Евгений Лит
Методы патриотов. Паучья банка
Глава 1
Столичная агломерация, район Первого города
18 сентября, 00:23
Он замер прислушиваясь. Где-то рядом на низких оборотах мерно гудела турбина бронетранспортера. Звук нарастал, машина приближалась. Черч прижался к холодной стене, стараясь скрыться в темноте проулка. С громоподобным ревом силуэт приземистого бронированного монстра мелькнул в проеме меж домами, рокот начал стихать, удаляясь. Мимо проскользнул Фрэнк, покидая безопасную темноту проулка и направился к тускло опасному свету улицы. А ему ничего не оставалось, кроме как отправится следом. В конце концов, что еще остается? Сдача армейскому патрулю и расстрел у ближайшей стенки?
Нет, уж лучше не ясные перспективы с Фрэнком, хотя некоторые догадки у него уже есть…
В столичную агломерацию они попали со второй волной сил путчистов. Можно сказать, повезло – не пришлось учувствовать в штурме Легион-холла и резиденции президента, единственных мест, где было оказано настоящее сопротивление. Мятеж получился почти бескровным. Потом были двенадцать часов патрулирование и дезертирство при первой возможности. Фрэнк не проронивший с момента первой встречи ни слова, привел в пустую квартиру с запасом консервов и гражданской одежды всевозможных размеров. Ну, он хотя бы не псих-одиночка, а член какой-то организации, сделал тогда из этого вывод Черч и задал прямой вопрос, но конкретного ответа не получил. Позже, лаконично сказал Фрэнк, и они еще сутки отсиживались на той квартире, пока патрули Армейского Корпуса отлавливали легионеров, офицеров СБ и Флота, а также всех потенциально не лояльных. Наконец, этой ночью они вышли наружу и держась самых темных глухих проулков, отправились в путь. Куда направляются, его новый напарник, как обычно не сказал, однако этого и не требовалось. То, что их целью был Первый город, Черч понял практически сразу, места были слишком знакомы.
Он нагнал молчаливого спутника, тот оставаясь в темноте проулка, указал на противоположную сторону улицы. Там высился, растянувшись на весь квартал, старый многоэтажный жилой комплекс из стекла и бетона. Улей, на местном сленге. Город в городе, где можно легко укрыться и где соседи стараются не знать друг о друге. Фронтир Первого города, заброшенного муниципалами гетто, мало интересовавшегося жизнью снаружи.
Накинув капюшон, Фрэнк первым побежал через тускло освещенную улицу, Черч проследил, как он скрылся в темном подъезде улья и выждав минуту последовал за ним. Стандартную ширину дороги в сто двадцать метров он пересек на одном дыхании, остановившись лишь внутри гигантского здания. Темнота, едва разбавленная мутным светом, пробивавшимся снаружи, не могла скрыть повсеместной разрухи. Мусор, мусор был везде, словно местные обитатели поставили себе задачу покрыть им все свободное пространство. Каждый шаг отдавался хрустом или шелестом, зычно отражавшимся от голых стен. Когда-то их покрывали декоративные панели, давно сорванные и теперь их сомнительными украшениями, были щербины и многочисленные граффити. Единственное, что почти не пострадало, были лифты. Любой покусившийся на них, стал бы жертвой обитателей верхних этажей.
Прикрыв от него рукой панель, Фрэнк набрал код доступа на нужный этаж. Створки закрылись, кабина тронулась. Конспиратор, усмехнулся про себя Сорокин и начал считать. Получилось одиннадцать секунд, что по его расчетам соответствовало седьмому или восьмому этажу. Тут было чуть чище, но по-прежнему царил полумрак. Немногочисленные световые панели горели неровно, на стенах и дверях отсутствовали какие-либо указатели. Всё было максимально обезличено, чужие здесь не бывали. Фрэнк повел его по лабиринту внутренних ходов человейника. Он явно не раз здесь бывал, уверенно ориентируясь в запутанных коридорах, опираясь на неочевидные приметы. Шли предельно быстро, резко меняя направления, с целью окончательно запутать его, не дать найти обратный путь. Финишем пробежки по лабиринту, оказалась малоприметная дверь без номера. Стоило им приблизиться, замок мигнул зелёным, а створка исчезла в стене. Вместо приглашения Фрэнк кивнул головой на дверной проем, заполненный темнотой.
