Евгений Чебатков
История на Ночь. Великие диктаторы
© Томас Гайсанов, Евгений Чебатков, Расул Чабдаров, текст, 2024
© Егор Кукса, иллюстрации, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Здравствуйте, дорогие партнеры «Историй на ночь»!
Мы давно грезили идеей о появлении собственной книги и бесконечно рады, что она наконец вышла в свет.
Все ее главы объединены неустаревающей, к сожалению, тематикой – биографиями диктаторов.
Вначале мы думали, что сможем найти общую связующую линию между судьбами этих самодуров и в итоге напишем нечто вроде антиучебника для маленьких тиранов.
Но, разбирая персону за персоной, мы обнаружили, что в их жизнях не прослеживается общих устойчивых закономерностей. У одних было тяжелое детство, а у других не очень. Одних из них обижали, а некоторые сами чуть что обижали других. Многие из них вышли с самого низа, и потому любыми путями рвались наверх, а на иных власть буквально обрушивалась с детства.
Пожалуй единственное, что их реально объединяет, – это любовь к странностям: несомненно, все из них в той или иной степени были эксцентриками. И творили дичь. Какую именно – мы и расскажем в нашей книге.
Здесь мы рассматриваем лишь некоторых из них, уже знакомых вам по подкасту, – увы, их в прошлом было куда больше, да и сегодня этого добра хватает на свете. Но мы надеемся, что интерес к истории разжигает и любовь к роду человеческому, – поэтому, если вы вдруг рассматриваете для себя вариант стать диктатором, вас может остановить хотя бы то опасение, что мы впоследствии обстебем вашу придурь в одной из бесед.
Также открытым вопросом остается, кого именно можно считать диктатором, узурпатором и тираном, а кого – завоевателем или просто жестким руководителем. До сих пор не существует четкого разделения, да и мы не пытались его установить. Наша задача не учить, а пробуждать интерес.
Мы благодарим всех, кто помог выйти этой книге в свет: издательство «Эксмо» в лице Наталии и Юны за инициативу, терпеливость, заботу и всяческую помощь; Карима Кадырбаева за литературную обработку; Дашу Стрельченко за творческую поддержку; Егора Куксу за чудесные иллюстрации. Кажется, кого-то забыли… Ах, да! Конечно же, вас, наши любимые зрители, а теперь читатели, – ваша горячая поддержка все эти годы нас вдохновляла и вела прямым путем к этому моменту. Говоря проще – если б не вы, то где бы мы были?
Приятного чтения!
Ваши
Женя, Расул и Томас
Слободан Милошевич
1941–2006
Отец – черногорец, богослов, преподаватель русского языка, мать – сербка, учитель физики. Из дальнейших историй мы поймем, что частенько один из родителей диктатора оказывался педагогом. Обещайте злорадно ухмыльнуться, когда дойдете до этого в других главах.
Из юриста и работника банка Слободан Милошевич превращается в главу коммунистической партии и президента Сербии, а потом Югославии. Как «южные славяне» из шести республик делили земли, воевали на почве конфессий, при чем здесь НАТО и Джо Байден – читаем в первой главе книги «История на ночь».
Женя: Итак, сегодня мы говорим про Слободана Милошевича – предпоследнего президента Югославии, чья биография неразрывно связана с историей государства.
Сербия долгое время находилась в зоне политической нестабильности. После Первой мировой войны, распада Османской империи Сербское королевство присоединилось к королевству Черногория.
Среди этнических групп, находившихся под властью османов, были словенцы, хорваты, славянские мусульмане и сербы. Вместе эти группы образовали Югославию.
Томас: Югославия, наверное, расшифровывается как южные славяне.
Женя: Да, да, южные славяне. Когда началась Вторая мировая война в 1939 году, немецкая армия и ее союзники захватили Югославию и разделили ее для военной оккупации. В 1944 году коммунистические силы вытеснили немцев и сформировали новое правительство Югославии, которая состояла из шести республик.
