Евгений Гиен
Рарас. Серые времена
Глава 2. Город в тени
Гоблин брёл на своём новом коне, стараясь не замечать взгляды встречных и обгоняющих его путников. Он был в своём доспехе с сеткой на лице и то сидел, то пытался лежать прямо на седле. Хотелось поскорее уйти от этой местности с монстрами за каждым кустом. Путь выбрал на север, а пока до развилки на Имриль или на Анил было ещё далеко, он думал, куда свернёт. Чудовищ, к его счастью, не было, он научился понимать это по простым животным и птицам. Дивы его всё ещё пугали; теперь он бы сразу сбежал, если б мог. Благо имелся мускулистый конь, готовый унести его далеко от опасности. Подружился с ним Мирэедан легко. Постоянно гладил шею, когда лежал, а это были многие прошедшие часы. Этот тёмно-синий красавец был гораздо лучше, чем тот, рыжий, которого гоблин оставил в деревне Анай. Конь имел спокойный нрав и понимание. К тому же гоблин имел подход к животным благодаря смешению с эльфийской кровью. С касания или мысленно он направлял животных, а также успокаивал и не давал отвлекаться, если им грозила опасность. Также были способности к полному контролю, после которого Мирэедан болел. И чем дольше длилось такое влияние, тем сильнее он получал отдачу.
Прошло несколько дней, и целью посещения был выбран Имриль. Надежда была на то, что северный город этой страны отнесётся к гоблину спокойно. Он отвык от плохого отношения, но не питал надежд, что ему не придётся сбегать снова. В карманах позвякивал мешочек с десятком монет серебром, в сумках лежала еда, что ему выделили люди короля: сушёные рыба и мясо, ягоды, а также хлеб, зачерствевший после длительного пути. Вода тоже имелась – он останавливался по пути, заслышав ручеёк.
Наконец добрался. Первым на его пути была башенка, а рядом стоял лагерь. Сухой, как кусок мяса в его сумке, ходил вокруг стареющий мужчина в форме стражника. Иногда он покрикивал на остальных.
«Выделили новобранцев», – подумал гоблин. Казалось, он проедет как тень этим вечером, и его не заметят, но тот, сухой, сказал:
– Добро пожаловать в Имриль, всадник.
Гоблин ответил кивком головы и повёл Шторма – так он назвал коня. Оставалось дойти до ферм, расположенных близ города в закутке гор и холмов. После башни была ещё одна развилка, и вторая дорога шла к городу гномов.
Ещё пару часов он прошёл, и начались огороды и поля. Даже поздним вечером при свете редких фонарей и факелов это место ему нравилось. Резко потемнело, и Мирэедан погнал Шторм к воротам города.
– Слезай с коня, странник, во тьме не разгляжу, но это точно Немал. Что скажешь, Бруга?
– Ты его только поэтому спустил с коня, идиот?
– Не ругайся, ты же девушка.
– Заткнись, кретин! А вы проходите, конюшня внутри, гора большая, всё поместилось.
– Благодарю, госпожа стражница.
– Какая там госпожа, – махнула рукой крепкая женщина. – Но всё равно приятно.
Гоблин прошёл через ворота и первый раз увидел город в горе. Много освещения, домов, рарас, жизни. Словно больше, чем в столице. Нужно было найти таверну, хотелось спать, и очень сильно. Оставив коня, он отправился плутать по улицам и прислушиваться. Где шумно, там и заведение со своими услугами…
Найдя, наконец, таверну под названием «Час прощения», он подошёл к стойке гнома-тавернщика и сел на табуретку для гномов, хотя был немного выше представителей этой расы.
– Что желаешь… ты ведь не гном? – шёпотом спросил тавернщик.
– Я устал, и ты, конечно, можешь позвать стражу. Нет у меня сил убегать.
– Не боись, мы не на юге, шёпотом скажи.
– Гоблин я, серый, на руки глянь, – отвернув рукав, показал он цвет кожи.
– Все у меня были посетителями, но… Что закажешь, гном? – хозяин оказался своим и не стал поднимать шум.
– Закажу завтра, а сейчас дай мне комнату, небольшую.
– Есть чердак с окошком под наш рост, сможешь сидеть или спать прямо у окна. Только свет не включай, без него не заметят.
– Сколько с меня? А, и можешь серебряк разменять?
