Евгений Лукин
Алая аура протопарторга
Глава 10
С прогулки
Дон Гуан
Что за люди,
Что за земля! А небо?.. Точный дым.
А женщины?
А. С. Пушкин. Каменный гость
К вечеру он вышел на разведку. Чудовищный город вздымал к залапанному дымами небу прямоугольные каменные гробницы – каждая склепов на триста, не меньше. Заходящее солнце тлело и плавилось в стёклах. Трамвай визжал на повороте, как сто тысяч тачек с углём.
Похоже, пока дон Жуан горбатился во втором круге, мир приблизился к гибели почти вплотную. Все эти дьявольские прелести: тесные, как испанский сапог, автомобили, трамваи и особенно грохочущие зловонные мотоциклы – неопровержимо свидетельствовали о том, что Ад пустил глубокие корни далеко за Ахерон. Непонятно, куда эти четыреста лет смотрела инквизиция, как она допустила такое и чем вообще сейчас занимается. Скажем, те же генерал с полковником…
И всё-таки уж лучше это, чем угольные карьеры второго круга.
– Прошу прощения, – с истинно кастильской любезностью обратился дон Жуан к хорошенькой прохожей. – Будьте столь добры, растолкуйте, если это вас не затруднит, какой доро`гой мне лучше… – Он смолк, видя на лице женщины оторопь, граничащую с отупением.
– Набережная где? – спросил он тогда бесцеремонно и коротко – в лучших традициях второго круга.
Лицо прохожей прояснилось.
– А вон, через стройку!
С женщинами тоже было не всё в порядке. Какие-то озабоченные, куда-то спешащие. Кругом – изжёванные буднями лица, обнажённые локти и колени так и мелькают, но вот почему-то не очаровывает эта нагота. Даже уже и не завораживает.
Дон Жуан сердито посмотрел вслед прохожей, потом повернулся, куда было сказано. Если окружающий мир лишь слегка напоминал преисподнюю, то стройка являла собой точное её подобие. Вдобавок среди припудренных ядовитой пылью обломков стоял прямоугольный чан, в котором лениво побулькивала чёрно-зеркальная смола.
Чтобы не попасть в клубы липкого, ползущего из топки дыма, дон Жуан решил обойти смоляной чан справа.
– Эй, кореш! – негромко окликнули его на полпути мяукающим голоском.
Дон Жуан оглянулся – и отпрянул. На краю чана сидел полупрозрачный чертёнок.
– Чего шарахаешься? – хихикнул он. – Шепни генералу, что с водолазами всё улажено, понял?
Ужаснувшись, дон Жуан кинулся к чану и, ухватив бесёнка за шиворот, с маху швырнул его в смолу. Отскочил, огляделся, ища рубчатый железный прут.
Чёрный как смоль бесёнок с воплем вылетел из чана. Взорвавшись воронёной дробью брызг, отряхнулся по-кошачьи и злобно уставился на обидчика.
– Ты чего?.. – взвизгнул он. – Ты!.. Ты на кого работаешь?
Дон Жуан подобрал арматурину и метнул наотмашь. Бесёнок с воплем нырнул в смолу.
Дон Жуан повернулся и сломя голову кинулся прочь.
* * *
«Двум смертям не бывать», – повторял он про себя, нажимая седьмую кнопку подъёмной клети. Однако если вдуматься, то вся его история была прямым опровержением этой любимой поговорки Фрола Скобеева.
Вдобавок чертёнок его даже и не выслеживал – напротив, явно принял за кого-то своего. Зря он его так, в смолу-то… Хотя, с другой стороны, уж больно неожиданно всё получилось.
Выйдя на седьмом этаже, дон Жуан достал из сумочки крохотный зубчатый ключик и открыл дверь. Эх, где она, тиснёная кордовская кожа на стенах, бело-голубые мавританские изразцы в патио, прохладные даже в самый жаркий полдень, и мягкий, огромный, занимающий полгостиной эстрадо! Ну да после подвала и голая кровать без резьбы покажется Раем.