Расул: Сербия, Хорватия, Босния и Герцеговина, Словения, Черногория и Македония.
Женя: Иосип Тито – это лидер Югославии, который правил до 1980 года, правил строго и подавлял всевозможные этнические проявления и какие‐то националистические штучки, которые там могли случиться. Давайте перейдем непосредственно – это мы просто немного вспомнили контекст – к Слободану Милошевичу.
Слободан Милошевич родился 20 августа 1941 года в Пожареваце, это небольшой город недалеко от Белграда.
Его предки принадлежали к клану Восоевичей из Черногории, другой республики Югославии. Отец окончил Восточно-православную семинарию в Черногории, затем учился в Богословской школе в Белграде. Мать же была учительницей, люди помнят ее как строгую, но трудолюбивую женщину, преданную коммунистку. Мать Слободана в годы Второй мировой активно участвовала в сопротивлении гитлеровскому режиму.
Когда Слободан был молод, его родители разошлись, отец уехал жить в Черногорию, естественно, рос он потом с матерью. Потом оба его родителя покончили с собой.
Томас: Серьезно?
Женя: Да.
Томас: Ничего себе.
Женя: Отец в 1962-м, мать в 1973-м.
Расул: И причин никто не знает?
Женя: Не уточняется. Милошевич окончил начальную среднюю школу в Пожереваце. По словам учителей и одноклассников, молодой Милошевич был выдающимся учеником, всегда внимательным и всегда очень хорошо одетым.
Расул: Как советский диктор говоришь сейчас. Был выдающимся старшеклассником, всегда хорошо одетым.
Женя: «Это товарищ Милошевич, он прибыл в Ленинград для того, чтобы стать молодым ленинцем. У тебя все получится, молодой Милошевич».
Расул: Молодой Слободан.
Женя: Молодой Слободан. Это его друзья, Алеша и Андрей. Алеша мечтает стать трактористом, Андрей хочет быть инженером…
Расул: А Слободан хочет стать диктатором.
Женя: Несмотря на то что Слободан был тихим и одиноким, он был политически активным и опубликовал несколько своих работ в местном школьном журнале Playboy.
Еще учась в средней школе, Милошевич познакомился со своей будущей женой Мирианой.
Мириана Маркович, семья которой входила в число самых выдающихся коммунистических семей Сербии.
Расул: Ошалеть!
Женя: Ее отец был героем Второй мировой, ее дядя чуть позже стал одним из ведущих политиков Сербии, а ее тетя была личным секретарем Тито. Тито, еще раз напомню, был президентом Югославии с 1953-го по 1980-й.
Томас: 27 лет получается? Солидный кусок.
Женя: Друзья молодой пары не сомневались, что любовь между Мирианой и Слободаном была более искренней, чем связь между двумя похожими душами. В 1964 году Слободан с отличием окончил юридический факультет Белградского университета. В 1966–1983 годах Милошевич занимал руководящие должности на ряде предприятий, в том числе на крупнейшем предприятии Югославии «Техногаз». Был председателем правления.
Томас: Сейчас так клуб может называться спокойно.
Женя: Мы в «Техногазе» сегодня отвисаем.
Женя: Потом стал председателем правления Белградского банка.
Расул: Нормально.
Томас: Нормально, к баблу.
Женя: Да, рядышком.
Расул: У него путь чиновника партийного. Он партийный, правильно я понимаю?
Женя: Партийный, партийный. Милошевич вступил в коммунистическую партию в возрасте 18 лет.
Расул: Пацан к успеху идет.
Томас: До тиктока пацаны раскручивались через партию.
Женя: Его приняли, а в 1984 году он уже возглавляет коммунистическую партию в Белграде и быстро принимает популистский стиль, бросив вызов более высокопоставленным партийным лидерам. Он успешно занимает пост главы Сербской коммунистической партии в 1987 году, и, как ее лидер, бросает вызов федеральному правительству Югославии, отстаивает сербский контроль над автономными провинциями Косово и Воеводино, выступает за решительную социально-экономическую политику.