– Прощай? – Черч подмигнул и не дожидаясь ответа, которого, как он догадывался, и не будет, вошёл. Дверь закрылась, он оказался во мраке.
– Ау, есть здесь кто? –его голос гулко отразился от скрытых во мраке стен, будто в большом зале. Впереди вспыхнул столб яркого света, кто бы не ожидал его, он любил сценические эффекты. Ладно, давайте сыграем в ваш спектакль.
– Становитесь в центре, – скомандовал голос из темноты. Женщина, молодая. Выговор местный.
Повинуясь, он шагнул в круг света, остановился в центре и чуть подпрыгнул:
– У вас, что здесь люк для сброса тел?
– Не надо паясничать, кто вы? – теперь мужчина, где-то за его спиной. Чуть растягивает гласные, возможно уроженец Добра.
– А вы разве не знаете? – спросил он не оборачиваясь.
– Не пререкайтесь, отвечайте, – снова женский голос, но другой. Пожилая женщина, справа. Сколько актёров в этой труппе? Подавив желание повернутся, он ответил:
– Черч Сорокин, старший лейтенант СБ Альянса. Ваша очередь.
– Здесь нет очередей, – молодая женщина переместилась ему за спину: Вы можете связаться с руководством?
Кто они, эти голоса, в действительности? Возможно замысловатая многоходовка от армейской СБ? Чудесное спасение, прибытие в город. Всё, чтобы выйти на ушедших людей Эстерхази? На Эмму… нет, я не забуду урок синоптика Льюиса.
Тут случилось неожиданное. В темноте слева раздался глухой шум двух столкнувшихся людей.
– Прекращайте беготню во мраке, – он не смог сдержаться от смеха: а то скоро мне не с кем будет говорить.
Пожилая женщина сдержано хихикнула, а молодая, видимо участница столкновения, резко процедила:
– Ты не в том положении, чтобы давать советы. Отвечай, можешь связаться со своим начальником?!
– Вначале, кто вы. Может враги, например, СБ Корпуса.
Повисло молчание, нарушение новым, но смутно знакомым мужским голосом из темноты слева:
– Стоит вскрыть карты, Белоснежка, я его знаю, он упрям, как осел.
– Я против. Он мне не нравиться, – довольно нервно возразил возможный уроженец Добра, переместившийся ему за спину.
– А Паладин у нас трусишка, – рассмеялся в темноте, пока не узнанный знакомый. Его голос он пока не вспомнил, но понял куда угодил.
Догадки оказались правильны. Паладин, псевдоним одного из ключевых вожаков Подполья на Надежды. Социал-анархист, кажется.
– Вот ты и открой, раз такой смелый, ты же специалист по СБ, – ехидно произнесла пожилая женщина.
– Да, как два пальца, – хохотнув, в круг света вышел тот, кого он и вся Служба Безопасности Альянса два года как считали ликвидированным.
– Привет, Черч. Ты старшего, не за меня ли получил? -Эстебан Баптиста, по прозвищу Голем, улыбнулся одними губами: Как дела у нашей милой капитана?
– ты? Живой? – как ни старался, удивления он скрыть не смог, но оправившись от шока, твердым голосом произнес: У неё всё прекрасно, твоими молитвами. Что вы хотите от меня?
– Лично от тебя уже ничего. Мне ничего, – Голем не сводил с него глаз, мрачно улыбаясь: Судьба сказочно одарила меня, когда из всей вашей псарни, нам достался ты. Вот, у остальных есть предложение к полковнику Эстерхази.
Глава 2
столичная Агломерация, Пента
18 сентября, 06:57
Первое возвращение в реальный мир было коротким. Хватило чтобы увидеть тёмную пасть дверного проема, проглотившую его и почувствовать твердую бетонную поверхность пола с вездесущими песчинками. Проклятый песок, он здесь везде. Никогда больше не пойду на пляж. Во второй раз Грегор пришел в себя, когда кто-то начал легко трясти за плечо, шепча прямо в ухо:
– Ты меня слышишь? Очнись, ты живой?