На столе брошены были документы, полученные им прямо в кабинете генерала. Дон Жуан раскрыл паспорт, посмотрел с тоской на миниатюрный портрет жгучей красавицы-брюнетки. «Жанна Львовна Гермоген, русская…» – прочёл он, с трудом разбирая кириллицу.
В Испанию или, как выразился генерал, на историческую родину пробираться пока не стоит. Кстати, не исключено, что там его тоже разыскивают. Вряд ли Ахерон впадает в одну только Волгу…
Послышалось мелодичное кваканье, и дон Жуан огляделся. А, понятно… Он снял телефонную трубку, припоминая, каким концом её прикладывал к уху полковник, когда вызывал усиленный наряд. Вспомнив, приложил.
– Жанна Львовна? – радостно осведомился взволнованный знакомый баритон.
– Да, это я.
– Сразу две новости! И обе приятные. Во-первых, Пётр Петрович завтра прибывает… Из Москвы… Ну, это вы, наверное, уже и сами знаете.
– А вторая?
– Чупрынов застрелился! – благоговейно вымолвил полковник.
Чупрынов? Это ещё кто такой? Впрочем, какая разница…
– И что же тут приятного?
– Как… – Полковник даже слегка растерялся. – Так ведь проверки-то теперь не будет! Выяснилось, это он кору подменил! А ещё министр…
Кора. Опять кора… Такое впечатление, что все повредились рассудком.
– У меня тоже для вас новость, – вспомнив чертёнка, сказал дон Жуан. – Передайте генералу, что с водолазами улажено.
В трубке обомлели.
– По-нял, – перехваченным горлом выговорил полковник. – Спасибо… Спасибо, Жанна Львовна! Бегу докладывать.
Трубка разразилась короткими гудками. Дон Жуан посмотрел на неё, пожал плечами и осторожно положил на рычажки. Однако стоило отойти от стола на пару шагов, как из прихожей послышался шепелявый щебет устройства, заменявшего здесь дверной молоток.
Дон Жуан встрепенулся. Это могла быть жена полковника. Роскошная пепельная блондинка обещала зайти за вещами и поговорить о чём-то крайне важном. Не иначе о коре… Не сразу справившись от волнения с дверным замком, дон Жуан открыл. На пороге стояла и растерянно улыбалась невзрачная русенькая девушка, вдобавок одетая как-то больно уж по-мужски.
– Здравствуйте, – робко произнесла она, не спуская испуганных серых глаз со смуглой рослой красавицы, чем-то напоминающей Кармен.
– Здравствуйте, – удивлённо отозвался дон Жуан. – Прошу вас…
Он провёл гостью в комнату и предложил ей кресло. Совершенно точно, раньше он её нигде не видел… Может, от генерала посыльная?
– Я не знаю, что со мной происходит, – отчаянным надломленным голосом начала она. – Я запретила себе думать о вас. Вы мне снитесь с того самого дня. Я вас боюсь. Вы колдунья, вы что-то со мной сделали… От вас исходит такое… такое… Я всё про вас узнала!
– Вот как? – Дон Жуан был весьма озадачен. – И что же вы обо мне узнали?
– Ничего хорошего! – бросила она, уставив на него сердитые серые глаза. – Мне всё про вас рассказали. И что вы с матерью Гарика, и всё-всё… Вы ужасная женщина… Вы… Вы с мафией связаны!.. А я вот всё равно взяла и пришла…
– Простите… Но кто вы?
Гостья тихонько ахнула и прижала к губам кончики пальцев:
– Вы меня не узнаёте?
Он виновато развёл руками.
– На заре морозной… под шестой берёзой… – жалобно начала она.
– Вы?
