Одна была белая, другая – черная. День и ночь. Радость и страдание… Впрочем, где кончается радость и начинается страдание? Ах, любовь на заре жизни, твоя радость полна страданий и твои страдания полны радости! Грустная радость и сладкие страдания…
"Гимназистка" пленяет названием и началом. Читаешь эти строки – и веет от них свежестью и красотой:Высокая, стройная… Две тяжелых косы… Гордая походка. Похожа на Маргариту. Поскрипывает башмачок, на песке остается отпечаток ножки. Лениво везет за собою зонтик, протягивая тонкую нить по дорожке.Даже не взглянула, словно меня и не было на лавочке. Откуда взялась? Вчера увидал в первый раз. Гордая. А косы-то!....Красивая! Словно ветка распустившейся сирени. Прошла, а все еще остается на душе какая-то паутина блеснувшей красоты и радости…
Готовишься к хрустально-ландышевой бунинской прозе начала века, тем более что слог у Чирикова очень приятный. Но очарование постепенно рассеивается, уходит. Сначала сюжет сворачивает в сторону тургеневского «Дыма» и «Вешних вод»: выбор между чистотой непорочности и грешной страстью, но все не так уж просто… Давно меня так не отвращали и не злили мужские персонажи литературных произведений. Геня не просто так и будет гарцевать меж двумя дамами на протяжении романа, при этом с причмокиванием пожевывая собственные сопли и жалея себя-бедненького, этот доморощенные герой-любовник еще и развернет бурную марксистскую деятельность в Казанском университете… Этим он, разумеется, наделит всех вокруг массой проблем, а сам в итоге выйдет сухим из воды. Вообще, чем больше узнаю о Казанском университете, тем больше убеждаюсь, что это тогда была такая же «клоачечная», как ВШЭ сейчас. В общем, эту историю лучше было бы оставить небольшим рассказом и завершить повествование на отъезде Калерии в Ниццу. Была бы грустная и сентиментальная вещь о первой любви. Все, что началось с поступления Гени в университет – какой-то унылый бред, не вызывающий ничего кроме разочарования во всех героях и в самом произведении…