МакИсл открыл глаза и ничего не увидел. Я что ослеп? Его сковал страх. Ощупал глаза, всё на месте. Нет, это только темнота. Я же видел, когда попал сюда. Сюда, это куда? Голова начала работать, волна паники отхлынула.
– Где я? Кто вы? Почему здесь темно? – задал он первые по степени важности вопросы.
– Живой, – отозвался ещё кто-то в метрах двух от него, а прежний шикнув на сказавшего, снова прошептал:
– Ты в Пенте, братишка. В каземате Каталажки, от того и темно. Свое имя не скажу, твоего не спрошу. Голос незнакомый, может ты подсадной. Без обид.
Грегор почувствовал, как невидимый собеседник отодвинулся. Он закрыл глаза – что проку пялиться в темноту. Ситуация прояснилась, но не настолько, чтобы стать понятной. Он в плену и в Пенте. Значит плохие парни победили, не только отбив атаку, но и захватили планету. Путч удался. Учувствовал только Корпус или ещё и Флот? Может корпорации с Терры, в придачу с сектантами? Нет, это бред конспиролога. Остается только ждать, для чего-то он всё-таки нужен, иначе не притащили бы его сюда из пустыни. В камере, по меньшей мере, ещё двое. Скорее всего, спецы СБ. так что подождём.
Он ошибся в своих расчетах, в камере их оказалось двенадцать. Неожиданно зажегся яркий слепящий свет, дверь раскрылась, внутрь раздавая пинки и удары шокерами ворвалось не меньше отделения солдат Корпуса. Последним, не спеша, вошёл офицер, обвел всех долгим взглядом, остановил его на нём, при этом указав пальцем на другого пленника, скомандовал:
– Вот этот!
Парня уволокли, свет в камере потух. Через полчаса, истерзанную жертву вернули, бросив посреди камеры, и проведя новый кастинг, увели другого. Световая панель медленно гасла, давая всё увидеть и осознать. Действо стало повторятся каждые полчаса.
Знакомая методика. Жертва наблюдает, как уводят других, возвращая в полуживом состоянии и рано или поздно морально сломленная, предстоящим, она будет готова рассказать обо всём. Тогда только успевай фиксировать показания.
После третьих смотрин, свет уже не выключали. Сокамерников уводили, как на конвейере, одного за другим. Наконец, наступила и его очередь. Тут ждала неожиданность, карусель истязаний, миновав МакИсла, началась заново.
Ясно, теперь его собирались ломать через сокамерников. Чему быть того не миновать. Поймав на себе злой взгляд парня, только что вернувшегося с допроса, он поднялся и вышел вперед:
– Парни, заканчивайте свой цирк, вам нужен я? Будем считать, что вы меня убедили.
Офицер смерил его задумчивым взглядом, словно раздумывая, действительно ли он готов к сотрудничеству, потом кивнул. В наручниках, коротким переходом, Грегора довели до тюремного лифта, и затолкав в тесную кабинку, в одиночестве отправили на верх.
Его вели коридором, в архитектуре которого безошибочно узнавалась Пента. Эту старую развалину ни с чем не перепутать. Всё же в Пенте? Значит верен худший вариант. Путч назовут революцией. Это надо было так не повезти, за год до отставки оказаться на не правильной стороне. Прав был папаша с нашей рыжей мастью…
Конечным пунктом, оказался безликий кабинет. Никаких дыбы, жаровни и пыточных инструментов. Лишь пара эргономичных кресел и стол, за которым сидел улыбающийся капитан с эмблемой армейской СБ.
– Снимите с него браслеты и конвой свободен, – особист, продолжая улыбаться, фамильярно махнул рукой. Они остались вдвоем. Капитан продолжал его рассматривать. Лицом он напомнил таксу. Прямой длинный, наверняка через чур любопытный, нос, тонкие усики-щеточки. На бледных губах змеится нахальная улыбочка.