Дон Жуан попятился. Посмотрел на свои тонкие смуглые руки, на едва прикрытую грудь…
– Нет! – хрипло сказал он, в ужасе глядя на гостью. – Ради бога… Не надо… Нет…
Глава 11
На лоне
Лаура
А далеко на севере – в Париже, —
Быть может, небо тучами покрыто,
Холодный дождь идёт и ветер дует.
А нам какое дело?
А. С. Пушкин. Каменный гость
Неправдоподобно синяя Волга распластывалась чуть ли не до горизонта. По сравнению с ней Ахерон показался бы мутным ручейком, и только, пожалуй, Стикс в том месте, где он разливается на мелководье, мог соперничать с этой огромной рекой.
– В прошлый раз… – галантно поигрывая мышцами и стараясь не распускать живот, говорил волоокий полковник, – Пётр Петрович в Подмосковье пикник заказал. И всё равно без нас не обошлись. Отправили мы им туда пьяного осетра…
– Пьяного осетра? – переспросил дон Жуан. Они прогуливались по теплому песку, настолько чистому, что он даже привизгивал, если шаркнуть по нему босой подошвой. В синем небе сияло и кудрявилось одинокое аккуратненькое облачко. Погоду, казалось, специально готовили к приезду высокого гостя. Кстати, впоследствии дон Жуан узнал, что так оно и было.
– Пьяного, – радостно подтвердил полковник. – Старая милицейская хитрость. Поишь осетра водкой – и в самолёт. Трезвый бы он до Москвы три раза сдох, а пьяный – ничего, живёхонький… А то ещё под видом покрышек от «жигулей». Свёртываешь осетра в кольцо, замораживаешь, пакуешь – и опять же в самолёт. Колесо колесом, никто даже и не подумает…
Лицо его внезапно исказилось ужасом; живот, оставшись без присмотра, выкатился.
– Струна! – плачуще закричал полковник. – Ты что ж смотришь? Ты погляди, что у тебя на пляже делается!
По сырой полосе песка, оттискивая полиграфически чёткие следы, нагло прогуливалась взъерошенная серая ворона.
Заботливо промытая ночным дождём зелень взбурлила, и из неё по пояс возник ополоумевший сержант милиции. Размахнулся и метнул в пернатую нечисть резиновой палкой – точь-в-точь как дон Жуан в чертёнка арматуриной.
– Карраха! – выругалась ворона по-испански и улетела. Следы замыли.
– Слава богу, успели, – с облегчением выдохнул полковник. – А вон и Пётр Петрович с генералом…
Белоснежная милицейская «молния», выпрыгивая вся из воды от служебного рвения, летела к ним на подводных крыльях. Сбросила скорость, осела и плавно уткнулась в заранее углублённую, чтобы крылышек не поломать, бухточку. Скинули дюралевый трапик, и, любезно поддерживаемый под локоток тщедушным генералом, на берег сошёл Пётр Петрович – бодрый, обаятельный старичок.
– Лавливал, голубчик, лавливал, – благосклонно поглядывая на генерала, говорил он. – Помню, на Геннисаретском озере с Божьей помощью столько однажды рыбы поймал, что, вы не поверите, лодка тонуть начала. Но осётр – это, конечно, да… Осётр есть осётр.
На трёх мангалах, источая ароматный дымок, готовились шашлыки из только что пойманной рыбины.
– Пойма Волги, Пётр Петрович, – заискивающе улыбаясь и заглядывая в глаза, отвечал генерал. – Райский уголок.
Пётр Петрович приостановился, с удовольствием вдыхая терпкий и упоительно вкусный запах. Одобрительно поглядел на ящики дорогого французского коньяка.
– Ну, это вы, голубчик, не подумавши, – ласково пожурил он. – Рай… Ну что… Рай – оно, конечно, да… Однако ж, наверное, скучно в Раю всё время-то, как вы полагаете?
Дон Жуан усмехнулся. Просто поразительно, с какой лёгкостью берутся рассуждать люди о таких вещах, как Рай и Ад. Им-то откуда знать, каково там!