– Без проблем, друг, давай его сюда. Чердак – десятка медяков за одну ночь, обычная комната – двадцать пять. В особые дни поднимаю.
– Я Мирэедан, несколько дней побуду. Пока за ночь оплачу.
– Чоркин, будем знакомы. Завтра утром сможем открыто поговорить, никого не будет, дверь на замке. Вот ключ от чердака.
– Я благодарен за то, что хотя бы ночь отдохну нормально.
– Я тебя не сдам, мне в принципе плевать на предубеждения народа и то, что твоя раса город стёрла с лица планеты. Жаль, конечно. Но ты не похож на тех разбойников. Никакой гном не говорит так чисто. Если ты понимаешь… Иди спи, вижу, что уже не понимаешь, о чём я тут болтаю. Сонный как муха. Сил-то хватит подняться?
– Ага.
Наутро гоблин спустился, осматриваясь, правду ли сказал гном-тавернщик.
– Никого нет, окна я закрыл. Погоди, сейчас похлёбку принесу, хлеб свежий и мяса кусок. А, и ещё компот. Сделаю скидку, в пятнадцать медных обойдётся. Садись, выбирай любое место.
Тут раздался стук в дверь. Гоблин схватился за кинжал.
– Тихо-тихо, матушка с женой пришли, – гном поторопился открыть.
– Чоркин, мой хороший, матушка, смотри, сам убрался… а кто это у тебя?
– Не донимайте его, посетитель, гном.
– Не мели чепухи, Чоркин, у него комплекция другая.
– И правда, кто это, мальчик мой? – спросила мать тавернщика, женщина в цветастых одеждах.
– Извини меня, я совсем забыл, что они приходят.
– Я, пожалуй, поем в другом месте.
– Нет уж, голодным отсюда никто не уйдёт, ты же приготовил еду своему гостю?
– За то, что мой сын забыл, что мы придём, ты поешь бесплатно.
– Премного благодарен.
– Ничего-ничего, но меня раздирает интерес, кто же может быть такого роста, если голос не детский и это не гном?
– Ещё раз прости, – извинился тавернщик.
– Я гоблин.
– Как зовут?
– Мирэедан, – серый отстегнул чёрную сетку с капюшона и заправил её. – Надеюсь на ваше понимание.
– Никто здесь не скажет, кто наш гость, или мы не гостеприимный народ? Никто не сдаст, знай это. Неси еду, сынок, сейчас же.
– А, да, бегу.
Гоблин ел неторопливо. Прошло полчаса, прежде чем довольно шумные женщины ушли.
– Я пойду, спасибо за угощение. Ты что-то хотел узнать?
– Думаю, не стоит мне ничего знать. Но погоди, ты был раньше у нас в городе?
– Нет.
– У нас есть карта со всеми обозначениями. Где лекарь, дерущий втридорога, травница, ненавидящая траву, что, по её мнению, воняет клопами, а потому не продаёт, не помню, как называется. Ещё алхимичка, бывало, с травницей ругалась.
– Зачем мне знать это? Если ранен, то плевать на деньги, а остальное – и совсем мусор. Давай карту, один раз посмотрю, брать не буду.
– Мы в семье говорливые излишне, обсуждаем любые события. Вот, смотри. А ещё новость старая как мир, год уж прошёл, но ты, как и сказал, не был у нас. Вот что, значит, было. Пошёл по городу слух, якобы аттр пришёл, точнее, вернулся домой. Помню мальчишек, бегали тут, потом ушли и через год вернулись, а один из них этим и оказался, аттром. Он-то и рассказал, что его раса-то излечилась. Некоторые долго не верили, но потом это правдой оказалось. Зверюги остров свой восстанавливают, к этому времени почти все вернулись из зверей в половинчатый образ или как-то так…
– Полуоборот?
– Да, да, так и есть, полуоборот! Эти ребятки сейчас в городе, редко выходят, иначе всяческие исследователи зыркают на них и расспрашивают.
– Это немного интереснее. Я пойду, до вечера.
– Ага, бывай.
Только гоблин вышел, как гном сказал вслух:
– Я ведь контролировал, что говорю? Куда меня несёт–то! Ушёл гном из деревни, а она из него… Э-эх, – раздосадовался гном.
Гоблин прошёлся по улицам, запомнил пару мест. Город даже по утрам плохо освещался солнцем. После инцидента, случившегося со здешним герцогом, над воротами поставили заглушку со створкой. Она пропускала ещё меньше лучей, но открывалась для проветривания. Позади города была другая – к тоннелю на высоту к гномам. В такие моменты по городу проносился сквозняк. Он проходил сквозь город, унося различные запахи либо назад и наверх, либо к воротам.
