Евгений Бугров
Скифия. Историческая поэма
Что угнетали свой народ, но вот однажды
Вторгались варвары, и разрушали город до основ.
Ошибки власти неумолимо повторялись,
Былые варвары, вкусив награбленных плодов,
Роскошествовали, но, как ни воцарялись,
Их поджидали те же распри и – презрение богов.
Религия – предмет особенных мучений,
Пример Иисуса фарисеев, лицемеров, напугал!
Есть вера в Бога, а есть пустой по сути ритуал
Жрецов, корыстных надзирателей ученья.
Как было раньше, так и будет впредь:
Богатством сатана распахивает дверь
Во тьму. Неважно – римляне, арабы или греки,
Все рухнет. Но Человек живет – вовеки.
V
На землю скифскую из Азии пришли сарматы,
И Рим не мог удерживать их яростный набег:
Изнеженный, он откупался серебром и златом
Весь Первый и Второй христианский век.
А в Третьем и Четвертом – отличились готы,
Германских варваров небезызвестная орда
Нахлынула, и подчинила все народы
От Балтики до Рейна и Днепра.
Век Пятый был Аттилою отмечен:
От стран Китая он в Европу прискакал
Верхом. И ужас был ему предтечей,
Я – Бич Небесный: он так себя назвал.
Аттила европейцев племена как кегли разметал,
Казнил и миловал по своему хотенью.
С Константинополя дары несметные он принимал,
Но презирал и данников, и подношенья.
Он жил под сенью своего роскошного шатра
На берегах когда-то скифского Дуная,
Но умер вдруг, и с ним исчезла стая
Свирепых гуннов, темных призраков орда.
Прошлись по Скифии булгары, угры, турки,
Носились безызвестные и злые племена,
На рубеже времен слепцы играли в жмурки,
Но поднималась уже грозная волна.
VI
С Шестого века, рукописи говорят,
На сцене мира появляются славяне,
И зарезвились сразу, как детишки на поляне,
Как будто смерть надела шутовской наряд.
Никто не ожидал возникшего смятенья,
Сыграла кровь или смешенье рас,
Но нет – то скифы Божьим провиденьем
Воскресли, и возродились в нас.
Сочились кровью берега приморского Дуная,
Покрылись пеплом разоренных городов и сел,
И легионы римские, с позором отступая,
Бросали жителей на смертный произвол.
Славяне выжгли страны греческого рая,
Пылал в огне Константинопольский посад,
И знамя римское в руках славян, на солнышке играя,
Их веселило как музейный экспонат.
Ни азиаты, готы и никакие гунны
Ужасней не были отчаянных славян,
Мечи дрожали византийские как струны,
Дрожал от страха сам Юстиниан!
Великий греко-римский Император
Смотрел, как тучи на Царьград идут грозой,
Как бодрые славяне приступают к вратам,
И откупился – императорской казной.
Лет тридцать бесчинствовали по Европе