Смазать бы тебе по роже, но нельзя. Пока. Сейчас его начнут вербовать и этот особист будет с ним просто душка. Может потребовать кофе?
Улыбнувшись в ответ, МакИсл плюхнулся в кресло и развалившись, протянул:
– Ну и?
– Да класс! Ты просто супер, Грег, – капитан весело расхохотался и затараторил, сверкая мелкими зубами: Признаюсь, подобного не ожидал. Капитан Бони, к твоим услугам. У меня к тебе предложение, но видя какой ты классный, просьба. Работай с нами. Грегор, вместе мы свернем горы!
– я не разбираюсь в горном деле. С вами? Это с кем? Что у нас происходит? – он внимательно следил за собеседником. Тот хихикнул.
– Да ну брось, Грегори. Ты все понимаешь. На нас – значит на победителей, на СБ армейского корпуса. Зачем тебе быть среди этих лузеров? Альянс под нашим контролем, ты нужен родине, боец!
СБА разбита? Ну, это вряд ли, наша служба та еще гидра, вместо одной головы у нее вырастают две, если не четыре. Нужно больше информации.
– Зачем тогда я? У вас и так всё замечательно. И почему именно мне выпала эта сомнительная честь, нарушить присягу? В чем работа?
– Потому что ты, классный специалист и не член Железного Легиона. Грегор, ты же должен понимать ущербность прежней системы. Будешь ловить этих крыс, легионеров, что забились по своим норам и через год, вернее одиннадцать месяцев, уйдешь на заслуженную пенсию. Скажу откровенно, нам сейчас просто нужны специалисты. Грег, такой классный шанс не выпадает дважды, – Бони, улыбался, но говорил вполне серьезно. Больше дурачится, он видимо не собирался:
– Грег, откровенно, мы ведь с тобой похожи. всю жизнь меня обходили эти легионеры, то получая должность, то повышение. А я зубами рвал, чтобы зацепить то, что они получали без особенных усилий. Ведь с тобой тоже самое.
Этот капитан знает своё дело. Бьёт прямо в точку. всё так и есть. МакИсл потёр нос. Как не крути, выхода из этого кабинета только два. Или с гордым видом вниз, к тем парням в каземате, или… в любом случае, в последствии он будет жалеть о своём выборе, но второй хотя бы длиннее. Так что, ещё побарахтаемся.
– Предположим, я соглашусь. Каких потребуете от меня гарантий?
– Никаких, только работай, – Бон улыбнулся еще шире: на фаспентал у тебя аллергическая реакция, древний полиграф обманешь, но есть способ лучше. Грег, ты слышал про пояс верности?
– Это такие ажурные железные триселя? Нет, я такое не одену.
– Классная шутка, – Бони не улыбнулся: Надо быть современней, Греги. На Земле придумали. Там полно народа недовольного своим положением. Размороженные, прочая шушера. Так вот им одевают браслет с маяком и взрыв пакетом. Вышел за пределы зоны и Бах! – капитан весело рассмеялся.
– На шею нацепите? – МакИсл провёл пальцем по кадыку: Как ошейник на барбоса?
– Нет, ну что ты. Грег, мы же друзья. Лично я, тебе доверяю. Инструкция, сам понимаешь. На ногу, -Бони резко перестал улыбаться: Ослушаешься, я лично нажму на кнопку и вот тогда истечёшь кровью. Как собака!
Глава 3
Столичная агломерация, парк «Европа»
18 сентября, 12:47
Спроси кто-нибудь, сколько всего парков в столичной агломерации, она бы не ответила. Они, зелёными островами собирались в разнообразные архипелаги в серо-бетоном море городских кварталов и горных хребтов небоскребов. Основатели колоний хорошо помнили и не хотели повторения эко катастрофы Земли, где две трети поверхности суши превратились в безжизненную пустыню. Не зная общее количество парков, любой столичный житель хоть раз в жизни побывал в шести, представлявших флору, фауну и достопримечательности одного из континентов Земли. Точные копии Версаля и Петергофа в парке «Европа», Запретный город в «Азия», Мачу-Пикчу на искусственной горе в «Южная Америка» и другие позволяли знакомиться с историей планеты-прародительницы.
