Евгений Лукин
Танки на Москву
Басаев покидал Будённовск победителем. Он оставлял в истерзанном городе кровавый след – десятки убитых и сотни раненых горожан. Зато Чечня встречала Басаева буйным ликованием. Должно быть, все чеченцы вышли на улицы и площади Грозного, чтобы приветствовать мужественного героя, который отомстил за смерть чеченских стариков, женщин, детей. «Аллаху Акбар! Аллаху акбар!» – скандировала огромная толпа, и ее многотысячный рев долетал до седых вершин Кавказа.
Был доволен и Джохар Дудаев, хотя операция Басаева оказалась для него полной неожиданностью – хитрый Шамилёк не счел необходимым проинформировать о ней. Тем не менее сбывались предсказания Джохара, изреченные им накануне будённовского рейда:
– Сегодня главное – перенос войны на территорию противника. Причем это движение уже разворачивается стихийно. И отряды смертников создаются сами по себе. Из тех, кто готов на смерть, чтобы отомстить за погибших от бомбежек детей, родителей. Когда они просочатся в российские города, могут пострадать ни в чем не повинные люди. У нас же есть координаты конкретных виновников гибели тысяч мирных чеченцев. И мы хотим этот процесс как-то организовать.
Подкуп
На мирные переговоры в Грозный прибыл Аркадий Вольский. Это был настоящий политический искусник. Еще вчера он входил в верхушку правящей Коммунистической партии, а уже сегодня представлял руководство демократической страны. Удивительную гибкость он, должно быть, развил в юности, когда увлекался фехтовальным искусством.
Аркадий Иванович умело вел переговоры, предлагая варианты мирного разрешения конфликта. К примеру: чеченцы разоружаются, военные уходят, создаются зоны мира. Главная проблема: что делать с оружием? Вольский предложил давить его танками. Чеченцы возмутились: оружие – это священный атрибут любого горца, он приобретен за немалые деньги! И вот тут Аркадий Иванович, прищурив хитрые глаза, обозначил кругленькую сумму за сданный автомат Калашникова. Чеченцы стали прикидывать, сколько денег выручит каждая семья. Так ловко был обойден вопрос о том, сдавать оружие или оставить его в домах как предмет религиозного культа. «Все на этом свете покупается!» – Аркадий Иванович всегда помнил старую истину.
Переговоры шли ни шатко ни валко. Любое слово оспаривалось противоположной стороной. Непременным условием достижения мира Москва выдвигала выдачу Шамиля Басаева. Чеченцы возражали, ссылаясь на бескомпромиссную позицию Джохара Дудаева. Тогда Аркадий Вольский потребовал встречи с первым чеченским президентом.
– Он далеко в горах, – пояснили ему. – Туда можно добраться, только падая дождем с неба.
– Надо будет – упаду хоть дождем, хоть снегом, – ответил Вольский.
Тайная встреча была назначена через три дня. Аркадий Иванович надел старую телогрейку, захватил с собой чиновничий портфельчик с документами. Двинулись в путь. Двое суток шли неведомыми горными тропами, останавливаясь передохнуть на секретных базах боевиков. Дорожных фонарей не включали, опасаясь вертолетов. На третий день приблизились к назначенному месту. Это была небольшая лужайка в густом лесу – на склоне высокой горы. На краю лужайки горел костер.
– Зачем такая иллюминация? – удивился Вольский.
– Шашлык-машлык есть будете, коньяк-маньяк пить.
Из темноты вышел Дудаев. Он был одет, как истинный щеголь: опрятная военная форма облекала стройную фигуру, на голове красовалась пилотка с вышитым волком. Генерала сопровождала супруга Алла – красивая русская женщина. Обменявшись светскими любезностями, мужчины уединились для переговоров.
– Басаева мы не отдадим, – сразу заявил Дудаев. – Шамиль сделал важное дело – заставил Москву сесть за стол переговоров.
– Да черт с ним, с Басаевым! – махнул рукой Вольский. – Я не за этим тащился по горам три дня.
Принесли горячий шашлык. Тучный верзила, накладывая куски душистого мяса, спросил по-украински:
– Вам хай пожирнее?
– Ты давай говори по-русски.
– Нэ можемо, нэ розумием, – он покачал головой.
Когда верзила удалился, Джохар с улыбкой заметил:
– Западные украинцы – прирожденные охранники. Надежны и исполнительны. А русских ненавидят похлеще некоторых чеченцев.
– Джохар Мусаевич, я не разведывать сюда прибыл, – Вольский положил на колени чиновничий портфельчик и щелкнул золочеными застежками. – Я прибыл по личному поручению Бориса Николаевича Ельцина. У него к вам конкретное предложение.