В Имриле, в отличие от Ингана, стояло несколько столбов с различными объявлениями. От стрижки детей одной из горожанок, до ремонта одежды, доспеха и единичных просьб фермеров и собирателей, а с тем и призыв идти к управителю тем, кто хорошо владеет мечом или луком.
Мирэедан сомневался, идти ли ему за заданием к фермерам, которые могут поднять шум? От них хоть сбежать было возможно. Может, к управителю, который сразу позовёт стражу? Как же не позвать, ведь редкий гоблин живым попадается. Те, что обозы разворовывают на дорогах, быстро пропадают с места преступления.
Он стоял у ворот чьего-то дома и размышлял, стоит ли вот так рисковать. Старый способ для поиска заказчиков, что хотели кого-либо убить, он пробовать не стал – именно сейчас не хотел возвращаться к любимому делу.
– Эй, ты, зайди, да поскорее. Давай-давай, поговорить надо. – Напротив открылась калитка во двор, что оказался в зелени травы и деревцев. В проходе стоял полуорк. Смешанную кровь Мирэедан мог узнать сразу – по себе судил.
– Чего надо, полуорк?
– Думаю, если мы скажем, кто ты, прохожие забеспокоятся. С полуорками такой проблемы… пока нет, – сказал темноволосый парень светлоземной расы, что вышел из-за забора.
– Не советую нападать на меня или пытаться поймать и удерживать.
– Мы хотим просто поговорить, и больше ничего. Тир, дай ему пройти.
Гоблин зашёл. Количество зелени и уют этого двора били в глаза, как и солнце, что высоко поднялось и светило сквозь створку. Это могло отвлечь и открыть его перед ударом. Но позвавшие отошли в сторону, к деревянным качелям, похожим на лавки, расположенным одна напротив другой. Он пошёл следом.
– Это Тир, я – Рамол. Садись спиной к стене, сейчас выйдет Самэль и зверёк ар'юн, братцем зовём его. Тогда и разговор начнём.
– Как вы поняли, кто я?
– Наш друг… А вот и он, – на этих словах открылась дверь дома. Из неё, пригнувшись, вышел третий. Звероподобный некто, ростом в два метра с лишним. Мирэедан подумал про оборотня, но лучи солнца ничуть не жгли тому кожу. Тут же на незнакомца приземлился пушистый зверь, размером с кошку. У зверька были большие, разумные глаза. Он показа пальцем на гостя и хлопнул по шее здоровяка.
– Здравствуй, гоблин. Как вижу, ты понял, что я не монстр.
– Аттр?
– Ты в городе меньше дня, а уже слышал обо мне, или молва пронеслась по стране?
– Как ты понял, что я недавно…
– Мой нюх. Конечно, чаще всего он мешает, поэтому приходится контролировать обоняние или перебивать другим запахом.
– Тогда ты виделся с некоторыми из моей расы?
– Да, мы были у Унгдурдрара, короля жёлтых.
– И рыжих.
– Наверно. Они довольно мирные, хорошо с нами побеседовали, но мы торопились к своей цели.
– Вашу историю я, кажется, слышал: трое, спасших расу с помощью травников.
– Ха-ха-ха, травников? – полуорк расхохотался, человек сдержано хмыкнул; аттр и питомец, словно единый организм, рассматривали гостя, потом оба сели.
– Видимо, это не так?
– Поставь семью архимага с Жёлтой скалы вместо травников. Там и будет правда, – сказал Самэль.
– Меня позвали побеседовать о том о сём или…
– Присоединись к нашему походу.
– Куда идёте и с какой целью?
– Для начала – на северо-запад от гор Имдан, в Волколачий лес. Там живёт наш знакомый, он не в ладах со зверем, сидящим у него внутри. Его прокляли ещё в детстве. Я хочу переговорить с ним в полном обличие вурсы. Это зверь, а значит, поймёт по-звериному. Самого паренька зовут Йорди. После проклятия волк вырезал всю его деревню из бешенства, я уверен. Это так, для общей картины. Дальше зайдём к жёлтым и рыжим гоблинам. Погостим у них и в Нимал направимся. С подмогой друга посмотрим, что там происходит. А после Нимала на запад – слышал, там наёмничья крепость стоит. Крупная компания.