Что за этим скрывается? Самое главное, что, когда правил Тито, он очень боялся национальных волнений, понимая, что страна сложная, столько национальностей, все живут на одной территории. Косово было одним из самых проблемных регионов, потому что местные косовары не особо были рады этому сербскому меньшинству, которое там проживало, косовские сербы жаловались на то, что косовары…
Расул: Косовары – это кто?
Томас: Жители Косова.
Расул: Кто они?
Женя: Мусульмане, албанцы.
Расул: Албанцы в основном?
Женя: Да. Они, наоборот, требовали, чтобы статус автономии их был более значимым, что Косово должно быть либо независимым вообще, либо не под сербским влиянием. Сербы, которых там было меньшинство, тоже постоянно ощущали это давление и как‐то пытались сбавить этот оборот до прихода Слободана Милошевича. Это буквально осиный рой, он и решил пнуть со всей силы ногой, посмотреть, что будет.
Албанцы, проживающие в Косове, составляющие там национальное большинство, требовали официальный статус республики, сербы, в меньшинстве находящиеся в Косове, как я уже сказал, начали протестовать против этого, нам, дескать, такое не нужно. Милошевич очень активно в какой‐то момент призывал всех из своего окружения, и сербов, проживавших в Югославии, к их национальному чувству гордости, значимости, и начал играть на националистических сербских чувствах.
Томас: Самые дешевые лайки.
Женя: 24 апреля 1987 года Милошевич посетил Косово, где была группа сербов и родственных им черногорцев, которые начали говорить о том, что многие албанцы с ними не считаются. Когда эта возбужденная толпа пыталась приблизиться к Милошевичу, местная албанская полиция начала теснить этих людей, кого‐то даже ударила.
Расул: Да не может быть! Полиция бьет людей?
Женя: В этот момент Милошевич встал и выкрикнул: «Никто не имеет права бить вас или что‐то вам тут делать», – обозначив тем самым, что он полностью на стороне этих сербов. Вскоре после этого в серии горячих заседаний Лиги коммунистов Сербии Милошевичу удалось убрать своих соперников с сербской политической арены, и он в 1989 году становится президентом Сербии. Это 1989 год, когда в Югославии происходят волнения.
Расул: Почему президентом Сербии, если Югославия?
Женя: В рамках общей Югославии он становится президентом именно Сербии. Поскольку он – сербский националист. Но все не выходит за пределы каких‐то пока словесных конфликтов, потому что есть Большой Брат, который смотрит с балкона и такой: «На хату идите».
Расул: Советский Союз, так?
Женя: Да.
Томас: Александр Масляков, премьер-лига.
Расул: Есть сдерживание некое.
Женя: Конечно.
Расул: Типа говорит: «Нам не нужна заварушка, если что‐то будет, мы сейчас войска введем», это же по Варшавскому договору.
По сути, это была советская республика в составе Советского Союза. Просто был совсем другой вопрос в том, как долго она будет сопротивляться этому всему. Следующий вопрос, пожалуйста.
Женя: Браво. Разногласия между коммунистами Сербии по поводу провинции Косово потрясли и без того разваливающуюся Югославию. После того как Сербия вернула себе власть над самоуправляющимися провинциями Косово и Воеводино, перспектива того, что Сербия может доминировать над всей Югославией, начала подпитывать национализм в других югославских республиках.
То есть что происходит? Слободан Милошевич говорит: «Должна быть Сербия, сербская культура и сербская власть». Для более яркого примера говорит про Косово. Он говорит: «Сербия с вами, никого не слушайте, делайте, че кайф».
Расул: По-своему делайте.
Женя: Да. Это видят другие национальные республики, в частности словенцы, которые такие: «Так это сейчас сюда тоже сербы придут, у нас тут тоже живут какие‐то сербы. Сейчас Слободан Милошевич скажет, что здесь тоже сербское влияние, и начинаются националистические выступления словенцев уже на территории Словении.
