратилась. Тогда он взял еще несколько аккордов, и опять услышал из глубины леса плачущую песню флейты. Это была как будто игра. Риг сменил тональность и ритм, и флейта тоже стала вторить его настрою.

Что же, надо принять условия игры! И Риг заиграл свою любимую мелодию. Собственно, это не было каким-то популярным произведением известного автора. Это было, скорее, попурри на несколько разных тем, но это была искренняя музыка о жизни, любви, прошедшей юности. И флейта подпевала и подпевала, и голос её становился всё яснее и ближе.

Риг уже не сомневался, откуда эти звуки. «Сегодня возможно всё, – решил он про себя, – И лук, и стрелы, и волшебная флейта».

Они появились опять втроем. Лель играл на флейте, а Кайна и его «Диана» шли рядом. Девушки уже были не в ковбойских брюках, а в юбках, впрочем, тоже из мягкой замши. Его новые друзья вышли из темноты леса в круг, освещенный костром. Риг жестом пригласил их присесть рядом. Еще засветло, готовясь к этому вечеру, он приготовил дрова для костра на всю ночь, и несколько крупных поленьев вполне годились для сидения.

– Лола, – представилась его «Диана»

– Риг, – ответил ей Риг, потянув руку, а потом также поприветствовал представившихся Леля и Кайну.

– Играй, – вдруг сказала Лола

Риг даже удивился, что понимает её. Ему всегда казалось, что языки и наречия народов населяющих тайгу и тундру для него, человека с высшим образованием, – «китайская грамота». Но, может быть, он понимал даже не столько язык, сколько именно то, что хотела эта девушка ему сказать. А она сказала весьма уверенно:

– Играй. Я петь буду.

И Риг, вспомнив только что сыгранный дуэт, уже ничему не удивлялся. Он опять взял гитару и, мягко беря аккорд за аккордом, построил «лестницу в небо», как он выражался. А Лола, на мгновенье задумавшись, начала петь.

Это была песня без слов, но отсутствие текста нисколько не делало её хуже. Это была песня девушки, идущей по утренней заре навстречу новому дню, эта была песня простых человеческих чувств о красоте леса, поля, реки, вот этой ночной поляны. Лола встала и, приглашая Рига ускорить темп игры, пошла танцевать вокруг костра, а Кайна, достав откуда-то деревянные ложки или какие-то похожие на них предметы, стала выстукивать ритм. И, наконец, Лель на своей флейте вдруг каким-то удивительным образом угадал ту мелодию, что Риг держал в голове. И танец этот вокруг костра длился и длился.

Но дым костра, вдруг ставший гуще и насыщенней, напомнил Ригу о его кушанье, которое готовилось.

Друзья, а теперь уже всех можно было назвать друзьями, остановились. Риг достал пропеченный окорок, а Лель всё так же, как фокусник, вынул из кармана куртки флягу. И, разделав замечательно приготовленное мясо и отхлебывая по очереди из фляжки Леля, все принялись за трапезу. А ночной соловей где-то на окраине поляны пел ту удивительную песню, какую поют только соловьи и только летом.

А потом они ещё отхлебывали из фляжки Леля и танцевали под гитарный перебор и флейту. И отложив гитару Риг обнял Лолу и они опять кружились вокруг костра, но уже всё ближе и ближе соприкасаясь телами, и Риг чувствовал аромат её тела…

В июне светает рано, и едва небо посветлело, гости засобирались. Риг не мог пригласить Лолу в бункер, где каждый шаг прослеживался видеокамерами, но и провожать её не стал. Да и сама Лола, поцеловав Рига на прощанье, сказала.

– Может как-нибудь, ещё споем.

Глава четырнадцатая

– Привет, – Эрг догнал Рига в вестибюле центрального офиса. – Ничего не слышал? Как там Белый Гриф сегодня?

– От него только что спустился Том, спроси у него.

– Да уж теперь всё равно. Кстати, как у тебя прошла командировка? Говорят, тебя на премию выдвинули?