– Самэль, я давно узнал их название. «Да'астрэ ди Ва'артэ». По-нашему – «Монстры-союзники», – сказал Рамол. Вдруг зверь на плече Самэля обернулся беркутом и, взлетев, сел на крышу двухэтажного дома.
– И зачем я вам?
– Лишним твой кинжал точно не будет, – снова сказал Рамол.
– Что вы можете знать о моих возможностях?
– Судя по твоей походке, можно догадаться, что ты ловкий и быстрый; наряд специальный – значит, используешь окружение, чтобы скрыться, а то и вовсе не показываться. Наверняка неплохо лазишь по стенам и деревьям. Это только то, что я чувствую.
– Неплохо. Ты, наверно, так же сражался, будучи в человеческом обличии. Уверен, хуже, но не суть. Сейчас мне интересно увидеть, на что способны аттры. Я пойду с вами, и в моей жизни снова произойдут интересные события. Только вот по монетам я не богат.
– Мой лук и его нюх нас накормят, а выпивку оплатим. Может, даже снаряжение дополнительное, если понадобится.
– Когда выходите, и есть ли лошади?
– Главное, чтобы у тебя была, мы-то на вурсе катаемся, – пояснил Тир.
– А вурсе двоих не тяжело везти? Даже лошадям непросто, им можно максимум ребёнка вторым наездником брать.
– Нет, вурса – крупный зверь, а наш ещё и аттр. В общем, пробовали уже.
– Выходим завтра, до рассвета. Меньше внимания и целый день пути, – заключил Самэль. – И ты ещё не назвал своего имени.
– Мирэедан.
– В таверне «Час прощения» поселился?
– Ага.
– Мы могли бы предложить тебе у нас эту ночь переспать, но ты явно откажешься. Ибо друг о друге мало знаем.
– Так и есть.
– В общем, до завтра, Мирэедан.
– Калитку откроете?
– А, я сейчас, – вызвался Тир.
Выйдя со двора этой компании, гоблин направился в выбранную им таверну, попутно размышляя о будущем путешествии.
На следующий день Мирэедан забрал Шторма и уже подходил к воротам, когда увидел троицу с их зверьком, идущую по крайней к стене улице, на которой и располагался двор, где они разговаривали. Некоторые жители и гости всё ещё шугались от вида аттра.
Идущие навстречу орки поздоровались рука об руку сначала с ним, а затем с орком и человеком – так, за компанию. Ребёнок от смешения двух рас в любой из них считался чем-то неправильным, а потому к метисам было более холодное отношение, если не враждебное в некоторых местах. К людям неприязнь начала проявляться с войной против всех рас. С другой стороны, северные города встали на их защиту и теперь боролись за мирную жизнь.
Уже у ворот здоровяка окликнул стражник.
– Как дела, парень?
– Жду момента, когда аттры снова станут обычной расой, на представителей которой не будут пялиться. А в остальном всё в порядке.
– О, ну это не скоро. Твои родичи как там, восстанавливают города?
– Стараются, – ответил Самэль без подробностей.
– Ну-у, там силища ого-го, справятся!
– Спокойной службы.
– А, это да, неспокойно в стране.
Наконец, отойдя подальше от немного надоедливого стражника, они начали разговор.
– Как понимаю, ты не сможешь обернуться зверем на виду у всех, а точнее, не хочешь?
– Правильно понимаешь. Видел же тех на улице? Одни быстро проходят мимо, другие сразу меняют направление и обходят по дуге, третьи просто разглядывают как чудо лесное.
– Сейчас беженцев много, даже людей. Да и вообще по городам достаточно народа курсирует.
– Да это понятно.
– Мирэедан, а ты откуда?
– Тир, может, не будешь доставать его вопросами, как тот стражник, который нам даже не хороший знакомый. Наверно, в кабаке рассказывает, что ты, Самэль, за него всех врагов уделаешь, – хмыкнул Рамол.
– Было такое?
– Да, но с другим персонажем. Как-то к нам наведались гости. Тот двор и дом, в котором ты был, принадлежит его родителям, а те два справа – моим и Тира. В общем, пришли выяснять…
Пройдя башню, компания остановилась.
– Пора? – спросил гоблин.
– Да-а, кажется, никого нет.