Томас: Блин, начало так себе.
Женя: Да. На тот момент шесть республик, о которых мы сказали, – это Сербия, Хорватия, Словения, Македония, Черногория, Босния и Герцеговина. Что происходит в 1991 году, мы с вами прекрасно знаем.
Расул: Можно скажу, что произошло?
Женя: Да.
Расул: Очень важный факт того времени: 18 июня 1990 года был рожден Расул Чабдаров. Спасибо большое.
Женя: Рожден Расул Чабдаров, и это очень важное событие. Но вернемся к истории, господа. Что будет, когда ты во дворе гуляешь с друзьями и вдруг вы начинаете что‐то делить? Раньше следил твой старший брат, но твой старший брат развалился на куски.
Томас: Как это бывает иногда.
Женя: Как это бывает часто, и приходит дядя Семен.
Томас: Какой‐то.
Женя: Какой‐то дядя Семен со своим фургоном с мороженым.
Расул: Вот.
Женя: И обещаниями.
Расул: Вот.
Женя: Приходит, и что он начинает делать? Он говорит: «Мальчики, мороженое хотите бесплатно? Хотите мороженое – деритесь».
Расул: Вот.
Женя: Деритесь, я буду ставки ставить.
Расул: Потом все подрались, ты победил, он говорит: «Все, мороженое уже растаяло».
Женя: Не было никакого мороженого…
Расул: Какая странная аллегория вообще. И что, и что по итогам?
Женя: План Милошевича во время реорганизации югославских республик состоял в том, чтобы создать сильное сербское государство, которое бы включило всех сербов в регионе, в том числе в Боснии и Хорватии. В тот момент он сам формулирует название Великая Сербия.
Томас: Это включая еще несколько других стран?
Женя: Да, это ни в коем случае не обозначало прежние территории Сербии, это обозначало вхождение туда того же Косова, той же Сербии, части территории Хорватии, Боснии, Черногории, все это великая Сербия. Это, естественно, вызвало мощнейший антисербский отклик во всех остальных национальных республиках.
В 1991 году Милошевич не желает принимать предложения лидеров Хорватии и Словении, которые предлагали ему создать нормальное югославское правительство, в котором бы все правили и было представительство хорватов, словенцев, он отказывается от этого. В марте того же года Милошевич заявляет, что федерация официально мертва, Сербия политически независима, и это изменение дало сербам и Милошевичу полное доминирование во внутренней политике в стране.
Томас: Они экономически, наверное, сильнее и так далее, и в военном смысле?
Женя: Понимаешь, когда президент такого многонационального государства, как Югославия, говорит, что он серб, сербам везде зеленый свет, это естественно. Немного по-другому все начинает функционировать. Первой от Югославии откололась Словения, в которой председательствовал в Союзе коммунистов Милон Кучан, он активно выступал за сближение Словении с Европой, а в 1992 году от Югославии отделилась и Хорватия.
Расул: Да ты че?
Женя: После Словении. В Хорватии начались боевые действия между хорватами и сербами, Сербия начала отправлять оружие сербским жителям, которые проживали на территории Хорватии.
Расул: Стоит уточнить, что боснийцы и албанцы мусульмане, словенцы и хорваты католики. Македонцы, сербы, черногорцы православные.
Женя: Да.
Расул: Вот, представляете, какой регион получился? С соединением миров.
Женя: Да.
По оценкам, в рамках этого противостояния и гражданской войны, где хорваты в большинстве воевали с этническими сербами, что там проживали, погибло 10 тысяч человек, очень много разрушенных хорватских городов, и только силами ООН было установлено прекращение огня к январю 1992 года.
Томас: Это сколько продолжалось?
Женя: Это длилось чуть меньше года.
Расул: Это прямо на границах Европы началась жесткая война?
Томас: Да, Южная Европа.
Женя: Хорватия граничит с Боснией и Герцеговиной, Сербией, Словенией, Венгрией и Черногорией, на юге омывается водами Адриатического моря.