– Кто это трещит не по делу?

– У меня новая подружка, – Эрг говорил почти на ухо Ригу, – из финансового управления. Она готовила платёжные ведомости.

– Раз подружка говорит, значит всё так и есть.

– А за что премия? – не унимался Эрг

– Сверхурочно чистил плесень с наружных стен.

– Ты выходил за внешний контур?!

– Да. Я там провел времени больше, чем внутри…

– Риг, ты – герой. И как ты там один… Опасно? Уровень радиации, токсичность…

– Я в костюме работал.

– Ах, да. А я за пределы контура ни ногой. Уже и забыл про наши скафандры.

– Вот заплесневеет твоя коробка, как и моя, тогда вспомнишь.

– Не дай бог, Риг. Не дай бог. Я тогда к тебе обращусь. Гори она премия синим пламенем, если из-за нее приходится работать снаружи. Ну, так ты идешь? – Эрг направился к лифту.

– Езжай первым, я еще в библиотеку зайду.

– Ну, давай. Пока.

«Действительно, какая прямая спина», – заметил Риг вслед спешащему к лифту Эргу. Он не хотел больше болтать с Эргом, а, пойди вместе с ним, пришлось бы его терпеть ещё несколько минут, ожидая в приемной. Лучше уж пойти пешком, пока Эрг отчитается и уйдет.

Наступали непростые времена. Отчёт Рига о командировке поставил руководство компании в замешательство. Когда пару месяцев назад пилот вертолёта доложил о зелёных зарослях на бетонных стенах секретного объекта, все решили что будет достаточно послать на объект дежурного инженера и он скребком и щёткой счистит непонятные наслоения.

Но на деле оказалось сложнее. Инженер Риг выполнил поставленную задачу, но его отчет о проделанной работе, принёс больше вопросов, чем первоначальный сигнал вертолётчика.

Новый отчёт показал, что активность растительности ускоряется каким-то непонятным процессом, происходящим в почве вокруг производственного корпуса, как будто мощный катализатор, дремавший миллионы лет, вдруг проснулся и начал ускоряясь свою деструктурирующую, разрушительную работу.

Из пор почвы, расщелин между камнями, пробивались ростки и побеги, и будто зелёными щупальцами стремились обнять и поглотить серый бетон.

Едва ознакомившись с докладом, Ром Баддл тут же засекретил всю информацию о нём. Но слухи, непонятно как просочившиеся, уже поползли по конторе. И не столько объективная информация возбуждала эти слухи, сколько прицепившиеся к ним, гипертрофированные дополнения досужих фантазёров. Народ шептался по углам, но вслух официальных выводов и деклараций никто не давал.

В любом случае, Риг оказался на высоте и сразу в центре всеобщего внимания. Начальство уважало его за трудолюбие и придирчивость к мелочам, а коллеги, за удачливость и за то, что Риг ни коим образом не возвышал себя сам в глазах других. Не кичился своим положением.

По лестнице, выложенной красным, как срез говяжьего стейка, мрамором, Риг неторопливо поднимался к офису Белого Грифа.

Глава пятнадцатая

Ром – Белый Гриф вполне заслуженно гордился новым зданием центрального офиса.

– Меня не обвинят в растрате бюджетных средств, – говаривал он жене за вечерним чаем, – всё до копеечки, использовано в дело.

И действительно, цитадель своей империи он построил с размахом, достойным королевских особ. Гранит, мрамор, солнечный травертин, дуб, ясень, паркет из махагони, бронзовая фурнитура. Отделка из самых дорогих натуральных материалов была достойным украшением здания, выполненного в лучших традициях мировой архитектуры.

Здесь не лезли в голову посторонние мысли о суетном. Здесь хотелось мыслить столь же масштабно. Высота потолков, кратная двум, а то и трем обычным офисным помещениям. Уютные холлы и галереи с витражным остеклением. И самым ценным достоинством было наличие большого количества зимних садиков и уютных зеленых уголков.