– Мирэедан, если ты ждёшь, что он прямо тут примет полный оборот, то спешу разочаровать…
– Самэль в лес убегает и уже там становится зверем, и наоборот.
– Я пошёл, и ничего такого тут нет, никто бы из вас не раздевался у всех на виду.
– Иди-иди, мы просто объясняем…
Через минуту Самэль вышел в образе вурсы – чёрного зверя, что тихо рычал. Лошадь гоблина дёрнулась, дабы унести ноги, но Мирэедан был готов. Пара похлопываний с каплей вложенных сил, и Шторм утих.
– Это он? Я не чувствую его как зверя.
– Это твоя способность? – спросил Рамол.
– Вроде того, но не знаю, откуда.
Зверь ещё раз рыкнул и лёг рядом с друзьями.
– Садимся мы, чего рычишь?
– Мирэедан, а ты сможешь лошадь постоянно успокаивать?
–Не потребуется. Я добавил в её восприятие Самэля в обоих образах как неопасного.
– Знаешь, я не ожидал, наверно, как и Тир, что ты так быстро… доверять нам будешь, что ли. – Самэль дождался, когда его друзья взберутся на него и повесят сумки, а затем пошёл тихим шагом, как и лошадь гоблина.
– С недавних пор я начал тянуться к другим расам, это изменили некоторые события, может, когда-нибудь расскажу. Люди и часть живущих в Маавихе рас плохо относятся к гоблинам, я понимаю, и уже не первый раз говорю об этом.
– Мы тоже осторожно относимся к вам, даже с жёлтыми была не тёплая встреча, – сказал Тир. Тут из сумки Самэля, свисающей на левый бок, вылез ар'юн. Большеглазый зверёк зевнул, вытащил из глаз пару комочков и посмотрел, обо что их вытереть. Пока он собирался дотянуться до шерсти вурсы, Самэль разгадал его намерения и остановил предостерегающим рыком. В итоге тому пришлось вытереть пальцы о внешнюю часть сумки, в которой спал. Затем ар’юн попросил мяса, потрогав за пальцы Тира, что сидел ближе к шее Самэля.
– Про встречу позже расскажете. Мне интересно, насколько он разумный, – показал пальцем Мирэедан. Ар'юн, уже взяв мясо, повернулся и прищурился, смотря на гоблина.
– Мы его Весом, Весиком или братцем зовём; он очень разумный, но нечто звериное в него вшили, когда заколдовывали, – ответил Рамол.
– Он понимает речь и хорош в жестах, даже пишет слова на земле или песке. Только последнее чаще отказывается делать.
– Ясно.
– Ра-арх.
– Что, Самэль, встречные?
– Я ничего не чувствую, – нахмурился Мирэедан.
– Со зверем не соперничай, не выйдет. Далеко он чует.
– Ну так что, не пройдя и несколько километров, будете пешком идти?
– Рамол, может, ничего страшного, иногда же ездят на других животных.
– Попробуем объехать, как увидим, слышал, Самэль?
– Ра-ар?
– Всё, не буду спрашивать, конечно, ты слышал. Посмотрим на реакцию. Твой Нимал насколько быстрый?
– Не уверен, что он сможет идти вровень с кошкой таких размеров. Признаться, я ничего не знаю о лошадях, да и не испытывал Шторма на скорость.
– Недавно приобрёл? А и ладно, порода знаменитая. Эй, Самэль, насколько близко чужаки?
– Р-р.
Ар'юн залез повыше, на плечи Тира и, обернувшись в беркута, взлетел, слегка оцарапав шею полуорка.
– Рамол, у братца совсем уважения к нам нет?
– Он не специально, наверно. Так что там?
– Я чувствую, они идут галопом. Шесть коней. Женщины, все до одной. Меньше минуты.
– Сто-ой! Вы там держите свою зверюгу подальше. Мы – воительницы из Анила, назовитесь и вы.
– Путники, идём севернее, а в чём проблема?
– Мы ищем лазутчиков с юга страны, надеюсь, вам известно, что у нас тут гражданская война?
– Как, по-вашему выглядят лазутчики с юга? Наверно, как светлоземцы в малиновом с зелёным дублете? Если так, то мы… – решил высказаться Мирэедан.
– Не наглей, всадник, откуда вы и куда направ…
– Аавр-аах! Ра-авх!
– В чём дело?
– Он чихает, ничего страшного.
– Ладно, так отку…
– Рва-ах. – Самэль снова чихнул, вытерев лапой нос так, чтобы казаться обычным животным.