Тщательно подбирая слова, Вольский изложил суть секретного московского плана, согласно которому Джохар Дудаев вместе с семьей тайно покидает Чечню и поселяется в одном из мусульманских государств, где живет тихой неприметной жизнью, не привлекая к своей персоне внимания. Предположительно таким государством может стать Иордания, король которой уже согласился принять дорогого гостя с подлинно королевским радушием. В доказательство своих слов Вольский достал из портфельчика иорданские паспорта, оформленные на чужие имена, и колоду разноцветных кредиток.
– Это ваши новые паспорта, а это – ваши банковские карты, – Аркадий Иванович мастерски развернул колоду, как завзятый фокусник. – Как только вы пересечете границу, на них будут перечислены миллионы долларов. Этих денег хватит и вам, и вашим внукам. Надеюсь, вы не откажетесь от великодушного предложения Бориса Николаевича.
Джохар Дудаев сурово молчал. Его скулы поигрывали. Глаза полыхали неистовым огнем. Он едва сдерживался, чтобы изо всей силы не ударить президентского посланника. Наконец, успокоившись, Дудаев медленно произнес:
– Как я в вас ошибся, Аркадий Иванович! Ведь вы же были членом ЦК нашей Коммунистической партии! Олицетворяли ум, честь и совесть нашей эпохи! Где же ваши честь и совесть, не говоря об уме? Не думал, что вы мне сделаете такое предложение. Мне – советскому офицеру, советскому генералу – вы предлагаете позорно бежать куда-то за границу! Тридцать сребреников суете. Запомните: я никогда не предам свой народ, никогда не покину родную землю. Я лучше достойно умру среди этих белоснежных вершин, под вольным небом Кавказа!
Светало. Говорить было не о чем.
Месть
Анатолия Романова обожали в войсках – он не был паркетным генералом, многие решения принимал непосредственно на передовой. На боевом счету генерала уже были операции по освобождению Самашек и Бамута от чеченских боевиков. В память о Самашках бойцы милицейского отряда «Витязь» преподнесли командующему самый дорогой подарок – краповый берет.
В этом краповом берете Анатолий Романов приехал на мирные переговоры, которые ему поручили вести вместе с Аркадием Вольским. Вот здесь знание трудов русского дипломата Чичерина пригодилось ему в большей мере. Генерал показал себя великолепным переговорщиком. Он шел на уступки там, где это ничего не стоило России, и был тверд в отстаивании принципиальной позиции. К примеру, чеченская сторона пожаловалась, что российские солдаты в летнюю жару ходят полуголыми, а по мусульманским обычаям мужчины не должны показываться на людях неодетыми. Анатолий Романов тут же собрал своих подчиненных и приказал:
– Солдаты обязаны уважать традиции местного населения. Пусть оденутся по уставу, а не изображают из себя Аполлонов. Понимаю, что жарко, но это нужно сделать – своим полуобнаженным видом они оскорбляют чеченских женщин.
Новый командующий активно включился в переговорный процесс. Ему был отдан на проработку весь блок военных вопросов. Противоположную сторону представлял начальник штаба чеченских вооруженных сил Аслан Масхадов. Два военных профессионала достаточно быстро нашли общий язык. Они сумели договориться о прекращении огня, разоружении отрядов боевиков и постепенном выводе российских войск с территории республики. Подписав соглашение, переговорщики обнялись, как старые друзья. Это крепкое объятие поспешили запечатлеть журналисты. Фотография появилась на первых полосах газет. Подстраховываясь, осмотрительный генерал тут же позвонил в Москву – министру внутренних дел Куликову:
– Анатолий Сергеевич, правильно ли я сделал, что сфотографировался в обнимку с чеченским главарем?
– Не переживай! – поддержал его министр. – Ты – командующий, и тебе поручено вести переговоры. Делай все, что сочтешь нужным. Между тем дружеский снимок вызвал в чеченском стане серьезные разногласия. Особенно бушевал вице-президент Зелимхан Яндарбиев:
– Это полный идиотизм – обниматься с врагом! – кричал он. – Врагов надо уничтожать!
– Анатолий Романов – миротворец, – оправдывался Масхадов. – Он искренне стремится к установлению мира в Чечне.
– Какой миротворец! – не унимался Яндарбиев. – Миротворцы сидят дома с женами и детьми, пьют чай с бубликами. А он – генерал, у которого руки по локоть в крови! Это он командовал уничтожением Самашек. Да еще спрятался под псевдонимом Антонов. Значит, ведал, что творит. Не случайно наш президент Джохар Дудаев объявил его своим личным врагом. И с Романовым следует поступить как с врагом – пустить на воздух!