Дальше отделяется Македония, потом Босния и Герцеговина. Босния и Герцеговина провозгласили свою независимость сами, Милошевич начинает в Боснии финансировать боснийских сербов, чтобы они тоже устроили военные действия, и там начинается масштабное военное противостояние, в результате которого погибает около 200 тысяч человек – сербов и боснийцев.
Томас: Ого, это ужас, это что‐то аномально много.
Расул: Ужас.
Женя: Боевые действия продолжались до 1995 года, когда сербская экономика пришла в упадок из-за международных санкций. Наконец Милошевич вывел сербские войска, уменьшил в регионе поддержку сербских восстаний, в результате хорватские силы начали захватывать основные позиции сербов, и уже хорваты переходят в атаку, вытесняют из Хорватии всех сербов в соседнюю Боснию и Сербию.
В сентябре боснийские сербы были разбиты хорватскими и боснийскими сухопутными войсками при поддержке авиаударов НАТО.
Расул: Опа! Опять они.
Томас: Нагло-саксы?
Расул: Нагло-саксы.
Женя: В этот момент сербы выселяются со своих исторических мест проживания, теряют свои дома, их начинают теснить, а НАТО поддерживает в данном случае хорватов, потому что изначальный агрессор – это сербы.
Готовый к отмене санкций ООН Милошевич подписывает Дейтонское соглашение в ноябре 1995 года вместе с другими лидерами боснийских, хорватских, мусульманских стран и президентом Хорватии. Это официально заканчивает войну в Боснии, которая длилась с 1992 по 1995 год.
И хотя Босния осталась единым государством, она была разделена на две этнические зоны, так решили сделать, чтобы одна зона была под мусульманским боснийским влиянием, другая – под православным сербским.
Расул: Босния и Герцеговина, получается?
Женя: Нет, это сама Босния, Герцеговина – отдельная территория.
Расул: Ок.
Женя: В том же 1995 году, когда подписывают это соглашение, на территории Боснии происходят события в городе Сребреница. Сербы вместе с сербским спецназом устроили теракт, о котором потом сами говорили, что такое не могло произойти, зачем это нужно было и вообще это fake news.
По свидетельским показаниям, сербский генерал Радко Младич и его войска убили 8 106 боснийских мусульман, перерезав людей разных возрастов, кого могли схватить. Это было самое массовое убийство мирного населения после холокоста.
Расул: Это отвратительно вообще, что там произошло, конечно.
Женя: Да, факт.
Расул: Не дай бог, чтобы такое еще где‐то было.
Женя: Конфликт произошел между сербами и боснийскими мусульманами, которые начали называть себя боснийцами еще в 1993 году. То есть одним из ключевых районов, который хотели забрать сербы, была как раз Сребреница, но в этом районе проживали боснийские мусульмане, и они делили этот прилегающий регион, соответственно. Одни говорили: «Это наше историческое место», другие говорили: «Это мы здесь исторические», – соответственно, так и произошло это событие.
Также там была огромная довольно трагичная гуманитарная ситуация, потому что не хватало еды, медикаментов, люди просто умирали от голода. В Сребренице сербы захватывали людей, завязывали глаза, вывозили за город и потом бульдозерами их сбрасывали в братские могилы, пытаясь это все скрыть. До тех пор, пока эти могилы не были найдены.
Сообщение нескольких выживших людей привело к расследованию, которое помогло обнаружить доказательства злодеяний Сербии. Это сразу же поставило в неприятное положение Слободана Милошевича, который до этого утверждал, что все происходит с обоюдной агрессией, все в равных пропорциях.
Расул: Все в порядке, все в рамках закона.
Женя: Все в порядке. Но, когда это было обнаружено, ему сложно было уже что‐то противопоставить, и он тем самым стал довольно нежелательной персоной для всего Запада.