– Мы из Имриля, стража знает нас.
– Враа-ах, вррр-ах.
– Ладно, не задерживаем, и лечите зверя, он явно обошёлся в большую сумму. Воительницы, за мной!
– Всего наилучшего! – воительницы поспешили дальше.
– Вот это ты даёшь! Не начал бы чихать – не отцепились бы, – сказал Тир. Тут Самэль чихнул снова и снова.
– Кажется, он не шутит, и правда что-то напало. Может, аллергия на растения?
– Возможно. Рамол, давайте убираться отсюда, может, полегчает. Что-то и мой нос зачесался, – сказал Мирэедан.
– Может, вернёмся?
– Ррр-арр.
– Тогда уноси нас отсюда.
У вечернего костра пошли разговоры за едой.
– Ра-ахк!
– Ещё не прошло? Давай, Самэль, возвращайся в полуоборот, – попросил Рамол, и Самэль отошёл во тьму.
– Мирэедан, у тебя есть история для нас?
– История, чтоб детишки уснули?
– Чтобы серый стал ближе для единственного человека в отряде.
– Эй, Рамол!
– Да, прости, для полутора человек в отряде.
– Ты говнюк.
– Что за разговоры? – спросил, вернувшись Самэль.
– Нет у меня подходящих историй. До одного момента я рарас убивал за монеты. Взял заказ, выследил или пришёл к уже известному жилищу, убил, ушёл. Забрал монеты, выпил немного и спать. И я бы продолжил этим заниматься, только вот с вами иду. Не получится, я на западе у орков продолжу зарабатывать. Мне нравится убивать, только заработок на плохих рарас меньше, чем на хороших, делающих своё дело правильно.
– Какой путь ты выбрал? – спросил Самэль, откусывая кусок солёной курятины.
– Дома в городе у меня нет, и даже комнаты. Конь получен за другие заслуги, может, когда-нибудь расскажу. Счёт в орочьем банке есть, но пустой, там лишь пара монет, чтобы за мной держался. Кинжал я украл у своих, а те – у гномов, кажется. Только я не видел ни одного гнома, сражающегося на таком оружии.
– Сила есть и выносливость, но не скорость и ловкость.
– А свой лёгкий доспех сам делал? – поинтересовался Рамол.
– Доработал, некоторые гоблины ходят в подобных. В основном, доработка не нужна, они и так малозаметны.
– А-аапчхи!
– Чихай в сторону, Самэль, или прикрывай рот, – попросил Рамол.
– Простите, со мной такого не было.
– Не болел?
– Нет, ни разу. Хотя был с теми, кто болел.
– И не смотри на нас, мы слабее организмом, чем зверь. Зато кое у кого блохи были и…
– Замолчи, Рамол!
– Расскажи, Мирэедан, была ли хоть одна цель опасной? Может, маг или монстр, – спросил Тир.
Самэль ощутил толчок в спину – это ар'юн, улетавший высматривать себе ужин и возможных врагов, вернулся, сбросив добычу. Второй толчок – и зверёк влетел в аттра сразу за брошенной тушкой птицы.
– Как всегда, братец! Переставай уже так делать и царапаться, когда взлетаешь, ты с нами долго живёшь и… – не успел Самэль договорить, как ар'юн встал перед ним на задние лапы и, подняв переднюю правую, сделал кивок.
– Надеюсь, ты всё понял, потому что негативное отношение к тебе накапливается, и в конце будет прощание, – добавил Рамол.
Зверёк ни с того ни с сего заплакал у всех на глазах. Он сидел, и слёзы собирались и скатывались по щекам, падая на землю.
– Эй, ты чего, братишка, мы никогда не расстанемся! Рамол дурак, нагнал лишнего. Иди сюда, малыш, – позвал Самэль. Зверёк прыгнул на него и обнял, насколько мог, сильно, прижимаясь к чёрной шерсти.
– Прости меня, Вес, думал припугнуть, чтобы ты перестал делать гадости, а оно вон как, – после сказанного Рамол увидел лишь на пару секунд заплаканную мордашку, что смотрела на него, но сразу отвернулась.
– Беда-а, – оценил ситуацию Тир.
Остаток вечера они просидели в тишине, затем легли спать, оставив первым Рамола на страже их сна.