6 октября 1995 года командующий российской группировкой выехал на встречу с Русланом Хасбулатовым – тот приехал в Грозный с новыми мирными инициативами. Колонна двигалась по самому короткому маршруту к Дому правительства. Впереди мчался бронетранспортер, за ним следовал военный вседорожник с Анатолием Романовым, а замыкали движение еще один вседорожник с охраной и два бронетранспортера. На полной скорости машины влетели в бетонный тоннель под мостом на площади Минутка. И тут рванул мощный взрыв. Взрывная волна, многократно отраженная от бетонных стен, разнесла внедорожник в клочья. Среди разметанных взрывом останков с трудом обнаружили командующего. Его опознали по ремню с генеральской пряжкой. Осколками фугаса он был поражен в голову, грудь и живот. «В принципе, его убили», – констатировал опытный врач, оперируя тяжелораненного генерала. А участник переговоров с чеченской стороны отозвался о ранении Анатолия Романова недоброй усмешкой:
– Пусть теперь не ходит воевать!
Спустя двое суток после террористического акта в воздух поднялись восемь штурмовиков и нанесли ракетно-бомбовый удар по горному селению Рошни-Чу. Согласно данным разведки, в это время здесь должен был состояться военный совет под руководством первого чеченского президента. Но Джохар Дудаев задержался в пути, и смертельные осколки достались его личному охраннику Магомеду Хачукаеву. Вместе с охранником погибли шесть мирных жителей. Еще пятнадцать человек были ранены. Такова была месть за покушение на российского генерала.
Бессрочный митинг
Мирные переговоры прекратились так же внезапно, как и начались. Борис Ельцин решил поменять собеседника – Джохар Дудаев его никак не устраивал. Были назначены выборы, в ходе которых предполагалось избрать нового руководителя Чечни. Им должен был стать бывший первый секретарь обкома партии и бывший председатель Верховного Совета республики Доку Завгаев, свергнутый во время чеченской революции 1991 года. На помощь призвали российскую армию: каждый солдат промаршировал к урне и бросил туда избирательный бюллетень. Успех оказался ошеломительным – Доку Завгаев победил с фантастическим счетом.
Однако чеченский народ не признал нового, сиречь старого правителя. В Грозном начался бессрочный митинг. Тысячи людей днем и ночью стояли около разрушенного президентского дворца, над которым развевался зеленый флаг независимой Чечни. На обугленной стене висел огромный портрет президента Джохара Дудаева. Под портретом раскинулся палаточный городок. На фанерных указателях были начертаны названия чеченских городков и сел. Сюда прибывали автобусы со всей республики, чтобы пополнить ряды демонстрантов. На снежных перекрестках горели костры, в больших ведрах кипятился чай. Никто не решился разогнать митинг – ни новый правитель Доку Завгаев, ни новый командующий группировкой российских войск генерал Вячеслав Тихомиров, назначенный вместо Анатолия Романова.
По поручению Джохара Дудаева 2 января 1996 года на митинг приехал муфтий Чечни Ахмат Кадыров. В добротном темно-сером пальто, в черной бараньей шапке, он взобрался на капот тяжелого трактора, который служил трибуной для ораторов, и прочел проповедь против местных лицемеров.
– Мир и благословение Аллаха всем братьям и сестрам! – обратился он к демонстрантам. – Не секрет, что четыре года назад мы избрали своего президента Джохара Дудаева и приняли Конституцию. Но коварный план врагов при содействии местных лицемеров увенчался вводом войск и разрушениями. Тем не менее, благодаря милости Аллаха и удали наших бойцов, захвативших Будённовск, война остановилась, и начались переговоры. Напуганные возможным мирным исходом событий, чеченские лицемеры заявили, что в республике не с кем вести переговоры – необходимы выборы. Они прекрасно знали, что выборы будут сфальсифицированы. Когда это случилось, они лицемерно выразили удивление высокой явкой и результатами выборов. Но легитимной власти у них все равно не будет, и они об этом знают. Если эти холуи России действительно являются властью в Чечне, то почему они третьи сутки не разгонят этот мирный митинг? На сегодняшний день против нас воюет одно из самых сильных государств мира. Что у него получилось? Ничего. Поэтому нам необходимо продолжать сопротивление, которое по праву называется джихадом. Несомненно, у нас будет Исламское государство, и неверные покинут Чечню. А те, которые являлись помощниками неверных, будут унижены как в этой, так и в будущей жизни.