Расул: Он реально больной был тип, походу. Вообще у него столько вариантов было, ему сказали: «Давайте сядем, сделаем правительство общенациональное». Все нормально было бы, никаких жертв. Люди должны разговаривать. А он такой: «Нет» – и резню устроил. Все эти националистические штуки – это все такое дерьмо, если честно. Они хотят с помощью этих национальных движений сделать так, чтобы мы забыли, что мы в первую очередь люди, понимаешь. Они говорят: «Нет, ты серб, ты хорват, ты босниец». То, что мы люди, это самое главное.
Женя: Конечно. Это, конечно, Расул Чабдаров.
Томас: Гуманист.
Женя: Гуманист, психолог.
Расул: Еще цитировать меня будете «ВКонтакте», в пацанских пабликах.
Женя: Распад Югославии, возникшая в результате гражданская война между отделившимися странами привлекли к Милошевичу очень большое негативное внимание. Сам Милошевич никогда не принимал никакого участия в боевых действиях, отправляя вместо себя сербских генералов.
Расул: И сербских молодых ребят.
Женя: Многие, особенно на Западе, изображали его как безжалостного тирана, который хотел создать Великую Сербию. В то же время социалистическая партия рисовала его исключительно белыми красками, как человека, который стремится к единственно правильной и праведной цели – созданию великой, большой Сербии.
К концу 1995 года санкции, введенные ООН, разрушили сербскую экономику практически полностью, и Милошевич согласился с мирным планом, то есть подписать мирные документы в штате Огайо на авиабазе.
Томас: Что‐то далеко они забрались.
Женя: Да. Он попытался восстановить свой имидж, поскольку многие считали его виновным в военных преступлениях и огромных массовых убийствах. Милошевич начал делать успехи в завоевании более благоприятного общественного мнения.
Томас: Пиар.
Женя: Такой, что все любят?
Расул: Прически.
Женя: Котов.
Расул: Надену на голову кота.
Женя: Прически и котов. Коллаборация с этой, которая в Тик-Токе…
Расул: Белла Порич или Порч.
Расул: Или Бортич?
Женя: Белла Бортич.
Женя: У него в стране в этот момент, в Сербии, была 40‐процентная безработица, но тем не менее он смог сохранить своих сторонников.
В 1997 году подошел к концу второй и последний президентский срок Милошевича, но он надеялся продолжить свое президентство. 23 июля 1997 года он изменил свой титул с президента Сербии на президента Югославской Федерации. Он такой: «Это будет Югославская Федерация, которая объединит все югославские народы, кроме словенцев, хорватов, боснийцев и албанцев».
Томас: То есть Черногорию и Сербию?
Женя: Да, он такой: «Это новая Югославия, Сербия и Черногория». Однако в Косове между сербами и албанцами продолжали возникать конфликты, которые переросли уже в откровенно большие боевые действие в 1997 году.
Освободительная армия Косова (ОАК) – это вооруженная албанская группировка, которая добивалась независимости Косова от Сербии, потому что Косово в тот момент было частью Сербии и там продолжали проживать косовары, албанцы, и Албания их поддерживала, чтобы они добились своей независимости.
Они начали устраивать нападения на силы безопасности и разных сербских политиков. Бои активно шли с 1997 по 1999 год, они были обоюдно жестокие, было массовое кровопролитие, но в какой‐то момент сербы начали побеждать, вытеснять косовское албанское население, насчитывались большие потери среди мирного населения.
В ответ на это НАТО весной 1999 года начала бомбить территорию Сербии в течение 10 недель. Я помню, у меня у деда в машине была аудиокассета Задорнова, я, мелкий, слушал ее часто, его концерт назывался «От путча до Путина». Там была фраза «Здорово, как силы НАТО точечными авиаударами пытаются попасть в Милошевича».
В общем, Косово переходит под контроль ООН, миротворческих сил, албанцам и косоварам разрешают вернуться, и сербы из числа мирного населения, которые успели туда приехать, попадают в обратную резню, уже только со стороны других, и бегут оттуда, подвергаясь актам мести.