По этой дороге, что являлась главной между городами, проходил торговый путь. К тому же с юга шли беженцы, компанию которых и повстречали парни. Двадцать семь, насчитал Рамол. В основном орки, что считали людей за братьев и строили свою жизнь в их стране, теперь уносили детей и пожитки. Караван состоял из шести повозок, запряжённых быками, и четырёх воинов на лошадях.
– Мать моя, отец! Они ведь не удержат зверя, если тот пожрать нас вознамерится! – с опаской сказал один из мужчин.
– Не ссы, они не нападут, правда же? Я Сверда дэзд Генд, главная среди уцелевших.
– Мы не враги вам. Я Рамол, это Тир и…
– Мерган, – сказал гоблин, и ребята поняли, что кому попало открываться он не собирается.
– Мы можем среди вас побыть некоторое время? – спросил Тир.
– Конечно же, южан здесь не ожидается, но всякое может быть. А что же это за зверь у вас?
– Благодарим и хотим предупредить, что это не совсем зверь, это аттр. Наш друг Самэль.
– Слышал я байку, что аттр в Имриле один живёт, но что-то не верится. Пусть тогда изменится обликом, должен же он двуногим быть.
– Он стеснительный и не хотел бы…
– Держи, вдвоём тканью закроете, – Тиру, который, как и Рамол, слез с Самэля, бросили моток полотна. Они тут же его раскрыли, и аттр начал приобретать полуоборот. К тому времени Мирэедан встал спиной к этой картине, осматривая природу. Дорога между заросших мягкой травой холмов и лесом казалась такой уютной, что он бы мог жить здесь недалеко, но слышал, что гоблинов в округе и без него хватает.
Прошла ещё минута, Самэль оделся и предстал перед беженцами во всей красе.
– Я Самэль, приятно познакомиться.
– Мальчик мой, какой же ты красавец, – схватившись за лицо, удивлённо воскликнула Сверда. – Как же тебе, наверно, жарко, мальчик. Чёрная шерсть в такую жару!
– Глазам не верю, это правда! Ты точно не оборотень. Вот это да! Нет, вы видели его рост? – сказал сидевший на повозке худощавый орк с веткой в руках.
– Ну что же, компания у вас интересная: человек, гном, полуорк и аттр, – в этот раз реплика шла от всадника на серой в яблоках лошади.
– Раз мы будем некоторое время с вами, с позволения, конечно, раскрою и свою личину. Я – гоблин, уважаемые, только дружественный. – Мирэедан проделал процедуру с сеткой на лице и показал себя.
– Вот оно как? Знай, до…
– Доверия ко мне нет, и по памяти и дружбе с людьми у вас к нам отвращение имеется.
– Точно так.
– Я буду тогда идти перед вами, чтобы меня каждый видел.
– Мы все будем. У меня нюх и слух отменные, смогу предупредить об опасности.
– Завязывайте с этим, парни. Когда я помру, тогда и унижайте другую расу, и мне будет плевать. Всех приглашаю в свою повозку, хотя оружие сложите рядом. Думаю, этого хватит для мнимой безопасности. Сумки повесьте, их никто не тронет.
– Госпожа Сверда, как же?.. – возмутился воин на лошади.
– Что такое, Акмел?
– Мам, ну гоблин ведь! – встрял в разговор, согласившись со всадником, парень лет пятнадцати.
– Представь, жили мы в Ласане спокойно, рыбкой пахло, но хорошо ведь было? Пришли такие вот соседи наши и говорят…
– Я понял, мам.
– И говорят, валите поскорее, покуда войско не прибыло во главе с новым королём. Мы-то в тот же вечер убрались, как и эти шесть семей. Чуял мой зад, что это не просто шутка или припугивание. Тех, что остались, уверена, той же ночью прирезали. Я не такая, как они, а вы? – обратилась крупная орчиха к остальным.
– Нет, Сверда, никто не скажет, что он херовый. Только доверие к кому бы то ни было… пропало, а на большой дороге и без того страшно. Хоть и меньший шанс, что нападёт кто, а ведь территория не маленькая. Нам до Трангнада топать и топать.
– Я говорила, мы с сыном в Аниле останемся или, на крайний случай, Орак-Тран подойдёт. К людям я привыкла, да и все знают, какие у нас порядки. А тут сила понадобится, сын окрепнет, помогать будет. Надеюсь, твой отец найдёт нас.
– Найдёт, мам, будем ждать его и объявление повесим на всех досках. На севере ведь тихо.