– Нет, голубчик, кое-чего в Раю вы при всём желании не отыщете, – продолжал журчать живой старичок. – Шашлычка того же из осетринки, а? Из свежей, животрепещущей, можно сказать. Коньячка вам опять же там никто не нальёт, нет, не нальёт, даже и не рассчитывайте… И бесполо всё, знаете, бесполо… А тут вот и прекрасные, э-э… – И Пётр Петрович плавно повёл сухой дланью в сторону смуглой рослой красавицы в бикини.
Взгляды их встретились, и дон Жуан чуть не лишился чувств. Мудрые старческие глаза Петра Петровича были пугающе глубоки. Дон Жуан словно оборвался в пропасть. Захотелось изогнуться конвульсивно, пытаясь ухватиться за края, остановить падение…
Пётр Петрович поспешно, чтобы не сказать испуганно, отвернулся.
– Да, кстати… – озабоченно молвил он и, в свою очередь подхватив генерала под локоток, увлёк прочь. Встревоженно шушукаясь, оба скрылись в зарослях тальника.
Всё ещё чувствуя предобморочную слабость, дон Жуан потрясённо глядел им вслед. Оставалось лишь гадать, кто же он – этот Пётр Петрович. Должно быть, после смерти такой человек высоко вознесётся, а если уж падёт – то, будьте уверены, на самое дно преисподней. Глаза-то, глаза!.. Полковник сказал: из Москвы… Ох, из Москвы ли?..
Сзади под чьими-то осторожными шагами скрипнул песок. Дон Жуан хотел обернуться, но в следующий миг его крепко схватили за руки, и на лицо плотно упала многослойная марля, пропитанная какой-то дурманящей мерзостью.
* * *
Очнувшись, он первым делом изучил застенок. Всюду камень, нигде ни окна, ни отдушины. Единственный выход – железная дверь с глазком. Должно быть, подземелье.
Итак, его опознали… Конечно же, не из какой он не из Москвы, этот Пётр Петрович, а прямиком из-за Ахерона… Мог бы и раньше догадаться!
Да, но, если дон Жуан опознан, зачем его посадили в подземелье? Не проще ли было изъять тело, а самого вернуть во второй круг? Или даже не во второй, а много глубже – за побег и угон ладьи…
Что тут можно предположить? Либо его хотят лишить тела в особо торжественной обстановке, что весьма сомнительно, либо… Либо опять приняли за кого-то другого. Ошибся же тогда чертёнок…
Утешив себя такой надеждой, дон Жуан поднялся с жёсткой койки и ещё раз осмотрел камеру. Отсюда и не убежишь, пожалуй… Ишь как всё законопатили!..
Счёт времени он потерял очень быстро. Освещение не менялось. Приносившие еду тюремщики на вопросы не отвечали. Наверное, прошло уже несколько дней, когда в коридоре послышались возбуждённые голоса, и сердце оборвалось испуганно: это за ним.
Лязгнула, отворяясь, железная дверь, и в камеру вошли двое. В коридоре маячило ошеломлённое рыло охранника.
– А? Застенки! – ликующе вскричал вошедший, помоложе, и простёр руку к дону Жуану. – Самые настоящие застенки! Полюбуйтесь! Держать женщину в подвале, даже обвинения не предъявив! Как вам это понравится?
Тот, что постарше, хмурился и покряхтывал.
– Почему вы знаете, что не предъявив?
– Потому что уверен! – с достоинством отозвался первый и вновь повернулся к дону Жуану. – Скажите, вам было предъявлено какое-либо обвинение?
– Нет, – с удивлением на них глядя, отозвался тот. – Генерал…
– Ге-не-рал? – Тот, что помоложе, запрокинул лицо и расхохотался сатанински. Оборвал смех, осунулся, стал суров. – Недолго ему теперь ходить в генералах. За все свои злоупотребления он ответит перед народом. Хватит! Пора ломать систему!