Расул: Ужас.
Женя: ООН проводила миссию по оценке ущерба от бомб на территории Сербии и Черногории, за 20 дней проехали 5 тысяч километров и нашли огромное количество разбитых гражданских объектов, то есть, по сути, западная коалиция просто бомбила территорию, Европу.
Томас: Безумие какое‐то!
Женя: Но в России было не до этого, потому что хватало своих внутренних конфликтов и бомбежек. Что интересно, я смотрел интервью Черномырдина, который в тот момент работал с Милошевичем. И тогда Милошевич в момент, когда началась бомбардировка в 1999 году, предложил России, чтобы она включила Сербию в свой состав.
Расул: Чтобы затянуть Россию.
Женя: Один в один, как в Первой мировой.
Расул: Да, сейчас они точно за них подключатся, и все, начнем движ делать.
Томас: Не исключено.
Расул: Понятно, что это теория заговора. Безумие какое‐то! России предложил: «Давай это Сербская область будет?» Что‐то в таком ключе.
Женя: Да, вы же, получается, типа Россию бомбили.
Расул: Да, это такой ход.
Женя: В мае 1999 года Международный уголовный трибунал в Гааге, побывавший в Югославии, предъявил обвинение Милошевичу и четырем другим высокопоставленным сербским генералам за преступления против человечности, которые они совершали, в частности, в Косове.
Упоминались массовые выселения, убийства этнических албанцев. Но, несмотря на эти обвинения, военные потери в Косове, Милошевич по-прежнему пользовался большой поддержкой в Сербии. Плюс сербов довольно масштабно поддерживали добровольцы с территории России.
Томас: Это известно тоже, что были добровольцы и журналисты из России в большом количестве.
Женя: Милошевич и его сторонники утверждали, что нет законных оснований для предъявления ему каких‐то обвинений в преступлениях. 24 сентября 2000 года Милошевич опять баллотировался на пост президента, подумав: «Ну а кто, кроме меня?»
Томас: Кто, если не он, действительно.
Женя: Экономические проблемы Югославии обострились, а популярность Милошевича начала падать, несмотря на то что просмотры в Tik Tok лишь росли.
Расул: Милошевич, Милохин.
Томас: Вот оно все и всплыло. Срастил так срастил.
Женя: Прошла массовая публичная демонстрация против Милошевича в Белграде. Это событие называли Бульдозерной революцией, когда люди на бульдозерах начали штурмовать здание правительства и центрального телевидения и вынудили Милошевича уйти в отставку. 1 ноября ООН добавила новую Югославию в качестве государства-члена.
Томас: Новую Югославию?
Женя: Сербию и Черногорию. Осенью 2000 года Слободан Милошевич проиграл президентские выборы и был отстранен от власти. Он дал интервью, когда его отстраняли от власти (очень известное), в котором обращался к русским. Оно во многих вариантах есть, в текстовых, оно есть в видеоформате, в аудиоформате, а также в красочных постах в «Одноклассниках».
«Русские, сейчас обращаюсь ко всем русским, жителям России, Украины и Белоруссии, на Балканах мы все вас считаем русскими. Посмотрите на нас и запомните, с вами сделают то же самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад, цепная бешеная собака, вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии, не дайте поступить с вами так же».
Какие мудрые, с одной стороны, слова. С другой стороны, ведь как будто и не Запад вовсе вынуждал его устраивать такие акции.
Томас: Да, совершенно правильно ты говоришь, и вынуждал, и не вынуждал. Там все не так однозначно, наверняка. Но я всегда против национализма и поэтому мне не нравится биография Милошевича.
Женя: Нет, я не понял сейчас, смотри, он говорит, разобщит. Советский Союз разрушился, он хотел сохранить Югославию, я так понимаю.
Расул: Да.
Томас: Но чтобы всем сто пудов заправляли сербы.