– Не первый раз слышу, что уезжают на север. Кем работает ваш муж? – спросил Мирэедан.
– Не знаю, Мерган, куда уезжали те рарасы, но мой муж хирург. Хороший специалист. В Матавере работает, дикарей с севера режет или тамошних орков… Это мне неизвестно.
– Сверда, мы тоже в Аниле останемся, вместе веселее и легче должно быть, – сказала гномиха, сидящая в третьей повозке вместе с двумя детьми и бритым налысо отцом семейства.
– Куда вы? – спросила женщина, заметив, что парни проходят вперёд, не садясь.
– Не хотим мешать и занимать место, – ответил Тир.
– Сын, а ну быстро на сумки садись, а вы давайте сюда. Места хватит. Давайте быстренько, устраивайтесь. Лошадь привязали? Хорошо.
– Ты когда чихать перестал?
– С утра, кажется. Только вот запахи не ощущаю. Вообще никакие.
– Я тоже, – сказал Мирэедан.
– Погоди, Рамол, а ты…?
– Нет, и ты, вероятно, тоже.
– Вы никак заболели, ребятки?
– Вчера началось: один чихал, у другого просто нос чесался. Мы с Рамолом ничего не чувствовали, то есть не ощущали изменений.
– Это называется на языке людей «Инстекта приоза итсвен лизис», – вдруг заговорил сын Сверды.
– Языка людей мы не знаем, только всеобщий.
– Потеря обоняния при отравлении слизистой оболочки.
– Сын в отца пошёл, только хирургом стать не хочет.
– Мам…
– Почему мы потеряли обоняние? – спросил Рамол.
– Могу ли я взять на анализ слизь из носа у одного из вас? Отец оставил мне некоторые препараты и инструменты. Как и сказала мама, я не хочу быть хирургом…
– А потому резать не собираешься, но я сразу отсеиваюсь. Верно?
– Собрать материал я бы хотел у известного мне вида, то есть представителя расы. Лечение, если и найдётся, должно и будет распространяться на всех.
– Выбирай.
– Человек, вероятно, больше остальных подходит, так что пересаживайся, Рамол.
– Что ты собираешься делать? Я хочу снова чувствовать запахи, но и…
– Вот этой тростинкой, что не длиннее среднего пальца, с пухом, я обведу полость носа. Может быть щекотно и неприятно.
– Действуй.
Парень взял материал на анализ, затем перелил из банок в мензурку несколько капель разных жидкостей и окунул в раствор кончик палочки.
– И что ты сможешь узнать таким способом?
– Почти ничего. Мой отец хирург, а я ещё не поступил в университет и не знаю, поступлю ли вообще. Могу лишь примерно сказать, почему отсутствует обоняние. Судя по цвету, это не всем известные болезни и-и… не наркотик. А потому лечения нет или я не знаю, как это исправить.
– Мы не болеем – это главное, спасибо… – Самэль остановился на том, что не знает имени парня.
– Нэргис дэзд Ахро.
– Нэргис, буду рад услышать хорошие новости о тебе, если, конечно, попаду в такое окружение, где говорят об учёных и врачах, – добавил Мирэедан.
– Не буду рад…
– Сын! – хотела перебить мать, но парень, совсем как взрослый, остановил её и продолжил:
– Не буду рад слышать о вашей смерти, Мерган, – Мирэедан кивнул на слова парня.
Пройдя до вечера и отоспав ночь с беженцами, парни двинулись в путь. Нюх не возвращался, и всем хотелось поскорее попасть в город.
В лесу по пути послышались голоса – ворчливые, гадкие. Мирэедан не чувствовал хозяев этих голосов, но знал наперёд, что сейчас будет.
– Гоблины! – крикнул он, но Самэль тоже слышал голоса, и потому был готов. Большая часть от первого залпа камней, кусков железа, ножей, шариков и пары болтов, выпущенных из кустарно созданных самострелов арбалетов, ушла в землю. Аттр увернулся влево. Бежать в холмы было опасно для лошади Мирэедана.
У второй бури метательного оружия не было шансов, если бы красные не понеслись следом на волках. Один металлический шар попал в лопатку Рамолу. Превозмогая резкую боль, тот выпустил стрелу, почти не надеясь попасть, ведь на спине вурсы бросало в стороны, вверх и вниз. Но он попал. Стрела прошила красного гоблина, снося того с волка.