Глава 12
Под следствием
Дона Анна
Так это Дон Гуан…
Дон Гуан
Не правда ли – он был описан вам
Злодеем, извергом…
А. С. Пушкин. Каменный гость
– Стало быть, никого из этих людей, – склонив упрямую лобастую голову, цедил следователь, – вы не знаете и даже никогда не встречали… Вы присмотритесь, присмотритесь!
Дон Жуан присмотрелся. Совершенно определённо, этих четверых он не встречал ни разу, а если уж совсем честно, то предпочёл бы и дальше не встречать. Один – какой-то всклокоченный, с заплывшим глазом; другой – коренастый, волосатый, насупленный; третий – румяный, придурковато осклабившийся красавец; четвёртый – громила с татуированными лапами… И воля ваша, а веяло от всех четверых неким неясным ужасом.
– Стало быть, не видели, – помрачнев, подытожил следователь. – Ладно, уведите…
Незнакомцев увели.
– Смотрю я на вас – и диву даюсь, – играя желваками, продолжал он. – Почему вы, собственно, так уверены в своей безнаказанности? Да, генерал волевым решением поместил вас в подвал, и генерал за это ответит. Как и за многое другое. Вы хотите здесь сыграть роль жертвы? Но в подвал, согласитесь, могли попасть и сообщники генерала, что-то с ним не поделившие. Вы улавливаете мою мысль?
Дон Жуан был вынужден признать, что улавливает.
– Кто такой Пётр Петрович? – отрывисто спросил следователь.
– Понятия не имею.
– Имеете!
Дон Жуан смолчал. Так и не дождавшись ответа, следователь устало вздохнул.
– Хорошо, – сказал он. – Давайте по-другому. Ваше последнее появление. Как всегда, вы возникаете неизвестно откуда, и генерал принимает вас с распростёртыми объятьями. Совершенно незаконно он снабжает вас документами на имя гражданки… – Следователь неспешно раскрыл и полистал паспорт. – Гермоген… – Запнулся, словно подивившись неслыханной фамилии, затем вновь нахмурился и кинул паспорт на стол. – Поселяет вас в ведомственной квартире, снабжает роскошными туалетами… С чего бы это, Жанна Львовна? Вы уж позвольте, я буду пока вас так называть. В прошлый раз ваше имя-отчество, помнится, звучало несколько по-другому – это когда вы прибыли в город с бригадой речников, которых теперь даже узнавать отказываетесь…
«Значит, на зону… – угрюмо думал дон Жуан. – Кажется, здесь это тоже так называется… Ну что ж, не пропаду. Бегут и с зоны…»
– А куда кору дели? – с неожиданной теплотой в голосе полюбопытствовал следователь.
О господи! И этот туда же!
– Какую ещё кору?
Следователь крякнул и прошёлся по кабинету. Косолапо, вразвалку, склонив голову и сжав кулаки. Мерзкая походка. Как будто тачку катит. С углём. Остановился, повернул к дону Жуану усталое брезгливое лицо:
– Ту самую, что в прошлый раз вы давали заваривать гражданке Непалимой, вашей давней любовнице. – Следователя передёрнуло от омерзения. – Ваше счастье, что нынешнее наше законодательство гуманно до безобразия. Будь моя воля, я бы вас, лесбиянок…
Он скрипнул зубами и, протянув руку, медленно сжал кулак.
– Нет, ну это что ж такое делается! – с искренним возмущением заговорил он. – Педерастов за растление малолеток – сажают, а этим, розовеньким, даже и статью не подберёшь! Нету! Ну ничего… – зловеще пробормотал он и, подойдя вразвалку к столу, принялся ворошить какие-то бумаги. – Ничего-о… Найдётся и на вас статья, Жанна Львовна. Я понима-аю, вам нужно было выручить ваших дружков с буксира… Вот и выручили. И думали, небось, все концы – в воду? Ан нет, Жанна Львовна! Вы что же, полагаете, с «Богдана Собинина» никто не спасся, после того как вы проникли в рубку и таранили баржу теплоходом? Шланги водолазам, надо полагать, тоже вы обрезали?