В ту ночь Джохару Дудаеву приснился вещий сон. По зеленому полю скакал всадник в белых одеяниях. Он медленно приближался. Джохар его узнал – это был святой Кунта Хаджи. «Никто не останется забытым на пути Аллаха, – прогремел небесный голос. – Ты преодолеешь все преграды и одержишь победу». Всадник не спеша удалился, словно растаял в воздухе, а вместо него возник другой силуэт в темных одеяниях. Он стоял на капоте медленно двигавшегося трактора. Это был Ахмат Кадыров.
Кизлярская операция
Российские летчики бомбили горное селение Рошни-Чу, полагая, что здесь находится резиденция первого чеченского президента. Было известно, что сюда приглашаются журналисты на пресс-конференции, а полевые командиры – на военные советы. На самом деле Джохар Дудаев проживал в ауле Гехи-Чу. Его дом возвышался над оврагом, по дну которого струилась река Гехи. А неподалеку синели пологие склоны гор, окутанные легким туманом. Из этого тумана время от времени появлялись гонцы, принося долгожданные вести. Декабрьским вечером 1995 года прибыл сюда и полевой командир Салман Радуев.
Ставка Радуева находилась в родовом ауле Гордали, названном так в честь гурды – легендарной чеченской сабли. Казалось, имя славного рода гордалоевцев, то есть меченосцев, должно было освятить его жизненный путь. Но ратное поприще ему не казалось заманчивым. Его привлекала иная, более выгодная стезя. Он всегда был преуспевающим учеником – и в средней школе Гудермеса, и в Институте народного хозяйства в Ростове, и в высшей академической школе менеджеров в болгарской Варне. С приходом к власти Джохара Дудаева удачно женился на племяннице президента и был назначен префектом Гудермеса. Отличился тем, что создал вооруженное формирование с гордым названием «Волк». Когда грянула война, блестящих полководческих талантов не проявил, болтаясь где-то в обозе при отряде Шамиля Басаева. После кровавого рейда на Будённовск авторитет Басаева среди чеченцев поднялся до невероятных высот, соперничая с авторитетом самого президента. И вот Джохар Дудаев решил затмить славу легендарного полевого командира, для чего и вызвал в свою ставку Салмана Радуева.
– Москва слишком рано празднует победу, – заявил Дудаев, обняв дорогого гостя. – Надеюсь с твоей помощью им подпортить новогодние торжества. Ты должен повторить подвиг Шамиля Басаева. Ты должен сделать большее – превзойти его. Поэтому предлагаю тебе захватить не какой-то больничный комплекс, а целый город. Думаю, что таким городом должен стать Кизляр. Тем более что тропа к нему уже протоптана – ты пойдешь по стопам знаменитого абрека Зелимхана Харачоевского, который когда-то ограбил Кизлярский банк, обманув всех гяуров.
Джохар пригласил Радуева к столу, на котором была расстелена карта. Вместе они стали изучать возможный маршрут движения к намеченной цели. Местом сбора была определена станица Новогрозненская. Отсюда сводный отряд в количестве 250 человек направлялся к селу Азамат-Юрт, расположенному на берегу Терека. Под покровом ночи отряд переправлялся на лодках через реку и сосредотачивался в лесу около станицы Шелковской. Затем, погрузившись на грузовики, следовал к административной границе с Дагестаном, в район села Бороздиновка. Оттуда боевики выдвигались пешком к Кизляру. Начало операции было назначено на 4 часа утра 9 января 1996 года. Общее политическое руководство операцией Дудаев возложил на Салмана Радуева, а вот командовать военным блоком он поручил опытному командиру Хункар-Паши Исрапилову – участнику будённовского рейда.
– Салман, ты должен выдвинуть Москве три требования, – продиктовал Дудаев. – Во-первых, Москва должна отменить результаты декабрьских выборов в Чечне, на которых президентом якобы избрали Завгаева. Во-вторых, она должна вывести российские войска с территории республики. Ну а в-третьих, Ельцин должен начать настоящие переговоры с руководством страны в лице законно избранного президента Джохара Дудаева. Понятно?
Президент искоса взглянул на Радуева – тот сиял от счастья, что ему доверено такое важное дело. Потом Джохар, подражая то ли Ермолову, то ли Жукову, картинно склонился над картой и расписался в правом верхнем углу: «Утверждаю». И хотя на карте в целях конспирации не было оставлено ни одной пометки, с этого момента она удостоверяла, что план кизлярской операции был разработан лично Дудаевым.