Эмма в темно-бардовом саронге шла по гравию дорожки мимо точной копии Пизанской башни в сторону рощи кипарисов полумесяцем обрамляющих небольшое озерцо. Координаты, время и пароль для встречи ждали её в индивидуальной закладке. В эпоху повсеместной диджилизации, древний, как жизнь, способ оказался намного надёжнее, безопасней. Она вышла к озерцу и присела на третью лавку с левого края, как было условлено в сообщении. Кругом безлюдно, только на противоположном берегу подстригает лужайку садовый бот-комбайн. Тяжело вздохнула. Ещё никогда не было чувства такого одиночества. Всю жизнь кто-то был рядом. В детстве родители и братья, позже – сокурсники и друзья, потом работа, где опергруппа заменяла ей семью и конечно, Черч. Путч лишил её всего. Родители арестованы. Отец как адмирал Флота, одним из первых. Друзья, как на подбор, раньше она об этом не думала оказались легионерами и тоже исчезли. Опергруппы больше нет, Черч погиб. Наверное, из-за этого найденная в закладке информация о явке вначале и показалась пресловутым светом в конце туннеля. А теперь предстояло сказать, что она должна выйти из игры. Как полковник это воспримет? Поймет или решит, что она смалодушничала в самый важный момент? Пусть думает, что хочет, но она не может больше рисковать, достаточно и этого прыжка с эстакады. Теперь ей нужно нести ответственность не только за себя…
На дорожке из-под тени кипарисов появилась фигура, Эмма чуть заметно повернула голову, чтобы рассмотреть кто это. Нет, не Эстерхази. Безобразно полная женщина, в ярко розовом, вызывающе облегающем платье. Она шла медленно, неловко переступая толстыми ногами на высоком тонком каблуке, то и дело утопавшем в гравии дорожки. Образ дополняли широкополая шляпа и семенившая рядом на поводке белая собачонка.
Роковая дама, интересно, что бы сказал МакИсл про такую красотку? Кажется, это у неё болонка. Карикатура на женщину, вот из-за таких, сексисты, вроде Эстерхази, все еще пытаются глядеть на нас свысока. Как он там сказал? Волос длинный – ум короткий.
Толстуха медленно подошла к лавке и бесцеремонно уставилась на нее почти бесцветными голубыми глазами, затем села рядом, подтянув ближе и затащив собачонку на колени.
Вот только этого мне не хватало. Вокруг множество пустующих лавок, но тебе нужно сесть именно сюда. осталось что бы она вздумала завести беседу. Они молча сидели с полминуты, пока женщина не произнесла неожиданно приятным контральто:
– Моя дорогая, сердечно прошу прощения, но этот саронг… Он вам, так к лицу. Подскажите, где вы его приобрели?
– Он сшит по индивидуальному заказу, – как можно холоднее ответила она, надеясь, что разговор на этом закончится. Но тема моды, по всей видимости, была лишь предлогом для начала беседы.
– Алхимия дорогая, какие неприятные события, вы не находите? – толстуха повернулась всем корпусом, воздух заполнил приторно сладкий аромат духов.
– Я стараюсь не вмешиваться в события и не обсуждать их, – враждебно произнесла Эмма и мрачно взглянув ей в глаза, отвернулась к озеру. Ненадолго наступила тишина, дама несколько раз глубоко вздохнула, но вскоре попыталась возобновить разговор:
– Очень тяжелые времена, моя дорогая. Вот, вчера вечером собираюсь я посетить мою подружку. Стеллу, она, знаете ли, живет всего лишь на противоположной стороне улицы, но из-за этого мерзкого комендантского часа я не смогла выйти даже из подъезда! Это, так ужасно…
Эмма молчала, не глядя на изливающую свои горести толстуху, той, впрочем, это не мешало:
– А сегодня я хотела заказать с курьером, для своей Бимбочки, – она погладила собачонку пухлой с массивным кольцом рукой, – корм, но мой поставщик, у которого я заказывала его последние семнадцать лет больше не работает. Дорогая моя, вы только не подумайте, что Бимбочке семнадцать, мы с ней молоды. У меня была другая собачка. Графчик – милейший пёсик, ах как он будил меня по утрам. Очень умный пёсик был. Так вот, о чем я?