В межэтажном холле между лестничными маршами Риг остановился, чтобы перевести дух и полюбоваться видами города, открывающимися, с этой высоты. Он устроился у самого окна в небольшом кресле, и стоящая за его спиной большая деревянная кадка с китайской розой скрывала его от всех, кто шёл мимо.

Риг смотрел на крыши жилых домов, на перспективы улиц, уходящих куда-то вдаль к зелёной окраине города, на кроны деревьев прилежащего к зданию центрального офиса парка. Здесь все деревья стояли строго в ряд, по сторонам аллеи, ухоженной руками мудрого садовника. Совсем не так, как в тайге, откуда только что прибыл Риг. Там, в отличие от здешних мест, никто не ухаживал за кедрами и ёлками, никто не подстригал кроны лип и кленов, и всё же там всё было тоже очень красиво. Дикая природа сама строит свои ландшафты не хуже садовника, вот только не надо ей мешать.

Лола. Воспоминания о ней теперь терзали Рига, едва выдавалась пауза, подобная этой. Её глаза, её руки, ее страстные объятия…

Он овладел ей почти сразу в первые дни знакомства. Она приходила на свидания уже одна, без Леля и Кайны. Дожидаясь, пока он очистит очередную размеченную площадь стены, Лола сидела на поляне, слушая птиц, или стреляла из лука по мишени, тренируя руку и глаз. После работы они уходили на берег реки или просто побродить по полянам и занимались любовью долго и безрассудно…

Какой-то шум на лестнице вывел Рига из грёз о недавнем былом. Риг невольно прислушался. Говорили двое – Ром и ещё кто-то. Голос собеседника был знакомым, и все же Риг не мог понять, кто это был. Собеседник в чем-то страстно убеждал Грифа:

– Слушай, Ром, мы старые друзья, и я могу тебе говорить всё, что думаю.

– Да, сделай милость, расскажи.

– Твоя империя – это колосс на глиняных ногах.

– Ну не надо… Рано ещё хоронить.

– Ты построил замечательное здание управления, но заводы твои стары, они все проплесневели насквозь. Они замшели.

– Господи. Далась вам эта плесень. Да счистить её, и вся недолга!

– Сверху-то счистить нетрудно. Но ведь ты сам понимаешь, что технологии почти не обновлялись уже четверть века, что раз в полгода твои заводы сбрасывают отравленную воду, что по всем нормам уже давно пора взорвать и уничтожить все следы их пребывания.

– А что предложишь ты взамен? Твои дурацкие фантазии о космических зонтиках? Или предложишь мои заводы на Луну отправить?

– А почему бы и нет?

– А кто мне даст столько денег на перевооружение?

– Тот, кто тебе дал деньги на строительство вот этого дворца.

– Это не твое дело решать, что нам строить.

– Но моё дело – предложить.

– Мне предлагай, стерплю по дружбе, но не дай тебе бог брякнуть об этом на совете. Я тебя размажу. Сам будешь, как плесень, – шипел Гриф в ответ.

Шаги и разговор удалялись, а Риг сидел за цветочной кадкой и смотрел на город, на сквер.

«Раз в полгода… раз в полгода», – стучали в голове слова неведомого собеседника Грифа.

Действительно, после четырёх или пяти обычных вахт линейным инженерам давали большой отпуск, а в это время специальная бригада проводила дезактивацию и чистку шахтного и энергетического оборудования. Риг знал о клингинг-командах, но всегда считал, что это бригада квалифицированных уборщиков со щётками и пылесосами. Но оказывается, по словам неведомого собеседника, у этой службы была задача куда как серьёзнее. Значит, они, действительно, сбрасывали отходы высокотехнологичных процессов где-то поблизости от корпуса, или же непосредственно в специальную шахту под корпусом.

И если где-то в этой системе есть сбой, если происходит стравливание токсичных отходов, то значит работать там опасно.

Но более всего испугала мысль о том, что там постоянно находилась Лола и если она по прежнему охотилась возле производственного корпуса, то постоянно находилась в опасности.

Надо было срочно разобраться с этим.