Расул: Понятно, но был же вариант, сербов так и так было больше по количеству, можно же было просто реально сделать правительство какое‐то. Тут, видимо, момент его единоличной власти («блин, я буду всем этим управлять»). Потому что странно – была возможность не воевать, зачем? Экономика разрушилась сразу, все начало рушиться.
Томас: Да.
Расул: Тут же обвинение тебя в массовых убийствах.
Томас: Да, и столько населения там сербского погибло во время войны.
Женя: Конечно, конечно, это тоже.
Расул: Вообще, я имею в виду – населения Югославии, в общем, неважно, какой нации, я имею в виду человеческую жизнь, страшная война была, очень страшная. Я где‐то смотрел какой‐то выпуск как раз про эти бои, что там люди местные рассказывали, в Белграде или Сараеве. Короче, в каком‐то городе были улицы, на которых просто снайперы стояли и всех расстреливали, неважно.
Женя: Вообще всех, кто шел?
Расул: Просто стоят. Просто за хлебом, не знаю, пошел, в подвале прячется, чтобы что-то похавать.
Женя: Ужас.
Расул: Это же ужасно.
Женя: Но знаете, что сейчас проходит время засекреченных документов, и уже в открытую говорят, что действительно в распаде Югославии очень активное участие принимали западные спецслужбы, которые там работали.
Расул: Не без этого, конечно, точно.
Женя: После ухода Милошевича с должности новая администрация Югославии обвинила его в коррупции, но фактический арест произошел только спустя некоторое время. То есть сначала он как бы просто ушел, жил в сельском доме под Белградом, но 1 апреля на протяжение 26 часов он вел оборонительный огонь.
Томас: Серьезно?
Женя: Да.
Томас: Он один отстреливался.
Женя: У него была его охрана, он из своего дома 26 часов держал оборону.
Томас: Что в итоге?
Расул: Видимо, уговорили сдаться.
Женя: Его взяли, арестовали. Западные страны предлагали крупную финансовую помощь югославским властям, чтобы разобраться вообще с ним, но они в итоге решили, что Милошевича нужно судить международным трибуналом. Возникшее общественное возмущение по поводу высылки Милошевича вынудило югославских чиновников уйти в отставку на следующий день, потому что югославы такие: «Зачем вы его выслали? Судите его здесь». Но они его отправили, и после этого, собственно, новое правительство само ушло в отставку.
Через несколько дней следователи по военным преступлениям начали обнаруживать одно за другим массовые захоронения в Косове. 1 октября уже официально его обвинили в геноциде боснийского и хорватского населения. Суд над Милошевичем начался 12 февраля 2002 года, и, обладая юридическим образованием, Милошевич сказал, что он сам будет своим собственным адвокатом.
Женя: Он такой: «Я должен побыть со своим подзащитным, поговорить».
Расул: Слободан.
Томас: «У нас все очень плохо».
Расул: «Не хотел тебе говорить, но».
Женя: «Да что ты можешь знать?» – «Не паникуй». – «Да ты не понимаешь, каково мне здесь». – «Эй, перестань».
Расул: Я прекрасно понимаю, каково тебе здесь!
Женя: Потом такой: «Ладно, приду завтра», на выход. «Эй, вы куда?» – «Я адвокат». Они такие: «Сядь обратно». – «Нет, нет, нет, я адвокат».
Расул: «Нет, вы не поняли».
Женя: «Я домой, мне надо проработать дело, увидеть жену». – «Сядь на место». Его приводят на суд, и он такой: «Я забыл сказать, но я также буду собственным прокурором». – «Да все, такого уже не получится». В общем, команда юристов находилась в Белграде, собирала ему все документы, они такие: «Так, школьная грамота, давай тоже, вот письма от учителей».
Расул: Его в Гааге судили?
Женя: Да. Сторона обвинения должна была доказать, что Милошевич как президент Сербии нес прямую ответственность за события, которые разворачивались в Боснии и Хорватии. Обвинению потребовалось два года, чтобы изложить все свои претензии против него.