– Нахалку шьёшь, начальник! – хрипло проговорил дон Жуан.
Лицо следователя изумлённо просветлело.
– Ну вот… – вздымая брови, тихо и счастливо вымолвил он. – Вот и высветился кусочек биографии… Отбывали? Когда? Где? По какой?
«Да чего я, собственно, боюсь-то?» – с раздражением подумал дон Жуан.
– Во втором, – презрительно глядя в глаза следователю, выговорил он. – По седьмому смертному.
Несколько секунд следователь стоял неподвижно, потом у него внезапно подвихнулись колени. Сел. По выпуклому лбу побежала струйка пота.
– В горние выси мать! – Голос его упал до шёпота. – Ванька?..
– Фрол?!
* * *
– Проходи, садись, – буркнул Фрол Скобеев, прикрывая дверь. – Хоромы у меня, как видишь, небогатые, ну да ладно… Погоди-ка!.. – добавил он и замер, прислушиваясь.
Похлопал по шторам, посмотрел с подозрением на стол. Наклонился, сунул руку. Под столом что-то пискнуло и забилось.
– Ага… – сказал он с удовлетворением и выпрямился, держа за шкирку извивающегося полупрозрачного чертёнка.
– Чего хватаешь? Чего хватаешь? – вопила тварь, стреляя слюдяными копытцами.
Насупившись, Фрол скрылся за дверью туалета. Загрохотала вода в унитазе.
– Достали, шестёрки, – мрачно пожаловался он, вернувшись. – Ну так кто первый рассказывать-то будет?
Глава 13
Рассказ Фрола
Лепорелло
А завтра же до короля дойдёт,
Что Дон Гуан из ссылки самовольно
В Мадрит явился…
А. С. Пушкин. Каменный гость
Уступ пылал. Рассыпавшись цепью, грешные сладострастием души истово шлёпали в ногу сквозь заросли алого пламени. Пламя, впрочем, было так себе, с адским не сравнить, и обжигало не больней крапивы.
– Раз, два, три!.. – взволнованным шёпотом скомандовали с правого фланга.
Фрол Скобеев с отвращением набрал полную грудь раскалённого воздуха.
– В тёлку лезет Паси-фая! – грянула речёвка. Прокричав эту загадочную дурь вместе со всеми, Фрол не удержался и сплюнул. Плевок зашипел и испарился на лету.
– Гоморра и Со-дом! – жизнерадостно громыхнуло навстречу, и из пламени возникла ещё одна цепь кающихся. Далее обеим шеренгам надлежало обняться в умилении, затем разомкнуть объятья и, совершив поворот через левое плечо, маршировать обратно.
Встречная душа с собачьей улыбкой уже простёрла руки к Фролу, когда тот, быстро оглядевшись по сторонам, ткнул её кулаком под дых и добавил коленом.
– У, к-козёл!.. – прошипел он безо всякого умиления.
Грешников из встречной шеренги Фрол не терпел. Особенно этого, о котором поговаривали, что он и здесь сожительствует с одним из ангелов. Ну и стучит, конечно…
Выкрикивая речёвку за речёвкой, кающиеся домаршировали до конца уступа. Внезапно заросли розового пламени раздвинулись, и перед Фролом возник светлый ангел с широкой улыбкой оптимиста. В деснице его сиял меч.
– Грешник Скобеев?
– Так точно… – оробев, отвечал Фрол. Ангел был тот самый. О котором поговаривали.
Они вышли из пламени и двинулись к высеченному в скале, ветвисто треснувшему порталу. Трещина эта появилась относительно недавно – когда в Чистилище на полном ходу сослепу врезался «Титаник».