Унижение
Поначалу операция разворачивалась по плану. Боевики переплыли на лодках Терек, приехали в приграничную станицу, пересекли пешком дагестанскую границу и в четыре часа утра напали на Кизляр. Первой атаковали вертолетную базу, где сожгли два вертолета, два бензовоза и разграбили склад неуправляемых реактивных снарядов. Но полностью захватить аэродром, а также воинскую часть боевики не успели – в ходе ответного боя они понесли большие потери и были отброшены.
Такой скромный результат не устраивал Салмана Радуева. Он стал действовать по проверенной схеме – приказал занять здание родильного дома, согнав туда три тысячи заложников. Под истошные вопли рожениц и плач новорожденных младенцев связался с мировыми информационными агентствами, которым сообщил об успешном захвате Кизляра и выдвинутых требованиях к Москве. На этот раз международное сообщество не выразило террористам никакой поддержки. Напротив, правительства ведущих стран мира осудили бесчеловечные действия боевиков. Джохар Дудаев был обескуражен, и когда Радуев позвонил ему по спутниковому телефону «Инмарсат», распорядился немедленно освободить заложников и возвращаться в Чечню.
Ощутив всемирную поддержку, Москва наотрез отказалась выполнить политические требования Радуева. После переговоров она предоставила автобусы, на которых боевики покинули город под прикрытием сотни заложников. Однако у приграничной реки Аксай колонна была остановлена предупредительным огнем – силовики получили приказ не отпускать бандитов в Чечню. Отряд Радуева расположился неподалеку – в селе Первомайское, создав три кольца обороны и распределив огневые точки.
Пока российские войска окружали село и готовились к предстоящему штурму, военные пропагандисты набросали текст ультиматума. И вскоре из громкоговорителя, установленного на бронетранспортере, зазвучала чеченская речь:
– Боевики! Вы оказались в безвыходном положении. Федеральные войска блокируют вас со всех сторон. Сил и средств достаточно для подавления вашего сопротивления. На земле Дагестана вами совершено преступление, которое осудили чеченцы во всем мире, правительства США и других стран. Джохар Дудаев отрекся от вас в интервью по телевидению. Мы требуем немедленно освободить всех заложников и сложить оружие. Только в этом случае мы гарантируем вам жизнь. Принимайте решение. Ваша жизнь и жизнь ваших родственников – в ваших руках.
Радуевцы всполошились: неужели Дудаев отрекся от них? Увы, это была правда. Опасаясь всеобщего осуждения, первый чеченский президент выступил по телевидению с обращением, в котором дистанцировался от действий Салмана Радуева. Но втайне, общаясь по спутниковому телефону, он продолжал поддерживать террористов – обещал скорую поддержку. Вскоре отряд Шамиля Басаева ударил в тыл российских войск. Ему помогли другие ополченцы, организовав атаку на соседнее село Советское. А в далеком турецком порту Трабзон бандиты захватили паром «Аврасия» с российскими гражданами на борту и потребовали пропустить радуевцев в Чечню.
На переговоры в осажденное село отправились двое дагестанских старейшин. Видимо, у кого-то из боевиков не выдержали нервы – в воздухе прогремели выстрелы. Гибель отважных аксакалов подвигла российских силовиков на штурм. Упорный, но безуспешный бой закончился в сумерках, и войска отошли на исходные позиции. Ночью радуевцы, разбившись на группы, пошли на бесстрашный прорыв. Сбросив ботинки, они босиком совершили стремительный бросок по снежной целине, переправились через приграничную реку Аксай и растворились в темных лесах Чечни. Во время сумасшедшей пробежки Салман Радуев потерял спутниковый телефон. Позднее эта оплошность сыграла роковую роль в судьбе первого чеченского президента…
Восхвалять кизлярский подвиг Джохар Дудаев не решался – слава Аллаху, что удалось избежать позора! Конечно, он присвоил Салману Радуеву звание бригадного генерала и вручил орден «Честь нации». Но на расспросы иностранных корреспондентов, действовал ли террорист по его приказу или самостоятельно, предпочитал давать уклончивый ответ:
– Он выполнял боевой рейд по тылам противника, точно так же, как это делает Россия на территории Чеченской Республики Ичкерия.
А Чечня опять ликовала. Навстречу длинной колонне машин выходили женщины, обнимали чудом вернувшихся из боевого рейда храбрецов. Чеченцы смеялись над незадачливым российским президентом, который, выступая по телевидению, хвастался на весь мир, что каждый террорист будто бы находится на мушке закрепленного за ним снайпера: «Террористы передвигаются – и снайперы передвигаются». Оказалось, что никакие снайперы не могут остановить быстроногих чеченских волков.
Ельцин был унижен. Унижена была и Россия.