– О поставщике корма, – сама, не заметив, она вступила в разговор безобидной толстухи.
– Да, да. Мой поставщик – милейший человек, – снова завела рассказ дама, – всегда делал мне персональную скидку и такие приятные комплименты. А вчера делаю звонок, чтобы сделать заказ, а в видеофоне появляется совершено незнакомый головорез из Армейского Корпуса и начинает меня допрашивать. Зачем я звоню, по какому делу. Представляете, этот наглец потребовал показать ему Бимбочку. А моего поставщика арестовали, он, видите ли, оказался членом Железного Легиона. Какой вздор. Это всё равно, что сказать, жаренные утки плохо плавают, – кодовая фраза-пароль прозвучала совсем неожиданно. Медленно повернув голову, она недоумевающе уставилась на роковую женщину. Та снова повторила: Я говорю, жаренные утки плохо плавают, моя дорогая. Разве не так? – и дотронувшись двумя пальцами до крупных горошин янтарных бус на шее, добавила уже голосом полковника Эстерхази, – Перестаньте пялиться на меня. Вам самой стоило бы лучше замаскироваться.
– Конечно, – Эмма отвернулась к озеру и произнесла отзыв: Хотя и странно, они же с яблоками, – и всё ещё растерянная попробовала оправдаться: Я не думала, что это необходимо. В такой степени…
– Это необходимо, моя дорогая, – Эстерхази-толстуха снова заговорила приятным контральто, – как вам наши изменения?
– Терпимо, армейская СБ совсем неповоротлива.
– Не их специфика. Впрочем, мы тоже не лучше, проворонили заговор у себя под носом. Они скоро освоятся и будет трудно, вам стоит заботиться о маскировке. Смены идентификационной метки аккаунта мало.
– Хорошо, а моя группа? Что с ними?
– Вы про моих племянников, моя дорогая? Грег, играет в песочнице, эти мальчишки Черч и Джо тоже вроде должны быть там. Пьер, вы же помните, болел, сейчас куда-то запропастился. Доктора ищут по всей больнице, – иносказательно ответил Эстерхази.
– Ясно, эти дурные мальчишки, – ей не удалось скрыть горечи в голосе.
–Не расстраивайтесь, моя дорогая, – толстуха погладила болонку, – вы молодая, как и моя Бимбочка, всё будет хорошо. У наших друзей есть проблема. Мало захватить планету, с которой нельзя улететь. Кленовые листья блокируют орбиту. И они и дубы в патовой ситуации. Одни не могут без планетарных баз, другие межпланетных перевозок. Ребята хотят встретится.
– Когда?
– Послезавтра. Здесь вы, дорогая, и поучаствуете, – Пухлая рука дотронулась до её ладони, оставив на ней маленький инфокристалл. – В составе группы переговорщиков будет ваш родственник, вы передадите ему это. Инструкции и все, что вам понадобиться в закладке 12-55. А мне уже пора. Я так рада была вас видеть.
Эстерхази-толстуха поднялся со скамейки. Она по привычке дёрнулась, чтобы встать, но он удержал, предусмотрительно положив ладонь на её плечо:
– Прекрасный саронг, прекрасный. Ах, как сегодня жарко.
– Да, а вы, очень заметная женщина.
– Спасибо, моя дорогая, – густо накрашенные губы расплылись в улыбке: Я люблю внимание мужчин, но этих грубиянов из Армейского Корпуса почему-то не привлекаю, – толстуха обиженно надула губы и в сопровождении своей болонки направилась прочь по дорожке. Эмма провожала её взглядом, пока толстая фигура в розовом платье не скрылась за деревьями.
– Откуда он взял собаку? – спросила она себя вслух и тут спохватилась: Ну, о чём я думаю? Я же хотела сказать, что выхожу из игры… Паршивая болонка отвлекла меня! Ладно, только одно последнее задание и всё, – Эмма взглянула на микроскопический инфокристалл на своей ладони.