Войдя внутрь, Скобеев опешил. Навстречу им, качнув рогами, поднялся начальник охраны второго круга. «А этому-то здесь какого дьявола надо?» – озадаченно подумал Фрол.
– Огорчаете, огорчаете вы нас, грешник Скобеев, – ласково заговорил ангел, прикрывая дверь и ставя меч в угол. – Создаётся такое впечатление, что в Рай вы не торопитесь. Вчера изрекли богохульство, сегодня вот плюнули… Вам, может быть, неизвестно, что за каждое нарушение накидывается ещё сотня лет сверх срока? Впрочем, об этом потом…
Цокая копытами по мрамору пола, подошёл начальник охраны.
– Кореш-то твой, – с каким-то извращённым удовлетворением сообщил он, – сорвался…
Ничем не выдав волнения, Фрол равнодушно почесал вырезанную на лбу латинскую литеру «р».
– У меня корешей много…
– На пару когти рвать думали? – Хлестнув себя хвостом по ногам, глава охраны повысил голос.
– Чернуху лепишь, начальник, – угрюмо возразил Фрол.
– Ну что за выражения… – поморщился улыбчивый ангел. – Какая чернуха, о чём вы? Просто мы полагали, что вас заинтересует это известие. Но раз оно показалось вам скучным… Вы свободны, грешник Скобеев. Можете маршировать дальше – вплоть до Страшного суда. А мы поищем другого кандидата…
– На что кандидата? – не понял Фрол.
– А вот это уже проблеск интереса, – бодро заметил ангел. – Грешник Скобеев! Скажите, как вы отнесётесь к тому, чтобы вернуться в мир и прожить там ещё одну жизнь?
Ответом было тупое молчание.
– Мы предоставим вам в пользование тело, – продолжал ангел. – Хорошее тело, лет двадцати-тридцати…
В глазах Фрола забрезжило понимание.
– Ваньку, что ли, сыскать? – криво усмехнувшись, спросил он.
– Ванька – это… – Ангел посмотрел на начальника охраны. Тот утвердительно склонил рога. – Да, неплохо бы…
– А убегу?
– Куда? – удивился ангел. – Куда вы от нас убежите, грешник Скобеев? Лет через пятьдесят вы так или иначе скончаетесь и опять попадёте к нам.
– А Ванька, выходит, не попадёт?
– Да что ваш Ванька! – с неожиданной досадой бросил ангел. – Тут уже не в Ваньке дело… Хотя, конечно, угнать ладью Харона – это, знаете ли… скандал. До самых верхов скандал. – Он помолчал, хмурясь. – Короче, после побега вашего дружка в каптёрку нагрянули с ревизией и вскрыли недостачу тел, умышленную небрежность в записях, ну и ещё кое-что… Вы понимаете, что это значит? Это значит, что через Ахерон постоянно шла контрабанда, что мы имеем дело с преступной организацией, пустившей разветвлённые корни и на том, и на этом свете. Харон и бывший каптенармус сейчас находятся под следствием по обвинению в халатности. Пока. Согласитесь, что на фоне таких фактов выходка вашего друга при всей её дерзости несколько меркнет… Словом, если вам удастся выполнить хотя бы часть того, о чём мы вас попросим, – грешите хоть до конца дней своих. В любом случае Рай вам будет обеспечен. Вам что-нибудь неясно?
– Почему я? – хмуро спросил Фрол.
– Резонный вопрос. – Ангел вновь заулыбался. – Почему именно вы?.. А вы нам подходите, грешник Скобеев. Взять хотя бы прижизненную вашу биографию. Ту интрижку со стольником Нардиным-Нащокиным вы, помнится, провернули очень даже профессионально. Да и после кончины показали себя весьма сообразительной личностью. Ну чего уж там, давайте честно, между нами… Ведь план-то побега – целиком ваш?
